Едва только Юля обнаружила однозначное подтверждение своих подозрений, как у нее началось нечто напоминающее процесс «самоликвидации ума». Сначала она решила утопиться в ванне и даже начала набирать воду, упиваясь своим горем и представляя, как будет раскаиваться утром безутешный супруг. На стадии обдумывания, в чем топиться: в кружевной сорочке или голой, она вдруг вполне осмысленно зацепилась взглядом за отражение в зеркале и резко передумала. Во-первых, безутешного мужа было кому утешить. Во-вторых, еще неизвестно, как выглядят утопленницы. Вполне вероятно, что она разбухнет, как сушка, забытая в чае, и тогда уже будет неважно – есть сорочка или нет, и красиво ли распущены волосы. Кстати, мокрые волосы, если не озаботиться их расположением, слипнутся в банальный хвост и довершат убожество картины.

Тогда обманутая жена, будучи в состоянии, мало похожем на адекватное, выключила воду, решив не радовать ближних быстрой кончиной и возможностью поесть на поминках, и набрала номер «Олега».

Звонок ночью, спросонья, да еще с номера любимого – девица сразу расколется и до того, как придет в себя, успеет дать массу полезной информации. Чем ей может быть полезна информация и какая вообще информация нужна, Юля не представляла. Зато тряслась от азарта и желания скорейшей мести. Как мстить, она тоже представляла плохо, но разве проблема для оскорбленной и униженной женщины придумать нечто из ряда вон выходящее, чтобы общественность содрогнулась, а сопля из Бобруйска сто раз пожалела, что связалась не с тем мужиком?!

По-видимому, «сопля» не спала, так как ответила сразу.

Жизнь непредсказуема, как ночное шоссе без освещения. Что ни делай, чего ни жди, а будет все равно сюрприз. Хоть стой в ожидании рассвета, хоть несись во весь опор – судьба сама решит, что выделить для каждого водителя: груженый самосвал или пустой автобан.

– Алло, дорогой! Я жду твоего звонка круглые сутки!..

От неожиданности и липкого, замораживающего ужаса Юля нажала кнопку отбоя. В голове застучал мягкий ватный молот, стены поплыли, а тело начало косо оседать на пол. Кафельная плитка вдруг вывернулась из-под ног и крепко треснула по виску, впечатав мраморный выпуклый узор.

«Это я ее выбирала», – тупо, но с оттенком гордости за себя, хозяюшку, подумала Юля.

Ванна тоже встала на дыбы, да так и осталась стоять. Только мыло отчего-то не падало, намертво прилипнув к бортику.

Удар немного привел Юлю в себя, но сознание возвращалось поступательно. Через мгновение девушка сообразила, что это не плитка взбунтовалась, а она сама упала, ударившись головой об пол.

– Класс! Какие мы, однако, впечатлительные. – Юля села и потерла место удара. – А черепушка крепкая. Нас, лимитчиц, даже испанским кафелем не прибьешь!

Голос из телефона продолжал звучать в ушах, и избавиться от него не было никакой возможности. Она ожидала чего угодно, но только не этого!


Утром Лера безрезультатно попыталась дозвониться до Юли. Телефон выдавал лишь длинные гудки. Ей стало стыдно: собственные проблемы затмили все и вся, а между тем у Юли происходило неизвестно что, и ей наверняка была нужна поддержка.

Домашний номер Лера не помнила, поэтому решила поискать в памяти своего мобильного: а вдруг сохранился?

Первым в списке стоял Виктор.

Сердце болезненно съежилось и вдруг заколотилось, как шальное. Воровато оглянувшись и боясь неизвестно чего, Лерочка набрала знакомые цифры.

«Абонент вне зоны действия сети».

Неожиданно она вдруг так ясно представила крохотную sim-карту, валяющуюся в грязном месиве талого снега и мусора, что даже задохнулась от острой и неизбежной реальности картинки.

– Это неправда! – твердо сказала она себе. – Жизнь – не мелодрама с предсказуемым финалом. Он вернется. Аферисты так себя не ведут.

Слово «аферисты», произнесенное вслух, отчего-то прозвучало так весомо и безапелляционно, что Леру замутило.

Неожиданно телефон ожил, завибрировав в руке и невероятно напугав Лерочку. Высветился незнакомый номер.

«А вдруг…» – с пронзительной надеждой подумала она. Вот подумала о Вите, он почувствовал и…

– Алло! Я слушаю!

– Валерия?

– Да, – голос сорвался на жалкий испуганный шепот. Звонок с неизвестного номера не мог предвещать ничего хорошего. Особенно в сочетании с мыслями и настроением Лерочки. Ей даже захотелось сию же секунду повесить трубку, чтобы не услышать чего-то страшного, чего слышать вовсе не хочется.

