Джоди Томас - Сердце на рукаве

– Спасибо за то, что пригласили меня, но мне уже пора домой. Мы с мистером Мэтьюзом только что обсудили погоду, боюсь, мне следует поторопиться, чтобы вернуться до дождя.

– Жаль, что не остаетесь с нами, но я очень рада, что Вы пришли. – Мисс Пич взглянула на Клинта. – Не думаю, что мистер Мэтьюз будет возражать против того, чтобы проводить Вас.

Клинту хотелось взреветь. Нет, ни минуты больше наедине с этой женщиной. Ее праведность была такой же твердой, как и ее бюст. Но он лишь кивнул в ответ.

– В этом нет необходимости, – голосом Аманды можно было резать стекло.

Мисс Пич умоляюще взглянула на полковника, и старик все понял. Его слова звучали приказом для Клинта, но глаза не оставляли лица мисс Пич.

– Возьми мой кабриолет и отвези мисс Гамильтон домой. Когда вернешься, найдешь меня здесь. – Голос его смягчился. – Не пристало женщине ходить одной так поздно. Она может наткнуться на Лоусона и его собутыльников.

Мисс Пич улыбнулась и с благодарностью пожала руку полковника.

Клинт схватил куртку и вышел, чтобы подготовить кабриолет. Он решил, что выполнит это поручение и в будущем позаботится о том, чтобы их пути с Амандой Гамильтон не пересекались. Он всегда ненавидел такой тип женщин. Кроме того, он считал, что она никогда не выйдет замуж, в противном случае жизнь бедняги превратится в настоящий ад.

Когда он вернулся в дом, Аманда уже ушла. Прежде чем Клинт догнал ее, она прошла половину улицы.

– Садись! – приказал он, придав голосу больше злости, чем хотел.

– Иди к черту.

– Послушайте, леди, – Клинт подъехал поближе, – я намереваюсь проводить Вас домой, даже если мне придется связать Вас по рукам и ногам и бросить в коляску. Так что, прошу!

Аманда продолжала свой путь.

– Не могу представить себе другого мужчину, которого я бы ненавидела так же, как вас, мистер Мэтьюз.

Клинт внезапно рассмеялся. Что-то в этой женщине пробудило к жизни его, казалось, навсегда умершие чувства.

– Неужели все Ваши вечера с джентльменами заканчиваются как этот, леди?

– Во-первых, перестаньте называть меня “леди”, а, во-вторых, Вы явно не джентльмен. – Она натянула капюшон, поскольку дождь усиливался и бил по лицу.

Клинт соскочил с кабриолета и загородил девушке путь, прежде чем та смогла отойти в сторону.

– Почему? – спросил он. – Потому что я целовал тебя так, как нужно целовать мужчине женщину?

Аманда попыталась обойти его, но он резко и твердо схватил ее за руку.

– Ответь, Аманда. – Дыхание Клинта согревало ее холодное лицо.

Неожиданно для себя она ответила:

– Меня никто так не целовал. Никто не обращался так со мной. Отпусти руку. – Подбородок Аманды слегка приподнялся, когда Клинт отпустил ее. – И не смей извиняться. Дай мне слово, что ты никогда больше не попытаешься меня поцеловать.

– Ты сядешь в кабриолет, если я пообещаю это? Просто здесь нельзя оставаться, можно промокнуть до костей.

Аманда кивнула и позволила Клинту подняться в повозку. Мысли путались в голове Клинта. Ему нужно было время на раздумье. Не говоря ни слова, он взял вожжи и погнал коней. В тот момент он скорее бы прострелил себе ногу, чем вновь коснулся этой женщины. Он подозревал, что и она думает так же. Тот поцелуй на веранде – глупейшая выходка в его жизни. Но еще хуже то, что он ни о чем не жалел.

Вскоре Аманда указала на дом.

– Вот здесь, этажом выше издательства, я живу. – Клинт остановил лошадей и помог девушке сойти вниз. Он молча проводил свою спутницу до дверей издательства.

– До свидания, мисс Гамильтон, – очень сухо произнес он.

– До свидания, мистер Мэтьюз, – голос Аманды стал вновь холодным, как северный ветер. – Благодарю Вас за то, что проводили меня домой.

Она вошла внутрь и закрыла дверь, не дав ему времени сказать еще что-нибудь. Щелчок запора, казалось, поставил точку на вечере, пробудившем у Клинта чувства, которые тот считал ушедшими в могилу вместе с женой, чувства, которые он не хотел бы пережить вновь.

Клинт пониже натянул шляпу, чтобы защитить лицо от дождя, и направился к лошадям, когда там, где располагалось издательство, зажегся свет. Как раз в этот момент он услышал звук разбитого стекла и испуганный крик. Свет погас, и издательство погрузилось в темноту. В сердце Клинта закралась тревога.

