Мария Литошко - Сердце Анны

– Я горжусь тобой! – воодушевлённо произнесла Анна в завершении танцевального урока. – О таком партнёре, как ты, Том, мечтают все девушки на балах. Теперь ты можешь не сомневаться в себе и в следующий раз пригласи на танец одну из них.

Это её абсолютно не радовало, но Анна понимала: однажды Том всё-равно полюбит одну из тысяч девушек, и это будет не она.

«Но я хочу танцевать только с тобой!» – молча прокричало сердце Томаса, а вслух он сказал совершенно иное:

– Да, теперь я могу рискнуть. Ты меня здорово научила, и обещаю: я тебя не подведу…

Пришла весна. И для Анны она была самой нежеланной весной в её жизни. Ей хотелось, чтобы она никогда не настала, ведь приход весны означал её отъезд из Англии, куда-то далеко – далеко от Томаса. И как надолго? Эта мысль навевала на сердце Анны невероятно сильную, преждевременную тоску.

Ещё в последних числах февраля вся основная масса снега растаяла. Лишь на некоторых участках земли остались его крошечные горки, как напоминание о недавнем присутствии. Воздух пока был сырой и пропитывал влагой всё живое. Но солнце, иногда проливающее едва тёплый свет благосклонности на этот край, постепенно помогало людям и природе избавиться от зимнего уныния.

– Мне кажется, сейчас самое время! – с восторгом произнёс лорд Хёрст, прервав послеполуденное чтение Анны.

– Самое время – для чего? – она закрыла книгу и посмотрела на мужа.

– Для отъезда.

– Уже? – свой разочарованный взгляд Анна не успела скрыть.

– А зачем ждать? Снег растаял, а в глубине Европы будет теплее, чем здесь.

– Да, пожалуй, – Анна опомнилась и постаралась сдержать эмоции огорчения, выразив во взгляде лёгкое и неправдивое счастье. – Тогда я начну собирать вещи. Энн мне поможет. Она довольно милая девушка. Я подумываю, чтобы она покинула кухню и стала моей личной помощницей.

– Как пожелаешь, дорогая! И пусть подготовит твой багаж сегодня. Я хочу, чтобы мы отправились завтра, после полудня.

Как только Бенджамин покинул библиотеку, Анна беспомощно вздохнула и, сложив руки на столе, опустила на них лицо. «Уже завтра… Уже завтра…», – одна-единственная мысль повторялась, бродя по кругу в её голове. Обещание не покидать Тома никогда, пусть даже на время, она должна была нарушить против собственной воли.

– Завтра.., – Томас с тяжестью в груди сделал глоток воздуха. – Впрочем, я ожидал, что это произойдёт именно так – неожиданно. Лорд Хёрст очень нетерпелив, когда чего-то желает, и его решения почти всегда спонтанны.

– Я и сама в потрясении. Ты даже представить себе не можешь, Том, как же сильно я не хочу тебя оставлять! – Анна с тоской присела рядом и положила голову на его плечо.

– Но ты не можешь отказаться. Лорд Хёрст не поймёт и не примет отказ. Меня тешит мысль, что это временное расставание. Я буду знать, что ты вернёшься! Я буду ждать! Продолжу занятия сам. В библиотеке лорда Хёрста много разных книг по медицине, истории, географии и прочим наукам. К твоему возвращению я постараюсь их изучить.

Слова Тома, как и прежде, успокоили Анну. Выслушав его спокойный, умиротворяющий голос, ей стало легче, и всё казалось уже не столь пугающим. Она крепко обняла Томаса и направилась к себе.

– Миссис Гарди, прошу, пришлите ко мне Энн! – попросила Анна, встретив пожилую экономку на коридоре.

После этого она пошла дальше. Анна сделала всего пару шагов, когда позади неё последовал ответ:

– Думаю, Вы и сами можете её позвать. Я и без того занята.

Анна остановилась и повернула на бок голову.

– Что, простите? – как-будто не расслышав спросила она. Нет, Анна всё чётко расслышала. Но ответ экономки, которого и вовсе не должно было быть, прозвучал так дерзко, что она просто ушам своим не поверила.

– Позовите её сами, – тем же невозмутимым, непозволительным для прислуги тоном повторила миссис Гарди, а затем продолжила движение по коридору.

Анна обернулась. Её глаза пронизывали возмущение и шок. «Это ответ служанки?» – прогремело у неё в голове.

– Постойте! – приказала она. – Обернитесь немедленно!

Женщина остановилась.

– Быть может, Вы несколько забылись или у Вас выдалось тяжёлое утро, но позвольте спросить: по какому праву Вы так отвечаете мне?

