Кэтрин Коултер - Сердце колдуньи

Криспин же прекрасно видел, что молодой человек скучает и скорее всего собирается пытать его ради забавы. А может, и убьет. Кто знает? Подобно лорду Веллану и леди Маделайн, он очень тревожится о Меррим и сэре Бишопе. Где они? Что с ними? О Господи, ничего не известно, кроме того, что юный болван восседает в кресле господина, отдавая приказания. А теперь еще и захотел развлечений, и Криспин знал, что именно он и станет этим развлечением. Хорошо еще, Фиорал сдержал обещание и никого не убил. Пока.

Долан осторожно подтолкнул Криспина вперед. Что может взбрести в голову Фиоралу?! Скучающий воин способен причинить не меньше бед, чем любое проклятие! Ах, это чертово проклятие! Фиорал был убежден, что все проклятия — сплошная ложь, несмотря на бесконечные истории лорда Веллана, рассказанные во всех устрашающих подробностях. Истории о гибели первых четырех мужей, одна мрачнее другой.

Потирая затылок, Фиорал вспоминал смерть третьего мужа. Чирей наливался жаром и горел все сильнее. Мало того, кажется, вырос еще больше.

Фиорал заставил себя отнять руку. И оглядел старика, стоявшего рядом с Доланом.

— Твое имя Криспин, и ты начальник гарнизона лорда Веллана.

— Да. Вот уже много лет. Куда больше лет, чем ты топчешь эту землю, молодой вор.

Фиорал молча встал, шагнул к старику, поднял кулак и всадил его в челюсть Криспина.

Старик стал оседать на подстилки, однако Долан подхватил его и удержал. Но, сообразив, что сейчас, вероятнее всего, последует второй удар, уложил старика на подстилки и надавил на плечо рукой, мешая подняться.

Фиорал встал над Криспином, нетерпеливо постукивая ногой и сложив руки на груди.

— И сколько же лет прошло, старик?

В теле Криспина, казалось, сместилась каждая косточка. Тростниковые подстилки вдруг показались очень уютными. Он и не собирался вставать.

— Я был начальником гарнизона в Пенуите еще до рождения твоего отца.

— И ты веришь в проклятие?

— Разумеется. Только последний глупец может не поверить в смерть четырех человек.

Фиорал было наклонился, чтобы снова ударить Криспина, но Долан схватил его за руку.

— Нет, милорд, оставь в покое старика. Будь выше его оскорблений. Пойми, все обитатели Пенуита крайне суеверны и с годами стали еще более упрямы в своих заблуждениях.

— Ты так считаешь, Долан?

Долан, которому совсем не понравились мягкие интонации господина, неловко кивнул. В животе у него похолодело.

Фиорал застыл. Чирей на затылке пульсировал болью, вгрызавшейся, похоже, в самый мозг. Очень хотелось снова прижать его ладонью.

— Ты посмел схватить меня за руку, Долан? Боже, каким он был глупцом!

Долан почувствовал, как рука смерти приближается к нему. В этой руке скорее всего будет кинжал, любимое оружие хозяина. И этот кинжал так легко войдет ему в грудь!

Он боялся пошевелиться.

— Я не хотел оскорбить вас. Просто все старики такие. Выживают из ума и поэтому не представляют для нас никакой угрозы. Убивать их нет причин.

— Он прав, молодой глупец. Оставь Криспина в покое! Он хороший солдат, надежный друг и ничего тебе не сделал.

Фиорал резко обернулся. В парадный зал входил лорд Веллан, пусть не такой энергичной походкой, как прежде, но все же вид у хозяина Пенуита был достаточно впечатляющим, особенно в новой, красивой, отделанной горностаем тунике, только что сшитой, по словам слуг, леди Маделайн. Трудно поверить, что старая карга с ее скрюченными костлявыми пальцами способна на такое искусство! Туника достойна короля, а не этого слюнявого старого дурня, которого давно пора бы послать в ад!

— Так ты ответишь за неучтивость своего человека, господин?

— О да, обязательно. Скажи, Фиорал, чем так прогневал тебя Криспин? Напал на тебя? Угрожал пронзить мечом?

Фиорал плюнул, едва не попав Криспину в голову.

— Предпочел бы прикончить тебя, старик, и тогда все будет кончено!

— О нет, юный болван, все только начнется, — возразил Веллан. — Сэр Бишоп скоро вернется и вырвет все ногти из твоих пальцев. По одному. А я буду смеяться, когда твой вой отдастся эхом от стен замка!

Фиорал, не выдержав, поспешно опустил глаза на свои ногти, крепкие, квадратные, короткие и грязные.

— Бишоп Лит, вероятнее всего, мертв, господин, и ты знаешь это не хуже меня. Он покинул замок и взял с собой леди Меррим. И что, по-твоему, с ними случилось? Может, они отправились в Лондон, к королю? Я так не думаю, да и ты тоже. Они мертвы. Убиты разбойниками. Я сам расправился бы с ними, если бы встретил до того, как прибыл в Пенуит.

