Сомненья нет: благословенна

Земля моя веков вовеки.

— Какой ключ? И зачем он нужен? О чем ты, старик?

Лорд Веллан пожал плечами:

— Я просто пересказал древнее проклятие. Даже если и есть какой-то ключ, о нем давно забыли. Но ты пришел с земли, а это означает, что если не уйдешь с миром, жди смерти. — И прежде чем сэр Арман успел собраться с мыслями, он обратился к сгрудившимся за его спиной людям: — Не знаю точно, как он умрет, потому что до него никто не смел завладеть Пенуитом, но умрет обязательно, если только не уведет всех вас отсюда, и немедленно. Погибнут ли остальные вместе с ним? Не знаю.


Сэр Арман хотел сплюнуть, но не посмел. Знал, что его люди смертельно напуганы. Мало того, его самого кольнул постыдный страх, но это не имело значения, поэтому он откинул голову и рассмеялся громко и дерзко.

— И это все, старик? Это и есть твое дурацкое проклятие? А при чем тут твоя драгоценная внучка?

— Это еще не все! — крикнул лорд Веллан. — Взгляни на мою внучку и поймешь, что это правда.

Сердце девы — пламень чистых услад.

Очи девы — желания зеленый яд.

Волосы девы горят рыжиной.

Обидишь ее — и не будешь живой.

Воцарилась мертвая тишина: Лорд Веллан увидел, что люди сэра Армана насмерть перепуганы. Прекрасно.

— Вот теперь — все, сэр Арман. Просто и откровенно. У проклятия две части. Что еще вам нужно?

— Проклятие и должно быть простым, потому что иначе мужскому уму оно недоступно, — вставила Меррим.

Сэр Арман поднял затянутую в перчатку руку. Пальцы сложились в кулак, который, казалось, вот-вот врежется в лицо наглой девчонки. Нет, он не поддастся гневу!

Он расслабился и опустил руку. Ничего, сила на его стороне. Да, за ним мощь его отряда, верных ему людей! И горе им, если окажется, что это не так!

— Понимаю, — кивнул он. — Разыгрываешь из себя ведьму, леди Меррим? Веришь, что проклятие сочинено специально для тебя? Или для всех зеленоглазых рыжих ведьм, существовавших здесь на протяжении веков?

Девушка пожала плечами и смерила его пренебрежительным взглядом. Словно он был грязью под ее маленькими сапогами.

— В каждом поколении рождалась девушка с рыжими волосами и зелеными глазами, подобная той, что властвовала с начала времен.

— Глупости! Ты не можешь этого знать, — отмахнулся Арман.

— Тут ты прав. Это нигде не записано, — кивнул лорд Веллан. — Проклятие переходило от одного владетеля к другому, пока мой дед наконец не записал его, боясь, что оно будет утеряно. И правильно поступил. Иначе ты сделал бы то, что сделал, и погиб бы без своевременного предупреждения.

Сэр Арман снова рассмеялся. Он стоял очень близко к лорду Веллану, на той же самой ступеньке, и втайне удивлялся тому, что они, оказывается, одного роста. Этот старик с согбенными плечами, тощий, как змея, несмотря на пышные белые волосы, должен был бы с годами сгорбиться и едва доходить сэру Арманудо подмышки, но нет! Старик смотрел ему прямо в глаза!

— Теперь я твой наследник, лорд Веллан, — наставительно повторил он. — Не враг, пришедший отобрать у тебя Пенуит. Может, это удовлетворит духов друидских жрецов? Заметь, только по моей доброй воле ты до конца дней своих останешься господином Пенуита, может быть, куда дольше, чем ты того заслуживаешь. Да, я оставлю тебе жизнь. Можешь по-прежнему пить тонкие вина и изображать владетеля душ, которые здесь работают и живут, но знай, что истинная власть будет у меня. А эта девушка станет моей женой. И король Эдуард будет доволен.

— Поймите, сэр, — пояснила леди Меррим де Гай человеку, чье лицо не было неприятным на вид и дыхание которого не свалило бы с ног лошадь, — если вы это сделаете, непременно умрете. Мой прадед говорил деду, что друидское проклятие пришло из священного каменного круга, который стоит на равнинах южной Британии. Больше я об этом ничего не знаю.

—Довольно! Иди и вели своим дамам сделать из тебя хотя бы подобие женщины! И прикажи приготовить свадебный пир. Я желаю, чтобы до захода солнца все было готово!

Отец Джеремия обвенчал молодую Меррим, на этот раз красиво одетую в старое шелковое платье цвета шафрана, принадлежавшее еще ее матери, и сэра Армана де Фроума из Кесуика и закончил церемонию ровно за пять минут до того, как село солнце, возвестив конец солнечному весеннему дню у границ эдвардианской Англии.