– Я не Ваша гувернантка, мисс, – на этом слове экономка сделала сильный акцент, намеренно выделив его среди прочих. – В этом доме я повинуюсь только леди Кэтрин и сейчас должна выполнить её поручение, – без всяких поклонов и надлежащих извинений миссис Гарди удалилась.

Первые несколько секунд Анна, окаменев от столь дерзкой неожиданности, просто стояла. «Она назвала меня „мисс“… Но я уже замужем за хозяином этого дома! Её хозяином! Она меня оскорбила!» Её переполняло недоумение, а следом охватила волна ярости. Анне казалось, что внутри неё кипит лава, и даже воздух вокруг становится горячим.

– Бенджамин! – Анна буквально ворвалась в его комнату, впервые войдя без стука.

Она рассказала ему всё, передав каждую мелочь случившегося, а всё прочее негодование отображали её глаза.

Лорд Хёрст позвонил в колокольчик и попросил слугу немедленно позвать экономку. Вскоре женщина явилась в комнату хозяина. На её лице не было ни малейшей капли страха или сожаления.

– Ну, миссис Гарди… – протянул он, – догадываетесь ли Вы, почему я позвал Вас?

Судя по тому, что рядом с креслом лорда Хёрста стояла Анна, насквозь пронизанная возмущением и оскорблённо опущенными уголками губ, экономка, конечно же, всё поняла. Однако изобразила удивление, и лицо её стало выглядеть по-детски невинным.

– Боюсь, что нет, сэр!

– Что ж, тогда я буду вынужден объяснить сам, – он встал с кресла, сделав одновременно глубокий вдох, и всё разъяснил. Он был похож на отца, который недоволен проказами своего чада. Лишь слегка недоволен… Его тон звучал чересчур деликатно, и это вызывало в Анне ещё большее раздражение. Однако она, как истинная леди, старалась держать самообладание выше эмоций.

– Но, сэр, всё было совсем не так… – миссис Гарди в одно мгновение превратилась в Божий одуванчик – самое безобидное существо на земле, – Леди Анна совсем неверно поняла меня.

– Тогда извольте всё истолковать, – серьёзно, но нежёстко потребовал он.

– Я должна была срочно исполнить важную просьбу Вашей сестры, сэр, а после пообещала, что сделаю то, о чём меня попросила леди Анна. Я вовсе не грубила, – экономка склонила голову и пригнула колени, словно стояла перед царём всего мира. – Мне очень жаль, леди Хёрст, но я правда не могла исполнить Вашу просьбу немедля, – она бросила взгляд на Анну.

– Милая, – Бенджамин посмотрел на свою юную супругу, выслушав трогательную ложь экономки, – не будь так сурова и вспыльчива без особых причин! Иногда стоит проявить терпимость. Миссис Гарди всегда очень учтива. Тебе стоило лишь немного подождать, дать ей пару минут.

Анна впала в ещё больший шок.

– Сурова… Вспыльчива… Что ты вообще говоришь? – её голубые глаза потемнели, как небо перед грозой.

Лорд Хёрст махнул рукой, чтобы экономка ушла, и та, довольная исходом ситуации, покинула комнату.

– Миссис Гарди служит в этом доме слишком давно. Я помню её ещё юношей, как Томас, и она всегда была милейшей женщиной на свете. Эмили тоже очень любила её.

– Кто такая Эмили? – раздражённо спросила Анна. Ей совсем не нравился поворот данного разговора.

– Моя первая жена. Она погибла. Ты это знаешь. Ну так вот, миссис Гарди всеми любима. Она всегда очень услужлива. Не стоит быть с ней такой резкой.

– Выходит, раз миссис Гарди в этом доме давно, а я лишь некоторое время, это даёт ей право грубить мне, а потом выдавать ложь за истину? И это невинное лицо… – тон её голоса был повышен и натянут, как струна виолончели. – Я надеялась найти с твоей стороны защиту, но ты не веришь мне, – Анна незримо оттолкнула его от себя и отвернулась к окну.

– Родная, мне кажется, ты просто нервничаешь по случаю отъезда. Ну, конечно, все эти перемены… Я тебя понимаю! – Бенджамин обнял её за плечи. – Вот, присядь, выпей воды! Сейчас ты успокоишься, а завтра нас ждёт путешествие. Новые страны, впечатления… Навестим в Италии моего кузена… – он наполнил хрустальный бокал для вина водой из графина и подал Анне. На его лице сияла ободряющая улыбка, но её глаза выглядели поникшими, а взгляд застыл в одной точке.

– Нет! – Анна отодвинула протянутый им бокал и, не проронив больше ни слова, вышла из его комнаты.

