Виктория Холт - Сердце льва

— А где он сейчас, твой хозяин?

— Отдыхает после трудного пути.

— Он купец?

— Да.

Человек взял перчатку и внимательно оглядел ее со всех сторон.

— Поистине королевская роскошь…

Паж выхватил перчатку из его рук и побежал прочь, позабыв, зачем он пришел. Он был в ужасе от того, что выдал своего господина.

Ричард, как обычно, болтал на кухне с хозяйкой.

— Сир, нам нужно немедленно уезжать, — прошептал паж, отведя короля в сторону. — Вас разоблачили.

— Но почему? Ты рассказал кому-нибудь про меня?

— Нет, что вы! Но за мной следят… и все время спрашивают про вас.

— А ты говоришь, что я купец, да?

— Да.

— Вот и молодец. Не выдавай меня, и все будет хорошо. Через несколько дней мы уедем.

— Но, ваше величество…

— Ты так дрожишь! Успокойся. С чего ты решил, что они догадались? Меня считают купцом. И пусть считают! Не нужно срываться с места — это вызовет подозрения. А если тебя смущает любопытство торговцев, не ходи сегодня на рынок. Завтра пойдешь и купишь все, что понадобится. А я предупрежу хозяев, что через пару дней мы соберемся в дорогу.

Паж внутренне похолодел, предчувствуя, что произойдет нечто ужасное, но рассказать о своем безрассудном поступке королю так и не решился.

* * *

Наутро, придя на рынок, паж заметил, что за ним неотступно следуют двое мужчин. Когда он направился в конюшню за своей лошадью, они уже открыто подступили к нему.

— К-кто вы? — в страхе пролепетал паж.

— Скоро узнаешь. Пойдем с нами.

— Н-не могу. Мне нужно поскорее вернуться к хозяину.

Его грубо схватили и приволокли к дом, где их поджидало несколько человек. Дюжий детина со зверским выражением лица осклабился при виде мальчика. Тот почувствовал себя кроликом, которого вот-вот заглотит гигантский змей.

— Ты, говорят, часто бываешь на рынке, — пробасил детина.

— Д-да, — запинаясь, прошептал паж.

— И приносишь на продажу разные вещи…

— Н-но в-ведь от этого никому нет вреда…

— При чем тут вред? Я бы сказал, наоборот, это принесло очень большую пользу. Кто твой хозяин?

— Купец…

Жестокое лицо вновь скривилось в усмешке.

— Лучше говорить правду. Тогда нам не придется тратить лишнее время, а тебе — терпеть боль.

— Но я же отвечаю на ваши вопросы! Что я могу еще сделать?

— Сказать правду.

Второй мужчина подскочил к мальчику сзади и заломил ему руку за спину.

— А ну говори правду, щенок!

— Я же сказал: он купец…

— Заткнись! Имя… как его имя? Ах, какие у тебя хорошенькие глазки! И, наверное, хорошо видят, да? А ты никогда, дружок, не задумывался, каково жить без них?

Паж задрожал.

Третий детина схватил его за голову, заставил раскрыть рот и больно дернул за язык. Паж застонал. Детина с довольным гоготом разжал пальцы.

— Не волнуйся, твой язык пока что на месте. Но ты в два счета можешь его лишиться… Не дури! Мы и без тебя догадываемся, кто твой господин. Тебе нужно лишь подтвердить это, и ты сохранишь и свои милые глазки, и язычок, который тебе еще очень даже пригодится. Если же будешь запираться, лишишься и того, и другого!

В глазах пажа заблестели слезы.

— Я не предам моего хозяина!

— Ага! Стало быть, есть что предавать? Чью перчатку ты носил за поясом? Говори! Такие роскошные вещи бывают только у королей. Советую тебе проявить благоразумие, сынок. Зачем попусту мучиться? Мы так мало от тебя просим. Назови имя своего хозяина… настоящее имя! Потом приведешь нас к нему и будешь свободен! Ты ведь не хочешь очутиться в темном подвале и познакомиться с пытками…

Паж упал на колени.

— Отпустите меня! Ради Бога…

— Обязательно отпустим, но только когда ты нам все расскажешь. Не будь глупцом. Мы и так уже все знаем. Нам нужно лишь, чтобы ты это подтвердил. Мы тебя ни в чем не виним. Что с тебя взять? Ты простой слуга и должен выполнять приказы своего господина. Подумай хорошенько. Представь, как тебе будут выжигать глаза каленым железом… Брр… А потом примутся за язык. Так что смотри в оба и говори, пока не поздно. Ты ведь можешь и не дожить до конца пытки.