Одним мощным ударом плеча Клинт вышиб замок. В мгновение ока он вытащил кольт и шагнул в темное помещение. Запах чернил и бумаги висел в воздухе, смешиваясь с прогорклым керосиновым духом.

– Аманда? – Клинт двигался медленно, привыкая к темноте.

Он услышал глухой стук, идущий от теней в глубине комнаты, словно кто-то перекатывался по полу. Не шевеля рукой с оружием, другой он достал спичку, держа ее далеко от своего тела, чтобы не стать мишенью в темноте. Клинт чиркнул ею о ноготь большого пальца. Сера вспыхнула и комната осветилась. Осколки стекла от разбитой лампы покрывали пол. Кто-то в ярости выдернул и разворотил все ящики: повсюду были разбросаны бумаги и шрифт.

До Клинта донеслись чьи-то стоны и шум возни. Он задул спичку и выкинул ее за дверь, прежде чем двинулся на звуки.

Подняв пистолет, Клинт пробирался между высокими столами. По доносившемуся дыханию нельзя было определить, сколько еще человек, кроме Аманды, находилось в помещении.

Кто-то задел его за плечо, чуть не сбив с ног. Клинт резко повернулся и поймал тень, пробегавшую мимо него. Вдруг какие-то ноги и руки со всех сторон стали его бить. Клинт старался отбить атаку. Где-то в темноте открылась задняя дверь, и слабый свет луны проник в комнату.

– Пустите меня! – кричала Аманда. – Пустите меня!

Клинт прижимал ее к себе, не обращая внимания на удары, которыми она его награждала.

– Хватит! – закричал он, нагнув голову. – Аманда, это я!

На секунду она застыла, затем размахнулась и в гневе, уже не боясь никого, ударила Клинта в подбородок. Он отпустил ее и сделал шаг назад.

– Ты что, ненормальная? Я пришел помочь тебе.

– Помочь! – накинулась она на него снова, и впервые в жизни бандит отступил. – Я почти поймала того, кто влез сюда, прежде чем ты вошел и “помог”. Если бы ты не вмешался, я бы поймала его, а не открытую дверь.

Клинту пришла в голову мысль, что его могли бы привлечь к суду в этом городе, если бы он сейчас пристрелил эту журналистку.

– Я думал, тебя ранили.

– Да, но я еще могу позаботиться о себе. – Голос ее стал почти спокойным, но дыхание было все еще затруднено. – Сзади тебя на столе лампа. Зажги свет, а то, мне кажется, у тебя вошло в привычку нападать на меня в темноте.

Клинт заворчал и зажег лампу. Повернувшись, он понял, что не был готов к такому зрелищу: Аманда прислонилась спиной к одному из столов. Волосы спадали мягкими локонами на плечи. Три верхние пуговицы ее блузки были оторваны, а рукав жакета вырван с мясом. Лицо повернуто к свету, но глаза закрыты. Слезы ползли по щекам, хотя она старалась остановить их.

Клинт застыл на месте, глядя на красивейшую из женщин, которых он когда-либо видел. Ему хотелось успокоить ее, но он не знал что сказать. Все, о чем он думал в тот момент, это то, как прекрасна Аманда с раскрасневшимися щеками и распущенными волосами. Клинт понимал, что если он выразит свои мысли словами, то вряд ли они ее успокоят.

Он придвинулся ближе.

– Тебе больно? – Клинт старался говорить мягко и заботливо, но голос звучал резко.

Она кивнула, не открывая глаз, и подняла руку. Длинная красная бороздка тянулась от локтя к кисти.

– Я порезалась о стекло на полу.

Аманда уставилась на кровь, стекавшую на юбку.

– Я теряю сознание, – сказала она, прежде чем упала на Клинта.

Тот успел подхватить девушку, осторожно поднял ее на руки и понес наверх. Входя в маленькую однокомнатную квартирку, он подумал о том, с кем живет Аманда. Ему совершенно не хотелось встретиться с ее пожилой матерью или отцом. Потом он отогнал эту мысль. Любой человек наверху должен бы быть глухим, чтобы не слышать такой возни.

В лунном свете Клинт едва находил дорогу между сундуками. Положив Аманду на кровать, он стал нащупывать лампу, но пальцы прикоснулись к холодному металлу оружия. Он не мог сдержать улыбку. Итак, мисс Самоуверенность все-таки верила в его необходимость.

Заставив себя не разглагольствовать вслух, он нашел лампу, зажег ее, подошел к умывальнику и налил в кувшин холодной воды. Присев на кровать, Клинт промыл рану девушки и перевязал ее чистым полотенцем. Порез был неглубоким, а когда кровотечение остановилось, и вовсе выглядел не страшнее царапины.

