– Что ты про него знаешь в таком случае? Хоть что-то ты можешь сказать? Шурик, хоть ты-то не молчи! Смотри, что делается: идет неизвестно к кому неизвестно зачем!

– Предположим, – флегматично поделился догадкой папа, – зачем идет – не вопрос. Понятно, зачем идет. А про остальное… Лера, ты его приводи в гости, мы с матерью сами все, что надо, спросим, если ты стесняешься.

– Я не стесняюсь. Я не вижу в этом необходимости.

На самом деле необходимость была. Хотя бы для того, чтобы аргументировать свою привязанность для окружающих. Для самой себя Лера все уже решила и опошлять высокие чувства меркантильными размышлениями не собиралась. Но даже если опошлить, то масса косвенных признаков указывала на то, что Витя вполне достойный член общества. Самым главным было внутреннее Лерино чутье. Но для мамы это вряд ли послужило бы разумным доводом. Более того, зная родительницу, Лера даже представляла, как маменька зайдется в приступе натужного хохота: как же, сопля, от горшка два вершка, а туда же – чутье у нее. Многие представители современной молодежи гораздо умнее и прозорливее своих родителей, и ориентируются они в реалиях современной жизни быстрее, и реагируют стремительнее, и верные решения в сомнительных ситуациях принимают чаще. Во всяком случае, им, этим самым отдельным представителям вышеупомянутой молодежи в лице мадемуазель Харитоновой, так казалось.

Кроме чутья, были и другие мелочи, а именно: неплохой автомобиль, недешевый костюм и уверенный взгляд. Так смотрят на мир лишь состоявшиеся в финансовом плане мужчины. Но последнее было опять же из области нематериального, поэтому для аргументации не годилось. Обо всем этом Лерочке даже думать было противно, не то что обсуждать с родителями. Слишком интимно и дорого было все, что касалось Вити.

– Я была о тебе лучшего мнения, – неожиданно прервала Лерины размышления мама. – Влюбилась, что ли?

– Пришла пора, она влюбилась, – продекламировала Лера и с интересом уставилась в чашку с чаем, словно там, на дне, вдруг обнаружилось нечто, заслуживающее немедленного и пристального внимания. Встречаться взглядом с мамой не хотелось.

– Лена, они сами разберутся со своими чувствами. – Папа начал прибавлять громкость телевизора, пытаясь подвести разговор к логическому завершению. Экран демонстрировал сосредоточенные лица биатлонистов. Папа занервничал: – А наши где?

– Ваши – в Караганде! – рявкнула мама. – Они разберутся с чувствами, а с их детьми кто будет разбираться? Ты?

– Откуда дети? – Папа даже позволил себе на мгновение отвести взгляд от экрана. – Лера, надо предохраняться!

– Решил поучаствовать в воспитательном процессе? Поздно, батенька! – взвилась мама. – Она предохраняется дружбой!

– Пилой? – Папа никак не мог полностью отключиться от биатлонистов, поэтому реагировал невпопад.

– Шурик! Немедленно выключи телевизор. Ты понимаешь, что у тебя дочь… В общем, ей нужно вправить мозги, пока не поздно.

– Может, поздно уже? – предположил отец с надеждой в голосе, не забывая при этом косить в телевизор. – Или пусть она приведет своего… этого… О! Игоря! А мы с ним пообщаемся по-мужски.

Отец явно был горд тем, что вспомнил имя дочкиного кавалера.

– Родители, а давайте я как-нибудь без вас разберусь! – воскликнула Лера. – Вообще-то денег я у вас не прошу, на шее не сижу, ранее в идиотизме уличена не была, так с чего вдруг такие страсти на ровном месте.

– Если твой новый мужик – ровное место, то чего ты тогда так кипятишься? – не сдалась мама. – Мы тебе желаем добра. Ты еще слишком неопытная, можешь ошибиться. Вот про Игоря все было ясно с самого начала, он нам с отцом нравился. Знаешь сколько сейчас аферистов, маньяков и просто иждивенцев, которые спят и видят, как бы к куску послаще присосаться? А у тебя квартира, зарплата…

– Он не знает ни про квартиру, ни про зарплату. Может, он вообще думает, что я бедная студентка, – выкинула последний козырь Лера.

Мама посмотрела на нее долгим сочувствующим взглядом и горестно вздохнула. В эту пантомиму был вложен еще какой-то смысл, но в детали Лера вдаваться не собиралась, решив, что, когда захочет в театр, купит билеты, а самодеятельность в исполнении маменьки пусть оценивает привыкший ко всему папуля.

– Конечно, – Елена Станиславовна не удержалась и расшифровала свою драматическую миниатюру, – бедные студентки всегда ходят в норке. Это у них униформа такая.