Новобрачных приветствовали только люди сэра Армана, и только потому, что слышали, будто погреба Пенуита наполнены бочками с пивом и дорогими винами: рейнским и аквитанским. Кроме того, они прекрасно проводили время, подшучивая над солдатами Пенуита.

Комендант гарнизона Криспин, чьи волосы и борода были длиннее и белее, чем у лорда Веллана, знал множество самых изысканных ругательств, но, к сожалению, им было запрещено убивать, поэтому никто из людей Армана не потрудился даже свалить его с ног за такие неслыханные оскорбления. Зато все пили, смеялись и поздравляли друг друга со столь легкой победой.

Леди Меррим де Фроум сидела рядом с мужем за высоким столом. Дед с бабкой устроились посредине. По бокам сидели вооруженные наемники.

Супруги ели из одного деревянного блюда. Сэр Арман то и дело обмакивал мягкий белый хлеб в густую мясную подливу. Поскольку в свое время он получил довольно приличное воспитание, то и предложил жене лакомый кусочек говядины на кончике кинжала. Та взяла мясо, прожевала и проглотила, все это время глядя сквозь мужа, словно его вообще не существовало. Сэр Арман грубо сжал ее подбородок и рывком повернул ее лицо к себе.

— Я твой муж. Ты обязана меня почитать! Взгляни мне в глаза.

Та неожиданно повиновалась.

— Мне жаль, что ты умрешь! — громко сказала она, не сводя с него глаз.

— Клянусь седыми бровями святого Петра, ты немедленно прекратишь эти глупости насчет чертова проклятия! — прошипел он. И, отвернувшись, вновь принялся за нежное мясо.

Присутствующие опять загомонили. На этот раз непристойные шутки звучали несколько вымученно, ибо какой мужчина в здравом уме захочет лечь с этим ребенком? Но обычай есть обычай.

Тост следовал за тостом, и кто-то стал громко гадать, в каком году леди де Фроум принесет первенца.

Сэр Арман, снисходительно посмеявшись, крикнул лорду Веллану:

— С этого вечера я сэр Арман де Гай, твой наследник и внук! Да, это имя мне идет, не так ли?

Сэр Веллан молча улыбнулся.

Люди Армана продолжали ликовать. Люди Пенуита, злые и настороженные, глухо перешептывались. Никто не повышал голоса. Никто не желал потерять голову…

— Скажи-ка, у тебя уже были месячные? — бесцеремонно осведомился сэр Арман, обращаясь к невесте.

Меррим подняла глаза на великана, казавшегося достаточно старым, чтобы быть ее отцом, хотя, по правде сказать, большинство мужчин, собравшихся в парадном зале, годились ей не только в отцы, но и в деды, тем более что ей самой едва исполнилось четырнадцать лет.

— Нет. Еще нет, — призналась она.

— Жаль. Однако, может, постельные игры побудят твое женское тело исполнить свой долг. Этой ночью я пролью кровь твоей невинности. Это наверняка поможет делу.

— Зачем тебе понадобилось красть чужие владения?

Сэр Арман мог бы ударить ее, но вместо этого надменно усмехнулся:

— Мой отец хотел, чтобы я, его незаконный сын, стал священником и проводил все свое время в молитвах и посте, переписывал Священное Писание в заплесневелой старой келье и навеки отрекся от светской жизни. Мне пришлось бы до конца дней своих отмаливать его грех прелюбодеяния, в результате которого появился на свет я. Трудно представить более тоскливое существование! Я мог бы прикончить его, но не сделал этого. И отправился в Святую землю, сражался под командованием лорда Эдинторпа и привез домой кошель с драгоценностями. Но скоро промотал все, и что же осталось? Одни воспоминания.

Он пожал плечами, весьма довольный собой, и Меррим невольно задалась вопросом, насколько правдива его история.

— Теперь Пенуит — мой дом, а ты — моя жена. Ну вот, я ответил на твой вопрос? И предупреждаю, больше я не потерплю непочтения.

Он помолчал, глядя на ее лицо с тонкими, изысканными чертами, обещавшими в будущем расцвет несказанной красоты.

— И в постели ты тоже не станешь сопротивляться.

— О нет, не стану, — заверила Меррил. — Мне это ни к чему.

Арман не стал докапываться до смысла ее слов. Да и какая разница? Он был слишком счастлив своим новым положением и доволен собой, чтобы интересоваться переживаниями какой-то девчонки.

Да, сэр Арман прекрасно себя чувствовал. Он не потерял ни одного человека и вот теперь стал господином Пенуита. Владение не столь велико, как Вулфетон или Сент-Эрт, к востоку отсюда, но его сыновья женятся на богатых наследницах этих замков, и лет через двадцать с лордом Арманом де Гаем будут считаться не только соседи, но, может, и приближенные к королю бароны.

