Рядом с ним она добилась бы успеха, открыла бы все двери, которые мечтала открыть. В конце концов, можно получить все. Однако первое и главное — любовь.

Войдя в спальню, Тревор услышал, как Дарси поет о любви и страсти. Она пела так прекрасно, что у него заныло сердце. Ее голос струился из-за приоткрытой двери ванной и обволакивал его. Тревор не шевелился, пока песня не закончилась и Дарси не вышла из душа.

Он тихонько постучался и распахнул дверь ванной комнаты, не дожидаясь ответа. Дарси, обмотавшись полотенцем, втирала в ноги крем с абрикосовым ароматом, неизменно возбуждавшим в нем аппетит. Ее мокрые волосы растрепались и завились, как на картине с русалкой. Тревор вспомнил свой ночной сон, и ему стало не по себе. Весь остаток ночи он провел в мыслях о ней, пытаясь понять, что же ему теперь делать.

— Я принес тебе чай.

— Отлично, спасибо. — Дарси взяла кружку и улыбнулась ему. Мечтательное выражение, навеянное песней, еще не покинуло ее. — А я думала, ты уже ушел на работу. Рада, что ошиблась.

Она подошла к нему, легко коснулась губами его губ в надежде, что он отнесет ее в постель и займется с ней любовью, как ночью.

— Я пришел разбудить тебя. — Влечение затуманило его мозг, как клубы пара маленькую ванную комнату, и он поспешно вышел, оставив дверь открытой. — Ты меня опередила.

Отпивая из кружки горячий чай, Дарси вышла за Тревором в спальню.

— И зачем же ты хотел разбудить меня?

Даже мужчина с нулевым коэффициентом умственного развития и начисто лишенный полового влечения распознал бы приглашение и не преминул им воспользоваться, но Тревор решил держаться до конца.

— Прогулка.

— Прогулка?

— Да. — Он присел на край кровати. Нет, нет, он вовсе не собирался прикасаться к ней и отклоняться от намеченного плана, но это же не означало, что нельзя посмотреть, как она одевается, и подвергнуть себя новым пыткам.

Интересно. Она после душа розовая, и распаренная, и голая, если не считать полотенце, а парень собрался слоняться по окрестностям в холодном тумане. Менее уверенная в себе женщина решила бы, что ночью растеряла всю свою сексуальную привлекательность. Дарси ничего подобного и не подумала, что, однако, не помешало ей оскорбиться.

— Разве тебе не пора на стройку?

— Могу не спешить. Мик сегодня выходит, он приглядит за процессом. Они с Бренной обойдутся пару часов без меня.

На самом деле он мог отлучиться и на пару дней, даже недель. Гораздо разумнее было бы вернуться в Нью-Йорк и лично заняться бизнесом, вместо того чтобы руководить отсюда. Но он смотрел, как скользят по ее телу трусики, и понимал, что никуда не сбежит в ближайшем будущем. Во всяком случае, в одиночестве.

— Мистер О'Тул еще должен полежать. Восстановить силы.

— «Полный дом женщин, суетящихся вокруг день и ночь. Вы хотите моей смерти?» — Тревор так похоже передразнил Мика, что губы Дарси невольно дрогнули в улыбке.

— И тем не менее.

— Хочешь попробовать удержать его дома? Ради бога! Лично у меня духа не хватит.

— Ну, ладно. Только если он не переутомится. — Дарси задумчиво осмотрела блузку. — Он, конечно, не старик, но уже и не молод. И, как любой мужчина, постарается сделать больше, чем должен.

— Хочешь сказать, что мужчины любят пускать пыль в глаза?

— Не хочу, а сказала. — Дарси бросила на него через плечо чисто женский взгляд: лукавый и снисходительный. — А ты разве не такой?

— Возможно. Бренна не позволит ему перетрудиться. Без всякой суеты проследит за ним, как волчица за своим волчонком. Я думаю, ему понравится. Мужчины любят, когда женщины их балуют, и только притворяются, что их это раздражает.

— Кому ты рассказываешь? У меня же два брата. Я заманю Мика на кухню, накормлю горячим, похлопочу над ним и скажу, какой он сильный и красивый. — Дарси натянула колготки, застегнула пуговки на блузке, подцепила пальцем брюки. — Ему лесть понравится. И, поскольку ты тоже мужчина, хочешь немного того же лекарства? Думаю, ты сможешь уговорить меня приготовить ужин в твоей уютной кухне и рассказать, какой ты сильный и красивый.

Еве, соблазнившей Адама яблоком, было далеко до Дарси с ее улыбкой, однако приоритетов никто не отменял.