Развитие конфликта отцов и детей нарушил звонок в дверь.

Лера вскочила и заметалась по кухне:

– Ну, вот! Он уже пришел, а я не готова. Все из-за вас! Надоели со своими допросами!

– Прекрати истерику. – Глаза мамы зажглись хищным огнем. – На ловца и зверь бежит. Шурик!

– Даже не думайте, – Лера в отчаянии бросилась в коридор, бормоча: – Ну, зачем он поперся в квартиру. Договорились же на улице! Почему мужики вечно думают, что решают все они.

Она в нерешительности затормозила в прихожей. И что делать? Дурашливым голосом проквакать, что никого нет дома? Или драться с родителями, не подпуская их к замку?

– Сейчас, сейчас! – звонко пропела мама. – Кто там? – Она решительно отпихнула Леру и голосом хозяйки замка людоедов добавила, открывая дверь: – Мы гостям всегда рады!

– Да вы что? Случилось что-то? – в квартиру недоверчиво просочилась Крышкина. Причем Елена Станиславовна, обнаружив, что за гость томится на лестничной клетке, попыталась ее то ли прищемить, то ли выдворить из помещения. – Я рада, что вы рады. Лерка, привет!

Никогда еще Лера не радовалась приходу подруги так бурно и искренне.

– Неужели чаю нальешь? – хихикнула та и с интересом, как мышь, выглядывающая из норы, покосилась на родителей. – Ваше радушие меня пугает. Здравствуйте, Елена Станиславовна! Здравствуйте, Александр Борисович! Как здоровье?

– Не дождетесь, – процедила Елена Станиславовна и молча вытолкала супруга из коридора.

– У меня новость. – Ольга по-хозяйски пристроила пуховик на вешалку и выгребла из тумбочки тапки.

– Знаю я твои новости, – пробормотала Лера. – Слушай, Оль, ты извини, но у меня сегодня совершенно нет времени. Мне собираться надо.

– Неоригинальная отмазка.

– У меня свидание.

– Тогда я быстро. Пять минут для подруги у тебя есть?

– Оля, давай завтра? Мне надо себя в порядок привести. Я не готова слушать про твоих кавалеров.

– Откуда ты знаешь, что про кавалеров?

– Интуиция.

– Тебе бы не бухгалтером, а в милицию пойти работать. У них там очень не хватает розыскных собак и сотрудников с чутьем.

– До свидания, Оля! Спасибо, что зашла! – еле сдержалась Лера. – Всегда рады.

– Я в курсе, как вы гостям рады. Кстати, в этом есть какая-то патология. Тебе что, чаю жалко?

– Мне жалко времени. А в данный момент у меня его вообще нет.

– Так дай мне по-быстрому рассказать, и я уйду.

– Ладно. Пошли в ванную. Я голову буду мыть, а ты рассказывать.

– Так там слышно плохо, – забеспокоилась Крышкина.

– А ты ори громче. В общем, либо там, либо – до завтра.

– Умеешь ты убеждать, – хмыкнула подруга.

– То есть – завтра придешь? – без особой надежды поинтересовалась Лера.

– Нет. Буду громче рассказывать.

– Тогда держи полотенце.

– Ты не представляешь, что со мной случилось! – воодушевленно начала незваная гостья, покорно подставив руку под протянутое полотенце. – Я стояла на улице. На остановке. Знаешь, было так одиноко, так тоскливо. И люди вокруг серые, и небо давило, и настроение какое-то обреченное, словно наполненное предчувствием смерти. Как в книге: и тут она поняла, что скоро умрет. С тобой такое бывает?

– Нет, – обескураженно буркнула Лера, пытаясь соотнести восторженный тон рассказчицы со странно-депрессивным содержанием повествования.

– Так вот. Я стою. Вокруг гнетущая аура. Люди излучают негатив…

– Крышкина, ты хотела кратко. Я сейчас голову помою в пять минут и сушиться буду. Ты, как ни старайся, фен не переорешь.

– …так вот там лужа у остановки. Огромная, как пруд. И такая, знаешь, густая, с грязью всякой и снегом. И все напирают, автобус высматривают. Толкают друг друга. Ну, я, как интеллигентный человек, вперед не лезу…

Лера немедленно подумала, что интеллигентный человек не поперся бы в ванную, когда ему откровенно намекнули, что визит, мягко говоря, некстати. И вообще интеллигентные люди без приглашения не ходят.

Видимо, последнее умозаключение она машинально озвучила, поскольку Ольга среагировала моментально:

– Да уж! От тебя приглашения дождешься! Если по приглашению, то я к тебе вообще никогда не попаду. Разве что родственники на поминки позовут. Ты, кстати, все же подумай над своим отношением к жизни. Надо быть более открытой, более коммуникабельной, а не прятаться в раковине комплексов. Надо идти на контакт, привыкать к общению с окружающими. Если от всех отгораживаться, то однажды от тебя тоже отгородятся.