Никто ничего не ответил, поскольку умирать никому не хотелось. Только лорд Веллан продолжал смотреть на него, как на гусеницу, которую надо бы раздавить сапогом.

Помедлив минуту, Фиорал продолжал:

— Ну так вот, на Пенуит действительно наложено проклятие. Этот сэр Бишоп увез леди Меррим и вынудил выйти за него в полной уверенности, что проклятие его не коснется. Однако коснулось. Ну, что ты об этом думаешь, господин? Бишоп Лит мертв, потому что это ваше проклятие действует где угодно и на кого угодно.

— Ладно, — кивнул Веллан, — если проклятие убило Бишопа, где же моя внучка?

— Возвращается в Пенуит, чтобы выйти за меня, своего законного супруга.

— У тебя нет никаких прав ни на нее, ни на Пенуит, — объявил лорд Веллан. — И за свою наглость ты умрешь. Зря только хвастаешься!

Фиорал подскочил к старику, размахнулся и хотел свалить его с ног ударом кулака, но в этот момент чирей на затылке, казалось, взорвался. Он почувствовал, как лопается кожа, как вытекает гной, как разливается по телу болезнь, пожирающая его заживо. Во имя всех святых, что с ним творится?

Страх сковал его душу. Накрыв ладонью чирей, он выбежал из зала. Криспин медленно поднялся, стряхнул с шоссов травинки, поднял голову и заметил:

— Долан, с твоим господином что-то неладно. И дело не только в его явном безумии.

— Да это все чирей на затылке, который никак не проходит. Пойду посмотрю, что с ним.

Лорд Веллан со смехом прокричал вслед молодому воину:

— У проклятия Пенуита много лиц, не так ли, Фиорал? Взгляни на себя! Гниешь изнутри! Каково чувствовать, что скоро сдохнешь и ничто тебе не поможет?

Он продолжал смеяться до тех пор, пока Фиорал не исчез на верхней площадке винтовой лестницы. Долан поспешил следом. Веллан досмеялся до того, что стал икать, но даже это не омрачило его настроения. Глотнув теплого эля, он спросил Криспина:

— Где же, по-твоему, Бишоп?

— Надеюсь, что близко, господин.

— Я тоже, Криспин, я тоже.

Примерно через час, когда солнце почти скрылось за западными холмами, Долан вошел в парадный зал и остановился перед Фиоралом, сидевшим в кресле лорда Веллана. Шея Фиорала была обмотана тряпкой, а сам он, по всей видимости, боялся пошевелиться.

— К нам гости, господин, — объявил Долан. — Старик и старуха. Просят разрешения потолковать с тобой. Говорят, что едва спаслись от разбойников и молят о защите.

— Скажи, пусть убираются куда угодно, если не хотят, чтобы я перерезал их морщинистые глотки. В Пенуите и без того полно никчемных дармоедов.

— Они утверждают, что могут сообщить о местонахождении леди Меррим де Гай.

Фиорал задумчиво потер челюсть. Чем скорее он сумеет захватить девушку, тем скорее станет хозяином Пенуита. И тогда омерзительный чирей на шее в два счета пройдет. В этом он уверен!

— Так и быть, — кивнул он, — веди их сюда. Господи Боже, неужели в этом чертовом месте нет никого, кроме толпы старых болванов?!

Когда старик и старуха, шаркая, приплелись в зал, Фиорал даже отшатнулся. Как таких уродов земля носит?! Особенно эта карга: тощая, с пучками волос, торчавшими из трех омерзительных бородавок. От вида такой физиономии у любого мужчины станет плохо с животом.

Старик был не лучше: согбенный, горбатый, с гнилыми зубами и длинными, грязными седыми волосами, закрывавшими лицо.

— Ну? — надменно спросил Фиорал, развалясь в кресле. — Я впустил вас в свой замок. Немедленно говорите, что знаете о леди Меррим де Гай, иначе я прикончу вас на месте!

Старик отшатнулся, отступил, неловко поклонился и, держась за поясницу, выпрямился.

— Моя жена — ясновидящая, господин, — хрипло проскрипел он. — В ночь полнолуния — в завтрашнюю ночь — она сумеет точно сказать, где находится леди.

— Эта старая кляча? Ясновидящая? Если это правда, почему нужно ждать полнолуния?

Старик, морщась от боли, пожал плечами:

— Ответа я не знаю, господин, но это правда. До полнолуния ничего не произойдет. Стоит сжать ладонями ее голову и стать под полной луной, как она ясно видит прошлое и будущее.