Аманда застонала и повернулась на бок лицом к Клинту. Он внимательно рассматривал ее при бледном дрожащем свете луны. Даже сейчас, после всего, что она наговорила ему, Клинт подавлял в себе сильное желание поцеловать Аманду. Ему ничего не хотелось, кроме как прилечь рядом с ней. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он лежал рядом с женщиной. Единственный поцелуй значил для него больше, чем внимание всех женщин, которых он знал от Эль Пасо до Гальвестона.

Аманда медленно открыла глаза, какое-то мгновение смотрела на него, словно он был сном, который вот-вот исчезнет. Ее пальцы крепко стиснули его ногу. Само это действие ничего для нее не значило, но что-то сжалось в сердце Клинта.

– Все будет хорошо, – он откинул прядь волос с ее лица. – Я промыл и перевязал рану. Через несколько дней ты и следа от нее не найдешь.

Аманда села и посмотрела на руку.

– Спасибо, – пробормотала она. – Я мало чего боюсь, но от одного вида крови у меня кружится голова.

– Поэтому ты ненавидишь оружие? – внезапно Клинт почувствовал себя очень неудобно, сидя на краешке ее кровати. Он встал и походил по комнате.

Если бы он сам не создал барьер между ними, то снова мог бы обнять ее.

– Да, это одна из причин, – ответила Аманда, рассматривая поврежденную одежду.

– Тогда почему ты держишь у кровати этот громадный старый “патерсон”? – Он заметил, как глаза Аманды наполнились болью, и пожалел, что задал этот вопрос.

– Это осталось от моего отца, – прошептала она. – Я храню все, что принадлежало ему и маме. – Она указала на сундуки. – Кроме того, он умер с этим оружием в руках.

– Он погиб в перестрелке? – спросил Клинт, удивляясь, почему слова так поразили его. Стреляные раны были естественной и обычной причиной смерти в Техасе, и он тоже внес свою лепту в увеличение их количества.

Аманда нервно усмехнулась.

– Мой отец стрелял всего лишь несколько раз за свою жизнь. “Патерсон” даже не был заряжен, когда он вынул его из шкафа. Но рассвирепевший человек этого не знал. И разрядил свой пистолет в отца, даже не заметив, что я стояла всего в нескольких футах от него.

Клинт прислонился к оконной раме.

– Сколько тебе было лет?

– Десять, – ответила Аманда. – Мы с мамой все-таки и после этого издавали газету, пока она не умерла в прошлом году.

Клинт представлял, что чувствовала маленькая девочка, наблюдая, как умирает отец. Судя по сундукам, можно было сказать, что Аманда не тот человек, который быстро выкинет что-то из головы.

– Прости, – пробормотал он, сознавая, что уже дважды произнес это слово за один вечер.

Аманда с трудом встала с кровати.

– Прошло много лет. Ничего, во мне уже отболело.

– Это сундуки твоих родителей? – Клинт думал, что девушка обманет. Но Аманда кивнула в ответ.

Стальные голубые глаза смотрели пристально. Он не мог назвать ее обманщицей, потому что сам жил постоянно в пропитом, хотя его сундуки были невидимы.

В конце концов она отвела взгляд, вынула из шкафа шаль и пошла к двери.

– Пойду уберу стекло.

Клинту ничего другого не оставалось, как последовать за ней. Он починил замок, который сам же выбил, а она вымела осколки и протерла пол. Раскладывая все по местам, Клинт спросил:

– Ты не собираешься проверять, что украдено? – Аманда ответила, не поднимая глаз:

– Вряд ли что-либо пропало.

Клинт много повидал в жизни и научился распознавать, когда врут, а когда говорят правду.

– Лжешь, – сказал он.

Аманда резко подняла голову, и в ее глазах вновь вспыхнул огонь.

– У меня привычка говорить правду, мистер Мэтьюз.

– Что ты скрываешь? Ты же знаешь, за чем он охотился?

Аманда приготовилась соврать, но засомневалась. Ведь можно было сказать ему правду, ничего не выдавая.

– Да. Я знаю, чего он хотел. Он думал, что я очень глупа и записала место встречи фермеров. Можешь сказать полковнику Винтерсу, что этот человек ничего не нашел и не смог убить меня.

Клинт рассмеялся.

– Почему ты думаешь, что полковник связан с этим? И, как я слышал, ты пыталась убить этого “гостя”, а не наоборот.

Он провел рукой по своим волосам.

– Зачем полковнику нужно было посылать меня провожатым, если он направил кого-то обыскивать твой дом? И как бы ты могла узнать о месте встречи фермеров, если сама туда не собиралась идти?