Наконец в доме все стихло.

—Давай я помогу тебе раздеться, — предложила Арабелла. — Я отослала служанку, чтобы мы могли поговорить.

— Не сейчас. Сначала мне нужно кое-что сделать.

Она поняла, что не может больше терпеть. Накинув плащ поверх своего роскошного платья, она скользнула вниз, вышла из дома в ночную тьму и побежала к конюшне.

В конюшне горел свет. Когда она открыла дверь, Родерик гладил Файерфлай по носу. Он быстро поднял голову и посмотрел на Луизу. Сердце девушки бешено стучало, она напряженно всматривалась в его лицо, стараясь заметить, рад ли он ее появлению, и с нетерпением ждала, что он скажет.

— Вам не следовало сюда приходить, мисс Хаттон, — только и проронил он мрачно.

Девушка почувствовала, что из глаз вот-вот хлынут слезы. Она так хотела его увидеть, такие надежды возлагала на эту встречу! А он смотрит на нее как на постороннего человека.

—Я должна была прийти, — выдохнула она. — Я должна была поговорить с тобой. Почему ты меня избегал?

—Я не избегал.

— Не отрицай! Эти несколько дней, когда я пыталась встретиться с тобой наедине, ты тотчас исчезал.

—Я был очень занят, выполнял поручения ваших родителей. Как я понимаю, с минуты на минуту можно ожидать радостного известия? Могу ли я поздравить вас прямо сейчас, мисс?

— Как ты смеешь говорить мне это! — вспылила Луиза.

— Я не хотел обидеть вас. Но все считают, что лорд Уэстбридж — подходящая для вас партия.

— Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь выйду за человека, которого не люблю, только потому, что он «подходящая партия»?

— Он неимоверно богат. Многие девушки сочли бы это достаточным условием для любви.

Луиза гневно, с вызовом посмотрела на него.

—Ты считаешь, что я одна из таких девушек?

Родерик избегал смотреть ей в глаза.

—Я не знаю, какая вы, мисс, — тихо сказал он. — Я раньше думал, что знаю. Но это было до того, как вы поставили меня на место в его присутствии.

— Но я все это время пытаюсь объяснить тебе, почему я так поступила. Когда ты подхватил меня на руки, я побоялась, что он подумает... — Она замолчала. При воспоминании о том, как Родерик держал ее в своих руках, у нее закружилась голова.

— Вы испугались, что он подумает, будто вы слишком фамильярно ведете себя со слугой, и не захочет предлагать вам руку, сердце и свое состояние, — с горечью закончил Родерик.

— Нет. Я боялась, что он скажет отцу, что ты позволяешь себе вольности по отношению ко мне, и тебя уволят без рекомендаций. Я сделала это для тебя, Родерик.

Глаза девушки наполнились слезами.

— Но ты такой отвратительный, что я могла и не беспокоиться, — добавила она. — Я пыталась объяснить тебе, но ты не давал мне такой возможности. У тебя есть время только для Джейн Бёрли.

—Джейн Бёрли? — повторил он, нахмурившись.

— Папа говорил, что ты собираешься жениться на «подходящей» девушке.

- Я?

—Да. Потому, что она... очаровательная пышка. А молодым парням нужно со временем осесть и остепениться.

Луиза больше не могла сдерживаться. Отвернувшись от Родерика, она разрыдалась.

— Не нужно, — мягко попросил он. — Пожалуйста, не плачьте.

Он взял ее за плечо, развернул к себе лицом. Девушка никак не могла успокоиться. Родерик привлек ее к себе, и она прижалась лицом к его широкой груди.

— Надеюсь, ты будешь очень счастлив, — все еще всхлипывая, проговорила Луиза.

— Я не буду счастлив с Джейн, потому что я не собираюсь на ней жениться, — ответил он довольным, как ей показалось, тоном.

Луиза подняла на него глаза. У Родерика перехватило дыхание, когда он увидел ее залитое слезами лицо.

— Ты правда не... собираешься на ней жениться? — спросила она дрожащим голосом.

—Я не люблю Джейн. Я люблю...

Прижавшись к нему, Луиза почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

— Кого ты любишь? — прошептала она, не смея дышать в ожидании ответа.

—Я люблю... никого не люблю, — закончил он твердо. — Никого!

— Это правда? — спросила она со вздохом.

— Бедняк не имеет права на любовь.

—Любой человек имеет право на любовь.

Родерик с нежностью улыбнулся ей, и сердце девушки переполнила радость.

— Милая девочка, вы так молоды! И думаете, что в мире все так просто.

— Но если двое любят друг друга, все действительно просто, — возразила она.

—Хотел бы я жить в вашем мире, — мечтательно произнес он. — Но реальный мир очень жесток, моя до...

Он глубоко вздохнул, оборвав себя на полуслове.

— Что? — взволнованно спросила Луиза. — Как ты хотел назвать меня?

— Никак. Я... Никак.

— Это неправда! Почему ты не хочешь этого сказать?

— Вы знаете почему. Я — слуга. А вы — благородная леди.

—Я не благородная леди! Я женщина! Я хочу быть любимой и хочу дарить любовь! Неужели ты не чувствуешь этого?! Неужели ты не ощущаешь мою любовь?!

Она знала, что попала в точку, когда почувствовала, как напряглись его руки. Всей своей внутренней силой он ответил ей, как мужчина может ответить женщине. На словах он мог все отрицать, но она чувствовала, как затрепетало его тело.

—Ты чувствуешь мою любовь, да?! — настаивала она. — Скажи мне правду?

— Правду?! — хрипло переспросил он. — Вы дочка моего нанимателя. Леди, к которой я испытываю глубокое уважение. И все!

— Это не все! — закричала она со всей силой своего чувства. — Ты лжешь!

—Хорошо, я лгу, — крикнул он в ответ. — Есть вещи, о которых лучше солгать. Пусть так! Между нами ничего не может быть!

— Ничего? — воскликнула она. — Ничего? Посмотри на меня, Родерик, и скажи мне, что между нами ничего нет!

Но он отвернулся, будто ему не хватало сил смотреть на нее. Так смертный, увидевший призрак из другого мира, отвел бы глаза в сторону.

— Посмотри на меня! — неистово велела она. — Посмотри на меня!

Он медленно повернулся к ней лицом, не в силах совладать с собой. Его лицо выражало муку. Как в трансе, он наклонял голову, пока его губы едва не коснулись ее губ. Она услышала глубокое, прерывистое дыхание, словно он пытался противостоять невыносимому соблазну. Его сопротивление слабело, потому что она сама так хотела.

— Родерик, — прошептала она взволнованно. — Родерик...

Но ее голос разрушил чары. Он медленно отпустил ее, как человек, который очнулся ото сна. Потом резко отшатнулся назад, будто спасаясь от языков пламени, и уставился на ее роскошный наряд.

Луиза была готова закричать, когда увидела, как его лицо стало холодно-отчужденным.

—Думаю, вам следует уйти, мисс Хаттон, — сказал он. — И вы не должны больше приходить сюда ночью. Это... неприлично.

Она закрыла рот руками.

— Родерик! — в смятении прошептала она.

— Спокойной ночи, мисс Хаттон.

Луиза развернулась и кинулась прочь из конюшни. Слезы ручьем катились по щекам, пока она бежала к дому, потом вверх по ступеням, в свою комнату. Она кинулась на кровать и разрыдалась.

Вся округа гудела в предвкушении. Лорд Уэстбридж разослал приглашения на торжественный бал в Крэнфорд-Мэнор. Все знали, что это будет самое грандиозное событие, которое когда-либо происходило в графстве.

— Он называет это Рождественским балом, — заметил лорд Хаттон. — Но я подозреваю, что на самом деле он хочет похвастаться своим домом.

— Папа, а я обязательно должна там присутствовать? — умоляюще произнесла Луиза.

— Не задавай глупых вопросов, дитя мое, — ответил лорд Хаттон. — Ты будешь почетной гостьей.

— О нет! Ну, пожалуйста, поверьте мне, я не хочу этого. Это выглядит слишком... нарочито!

— У меня не хватает терпения! — вмешалась леди Хаттон. — Самый богатый человек графства оказывает тебе знаки внимания, а ты устраиваешь глупые сцены.

— Я не понимаю, при чем здесь деньги? — печально спросила Луиза. — Я считаю, что деньги вообще не имеют значения!

— Это потому, что ты не знаешь жизни, — строго ответила мать.

— Но если я полюблю человека, то смогу быть с ним счастлива даже в маленьком домике. Как ты.

—Я?! Когда это я выходила замуж за человека из маленького домика?! — возмущенно спросила леди Хаттон. — Только представить себе!

— Ты однажды сказала, что согласилась бы жить с папой и в маленьком домике, потому что любишь его.

Леди Хаттон тяжело дышала. Она была в ярости.

— Пора тебе покончить с этими глупыми смехотворными мечтами! — гневно упрекнула она дочь.