— Именно так, — подтвердила старуха, поднимаясь. — Таковы законы бернских ведьм. Когда умрет мой муж, мои силы умрут вместе с ним, потому что только когда его руки прижаты к моей голове, я все вижу. Больше ничьи. Но ты защитишь нас, господин?

Чирей на шее Фиорала снова налился жаром.

В этот момент в зале появился лорд Веллан и, увидев дряхлую парочку, вздрогнул от неожиданности.

— Старая ведьма называет себя ясновидящей, — пояснил Фиорал. — Клянется, будто сможет сказать, где находится ваша драгоценная Меррим.

— Вот как? Интересно; — протянул лорд Веллан и, подойдя к супругам, пристально оглядел их с головы до ног. — О, вот теперь вижу. У нее ведьмин глаз. Я заметил это, только присмотревшись к ней. Моя внучка здорова, старая ведьма?

— Пока что да, господин. И сэр Бишоп Лит тоже. Они вместе. Я покажу молодому господину, где она, чтобы он сумел привести леди Меррим обратно и убить негодяя, захватившего ее.

Веллан отступил, едва не сгибаясь от страха, немилосердно стиснувшего дряхлое сердце.

— Откуда ты знаешь его имя, старуха? Что это? Где ты с ними встречалась?

Женщина неожиданно замерла, впившись взглядом в Фиорала.

— Ты болен. Что с тобой стряслось?

Фиорал дотронулся до повязки.

— Так ты и это видишь? Для такой развалины твои глаза на удивление остры. Ничего страшного. Небольшой прыщик, который меня беспокоит.

— О нет, господин, ошибаешься. Это смерть. Она вонзается в тебя, заражая гнилью внутренности, вот что она делает.

— Послушай, старуха, ты можешь исцелить меня? Веки женщины дрогнули и опустились. Откинув голову, она заговорила громким, звонким голосом, слышным во всех концах зала и заставившим всех трястись от ужаса:

— В этом чирье таится зло, пожирающее тебя заживо. И мне кажется, что это возмездие за грехи. За что такое страшное возмездие обрушилось на тебя?

Фиоралу явно не понравились ее речи.

— Черт возьми, отвечай! Ты целительница?

— Нет, господин. Это мой муж целитель. Я вижу в тебе, зло; он может с ним покончить.

— Старик, подойди сюда! — вскричал Фиорал, вскакивая.

Старик подковылял ближе и встал прямо перед ним, глядя на полоску белой шерсти, обвивавшую шею Фиорала.

— Прежде чем я смогу помочь тебе, моя жена должна знать, какое зло ты совершил.

Фиорал прикусил губу, но ничего не ответил. Вперед выступил лорд Веллан.

— Этот молодой вор явился в Пенуит, как и четверо захватчиков до него, заявил, что желает жениться на моей внучке, и потребовал отдать ему замок. Разве это не достаточный грех, старик? Может, этот чирей на шее действительно его прикончит? Я был бы рад видеть, как сдохнет это ничтожество! Умоляю, не исцеляй его! Он того не стоит!

Разъяренный Фиорал выхватил стилет из рукава туники, готовый вонзить клинок в сердце лорда Веллана.

— Убей его, и вся твоя голова покроется чирьями, источающими гной! — завизжала старая ведьма.

Фиорал, тяжело дыша, опустил руку.

— Хочешь сказать, что это проклятие Пенуита наслало на меня чирей?! Но он был у меня еще до того, как мы сюда пришли! Просто стал немного больше.

Он приложил ладонь к повязке и взвыл. Чирей источал такой жар, что рука не выдерживала. О Господи! Чем он заслужил все это?

— Исцели меня, старик! Исцели немедленно, или я убью тебя и твою жалкую жену!

— Хорошо, — кивнул старик, снимая руку Фиорала с повязки и дотрагиваясь до больного места кончиками пальцев. Потом закрыл глаза, прошептал несколько непонятных слов, наклонил голову, не открывая глаз и продолжая шевелить губами. В зале стояла гробовая тишина. Все таращились на старика, вернее, на его ладонь, лежавшую на шее Фиорала.

— Готово, — произнес он, подняв голову, но не отнимая руки. — Если ты раскаешься в совершенном зле и не станешь больше грешить, чирей исчезнет. Ты раскаиваешься в совершенном зле, господин?

— О да, — заверил Фиорад.

— И обещаешь отказаться от злых поступков в дальнейшем? Отречешься от своих замыслов и покинешь Пенуит?

Не услышав ответа, старик поднял руку и отступил. Чирей мгновенно запульсировал, зачесался и запылал, словно раскаленный очаг.

— Я ничего плохого не делал! — завопил окончательно потерявший голову Фиорал. — Я здесь, чтобы жениться на наследнице и самому стать наследником лорда Веллана! Какое в этом зло? Я молод, силен, крепок, закаленный воин и обещаю верно служить королю Эдуарду! Он обязательно послал бы меня сюда, знай только о моем существовании.