У Крышкиной на все случаи жизни были теории и мутные витиеватые объяснения.

– Ничего, что я к вам в данный момент задом? – довольно агрессивно поинтересовалась Лера. – Это контакту не мешает?

– Не мешает, не волнуйся. Тебе хорошо слышно?

– Замечательно! Я даже догадываюсь, что случилось. Прекрасный принц спихнул тебя в эту лужу, потом прыгнул следом спасать, ваши руки соприкоснулись…

– Ты что, читаешь любовные романы? – опешила Оля.

– Нет. Но я их регулярно слушаю. Ты бы начала, что ли, книжки писать. По следам своих приключений. У тебя просто не жизнь, а Декамерон сплошной. Калейдоскоп мужиков.

И тут ей впервые пришла в голову мысль, что Ольга, учитывая все странности, вполне может быть слегка с приветом. А что, если подруга свихнулась от одиночества и придумывает эти глупые истории, чтобы заполнить событийный вакуум? Ведь если уж опираться на факты – Лера ни разу не видела ее с кавалером.

– Неважно. В общем, ты не угадала. Пришел автобус, все сели, а мне места не хватило. Он уехал, а я стояла и смотрела вслед. Было обидно и горько. И предчувствие стало острее.

– Полотенце дай.

– А? Что? На, осторожно, не намочи меня. И тут случилось что-то невероятное. Мимо промчалась машина и облила меня с ног до головы. Ты не представляешь, это был какой-то водопад! Я даже понять ничего не успела, а он уже вернулся. Знаешь, чего он хотел?

– Задавить тебя? – равнодушно предположила Лера.

– Почему сразу «задавить»? Не надо проецировать свои нездоровые склонности на окружающих. Он меня пригласил к себе. Даже не побоялся, что я сиденья испачкаю.

– С ума сойти, – пробормотала Лера. – А почему не к тебе? Логичнее отвезти девушку домой, чтобы она там переоделась.

– А я сказала, что ко мне неудобно.

– Молодец! И что, он застирывал твои шмотки, а ты стояла рядом, кутаясь в его халат? Или вообще ни во что не куталась?

– Нет. Он сказал, что оплатит химчистку.

– Это после всего, что между вами было? – хмыкнула Лера.

– Если хочешь узнать, спала ли я с ним, то так и спроси! – обиделась Крышкина.

– А чего спрашивать-то? И так все ясно.

– Вот и нет! Ничего не было! Мы пили кофе, слушали музыку и разговаривали.

– Мендельсона слушали?

– Нет. Стасик любит шансон.

– Ужасно. Почему «Стасик»? – Лера немедленно представила жалкого тощего субъекта с жилистой шеей, голубовато-белым нездоровым тельцем и тараканьими усишками цвета ржавой консервной банки под хрящеватым унылым носом.

– Ладно, Станислав.

– Да не надо мне одолжений. Ты о чем рассказать-то хотела? Или потрясена тем, что ничего не было?

– Да. Потрясена. В наше время это редкость.

– Никакая это не редкость, Крышкина! Просто не каждого мужика получается уломать.

– Не знаю. Тебе виднее, – нахамила Ольга и надулась.

– Я, в отличие от некоторых, очень разборчива в связях. Меня Стасики всякие водой из луж не пачкают.

– Завидуешь?

– Крышкина! А что, мне за тебя порадоваться? Какой-то прыщ мужского пола испачкал тебя, проезжая мимо на своем «Запорожце», потом напоил кофе и обещал оплатить химчистку. Тебе кажется, что это опять начало чего-то большого и светлого, а мужик просто решил дешево отделаться.

– Если бы он хотел отделаться, то не вернулся бы, – пробубнила Крышкина, сохраняя вооруженный нейтралитет.

– Твой Стасик хочет жить дальше с чистой совестью и, не краснея, врать девушкам, что он настоящий джентльмен. Ты была бы темным пятном на его биографии. А так – широкий жест и никаких тягостных воспоминаний.

– А может, это судьба? Если бы не эта досадная случайность, мы бы не встретились и не узнали друг друга.

– Конечно, – Лера распахнула дверь и вытолкала Крышкину из ванной, – у каждого своя судьба. У кого в ларце, у кого – в яйце, а у кого – в луже. И я очень сомневаюсь, что вы друг друга узнали. Где он работает? Был ли женат? Какие у него насчет тебя планы? Молчишь?

Крышкина презрительно фыркнула и снисходительно бросила: