Сделав глубокий вдох, Эйлин окинула взглядом корабль, команду, которая так дружелюбно, охотно и без утайки отвечала на все вопросы, рожденные ее любознательностью.

Но сейчас ее любопытство на какое-то время улеглось, и Эйлин целиком отдалась созерцанию серо-голубой океанской глади, расстилавшейся вокруг них во все стороны, ее мерному покачиванию под килем, музыке волн, тихо и ритмично бьющихся о борт корабля. Временами эта мелодия прерывалась хлопаньем паруса, скрипом мачты или криком пролетающей мимо чайки.

Постепенно в небе появлялось все больше серого, по левому борту сгущались тучи.

– Приближается гроза.

Голос Роберта прервал ее мысли.

– Ты думаешь, она нас заденет?

Прежде чем ответить, он несколько секунд всматривался в горизонт.

– Северный край тучи нас зацепит. – Эйлин почувствовала его взгляд у себя на лице. – Но мы не станем замедлять ход. Лучше прорвемся и оставим шторм позади.

Она кивнула.

– Я слышала, что такие корабли, как этот, обычно идут на всех парусах и днем и ночью при любой погоде. – Подняв голову вверх, она пересчитала паруса. – У тебя поднято семь штук на каждой мачте, но это ведь не все, что у тебя есть, верно?

– Есть еще один комплект – мунсели, – но в такую погоду я предпочитаю держать их в резерве. – Немного погодя он сказал: – Я смотрю, ты хорошо переносишь качку. Тебе и раньше приходилось много плавать или это у тебя наследственное?

Эйлин засмеялась.

– Подозреваю, и то и другое. – Не дожидаясь вопроса, она рассказала ему, сколько на самом деле ей приходилось плавать, когда вслед за своими братьями она посещала самые отдаленные порты мира.

Роберт слушал и запоминал. Его не удивило, когда в ответ Эйлин попросила его рассказать о своей семье. В конце концов, это естественно вытекало из желания каждого из них узнать о прошлом другого. Удивили эмоции, которые он испытал, рассказывая о своих родителях, братьях и кузенах. Он привык воспринимать эти родственные связи как нечто само собой разумеющееся, но в действительности именно они сделали его таким, каким он стал.

Рассказывая ей о своих родителях и признаваясь в том, что большую часть семейной жизни его мать плавала вместе с отцом, – ему не имело смысла это скрывать, потому что его мать, Элейн, наверняка сообщила бы об этом Эйлин при первом же удобном случае, – Роберт вспомнил давно забытый разговор с матерью лет десять тому назад, когда он был гораздо моложе. Когда он только начинал свою жизнь моряка и смотрел в будущее наивными, широко распахнутыми глазами.

Тогда он спросил мать, как он узнает о том, что встретил именно ту женщину, которая ему нужна. И даже теперь, через столько лет ее ответ эхом звучал у него в ушах:

«Когда это случится, ты сам все поймешь. Когда она будет смотреть на тебя, ты будешь летать как на крыльях и в то же время будешь чувствовать благодарность ей за то, что она видит и принимает тебя таким, какой ты есть, какой ты на самом деле. И тебе захочется упасть к ее ногам».

Он посмотрел на Эйлин.

Почувствовав его взгляд, она подняла глаза, свои широко раскрытые глаза цвета бренди с их прямым, честным взглядом, и, увидев в них свое отражение, Роберт понял, что она видит его таким, какой он есть.

Его мать говорила правду.

Он улыбнулся, и Эйлин выгнула брови.

Обняв ее одной рукой – другая продолжала держать штурвал, – он привлек ее к себе. Потом наклонил голову и, найдя губами ее губы, ощутил прилив радости, потому что она тут же ответила ему теплым, нежным поцелуем.

Когда Роберт поднял голову и снова посмотрел вперед, проверяя высоту волны, он краем глаза увидел, как она склонила голову набок и бросила на него проницательный взгляд:

– И в честь чего это?

Он улыбнулся:

– В честь того, что я – это я, а ты – это ты.

Ее счастливый смех был как луч солнца. Когда Роберт искоса взглянул в ее сторону, Эйлин поймала его взгляд. Потом улыбнулась и прильнула к нему.

Они вместе смотрели вперед, а он уверенно вел «Трайдент» к цели этого путешествия и к тому, что ждало их дальше.


Простояв свою вахту, они вернулись в каюту Роберта. Разделись и приготовились лечь в постель, говоря себе, что они слишком старые, чтобы снова нуждаться в удовлетворении.

Это убеждение продлилось ровно до тех пор, пока он не скользнул под одеяло и одно обнаженное тело не соприкоснулось с другим.

Разве могла обычная похоть гореть с такой силой?

Через час, когда они оба, распластавшись на спине, уставились в потолок, их пульс успокоился, Роберт вдруг вспомнил о том, как представлял себе выполнение этой миссии, и презрительно хмыкнул.

– Что?

Не глядя на Эйлин, он пробормотал:

– Я уезжал из Лондона в твердой уверенности, что справлюсь с этой миссией просто и быстро, чтобы потом вернуться, отчитаться как положено и заняться устройством своей жизни. Я намеревался подыскать себе жену. – Он повернул голову и встретился с ее любопытным взглядом. – Мне и в голову не могло прийти, что выполнение этой миссии закончится тем, что я найду себе жену.

Она улыбнулась, потом засмеялась тем низким грудным смехом, который никогда не мог оставить его равнодушным.

– Как видишь, судьба играет с тобой, мой дорогой.

Роберт сгреб ее в охапку и поцеловал в макушку.

– Как ни странно, меня это ничуть не смущает.

Эйлин положила голову ему на грудь и, накрыв ладонью область сердца, сказала:

– Со мной судьба тоже играет. Я уезжала из Лондона с твердым намерением найти и спасти Уилла, но… после того, как узнала о твоей миссии, я поняла, что должна отказаться от самостоятельных действий.

Роберт тихо шепнул:

– Должно быть, это решение далось тебе нелегко. – Несмотря на то что замечание прозвучало легко, даже с некоторой долей юмора, он знал, что это правда. До этого момента Роберт до конца не осознавал, чем она пожертвовала, решив последовать за ним ради достижения более важной цели.

И Эйлин не собиралась делать вид, что это не так.

– Да, это было… больно. Но я понимала, что поступаю правильно. – Запрокинув голову назад, она посмотрела на него. – Мне пришлось признать, что наилучший способ спасти Уилла, да и всех остальных, – это сделать все, что в моих силах, чтобы твоя миссия закончилась успехом.

– И вместе мы этого добились.

Роберт поднес ее руку к губам и нежно поцеловал в ладонь. Потом снова опустил ее туда, где она лежала, с радостью ощутив этот теплый груз у себя на сердце.

Эйлин снова прильнула к нему.

– Сколько времени нам понадобится, чтобы доплыть до Лондона?

– Если завтра тучи развеются, мы пойдем на всех парусах. И через двенадцать дней мы дома. – Он потерся подбородком о ее волосы. – Мы встанем в Саутгемптоне и оттуда возьмем экипаж.

Следующие несколько минут они обменивались ленивыми досужими замечаниями, пока их окончательно не одолела подступающая сонливость.


Пять дней спустя в тот час, когда рабочий день уже закончился, а время вечерних развлечений еще не началось, в уединенной таверне, стоявшей чуть дальше западного конца Уотер-стрит, встретились те же трое англичан, что наведывались сюда раньше.

Как обычно, тот, что приехал первым, заказал себе эль, потом взял кружку и отошел к столику в углу. Через несколько минут к нему присоединился третий. Сжимая в руке кружку, он плюхнулся на свое обычное место в конце стола и нервно глотнул эля.

Первый мужчина повернулся к нему и приподнял бровь.

– Как дела в форте?

Третий пожал плечами:

– Слава богу, все как обычно. – Он бросил взгляд на дверь, потом посмотрел на первого: – Где Малдун?

– Не имею понятия, – ответил первый. – Хотя опоздания, как мне кажется, не в его характере. – В его голосе звучала легкая тревога.

Третий мужчина нервно поерзал на своем стуле. В этот миг дверь открылась, и оба повернулись в ту сторону. Они молча вздохнули с облегчением, когда на пороге показался Малдун.

Даже не взглянув на столик в углу, он направился прямиком к стойке. Заплатил за эль, взял кружу и отхлебнул. Потом повернулся и подошел к ним.

Скользнув на скамью напротив первого мужчины, Малдун повернулся к третьему и встретился с ним взглядом.

– Возникли кое-какие проблемы. Но если нам удастся не потерять голову, я думаю, все обойдется.

Третьего мужчину это, видимо, не убедило.

– Что случилось? – В его голосе появились стальные нотки.

Малдун сделал глоток и поставил кружку на стол.

– Ко мне в канцелярию приходила эта мисс Хопкинс.

– Хопкинс? – Первый нахмурился. – Она имеет какое-то отношение к лейтенанту Хопкинсу?