— Я съел рогалик, — усмехнулся Тревор. — Потрясающий.

— Тогда я довольна. — «Сбита с толку, но довольна», — мысленно добавила Дарси, надевая брюки и туфли. — Я только приведу в порядок волосы, подкрашусь, и можно идти.

— Что не так с твоими волосами?

— Ну, во-первых, они мокрые.

— На улице тоже сыро, так что это не имеет значения. — Тревор нетерпеливо вскочил, схватил ее за руку. — Если я отпущу тебя в ванную, ты и через час не выйдешь.

— Тревор! — Дарси тщетно пыталась высвободиться. Тревор уже тащил ее вниз по лестнице. — Я же совсем не готова.

— Ты прекрасно выглядишь. — Не замедляя шага, он сдернул с крючка ее куртку. — Ты всегда прекрасно выглядишь.

Не обращая внимания на бурные протесты, Тревор на ходу надел на нее куртку и застегнул.

— С чего это вдруг такая спешка?

Растаяв от комплимента и решив, что компромиссы полезны для отношений, Дарси прекратила сопротивление. Можно уступить мужчине, если, по большому счету, дело не очень важное.

Снаружи было вовсе не так сыро, как утверждал Тревор, во всяком случае, на ее взгляд. Не туман, а легкая, почти прозрачная дымка размывала контуры и придавала таинственность зеленым холмам, приглушала яркость распустившихся в саду цветов. В разрывах облаков уже виднелись клочки светлеющего неба, вселяя надежду на ясный день. Было так тихо, словно они остались одни в этом волшебном мире.

Когда Тревор снова взял ее за руку, Дарси, потрясенная романтичностью происходящего, спросила:

— Куда мы идем?

— К источнику Святого Деклана.

Дарси и сама не поняла, почему вдруг по ее телу пробежал озноб. Нет причин нервничать, суеверной она никогда не была, и плохого ждать вроде неоткуда.

— Если бы ты сказал, что мы идем на могилу Старой Мод, я захватила бы цветы.

— На ее могиле всегда цветут цветы.

«Волшебные цветы, — подумала Дарси, — подаренные высшими, недоступными простым смертным силами». Вдали сквозь тающий туман проступили древние руины, словно застывшие в ожидании. Дарси вздрогнула.

— Замерзла?

— Нет, я… — Она не возразила, когда Тревор отпустил ее руку и обнял за плечи. — Странная прогулка в туманное утро.

— Зато туристы еще не проснулись. Там очень красиво. Потрясающий вид, если поднимется туман.

— Да, слишком рано для туристов, но не для эльфов. — Кто знает, что таится в такое время и в таком месте под пучком травы или камнем? — Ты ищешь Кэррика?

— Нет. — «Хотя встреча вполне возможна», — подумал он. — Я хотел прийти сюда с тобой. — Мимо колодца и крестов, мимо руин часовни он провел ее к старому кладбищу, где сквозь туман и траву можно было разглядеть поросшие мхом надгробия. В отличие от них на могиле Мод были чудесные цветы.

— Они не рвут ее цветы.

— Что?

— Люди, которые приходят сюда, — пояснил Тревор. — Туристы, студенты, местные. Никто не трогает ее цветы.

— Это было бы неуважительно.

— Люди не всегда проявляют уважение.

— Здесь святая земля.

— Да. — Все еще обнимая ее одной рукой, Тревор наклонился, рассеянно поцеловал ее во влажную макушку.

Дарси затрепетала. Одни в мире на святой земле. Утром после любви и после того, как они — в некотором смысле — нашли друг друга. Он привел ее сюда, на утес, нависший над морем, окутанный волшебным туманом, чтобы сказать, что любит ее.

Она закрыла глаза, чуть дрожа от счастливого предвкушения. Он выбрал идеальное место и идеальное время, чтобы признаться в любви и попросить ее стать его женой. Как это чудесно, романтично и правильно.

— Туман поднимается, — тихо произнес Тревор.

Они стояли на продуваемом ветрами утесе и смотрели, как робкое рассветное солнце дарит воздуху свой перламутровый свет и словно огромные волшебные руки приподнимают пелену тумана, открывая лежащую далеко внизу деревню и стерегущее ее море.

Дарси чуть не расплакалась от захватывающей дух красоты, которую она видела и глазами, и сердцем. Дом, подумал она, родной дом. Да, Эйдан был прав. Куда бы она ни уехала с мужчиной, который стоит сейчас рядом с ней, ее дом всегда будет здесь. Любовь ко всему, что расстилалось перед ней, медленно заполняла ее сердце, как солнечный свет — этот переливающийся воздух.

— Потрясающий вид, — прошептала она. — Сказочный. В своих делах я забываю об этой красоте.

Не в силах сдержать нахлынувшие чувства, Дарси опустила голову на плечо Тревора.

— Я всегда удивлялась, почему Мод просила похоронить ее здесь, вдали от родственников и друзей, а самое главное — вдали от Джонни. Теперь я понимаю. Это самое правильное место для нее, и она вовсе не вдали от Джонни. Она всегда с ним.

— Такая любовь — чудо. — Тревор сам мечтал о такой любви и решил добиться ее во что бы то ни стало.

— Любовь всегда чудо. — Ну, скажи же, скажи быстрее, чтобы я могла ответить тебе. — А это место словно создано для любви и чуда.

«Ну же, говори! — молила его Дарси. — Бывает ли, что от счастья умирают?»

— Здесь прекрасно, но в мире есть и другие места, Дарси.

Она озадаченно нахмурилась, однако тут же расплылась в улыбке. Понятно. Он думает, что должен ее подготовить, объяснить, что по роду работы ему приходится много путешествовать, а потом он позовет ее с собой. Ну, она с удовольствием облегчит его задачу. Еще один компромисс в отношениях. Она еле сдержала смешок.

— Я всегда хотела увидеть другие места. Хотела уехать, увидеть, что-то сделать. Я только недавно поняла, что это желание вовсе не означает, будто я не ценю все, что у меня есть здесь. Желание уехать всегда означает возвращение.

— Ты можешь увидеть весь мир. — Тревор взял ее за плечи, отстранил, напряженно вглядываясь в ее лицо.

Вот здесь, сейчас, наконец исполнится ее сокровенное желание, подумала Дарси. Единственный человек, которого она полюбила, сделает ей предложение. А она стоит перед ним с мокрыми волосами и с лицом без косметики. Черт!

Она рассмеялась от своих глупых мыслей и потянулась к нему. Он ее любит, как она любит его, это же просто чудо!

— О, Тревор!

— Это будет работа, но работа потрясающая, приносящая удовлетворение и большие деньги.

— Конечно, но я… — Романтический туман начал рассеиваться, как и туман над морем. Она медленно повторила последние слова: — «Большие деньги»? Ты сказал «большие деньги»?

— Очень большие. Чем скорее ты подпишешь контракт, тем скорее мы начнем подготовительную работу. Но ты должна сделать этот шаг, Дарси, ты должна принять решение.

— Шаг. — Дарси коснулась пальцами виска, словно пытаясь остановить головокружение. Как можно сделать шаг, если потеряно равновесие? У нее больше нет никакого равновесия. А у кого было бы после такого удара?

Он говорит о контракте, о бизнесе, а не о любви и браке. Боже милостивый, какая же она дура, какие романтические фантазии нагородила и как опрометчиво разрушила свою оборону.

А самое ужасное, он даже и не подозревает обо всем этом.

— Мы пришли сюда говорить о контрактах?

Это первый шаг, напомнил он себе. Пусть подпишет, пусть надежно привяжет себя к нему. Он покажет ей мир, он даст ей все, о чем она мечтала. А когда она все это распробует, он предложит ей пиршество.

— Я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты хочешь. Я хочу помочь тебе все это получить. «Кельтская музыка» позаботится о тебе, построит твою карьеру. Я лично прослежу за твоей карьерой. За тобой.

— Весь комплект. — Не в силах сглотнуть горький комок, застрявший в горле, она посмотрела на Тревора. Воплощение всех ее желаний стоит перед ней с развевающимися на ветру волосами и слишком холодными глазами, убивающими всякую надежду пробиться к его сердцу. — Это слова Найджела. Значит, ты проследишь лично? За всем комплектом?

— И сделаю тебя счастливой. Обещаю.

Ей стало холодно.

— И какая сумма, по-твоему, сделает меня счастливой?

— Для начала? При подписании? — Он назвал цифру, от которой у нее при других обстоятельствах перехватило бы дыхание, но она лишь вопросительно подняла брови.

— Могу ли я спросить, сколько из этого за мой талант и сколько за то, что я сплю с тобой?

Его глаза вспыхнули и заледенели.

— Я не плачу женщинам за секс. Это оскорбительно для обеих сторон.

— Ты прав. — Боль все же пробилась сквозь корку льда и лишила ее сил. — Прости, я не должна была это говорить, но другие скажут. Найджел меня предупредил.