И паж не выдержал.

— Хорошо, я скажу… — глотая слезы, прошептал он. — Мой господин — его величество Ричард Английский. Он пробирается в Англию, но сбился с пути… Я… я отведу вас к нему.

— Вот и прекрасно, — усмехнулся мужчина с жестоким лицом и, обратившись к своему подручному, приказал: — Отпусти мальчика, приятель. Он неплохой паренек и заслужил возможность не расставаться со своими глазами и языком. Пойдем, благоразумный слуга, ты укажешь нам дорогу к своему господину!

* * *

Постоялый двор со всех сторон окружили солдаты. По округе уже разнесся слух о том, что здесь прячется легендарный Ричард Львиное Сердце.

Капитан ворвался в дом и столкнулся нос к носу с хозяйкой, которая выглянула из кухни, услышав какой-то непонятный шум.

— Вы укрываете короля Ричарда Английского! — гаркнул капитан.

— Какого короля? — удивилась женщина. — У меня живет только купец, паломник…

— Где он?

— На кухне. Там у меня куры на вертеле жарятся, а он следит, чтобы они не подгорели.

Солдаты ворвались в кухню.

— Вот он! — торжествующе воскликнул капитан.

Ричард выпрямился в полный рост.

— Что это значит?

— Вы английский король, не отпирайтесь, — заявил капитан. — Нам велено вас арестовать.

— Чей это приказ?

— Высшего начальства.

— Стало быть, самого герцога Леопольда. Что ж, передайте вашему герцогу, что я отдам оружие только ему и никому больше.

Капитан заколебался, но затем все же послал к герцогу гонца.

К вечеру на постоялый двор пожаловал сам Леопольд.

Враги встретились на кухне. Леопольд довольно улыбнулся.

— Помнишь нашу встречу под стенами Аккры? Теперь все не так…

— Почему все? — с улыбкой возразил Ричард. — Ты остался прежним: и тогда был ни на что не годным задавакой, и сейчас…

— Ты ошибаешься. По крайней мере, тебя я поймал очень даже ловко. Отныне ты мой пленник, и, поверь, многим это доставит несказанную радость.

— Таким же слабым людям, как ты, которые трепещут при одном только упоминании моего имени?

— Я тебя теперь не боюсь, Ричард Английский!

Ричард громко расхохотался.

— Еще бы не расхрабриться! За твоей спиной столько солдат, а я один.

— На тебя наложили арест.

Ричард насмешливо кивнул и с деланной учтивостью произнес:

— Извольте пройти в комнату, герцог. Я не держу свой меч на кухне.

Он направился вместе с Леопольдом в спальню, которую делил с пажом, и, протянув врагу меч, насмешливо сказал:

— Вот, можешь доложить своим хозяевам, что ты собственноручно арестовал короля Англии.

* * *

Расположенный на вершине горы, надежно укрепленный замок Дюренштейн, из подвалов которого еще не удалось бежать ни одному человеку, был идеальной темницей для самого знатного пленника в мире. Замок был построен на скалистом берегу Дуная в том месте, где река, бурля, перекатывается через пороги. К подножию горы прилепилось несколько домишек. Место было глухое и уединенное, путники редко забредали сюда.

Ричарда сторожил некий Гадамар фон Кюринг, которому Леопольд очень доверял.

Герцог недвусмысленно дал понять фон Кюрингу, что поручает ему наиважнейшую миссию, и тот поклялся выполнить ее, чего бы это ему ни стоило.

Однако, узнав Ричарда поближе, фон Кюринг проникся к нему безмерным уважением, и они быстро сдружились. Ричард любил рассказывать о своих военных победах, а фон Кюринг оказался благодарным слушателем; они играли в шахматы и с удовольствием проводили время вместе. От фон Кюринга Ричард узнавал, что творится в мире. А мир, как выяснилось, был уже чрезвычайно взволнован исчезновением Ричарда Львиное Сердце. По Европе поползли зловещие слухи, что короля захватили в плен.

— Если б мои друзья узнали, где я, они бы меня быстро вызволили! — воскликнул Ричард.

— Но как им это узнать? Герцог держит ваше местопребывание в строжайшей тайне. И скажу вам по секрету, он послал к императору гонца.

— Что ж тут удивительного? Леопольд не мог поступить иначе, — горько усмехнулся Ричард. — Да… Невеселая меня ждет участь. С тех пор как я заключил союз с Танкредом, император меня ненавидит.