Служанку по имени Энн она нашла сама и сообщила девушке, которая по возрасту была всего несколькими годами старше её самой, что с этой минуты Энн будет её личной помощницей. Девушка искренне обрадовалась этому повышению. «Лучше прислуживать леди Анне, чем мыть целый день посуду», – с радостью подумала она и немедля приступила к своим новым обязанностям.

Подготовка к отъезду Анну несколько увлекла. Однако её злоба на миссис Гарди и обида на Бенджамина не рассеялась, оставив за собой след неприятных воспоминаний.

Лорд Хёрст так торопился уехать, что это скорее напоминало побег, нежели отъезд в несколько запоздавшее свадебное путешествие. Но Анне было всё-равно. Уехать сегодня или завтра – какая уже была разница? Ещё пара дней пребывания в поместье ничего бы не изменили. Отъезд оказался очередной неизбежностью, ведь лорд Хёрст обожал соблюдать традиции, и медовый месяц являлся одной из них.

К полудню следующего дня багаж с вещами был уложен и закреплён со стороны задней части экипажа. Анна и лорд Хёрст были полностью готовы к отъезду.

– Я буду присылать тебе открытки из каждой страны вместе с моим письмом! Нет, письма я буду писать чаще: одно за другим. И тогда наша разлука пройдёт менее ощутимо, – говорила Анна, прощаясь с Томом.

– Но я всё-равно буду скучать… – Томас крепко обнял её, отчаянно прижав к себе. В этих объятиях ясно ощущалось: он не желал её отпускать.

Глаза Анны заблестели от подступивших к краю слёз.

– Я тоже, – тихо прошептала она, прижавшись лицом к его щеке.

Кэтрин Хёрст тоже вышла проводить их в дорогу в обществе миссис Гарди. Экономка стояла чуть позади неё подобно преданному псу, сложив обе руки на своей юбке.

– Счастливого пути! – тепло пожелала Кэтрин, но глядя лишь на брата. К Анне эта фраза совсем не относилась.

Экипаж тронулся и устремился вперёд. Анна глядела на Томаса через окно до той секунды, пока это было возможно. Но вскоре карета отъехала настолько далеко, что они потеряли друг друга из вида.

Проходили дни и недели…

Расстояние в длительном временном промежутке – лучшее испытание для любви. Это единственный способ выявить её глубину и подлинность. В моменты долгого расставания чувства многих начинают остывать. Новые лица и впечатления медленно поглощают сердце того или иного человека, затягивают в пучину перемен. И любовь, прежде казавшаяся нерушимой и вечной, гибнет. Но Томас и Анна были не из тех людей. С каждым днём вынужденного расставания их любовь становилась только крепче.

Том чувствовал, будто он совсем один в этом громадном доме. Для всех он был всего лишь тенью. Леди Кэтрин не интересовал Томас ни, как жертва, ни, как друг и собеседник. Кроме обыденных слов приветствия она не желала говорить с ним, как и её друзья, что навещали поместье каждую пятницу и даже оставались здесь на выходные. В моменты их оживлённого веселья Томас всегда находился в своей комнате. Из большого просторного зала эхом доносились громкие звуки музыки и озорной смех. Немного радости и возможность отвлечься пошли бы юноше на пользу. Однако на тех маленьких балах и дружеских приёмах, что еженедельно устраивала Кэтрин, его никто не ждал – он не был приглашён. Конечно, Том мог выйти к гостям и без приглашения по праву члена этого дома. Но его личность оказалась абсолютно несовместима с наглостью. Это был не его порок.

Томас тихо сидел в одиночестве, и в эти часы книги были его единственными друзьями, хотя и не всегда. Порой он любил покидать пределы поместья. По несколько часов иногда до наступления сумерек Том бродил по окрестностям владений семьи Хёрст. Ему нравилось сидеть на траве, опершись спиной о ствол векового могучего дуба, возвышающегося над всеми остальными деревьями у окраины леса. Окружённый запахом весны, шумом ветра и пением птиц, Томас читал письма Анны. Он брал их с собой, перечитывая снова и снова. Её строки согревали его сердце. Прижимая листок с письмом к своей груди, Том закрывал глаза и мысленно отправлялся к ней, за тысячу миль отсюда…

* * *

В Европе лорд Хёрст бывал сотню раз. Париж, Версаль, Вена, Прага, Будапешт и множество городов Италии были для него почти домом. Он знал каждый уголок этих мест, как свои пять пальцев. Пребывая в том или ином городе, Анна не отходила от Бенджамина ни на шаг: риск потеряться был очень велик. Увиденные ею города оказались довольно крупными. На её взгляд, уж точно не меньше родного ей Лондона.