Миша прижался своим лбом к ее. Вдохнул-выдохнул. Шумно и тяжело.

И пока он пытался подобрать слова, чтобы хоть как-то донести до нее, насколько нереальным был бы такой вариант, Марина заснула. Учитывая все, что ей довелось сегодня выдержать, Михаил вполне мог допустить, что она вымоталась. И потому так ничего и не сказал, продолжая держать ее спящую и слушая глухие порывы стихающей за окном бури.

Эта женщина была его слабостью. Самой огромной болевой точкой. Таким уязвимым местом, что и при всем желании он не смог бы это ни от кого скрыть. Самым страшным кошмаром Михаила Граденко было не то, что он может потерпеть неудачу в бизнесе, не то, что может подставить партнер или кто-то из криминала, с кем уже давно было все решено и поставлено на рельсы своих договоренностей, вдруг решит переиграть – нет. Самым большим его ужасом был страх потерять Марину. Буквально потерять. Навсегда. Навечно.

Он помнил, как впервые ощутил эти ледяные щупальца, стискивающие узлом его внутренности. И как, еще слабо понимая весь масштаб этой проблемы и ужаса, сорвался из дома и несся по дороге, когда дрожащий, срывающийся от рыданий голос Марины прохрипел ему в трубку, что они с родителями разбились…

Этот ужас не был результатом одного вечера. Но тогда он зародился. И потом только рос и расширялся с каждым днем, с каждым годом. Так, что однажды даже мог стать реальной проблемой в другой области: при том уровне влияния, которого он достиг в городе, при тех методах, на которые иногда приходилось идти, чтобы достичь поставленных целей, учитывая степень и ранг интересов людей, с которыми он теперь вел дела, – иметь такую болевую точку становилось смертельно опасно. Для них обоих. Это понимал и сам Михаил, и его близкое окружение. Именно тогда они с Костей - единственный друг, на которого Михаил действительно опирался и рассчитывал - решили идти ва-банк, выбрав не очевидный путь. Друг и сам знал Марину едва не с ее детства, и относился к ней достаточно тепло. И хоть не раз намекал Михаилу, что у него заскок, и при всей любви и страсти не стоит настолько перегибать палку, – сумел понять, что иначе у Миши просто не выходило. Он не мог расслабиться в том, что касалось ее. Не мог. Потому что раз уже вытаскивал из покореженного автомобиля, почти уверенный, что она на волосок от того света.

В общем, поняв, что спрятать и утаить это ни от кого не удастся, они поступили иначе: Миша почти выставлял их отношения напоказ перед всеми. Чтобы ни у кого не возникло сомнений: да, Марина – его женщина. И он любого уничтожит, если только попробуют дернуться в ее сторону. Граденко мог обсуждать условия договоров, мог торговаться и вести переговоры; мог даже понять человеческую слабость и неумение сопротивляться искушению, потому те, кто пытались его обворовывать, имели шанс отделаться лишь лишением всего и официальным следствием. Но если кто-то только намекал или допускал вероятность того, что Граденко стоит подумать о безопасности Марины и не переходить кое-кому дорогу, если кто-то только мыслил повлиять на него, упоминая ее имя, – этих людей находили не скоро. Если вообще обнаруживали.

Михаил давно усвоил, что бизнес в их стране мало отличается от волчьей стаи, и пусть он сам в нелегале и криминале предпочитал не участвовать, контакты приходилось поддерживать со многими. И потому находил с кем «дружить против» того, кто пытался влиять на него подобными методами.

ГЛАВА 6

Двенадцать лет назад


Марина неслась по коридорам офиса, прекрасно зная, что вызывает любопытные взгляды сотрудников. И даже пыталась взять себя в руки, идти медленнее, а ничего не выходило: чудо, что она еще не вприпрыжку бежала. Но у нее внутри бурлил такой фонтан эйфории и радостной энергии, что со сдержанностью дела не ладились. И, в общем-то, ни в одном взгляде, провожающем ее, Марина не замечала осуждения. Даже наоборот - видя, как она с радостной улыбкой пересекает коридоры и залы, люди вокруг, которых было немало, несмотря на субботу, тоже начинали улыбаться. Со многими Марина здоровалась, и ей отвечали: за полгода, что она проработала «помощником» в главном офисе компании Граденко, Марина успела познакомиться почти со всеми. И никаких особых конфликтов ни с кем не имела – все понимали, что она лишь осваивает самые азы делопроизводства. Потому, даже если и случались накладки, то сотрудники относились с пониманием, а сама Марина прилагала все усилия, чтобы быстро исправить промахи. И ее рвение постепенно позволило ей даже завоевать некоторое уважение, а также покровительственное отношение. Ее стали воспринимать если и не полноценным членом коллектива, то уж частью точно. И дело было не только в покровительстве и дружбе с начальником… Во всяком случае, она надеялась на это.

Но сегодня Марина радовалась не потому: она сдала выпускные экзамены на своих курсах по основам бизнеса для подростков! Сдала с отличием! Лучшей в группе, обставив всех парней, из которых в основном и состоял класс. А ее проект бизнес-плана для открытия цветочного магазина был признан лучшей работой выпускника за все четыре года существования курсов!

Марина считала, что имеет полное право гордиться и чувствовать себя на седьмом небе от счастья! И тем более ей не терпелось поделиться этой новостью с Мишей, благодаря которому она узнала так много за последние месяцы. Не то чтобы старший друг ее лично учил, конечно, или прямо в бизнесе натаскивал. Но, как и обещал, он ничего не скрывал от нее (из того, что Марине в принципе стоило знать; она подозревала, что имелись нюансы, которые ей не разглашались, но Марина каким-то чутьем понимала, что это ее действительно не касалось и что данное обстоятельство к лучшему, а потому ничего не спрашивала). Миша разрешал ей присутствовать на тех его встречах, где это в принципе было уместно, отвечал на вопросы, которые возникали, делился опытом по общению со всеми возможными инстанциями, которые частенько любили захаживать на успешное предприятие раньше. Теперь же, когда он вместе с отцом уладил все «формальности» с высшими чинами, проверок стало гораздо меньше. Собственно, «вживую» Марина за эти шесть месяцев не видела ни одной.

Точно так же сделал и ее отец, об этом Марина тоже узнала от Миши. Она практически обо всем на фирме отца узнавала от старшего друга, а теперь и учителя. И это ее больно задевало. Расстраивало так, что Марина иногда не сдерживалась, устраивая дома скандалы и упрекая отца таким отношением. Ведь даже Миша ей не раз говорил, что не жалеет о своем приглашении и у Марины действительно есть все задатки, чтобы успешно заниматься делами и, как минимум, помогать отцу. Однако все ее разговоры, просьбы, аргументы и доводы разбивались о непробиваемую уверенность отца в том, что дочери в бизнесе не место. Разве что в чем-то «красивом», но уж никак не в одной из крупнейших в регионе фирме по производству профилей и стеклопакетов, включая фасадные стекла.

А когда Марина, уже срываясь на крик, заявляла, что у Граденко несколько направлений в компании, включая металл и даже источники альтернативной энергии, и тем не менее ни Миша, ни его отец не против того, чтобы Марина училась и помогала, – отец только смеялся.

«Если Мишке хочется кого-то поучать – его дело, понимаю, так он чувствует себя важным, и ты себе играйся, пока есть время. Но заниматься бизнесом - не твоя стезя, дочь, вот поверь. Лучше с матерью цветами поиграйся, или хочешь - откроем тебе попозже салон?»

На этом месте Марина обычно не выдерживала и с шумом уходила в свою комнату, или убегала сюда, в офис Миши. Приблизительно так и заканчивался каждый их разговор. И это при том, что во всем остальном она не могла бы придраться к отцу – он любил и ее, и мать. Они имели все, что только могли захотеть. Мама же, несмотря на то, что всегда ободряла и поддерживала Марину, в этом занимала нейтральную позицию, прося не ругаться с отцом, а попробовать его понять. Почему же тогда никто из них не хотел понять саму Марину? Ведь ей так хотелось заслужить гордость и уважение отца не только тем, что она красивая и знает, как себя вести!

Но сейчас ей не хотелось думать о грустном. И очень хотелось верить, что даже отец порадуется ее успеху. Но ему она расскажет потом, вечером. Даже маме она позвонит попозже. А сейчас первыми новость узнают те, кто непосредственно приложил руку к этому: ведь надо отблагодарить Мишу и его друга и помощника – Константина Свирчевского, которые последнюю неделю, посмеиваясь, успокаивали нервничающую Марину, изучали ее проект, слушали, как она репетирует презентацию, и корректировали, вносили поправки, помогая ей довести работу до совершенства. И то, что эти двое будут искренне рады за нее – Марина знала на сто процентов! Потому так и торопилась – очень хотелось похвастаться и сказать им «спасибо». В том, что они оба на работе, несмотря на выходной, она не сомневалась, уже прекрасно знала, насколько плотный график у любого, кто хочет хоть чего-то достичь в бизнесе. Или ты делаешь все, что только можешь, прикладывая больше своего максимума усилий, или лучше даже и не пытаться.