– Привет! Ты меня помнишь? Это Алексей.

– Да, – полуобморочным голосом подтвердила она. – Помню. Чего?

– Ну… Привет, – снова поздоровался он.

– Говори. То есть говорите. – По рту растекалась горечь предчувствия, глаза защипало, а уши словно кто-то предусмотрительно заткнул ватой.

«Он же друг Вити. Он все знает. Сейчас я тоже все буду знать».

– А чего говорить? – растерялся Алексей. – Погода хорошая. В смысле – плохая. Ты чего сегодня делаешь?

– Тебя Виктор попросил позвонить? Или… что-то случилось?

– С чего ты взяла? – неожиданно обозлился собеседник. – При чем тут Витька? Я что, не могу просто так позвонить? Может, мне с тобой кофе выпить хочется!

– Кофе? – тупо переспросила Лера.

– Или не кофе, – уже поспокойнее отреагировал Алексей. – Ты чего любишь пить?

– Ты меня напоить хочешь, а потом… – догадалась Лера, – потом все…

Она хотела выговорить «рассказать», но слово застряло в одеревеневших связках.

– Чего? – опешил Алексей.

– Мне анестезия не нужна, – откашлялась Лера. – Можешь так все сказать. Я готова.

– Странная ты, – пробормотал он. – Что услышать-то хочешь? Что я хочу тебя напоить и переспать? Так это банально. Мне же не семнадцать лет. И не такой уж я убогий, чтобы со мной только по пьяни можно было!

Похоже, он обиделся. Лера никак не могла сосредоточиться и поймать логику разговора. Башня умозаключений рассыпалась кривыми неустойчивыми кубиками.

Алексей спал с Юлей. Потом Юля предложила обделенной мужским вниманием подруге Лешиного друга Витю. Юля с Лешей благополучно расплевалась, не сойдясь характерами, а Лера чуть не вышла замуж за его друга. Чуть – не считается.

Каждый кубик валялся по отдельности, и никакой внятной картинки из них не получалось.

– Ты мне зачем звонишь? – Наконец в Лерочке проснулся здравый смысл, и она решила начать заново.

– Хочу с тобой переспать, – абсолютно серьезно сообщил Алексей.

Лера озадаченно затихла, после чего уточнила:

– Вот так сразу?

– Почему же сразу? Ты сама попросила все сказать. Я человек честный, скрывать мне нечего. Сначала я за тобой поухаживаю. Цветы, ресторан, подарки, потом мы поцелуемся. Как-нибудь целомудренно, у подъезда. Потом я начну напрашиваться к тебе в гости, не сейчас, через пару недель. Это я в перспективе рассказываю. Если что непонятно, ты переспрашивай. Пока вопросов нет?

– Нет. – Для пущей убедительности Лера даже помотала головой, словно собеседник мог ее видеть.

– Потом я дождусь, пока ты перестанешь сохнуть по нашему общему другу и обратишь внимание на скромного молодого человека.

– Какого человека?

– Если строго по тексту, то «на молодого». А если по сути – то на меня, если ты не поняла.

– Зачем? Чтобы переспать?

– У меня более далеко идущие цели.

– Тоже деньги попросишь, а потом смоешься, – неожиданно выпалила Лера, тут же пожалев о сказанном. Обида вырвалась, как пробка из шампанского.

– А что, Витя не просто свалил, а с деньгами? Так ты не одинока в своих финансовых потерях. Ну, ладно, не будем о грустном. Ты же не хочешь об этом говорить?

– Не хочу, – подтвердила Лера, втайне мечтая поговорить именно об этом. Разве можно жить спокойно, когда жизнь катится под откос, да еще в полном информационном мраке?

– Тогда вернемся к началу беседы. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Ничего.

– Это скучно и неинтересно. Ты когда-нибудь каталась на ватрушках?

– Леша, я не готова с тобой…

– Не надо. Лучше не пытайся меня обидеть. Представь, что ты не со мной. Или я – это не я, а просто хорошая компания, которой ты ничего не должна. Неправильно сидеть в четырех стенах. Тем более что я гарантирую – тебе понравится. И «кататься на ватрушках» – это вовсе не то, что ты подумала.

– Я ничего не…

– Не перебивай! У тебя есть ужасная одежда, которую не жалко? Спортивная и теплая.

– Нет.

– А у меня есть. Я заеду за тобой в пять.

– Я в пять не могу.

– Тогда в шесть, – неожиданно рассмеялся Алексей. – Логично: раз ты не можешь в пять, значит, ты можешь в какое-то другое время.

