Джоди Томас - Сердце на рукаве

– Не смей извиняться за то, что снова целовал меня, Мэтьюз. – Когда она зажигала лампу, пальцы ее слегка дрожали. – Клянусь, что заряжу этот старый “Патерсон” и пристрелю тебя сама. В жизни никто меня так не целовал, и будь я проклята, если покаюсь в своем грехе, пока еще храню тепло свершенного.

Клинт рассмеялся. Он ожидал гнева Аманды, так как без разрешения проник в ее комнату и позволил себе вольность, на которую не имел права. Все его тело жаждало ее.

– Я и не думаю извиняться за то, что целовал тебя. Если говорить честно, – он направился к ней, – то я был бы не против повторить свое преступление.

Аманда отступила к окну.

– Нет. – Целовать его, когда он был частью ее сна, это одно. Но целоваться с ним, пробудившись от сна, да еще при свете, совсем другое. – Я не привыкла к тому, что мужчины вламываются ко мне посреди ночи. Что тебе нужно?

Думая о том, как ему хотелось признаться в своих желаниях, а еще лучше проявить их, Клинт улыбался. Но сейчас не время.

– Я пришел предупредить, чтобы ты не ходила завтра на встречу фермеров.

– Мы уже обсуждали эту проблему. Что дает тебе право мне приказывать?

– Это не мой приказ, а полковника. – Клинт понизил голос. – Но я согласен с ним. Там может возникнуть перестрелка. Это не место для леди.

– В первую очередь я – журналистка. И если есть проблема, я иду и пишу о ней.

– Ты туда не пойдешь. И если мне придется связать тебя и посадить в сундук, поверь, я сделаю это. – Клинт оглядел квартирку Аманды, словно выбирая, какой из сундуков наилучшим образом послужит этой цели.

– Ты правда сделаешь это? – ее вопрос натолкнулся на сталь его взгляда.

– Я сделаю все, что необходимо, чтобы уберечь тебя от беды.

Аманда упрямо вскинула голову и покачала ею, словно взвешивала его слова. Наконец, согласно кивнула, сдавая позиции.

– Если я не поеду, то потребую полный отчет о том, что случится на этой встрече.

Клинту было трудно поверить, что у женщины могло хватить ума определить, где сдаться. Другие женщины стали бы спорить, плакать, умолять, Аманда же предложила сделку. Он не мог не восхищаться ее благоразумием.

– Договорились, – ответил он.

– И еще, – Аманда скрестила руки. – В следующий раз прежде чем войти, надо постучаться. Утром я попрошу сменить замок.

Клинт понял, что его выгоняют. Он также понял, что, если задержится хоть на минуту, то вновь попытается поцеловать ее. Эта женщина влечет к себе, как наркотик. Ладони Клинта уже потеплели от желания обнять ее. Он поклонился и взял плащ.

– Когда мне можно будет остаться подольше, я зайду. Я хотел бы закончить тот спор, который ты начала, проснувшись.

– Я не девочка, которую можно легко завоевать несколькими поцелуями, мистер Мэтьюз.

– Согласен, мисс Гамильтон. Вы целиком и полностью женщина. – Его всезнающая улыбка заставила Аманду покраснеть. – Когда мы решим проблему с фермерским собранием, я хочу придти и доказать свою точку зрения.

– Когда проблема будет исчерпана, моя дверь будет крепко заперта.

Ни в словах, ни в позе Аманды не было мягкости, и Клинт изумился: та ли это женщина, которая была всего несколько минут назад в его объятиях.

– Я все же попытаюсь, – ответил он и исчез так же тихо, как и появился.

Весь день Клинт не мог выбросить Аманду из головы. Он боялся увлечься женщиной, особенно такой своевольной, как Аманда: с ней нельзя играть наполовину. Иногда ему хотелось оказаться с ней в постели, ласкать ее и заниматься любовью до тех пор, пока оба не насладятся до конца. Иногда он боролся с собой и с трудом подавлял желание свернуть эту красивую шейку.

Хмурый, как осеннее небо, Клинт поехал на собрание фермеров. Он не знал местность так, как знали ее жители городка, поэтому ему захотелось приехать туда пораньше и осмотреть окрестности. Прежде чем появиться на сцене, он планировал отдохнуть и расслабиться.

Для осуществления плана было выбрано прекрасное место. Маленькое ущелье выходило на равнину. Когда начнется собрание, никто не сможет подъехать на милю, не будучи замеченным. Засветло Клинт нашел себе место за скалой в каньоне, где его не будет видно, но откуда он, вероятно, сможет все слышать. Если собрание примет крутой оборот и толпа станет неуправляемой, он выждет, когда все уйдут.