— Да, милорд, вы нажили себе много врагов.

— У такого человека, как я, иначе и быть не может, — печально промолвил Ричард. — Даже те, кого я считал друзьями, обратили свое оружие против меня. Но не бойся, это не продлится вечно. Я не просижу за решеткой всю жизнь.

Фон Кюринг вздохнул, сожалея, что не может устроить пленнику побег.

Ричард догадался о его чувствах и, схватив Гадамара за руки, воскликнул:

— Нет-нет, исполняйте свой долг, друг мой! Не нужно нарушать его из-за меня!

Что и говорить, Ричарду повезло с тюремщиком.

Услышав о пленении Ричарда, Филипп Французский пришел в необычайное смятение. Он и сам толком не понимал своих переживаний. Ясно было одно: прошлое ушло безвозвратно, былой дружбы с Ричардом не вернешь. Теперь Ричард — его враг. Ах, как бы ему хотелось, чтобы английский король стал его пленником! Он бы окружил его нежной заботой, как тогда, в далекой юности. Да, зря Ричард задержался в Палестине. Что он приобрел? Ничего! Ровным счетом ничего! Надо было ему послушаться мудрого совета друга и уплыть вместе с ним в Европу.

А впрочем, Бог с ним! Пусть будет как будет. Для Франции лучше, чтобы Ричард навсегда остался пленником Леопольда, а власть перешла к коварному, жадному Джону. С таким королем, как Джон, Англия не будет представлять никакой угрозы для французского государства.

То ли дело с Ричардом…

Так рассуждал Филипп и многие другие бывшие союзники английского короля, которые еще недавно бились вместе с ним с сарацинами, а теперь ликовали, узнав, что он пленен. А Ричард глядел из окошка крепости на дунайские пороги, и у него тоскливо щемило сердце. Из такой тюрьмы, как эта, нелегко было выбраться.

Беренгария понуро стояла на палубе корабля, который увозил ее из Аккры.

Джоанна встала рядом и глядела на берег, пока он не скрылся из виду.

— Пойдем вниз, — предложила Беренгария, когда земля исчезла за горизонтом. — Больше ничего уже не видно.

— Давай помолимся за Ричарда, — предложила Джоанна. — Ах как бы мне хотелось быть с ним рядом!

— Зачем? Ему гораздо интересней с друзьями, — горько усмехнулась Беренгария.

И Джоанне нечего было на это возразить. Ей было безмерно жаль кроткую королеву. Вот уж не повезло бедняжке! Когда Джоанна выходила замуж, ее тоже многие жалели, потому что муж был намного старше ее, но он хотя бы обращался с ней, как и положено мужу!

Но Джоанна, несмотря ни на что, любила брата и потому сказала:

— Ричард печется о нашем благополучии. Он вверил нас заботам Стефана Турнгемского. Мы должны радоваться, что нам будет служить такой благородный рыцарь.

Но Беренгария ничего не желала слушать.

— Не надо притворяться! — досадливо поморщилась она. — Да, когда я вышла замуж, я поначалу готова была обольщаться, но теперь я прозрела.

Беренгария вздохнула, и Джоанна поняла, что разговор на эту тему исчерпан.

В пути все шло гладко. Море как будто бы решило вознаградить Беренгарию за ее страдания и оставалось тихим и покойным. Дул попутный ветер, и корабль мчался на всех парусах. Ярко светило солнце на безоблачном небе, погода стояла отменная. Корабль быстро доплыл до Неаполя, а там королевы сошли на берег и по суше отправились в Рим.

* * *

Стефан Турнгемский отнесся к своим обязанностям крайне серьезно и сделал все, чтобы во время путешествия оградить Джоанну и Беренгарию от опасностей. Он стал их настоящим ангелом-хранителем: спать ложился у двери их общей опочивальни, а если приходилось заночевать на дороге, растягивался прямо на земле перед входом в шатер, говоря, что войти к королевам можно будет только через его труп.

На женщин это, естественно, действовало успокаивающе.

Мысли Беренгарии постоянно вертелись вокруг ее странной семейной жизни. Как же она отличалась от той, которая грезилась ей в мечтах! До замужества Беренгария считала, что ей необычайно повезло, ведь в то время, как большинство принцесс знакомились со своими женихами только перед самой свадьбой, она узнала Ричарда давно и страстно влюбилась в него. Он так долго был для нее идеалом, а теперь… Неужели она всю оставшуюся жизнь будет следовать за ним по белу свету, словно тень?