С тех пор, как он расстался с Резанной, образ своенравной красавицы преследовал его во сне и наяву. Порой он отчетливо ощущал прикосновение ее черных локонов к своей ладони, вкус ее полных, бархатистых губ. Находясь во власти этого наваждения, он не раз пожалел о том, что не взял ее силой, когда она по воле случая разделила с ним ложе. Возможно, сполна насладившись ее близостью, он не жаждал бы теперь ее объятий столь страстно и неистово! Но он усилием воли отгонял от себя эти постыдные мысли. Ведь, став виновником насилия, он опозорил бы свое имя и к тому же был бы вынужден жениться на ней.

Роджер помрачнел, вспомнив, каким кошмаром оказались оба его брака. Нет, он больше ни за что не станет рисковать!

Теперь он ехал в Кастэлмейн в окружении десяти своих рыцарей, и мысль, что завтра поутру он навсегда освободится от каких-либо обязательств перед леди Резанной, ободряла и радовала его.

Сэр Невилл встретил гостей у конюшен, где каждый из приехавших заботливо расседлал своего коня. Рыцари, то и дело принимавшие участие в сражениях и поединках, как правило, никому не доверяли уход за своими верховыми лошадьми, ведь жизнь всадников зачастую спасала лишь быстрота и выносливость коней. Заметив, что конь Рэвенспера очень походит на Зевса, Невилл подвел гостя к стойлу своего могучего красавца. Роджер был восхищен силой и статью животного и немедленно изъявил желание купить жеребца.

Невилл с улыбкой покачал головой.

— К сожалению, я вынужден отказать вам. Зевс — любимец моей дочери. Но я могу предложить вам других коней, качества которых вполне отвечают вашим высоким требованиям. Кстати, Розанна едва ли не лучше меня разбирается в лошадях и знает все об их разведении! — похвастался он.

— Неужели вы разрешаете леди Розанне ездить на этом диком жеребце? — обеспокоенно спросил Роджер.

— Я не могу запретить ей это, милорд! Рэвенспер взглянул в открытое, добродушное лицо сэра Невилла.

— Что ж, меня это не удивляет! — сказал он, пожав плечами.

— Леди Джоанна встретит вас в большом зале. Все эти дни она с нетерпением ожидала вашего визита. Я рад, что вы сдержали обещание и навестили нас. Сейчас я провожу ваших воинов в приготовленные для них помещения.

— Спасибо, Кастэлмейн. Перед отъездом домой я непременно еще раз побываю в ваших конюшнях.

Джоанна церемонно приветствовала барона Рэвенспера. Она была одета в темно-синее платье и светло-голубую накидку. Это одеяние великолепно гармонировало с ее иссиня-черными волосами, на которых не было ни вуали, ни сетки — леди Джоанна слишком гордилась ими, чтобы прятать их от кого бы то ни было.

Рэвенспер поклонился и без всяких предисловий заявил:

— Леди Джоанна, прежде чем мы станем говорить о помолвке, я хотел бы повидать вашу дочь и побеседовать с ней наедине.

— Как вам будет угодно, милорд, — улыбнулась Джоанна, с ужасом подумав о том, что ей, возможно, не удастся выпутаться из столь затруднительного положения. — Кейт, — обратилась она к служанке, — уведомь леди Розанну о прибытии барона Рэвенспера и попроси ее спуститься к нам. Пойдемте, милорд, я покажу вам ваши покои. Ведь вы знаете, как много времени требуется нынче молодым девицам, чтобы надлежащим образом нарядиться и украсить себя.

Заметив, что хозяйка и камеристка обменялись тревожными взглядами, Роджер понял, что Джоанну снедает беспокойство. При мысли о том, что с Розанной могло случиться что-то неладное, сердце его учащенно забилось.

Но Джоанна решительно направилась вдоль по коридору, и ему не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Ему понравилась просторная, богато обставленная комната, предназначенная для него гостеприимными хозяевами. Джоанна налила в два серебряных кубка великолепного шабли. Потягивая вино, Роджер искоса наблюдал за леди Кастэлмейн. Она с плохо скрытым нетерпением ждала возвращения своей служанки и, развлекая гостя легким разговором, то и дело с тревогой оглядывалась на дверь. Через некоторое время в дверях появилась запыхавшаяся Кейт Кендалл.

— Леди Розанна просила извинить ее за то, что сегодня она не сможет встретиться с бароном Рэвенспером. Может быть, завтра… — беспомощно добавила она. Кейт с укором взглянула на свою госпожу. Ей было жаль Розанну, и здоровье девушки значило для нее сейчас гораздо больше, чем амбиции леди Кастэлмейн.