Пока солнце садилось, Клинт отдыхал и смотрел, как собирались люди. В основном это были фермеры, приехавшие на рабочих лошадях. Некоторые казались подвыпившими, но большинство были трезвы. Первые из собравшихся развели костер. Остальные собирались вокруг огня небольшими группами, словно ожидая появления главного участника.

Как только стемнело, приехали худощавый мужчина во всем черном и несколько человек с ним. Группа расступилась, пропуская только что прибывшего в центр.

Клинт внимательно присматривался к мужчине, догадываясь, что это и был Дон Лоусон. Одежда на нем явно не рабочая, да и пистолет висел низко, выдавая не кого-нибудь, а бандита.

Клинт осторожно прислонился к скале, чтобы можно было услышать все сказанное. Он старался не оступиться и не задеть какой-нибудь камушек, чтобы не выдать своего укрытия.

Совершенно неожиданно чье-то плечо прикоснулось к его плечу в темноте. А он-то думал, что был один. От внезапного прикосновения кожа Клинта покрылась мурашками.

Когда он выхватил пистолет, мягкий голос шепнул: “Привет, мистер Мэтьюз. Рада, что Вы смогли приехать”. Ее пальцы потрепали его по руке, как будто он был придурковатым старикашкой, который нашел в себе силы приковылять в церковь и взобраться по ступенькам, пока еще не кончилась жизнь. Убийственные мысли мелькнули в голове Клинта, пока он старался вглядеться в бездонные серые глаза Аманды.

Аманда сожалела, что не видела выражения лица Клинта. С выступа наверху каньона она наблюдала, как он устраивался в своем укрытии. В стенах ущелий в этих местах было много извилистых тропок, которые вели в узкую долину в центре. Девушка дождалась темноты и спустилась вниз по тропинке к скале, где прятался Клинт.

Аманда давно уже научилась не спорить с мужчиной тогда, когда он командовал. Лучше немного подождать, а когда он ослабит бдительность, напасть на него внезапно.

– Есть что-нибудь интересное для моего репортажа? – прошептала она, находясь в нескольких дюймах от Клинта.

Ярость в его глазах вспыхнула ослепительнее костра. Аманде показалось, что он готов был схватить ее и вытрясти душу, если бы в нескольких ярдах от них не было трех десятков мужчин.

– Тихо, – прошептал он сквозь зубы.

Аманда взяла его под руку с такой же беззаботностью, как женщина, сопровождающая своего возлюбленного на воскресный пикник, и стала наблюдать за собранием.

– Я была бы рада, если бы ты встал на защиту каждого из этих мужчин. Многих из них я знаю с детства.

Когда холодные пальцы Аманды соскользнули с его локтя на руку, мускулы Клинта напряглись.

– Не возражаешь, если я накину твою куртку? – спросила она.

Сначала ей показалось, что он ей откажет или отправит куда-нибудь в другое место. С показной медлительностью Клинт снял куртку со скалы и накинул на плечи девушки.

– Спасибо, – прошептала Аманда.

Его пальцы задержались на ее плечах. Аманда по лицу Клинта могла видеть, что тот все еще злится, но его руки были уже нежными, когда он разглаживал куртку.

Наконец, Клинт неохотно убрал руки и оглянулся на людей у костра.

– Я вычислил то, что мне нужно знать. Фермерам проблемы нужны не больше, чем полковнику, но этот картежник Лоусон баламутит их. Он напомнил фермерам, что по закону земля принадлежит им, и, если они хотят, то могут поставить изгороди.

Вдруг пожилой фермер по имени Нэп Ллойд начал кричать на Лоусона. Нескладная речь Ллойда не могла превзойти острого языка Лоусона и его желания пострелять. Один за другим люди вставали на его сторону.

Аманда теснее прижалась к Клинту.

– Лоусон напоминает мне сорняк в саду. Не видишь, как он вырастает, но однажды посмотришь – он тут как тут.

Они стояли так близко друг к другу, что Аманда могла чувствовать, как щека Клинта мешает ей дышать. Его упругие мышцы говорили, что он чувствует то же самое.

– Если бы я понимала, чего именно Лоусон хочет, и что он может выиграть в споре, то написала бы об этом статью. Насколько я знаю, у него нет даже кусочка земли. Держу пари, его рука ни разу в жизни не коснулась плуга.

Клинта подмывало ударить ее под подбородок, чтобы она замолчала. Шум будет минимальным, а он по джентльменски поможет ей присесть. Крепко сжав кулак, чтобы не поддаться искушению, Клинт пробормотал:

– Некоторые цирковые зазывалы и то спокойнее тебя!