– Ладно, – сдалась Лера и тоже улыбнулась. – В шесть.

«Я просто попытаюсь узнать у него про Витю. В этом нет ничего такого. Тем более что Юлька его знает, если что…»

Что она имела в виду под сомнительным «если что», Лера не знала. Но твердо понимала, что больше ни один мужчина не получит от нее денег. Так что если этот ловелас что-то такое планирует, то еще неизвестно, кто над кем посмеется.


Катание на ватрушках оказалось неожиданно настолько адреналиново-увлекательным и веселым, что Лера забыла о своих первоначальных планах «быть настороже и выпытывать». Хотелось просто нестись с горы, визжать и ни о чем не думать. Экстремальные развлечения зачастую сближают людей гораздо быстрее задушевных разговоров и нащупывания общих тем. Алексей был на удивление ненавязчивым, веселым и, казалось, не тяготился тем, что Лера знала о его предыдущем романе с подругой.

Не претендуя ни на что, он проводил Лерочку до дверей квартиры и, пообещав звонить, ушел.

«А трепался, что будет целоваться», – неожиданно расстроилась она.

Внятного отношения к Алексею и к его возможным поцелуям у нее не сформировалось, но все равно было немного обидно, что никто не покусился на брошенную невесту.

Мысли о том, что она еще недавно была невестой, основательно подпортили настроение.

– Что там такого могло случиться, что он почти два месяца позвонить не может. – Лера разозлилась и пнула вешалку. Конструкция, не ожидавшая нападения, качнулась в раздумьях, после чего накрыла Леру ворохом одежды.

– Все из-за него! И родителей обманула, – бормотала страдалица, развешивая вещи, и вдруг замерла.

Когда она проговорилась про деньги, то так испугалась, что не сразу обратила внимание на реакцию Алексея. Что-то такое он странное сказал… Что же именно?

Глупо гадать, если можно спросить.

Недолго думая, Лера набрала его номер.

– Уже соскучилась? – обрадовался Леша и предложил: – Я не так далеко отъехал. Могу за тобой вернуться.

– Где Виктор? Ты что-то знаешь? – перебила его Лера.

– Ничего я не знаю.

– Врешь.

– Вру. Тебе зачем подробности? Спи спокойно.

– Значит, подробности все же есть? – насела Лера. – Говори. Я не отстану.

– Он у тебя деньги брал?

– Брал, – упавшим голосом подтвердила Лера. Ей отчего-то резко расхотелось допрашивать Алексея. Внутренний голос настойчиво бубнил аксиому «меньше знаешь – крепче спишь».

– Сказал, что вернет?

– Сказал.

– Жениться обещал?

– Обещал.

– Звонил?

– Нет.

– Деньги вернул?

– Нет.

– А лет тебе сколько? – Леша скорбно вздохнул. – Ты же вроде бухгалтером работаешь, Юлька говорила. Дальше продолжать или сама догадаешься?

– С ним что-то случилось, – упрямо всхлипнула Лера.

– Это с тобой что-то случилось. Много хоть взял-то на этот раз?

– Что значит «на этот раз»? – охнула она, твердо зная, что и этот ответ слышать не хочет.

– Ничего, оговорился, – смешался Леша. – Лер, ты понимаешь, у него детство было трудное. На самом деле. Рассказывал небось?

– Да. – Отчего-то даже плакать не хотелось. Зато хотелось стукнуть себя по голове чем-нибудь тяжелым. Расскажи ей кто-нибудь похожую историю про постороннего человека, Лера первой бы жестоко посмеялась, назвала пострадавшую дурой, клушей и посчитала бы, что так и надо учить идиоток. Какое «замечательное» приключение – самой оказаться на месте такой идиотки.

– Так вот это как раз чистая правда. Жутко они с бабкой жили. Я эту кикимору до сих пор помню. Мы в одном дворе росли. Знаешь, в семье не без урода, в доме не без алкаша. В каждом доме есть такая легендарная фигура. Так вот у нас это была Витькина бабка. Тебе не понять, ты на всем готовом росла, а он каждый кусок зубами у других вырывал.

– У тебя тоже?

– Тоже, – односложно буркнул Леша.

– Вы же друзьями были.

– Мы и остались. Я его понимаю. Ты еще заработаешь, а ему никак.

– Но он же работал, получал прилично. И квартира…

– Липа это все. Не было никакой работы. А на квартиру – да, заработал. Теперь ты сама знаешь, как именно. Пучок наивных дурех – и жилплощадь в мегаполисе. Ты прости его и зла не держи, ладно? Я тебя очень прошу. Не заявляй на него в милицию.