Малдун кивнул:

– Она его сестра. В первый раз, когда она приходила, меня не было. Кажется, она пыталась выяснить у клерков, почему в момент своего исчезновения ее брат оказался на берегу, а не у себя на корабле. Они, конечно, ничего не смогли ей ответить, потому что сами ничего не знают. – Малдун посмотрел на первого мужчину. – Ты должен был предупредить меня, что она пытается здесь что-то разнюхать.

– Интересно, как я мог это сделать? – возразил первый. – Я понятия не имел, что эта женщина находится в поселении.

Малдун сдвинул брови.

– Она не регистрировалась в канцелярии губернатора?

Первый отрицательно покачал головой.

– Можешь мне поверить, иначе я бы обратил внимание на ее имя. Она ни разу не появлялась в наших списках. Я впервые слышу о том, что она здесь. – Мужчина сделал паузу, потом спросил: – Где она остановилась?

Малдун покачал головой.

– Она останавливалась у миссис Хойт, но недавно я узнал, что она уехала из поселения.

– И?.. – Третий пристально посмотрел на Малдуна. – Нам есть до этого дело?

– И да и нет.

Когда он замолчал, третий мужчина недовольно фыркнул.

– Давай выкладывай… мы не можем торчать здесь весь день.

Малдун встретился глазами с первым, и к нему отчасти вернулась привычная воинственная уверенность.

– Неделю назад она явилась снова. Я был у себя, и она потребовала, чтобы я ее принял. Я думал, она опять будет расспрашивать про своего брата, но нет. Она хотела разузнать о пропавших детях и не доходят ли до нас слухи о том, что в поселении орудуют работорговцы. И еще она упомянула, что вскоре собирается вернуться в Лондон и обратиться в адмиралтейство.

– Боже правый! – Голос третьего мужчины дрогнул.

Малдун и первый бросили на него нетерпеливые взгляды.

– Не паникуй, – сказал Малдун. – Я сомневаюсь, что она это сделает. Но даже если сделает, – он перевел взгляд на первого, – мы сумеем прикрыть любое официальное разбирательство. Все, что она может рассказать, можно представить как обычные басни, на которые так падки истеричные женские умы при посещении таких нецивилизованных мест, как это.

Первый холодно усмехнулся и поднял свою кружку.

– Это точно. – Он отпил эля и устремил твердый взгляд в лицо Малдуна. – Продолжай.

Очевидно, что Малдун предпочел бы этого не делать, но…

– Неудивительно, что я послал словечко Кейлу, чтобы ее отловили. И он со своими людьми, как всегда, четко и быстро все устроил, тем более что сейчас им практически нечем заняться. По правде сказать, нам надо придумать способ их занять… взрослыми, а не только детьми.

Первый мужчина пристально посмотрел в глаза Малдуну:

– Значит, как я понимаю, сейчас мисс Хопкинс у Дюбуа.

– Нет. – Малдун снова поморщился. – Ее спасли какие-то моряки. Кто точно, мы не знаем, но кем бы они ни были, они знали, что делали. Они умели драться и, похоже, хорошо знали поселение. Им удалось уйти через трущобы в порт, а там их ждала лодка. Люди Кейла погнались за ними, но потеряли их среди судов, стоявших в гавани.

– Значит, вы не знаете, с какого корабля они явились? – спросил третий.

Малдун отрицательно покачал головой.

– Но этим дело не кончилось. Как вы помните, мы сказали Кейлу, чтобы он привел Дюбуа еще детей. Тех, что постарше. В то утро, после чудесного спасения мисс Хопкинс, люди Кейла отправились на берег и отобрали группу из пяти старших трущобных крысенышей. Они выманили их из поселения к рукаву и без проблем переправили в лагерь Кейла. Но позже вечером люди из лагеря услышали визг и крик. Они были убеждены, что кричала женщина. Кейл отправил большой отряд на поиски, но они никого не нашли, поэтому решили, что это подрались обезьяны, и успокоились. Однако ночью от своих людей в поселении Кейл получил сообщение, что один из них – тот, что патрулировал берег реки, – видел, как накануне вечером джентльмен и леди в каноэ направлялись вверх по реке в сторону лагеря Кейла. Человек узнал каноэ и сказал, что его взяли в одной из местных деревень. Этот парень сообразил, что джент и леди вернут каноэ и направятся назад в поселение, и понял, что ему понадобится помощь. Поэтому он дождался той группы, которая ночью возвращалась из поселения в лагерь, и обратился к ним, чтобы они перекрыли тропу, ведущую от реки к поселению. Они так и сделали и отправили сообщение Кейлу.