Джоанна, поджав губы, процедила:

— Пойди и скажи ей, что мы не принимаем никаких извинений. Я настаиваю на том, чтобы она спустилась сюда!

Служанка молча поклонилась и вышла из комнаты.

Узнав, что Рэвенспер прибыл и желает видеть ее, Розанна поспешно надела пояс целомудрия и облачилась в желтовато-коричневое платье с узором в виде золотых колосьев, вышитым по вороту. Согласно ее замыслу, этот наряд должен был оттенить прозрачную бледность ее кожи. С удовлетворением оглядев себя в зеркале, девушка приготовилась сыграть свою роль в задуманном ею представлении — то есть на деле осуществить то, в чем леди Джоанна незаслуженно обвинила ее несколько дней тому назад.

На сей раз, вернувшись к Джоанне и Роджеру, Кейт без всяких околичностей произнесла:

— Она не отвечает мне.

Джоанна поставила кубок на стол.

— Я сама пойду к ней! — решительно заявила она. Ее терпению пришел конец. Если дочь и на сей раз откажется открыть ей дверь, она позовет слуг и велит им взломать замок. Как смеет эта негодная девчонка выставлять себя и свою мать в столь неприглядном свете?

Как только леди Джоанна удалилась, Роджер мягко спросил Кейт:

— Чем вы так расстроены, мадам?

Польщенная столь участливым обращением к ней знатного господина, Кейт, шмыгнув носом, ответила:

— О, милорд! Леди Розанна заперлась в своей комнате и вот уже который день не принимает пищи!

— Боже праведный! — воскликнул он. — Отведите меня к ней!

Подойдя к двери комнаты Розанны, он взял леди Кастэлмейн за плечи и отстранил ее от дверной ниши.

— Мне и в голову не приходило, что вы столь сурово накажете ее, мадам! — холодно произнес он.

— Да будет вам известно, — ответила Джоанна, — что это она наказывает меня, запершись здесь и отказываясь есть и пить!

Не слушая ее, Роджер налег плечом на тяжелую дверь и попытался силой открыть ее. Розанна бесшумно опустилась на пол, приняв живописную позу, долженствовавшую изобразить глубокий обморок. Роджер с разбега бросался на массивную дверь, и лишь пятая его попытка увенчалась успехом: замок вывалился из гнезда, и дверь с треском распахнулась. Роджер бросился в комнату и склонился над распростертой на полу хрупкой фигуркой. Он провел дрожащими руками по телу Розанны, желая убедиться, что жизнь еще теплится в ней. Когда ладонь его соприкоснулась с металлической цепью пояса целомудрия, он поднял гневный взор на стоявшую у выхода Джоанну.

— Я никогда бы не подумал, что мать может быть столь жестока с собственной дочерью! — с упреком произнес он. Взяв недвижимую Розанну на руки, он вышел из комнаты и, пройдя коридором и спустившись по лестнице, внес ее в отведенные ему покои. Джоанна следовала за ним по пятам.

Розанна от всей души наслаждалась своей проделкой. Но мало-помалу в сердце ее закралась тревога. Ей удалось сыграть на чувствительных струнах души Рэвенспера. Он возомнил себя благородным спасителем, избавившим невинную страдалицу от жестоких преследований родни. Но не слишком ли далеко это может завести его? Теперь ей надо приложить немало сил, чтобы возродить в нем былую неприязнь к ней.

Роджер бережно уложил ее на кровать и, налив в кубок немного шабли, приподнял голову девушки и поднес кубок к ее запекшимся губам.

— Где я? — слабым голосом спросила она.

— Несносная девчонка! — воскликнула Джоанна, без труда разгадав хитрость дочери. — Сейчас же прекрати ломать комедию!

Рэвенспер повернулся на звук ее голоса и решительно потребовал:

— Уйдите отсюда! Я хочу поговорить с ней наедине!

Прикусив губу, Джоанна повиновалась. Следом за ней из комнаты неслышными шагами вышла Кейт. «Вот и прекрасно, — зло подумала Джоанна. — Пусть остается с глазу на глаз с этой дикой кошкой. Похоже, они стоят друг друга!»

— Розанна, хватит ли у вас сил отвечать мне? — мягко спросил Роджер.

Девушка молча кивнула.

— Что заставило вашу мать поступить с вами так жестоко?

Девушка притворно вздохнула. По щеке ее поползла слезинка.

— Она… сделала это потому, что наша помолвка оказалась… под угрозой расторжения, — с видимым усилием произнесла она. — И еще из-за того… что я люблю другого!

Рэвенспер внезапно нахмурился и спросил резким голосом, похожим на карканье ворона:

— Кто он?!