Так что, полная радостных, искрящихся и счастливых ощущений, она уверенно зашла в приемную перед кабинетом Михаила, где чаще всего и сидела. Здесь у нее даже имелось свое «рабочее место»: небольшой письменный стол со всем необходимым. Водрузив на этот самый стол свой ноутбук, Марина повернулась к Вере Михайловне - та работала секретаршей еще у отца Миши. Поправила жакет костюма, который одевала на защиту. При этом она прилагала титанические усилия, чтобы сдержать расплывающуюся улыбку.

- Добрый день.

- Ну? Как дела, Мариша? – не ответив на ее приветствие, тут же перебила Вера Михайловна, впившись в нее напряженным взглядом. – Сдала?

Сдерживаться, когда за тебя так волнуются – просто невозможно. И Марина все-таки сдалась, расплывшись в довольной улыбке до ушей:

- Сдала! – радостно воскликнула она и даже немножко подпрыгнула от избытка чувств, несмотря на то, что была обута в туфли-лодочки на небольшом каблуке. – Сдала!

- Умница! – Вера Михайловна подлетела к ней на удивление проворно и крепко обняла. – Умница! А уж как Михаил Евгеньевич будет гордиться!

Марина счастливо рассмеялась, обняв Веру Михайловну в ответ. Они прекрасно с ней ладили, опытная секретарь не оспаривала распоряжения начальника помочь Марине разобраться, что здесь и к чему. Даже если и считала поначалу, что это блажь «мажорного подростка». А уж когда увидела, что Марина действительно интересуется всем и не пытается смотреть свысока на остальных из-за того, кто ее отец, и близкого знакомства с семьей Граденко – и вовсе стала относиться к ней почти по-родственному. И так же сильно переживала об итоговом экзамене в бизнес-школе, как и сама Марина.

- Тсс! – Вера Михайловна приложила палец к губам, призывая ее к тишине. – У них встреча, - она глазами показала на закрытые двери, ведущие в кабинет Михаила.

Под «ними» имелся в виду еще и Константин, наверное, предположила Марина, с интересом поглядывая на дверь. Она об этой встрече ничего не знала, хотя имела в своем распоряжении рабочий распорядок Граденко, и сегодня после двенадцати там не было никаких встреч.

- Все решилось внезапно, - словно поняв, о чем она подумала, объяснила секретарь. – Им сначала позвонили, а через двадцать минут этот человек подъехал. Бабенко. Я так и не поняла до конца, по какому он вопросу, - несколько задумчиво признала Вера Михайловна. – Но человек явно непростой. И, Марина, - секретарь привлекла ее внимание, - Михаил Евгеньевич просил, чтобы ты подождала в конференц-зале, если придешь, пока они будут заняты.

Она удивилась такому распоряжению, но кивнула и послушно повернулась к выходу, взяв ноутбук, который только успела выложить из сумки.

- Еще раз поздравляю, Марина! – Вера Михайловна ей кивнула. – Сейчас они дела закончат, и ты мне все расскажешь. Все-все!

- Обязательно, - радостно согласилась Марина, все еще испытывая счастье и радость.

И вышла в коридор, прижимая ноутбук к груди двумя руками. Ей захотелось еще раз просмотреть свою работу, уже зная, насколько хорошей она вышла. Нет, Марина понимала, что это всего лишь бизнес-план, составленный ученицей школы, и что у нее была фора в лице двух взрослых мужчин, которые уже не первый год участвуют в управлении компанией и самостоятельно разрабатывают реально действующие бизнес-планы. И все равно она считала, что имеет право и собой гордиться, ведь Михаил и Константин не делали работу за нее, а лишь помогали советами!

Когда она уже почти вошла в конференц-зал, двери приемной снова открылись, и Марина, инстинктивно оглянувшись на шум, увидела какого-то незнакомого мужчину: полноватого, но выглядевшего и правда достаточно серьезно. Одет он был в классический костюм, держался свободно и вроде бы приветливо, но Марина почему-то ощутила какую-то нервозность. Возможно, дело было в странно напряженном виде Константина, который шел рядом с этим мужчиной.