— Но это благодаря вам я поняла, что любовь важнее денег, — с чувством возразила Луиза. — Эти глупые мечты?! Ты уже не веришь в них больше?

Леди Хаттон не ответила. Она только сердито посмотрела на дочь, потом встала и вышла из комнаты.

— Папа! — чуть не плача воскликнула Луиза.

— Ну-ну, дорогая, — успокоил ее отец. — Люди говорят такие вещи, но, конечно, никто не хочет быть бедным. Деньги очень важны. На самом деле, поверь мне, деньги жизненно необходимы!

Луиза вдруг почувствовала себя одинокой, всеми покинутой. Она никогда не слышала, чтобы ее родители так говорили. Будто на ее глазах они превращались в совершенно других людей.

Она послала распоряжение на конюшню, что поедет кататься, и поспешила к себе в комнату, чтобы надеть амазонку.

Родерик ждал ее у входа с Файерфлай. Его лошадь стояла тут же, оседланная, поскольку он должен был сопровождать Луизу. Но вместо того чтобы помочь взобраться в седло, он показал ей на специальную подставку на конном дворе.

— Смотрите, что я нашел, — сказал он. — Это специальная подставка, чтобы леди могли взбираться в седло. Я поставлю ее рядом с лошадью, и вам не потребуется моя помощь.

Луиза поняла, что он пытается сохранять дистанцию. И даже не хочет помочь ей сесть в седло, стремясь избежать прикосновения к ней. Конечно, он пытается защитить ее: прикасаться друг к другу было небезопасно. Но ей стало грустно, она почувствовала себя еще более одинокой.

Во время прогулки он держался позади, вместо того чтобы ехать рядом. Наконец Луиза придержала лошадь и поманила его к себе.

— Не отдаляйся от меня, Родерик. — сказала она. — Ты единственный, с кем я могу поговорить.

— Если бы я только мог помочь вам, мисс Хаттон!

—Я чувствую, будто на меня расставили сети и теперь постепенно заманивают в них. Я борюсь, но все напрасно. Я больше не узнаю собственных родителей. Все, что их волнует, — лорд Уэстбридж и его деньги.

— Уэстбридж — азартный игрок, — заявил Родерик, опустив название титула и говоря об этом человеке с откровенной неприязнью. — Может, ваш отец должен ему деньги?

— Папа много лет назад бросил играть. И потом, отец любит меня. Он бы никогда... Какая ужасная мысль! О нет, это невозможно!

— Уэстбридж хочет вас, — сказал Родерик. — С самого первого момента вашей встречи. Я знаю кое-кого из его слуг, и они намекнули мне, что он говорит о вас совсем не по-джентльменски.

— В первый же день нашей встречи я говорила тебе, что никто не сможет заставить меня поступить против своей воли, — напомнила Луиза. — И ты выразил надежду, что я всегда буду так думать. Что ты имел в виду?

—Только то, что мир очень жесток к девушке, которую некому защитить.

Совсем недавно Луиза в первую очередь обратилась бы за защитой к отцу. Теперь же она сказала:

— Но ты будешь защищать меня, Родерик?

Он накрыл ее руку своей.

— Как только смогу, — серьезно ответил он. — Доверьтесь мне. Я всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь. Даже если вы меня не увидите!

Луиза поднесла руку юноши к своему лицу и потерлась щекой о его ладонь. Ей стало спокойней.

Но как Родерик сможет это сделать? Ведь он всего лишь слуга! Внезапно Луиза поняла, что значение имеет то, что у человека внутри, а не то, каким видят его другие. У некоторых господ душа слуг, а у некоторых слуг — душа господина.

В Родерике не было никакого раболепия, угодничества. Он был настоящим мужчиной, полным внутренней силы и инстинктивной властности. Девушка заметила это с самого начала. В следующее мгновение он подтвердил это, тихо произнеся:

—Думаю, будет лучше, если вы больше не будете приходить в конюшню ночью.

—Ты не хочешь меня видеть? — в смятении спросила Луиза.

— Не ночью. Это опасно, неужели вы не понимаете? Если кто-нибудь узнает, вы будете скомпрометированы.

— И тогда лорд Уэстбридж не захочет на мне жениться! — воскликнула она с внезапным воодушевлением. — Вот и решение! Нужно, чтобы я была скомпрометирована!

Голос Родерика стал суровым.

— Вы говорите как ребенок! Неужели вы верите, что я рискну подвергнуть вас опасности?!