Розанна покачала головой.

— К сожалению, я не могу назвать вам его имени. Ведь его могут наказать еще суровее, чем меня!

— И поэтому ваша мать заставила вас надеть пояс целомудрия?

Розанна догадалась о том, что он имел в виду, задавая ей этот вопрос. От ответа на него зависела вся ее дальнейшая судьба. Теперь она знала, как освободиться от этого человека, как с помощью нескольких слов обесценить себя в его глазах.

— Да. Но эта мера оказалась запоздалой. Я… я уже не невинна. — Произнеся это, она почувствовала, как краска стыда залила ее щеки.

В глазах Роджера сверкнул гнев. Он вскочил на ноги и принялся шагать по комнате, то и дело взглядывая на Ро-занну из-под нахмуренных бровей. Она боялась даже предположить, в какую форму выльется охватившая его ярость. А вдруг он ударит ее?

Но наконец он остановился и, не сводя с нее пронзительного взора своих черных глаз, отчеканил:

— Я решил не расторгать нашу с вами помолвку. Я беру вас в жены!

— Нет! — крикнула она, вскакивая с постели.

Роджер прищурился и с сарказмом произнес:

— Вы что-то слишком резвы для умирающей от истощения затворницы! Почему вы предпочитаете брак с другим мужчиной? Вы что же, беременны от него? Вам необходима помощь повитухи, чтобы избавиться от плода?

— Да как вы смеете?! — и Розанна, подскочив к нему, изо всех сил ударила его ладонью по лицу.

Он схватил ее за запястья и, глядя ей в глаза, ответил:

— Я смею делать все, что только пожелаю, леди Розанна Кастэлмейн! И я могу, если захочу, пригласить сюда повитуху, чтобы удостовериться в вашей невинности — или же в отсутствии таковой. А теперь вы попросите извинения за то, что ударили меня!

Но Розанна, с ненавистью взглянув на него, упрямо сжала губы.

— Когда вы корчите такую гримасу, мне становится любопытно, чего именно вы желаете, поцеловать меня или плюнуть мне в лицо? — с усмешкой произнес он. — Позвольте же мне сделать выбор! — И он приник к губам девушки, не выпуская из своих крепких рук ее запястий.

Розанна вновь оказалась во власти волнующих ощущений, которые она впервые пережила в его объятиях несколько дней назад. Он обнял ее тонкий стан и прижал к себе так крепко, что она не могла не почувствовать, как напряглась его плоть. Он нежно поглаживал ее шею, и через несколько мгновений ладонь его легла на одну из грудей девушки. Почувствовав, как ее сосок напрягся, он провел по нему большим пальцем. Розанна вздрогнула и глубоко вздохнула. С усилием оторвавшись от ее губ, он разжал объятия. Девушка отпрянула и, прижавшись к стене, глухо спросила:

— Почему вы отказываетесь разорвать помолвку? Зачем вы хотите взять меня в жены?

Он отвел взгляд от ее груди, вздымавшейся в такт дыханию, и пожал плечами.

— Потому что мы обручены. И вам это известно не хуже, чем мне.

— Вы не из тех, кто станет соблюдать условия контракта, заключенного много лет назад, если условия его вам не подходят, — с уверенностью возразила она. — У вас должны быть другие причины желать этого брака. Назовите мне их!

Его сжигало неистовое желание сорвать с нее льняное платье и наслаждаться ее восхитительным телом весь остаток дня и всю ночь напролет. Ей же, судя по свирепому взгляду, больше всего на свете хотелось избавиться от него. И Рэвенспер не мог не принять ее безмолвный вызов.

Широко улыбнувшись, он произнес:

— Мы с вами очень подходим друг другу, Розанна. Хотя вы, возможно, еще не осознали этого. С вами я познаю счастье.

— Вы еще не раз пожалеете об этом! Я превращу вашу жизнь в ад кромешный! — пообещала она.

7

Вечером того же дня Кейт Кендалл с поистине материнской нежностью хлопотала вокруг Розанны. Она вручила ей ключ от злополучного пояса, помогла ей вымыться в лохани с теплой водой и расчесать волосы и, сияя от счастья, внесла в комнату поднос, уставленный любимыми кушаньями девушки. Здесь были густая мучная похлебка, заливное из телятины и заварной крем, приготовленный на сливках. Когда Розанна застенчиво попросила добавки в виде кусочка жареной свинины, Кейт что было духу понеслась на кухню, опасаясь, что девушка передумает.

В главном холле Роджер Монтфорд, сидевший между хозяином и хозяйкой, коснулся волновавшеего их всех вопроса еще до того, как была подана первая перемена блюд.