– У меня полное право находиться здесь, – ответила она, придвигаясь ближе и зная, что это волнует его больше, чем любая опасность.

– Черт возьми, – думал Клинт, – так хорошо, когда она рядом.

Каждый раз, когда она наклонялась к нему, чтобы прошептать что-нибудь на ухо, его рука ощущала мягкую округлость ее груди. Нежная, легкая полнота продолжала касаться его тела, а ее полночный запах, казалось, обволакивал его.

Внезапно Лоусон начал кричать на Ллойда, привлекая внимание Клинта и Аманды к костру. Клинт понял, что пришло время отойти от девушки и попытаться остановить ссору, пока не вспыхнула война.

– Стой здесь, – приказал он Аманде и шагнул вперед, не замечая, как она вызывающе подняла подбородок. Он направился к стоявшим у костра.

Аманда смотрела, как Клинт вошел в круг света. Какое-то время никто не замечал его присутствия. Затем один за другим все мужчины замолчали и уставились на подошедшего.

– Я пришел сюда не для того, чтобы причинить кому-то вред. – Клинт отвел руки от своего оружия. – Полковник хочет, чтобы вы знали: он был бы рад положить конец этой междоусобице. Он готов пойти на уступки.

Клинт посмотрел на Пэп Ллойда. Именно с его стороны он ожидал благоразумия, если, конечно, Пэп достаточно силен, чтобы бороться против влияния Лоусона.

– Нам это не интересно! – закричал Лоусон. – С каких это пор миротворец приходит с заряженными кольтами?

Пэп Ллойд встал между Лоусоном и Клинтом, потирая небритый подбородок.

– Давайте выслушаем этого человека. – Лоусон оглянулся, ища поддержки, но все закивали, соглашаясь со стариком.

Глубоко вздохнув, Клинт сказал:

– Полковник хотел бы встретиться с некоторыми из вас и кроме того пригласить нескольких хозяев ранчо.

– Мы не будем решать вопросы на его ранчо! – вопил Лоусон. – И если полковник хочет поговорить, ему не стоит строить из себя всемогущего!

Клинт смотрел на старика, полностью игнорируя Лоусона.

– На нейтральной территории. Что скажете о доме мисс Пич? Он самый большой в городе.

– Или у меня в конторе, – вставила Аманда, входя в освещенный круг.

– Черт, – пробормотал Ллойд, – за этими скалами больше народа, чем привидений под надгробными камнями.

– Так почему же не у меня? Все знают, что газета не принимает чьей-то стороны, – продолжала Аманда, улыбаясь Ллойду и другим фермерам, и не обращая внимания на Клинта. – Вы можете встретиться, решить что делать дальше, а на следующий день все прочтут в газете о приятном решении.

– Не слушайте ее, – кричал Лоусон. Его руки дрожали, как будто им хотелось выхватить пистолет. – Она была с этим бандитом. Она на стороне хозяев ранчо. Им больше ничего не надо, кроме как сделать Техас пастбищем еще на сто лет.

Аманда повернулась к Лоусону.

– Как Вы смеете кидаться такими обвинениями!

Лоусон даже подпрыгнул. Бревно в костре треснуло, и этот звук отозвался эхом в стенах каньона, как резкий ружейный залп.

Клинт увидел, что в мгновение ока Лоусон выдернул пистолет из кобуры. Не оставалось времени на раздумья. Ему надо было или вытаскивать оружие, или спасать Аманду. Он схватил Аманду, но его резкое движение напугало Лоусона. Картежник нацелился влево и выстрелил.

Аманда обернулась, когда пальцы Клинта впились ей в руку. Она увидела, как его тело приняло пулю, удар которой оттолкнул его в темноту. Прежде чем Клинт упал, Аманда разглядела боль в его глазах, именно боль, а не удивление. Кровь хлынула ему на грудь, пальцы разжались, и он повалился на землю. Лошади тяжело били копытами, мужчины седлали их и разъезжались, но Аманда не слышала ни суматохи, ни криков.

– Как бы я хотел медленно мучить тебя. Мне нужно было сначала хорошенько подумать, прежде чем связываться с такой женщиной, как ты.

– С такой как я?

– Да, с женщиной, которая не слушается.

– Прекрати разговаривать со мной так, будто это я в тебя стреляла.

Клинту хотелось сказать ей еще что-то. Например, что это она во всем виновата и что если бы вновь потребовалось ее спасать, то он повторил бы свои действия. Ему хотелось прижать ее к себе, хотя бы еще раз перед смертью, и убедить, что за нее стоило умереть. Он собирался сказать ей, что она – единственный человек, с которым он желает близости… но провалился в темноту.