Он неожиданно встретился взглядом с глазами лорда Веллана, подслеповатыми красными глазами, вызывавшими, однако, неприятный озноб. Глазами, которые видели куда больше, чем он, но… ах, все это чушь, разумеется. Старик никогда не покидал Корнуолла. Он ничто. Реликт, бредящий древними легендами.

Сэр Арман поднял кубок, полный густого красного бордо, и объявил собравшимся в парадном зале:

— За наше будущее. Отныне повелеваю называть меня лордом Арманом де Гаем.

—За будущее!

—За лорда Армана!

Арман поднес кубок к губам, улыбнулся, хотел что-то добавить, но внезапно повалился лицом в блюдо с говядиной. Последовало ошеломленное молчание, быстро сменившееся воплями и воем негодования. Мужчины выхватывали мечи и кинжалы, вскакивали из-за столов и рвались к тому месту, где лежал их предводитель, покрытый густой подливой.

— Сэр Арман мертв! — крикнул лорд Веллан, вставая. — Я предупредил его. Все вы слышали о древнем друидском проклятии, которое донесли до нас и наполнили новой силой бернские ведьмы! Клянусь мудростью и мощью друидов, проклятие его убило!

— Вранье! — заорал Даррик, изнемогая от страха и бешенства. — Ты отравил его, жалкий старикашка! Отравил, черт возьми. И теперь я тебя убью! А потом прикончу остальных!

Продолжая сыпать проклятиями, он угрожающе надвинулся на лорда Веллана и… и замер как вкопанный, словно огромная невидимая рука схватила его и удержала на месте. Похоже, он не мог пошевелиться, потому что глаза вылезли из орбит, а вместо слов с губ срывалось нечленораздельное мычание. По щекам бежали слезы, и все же он застыл подобно статуе. Несчастный напряг мышцы, пытаясь освободиться, но все усилия оказались напрасны. Неожиданно его тело задергалось и затряслось. Изо рта показалась пена. Он рванулся к сгрудившимся чуть поодаль людям сэра Армана, очевидно, точно также пораженным страхом. И, уже мертвый, мешком свалился на каменный пол.

Похоже, все наемники, стоявшие в зале с открытыми от удивления ртами, разом поняли, что остались без предводителя и что смертоносное проклятие может в любой момент обратиться на них.

И тут раздался голос отца Джеремии, мигом перекрывший панические вопли и дикий визг:

— Господня воля свершилась. Я стану молиться за эти заблудшие души.

Уже через час из ворот Пенуита выехал тридцать один всадник, чтобы разнести по всей Англии весть о том, как сэр Арман де Фроум был сражен проклятием за то, что захватил Пенуит и женился на ведьме — внучке лорда Веллана. Правда, кое-кто шептался, что Даррик, лейтенант сэра Армана, что-то упоминал о яде и пытался убить старика. Но те же люди добавляли, что невидимая сила скрутила его и удержала на месте. Бедняга-де трясся и дергался, пока не упал на пол, исходя пеной. А покарала Даррика сила, державшая его, будь то дьявол или духи, несущие проклятие. Все в один голос твердили, что на нем не было ни следа. Только белая пена, медленно высыхавшая на губах.

Глава 2

Настоящее время

Лондон

З мая 1278 года

Эдуард I, король Англии, скрестил свои длинные ноги, откровенно любуясь новыми остроносыми туфлями, ловко сидевшими на больших ступнях. Возможно, вышивка была слишком вычурной для воинственного короля, но его милая Элеонора посчитала, что лучше ничего и быть не может. К тому же она вряд ли ожидала, что он наденет нечто подобное, когда поведет воинов в бой.

На голову монарха упал солнечный лучик, пробившийся сквозь изумительные витражные окна, установленные покойным королем Генрихом II, и густые волосы Эдуарда засверкали настоящим золотом, словно только что отчеканенная монета, как любила говаривать его матушка. Эдуард с удовольствием оглядел каменные стены, дорогие шпалеры и высокие окна. Он любил жить в Виндзоре с тех пор, как отец перестроил замок, внеся многочисленные и значительные усовершенствования.

Подняв глаза, он улыбнулся высокому широкоплечему молодому человеку с жестким лицом закаленного солдата, шествующему рядом с его Робби. Сэр Бишоп[1]! Сэр Бишоп Лит, тот юный воин, что три месяца назад спас его дорогую дочь Филиппу от последствий одной из, ее дурацких эскапад! Очевидно, зять короля Дьенуолде Фортенберри, граф Сент-Эрт, так и не сумел взять в руки свою очаровательную женушку, в жилах которой, как ни крути, тоже текла королевская кровь. Эдуарду придется дать ему кое-какие отеческие советы, иначе бедняге не устоять! Хорошо еще, что Дьенуолд поблагодарил молодого человека за помощь, возведя в сан рыцаря. Будь Эдуард на месте происшествия, вне всякого сомнения, сделал бы то же самое.