— Что сегодня происходит, Уилтерн?

— Очень много приглашений было принято в последнюю минуту, милорд. Лорд Клактон беспокоится, что у нас не хватит мадеры на вторую половину вечера.

— Но ведь у него винный погреб, — удивился отец Роуз.

— Так за него он и боится.

Роуз все еще чувствовала себя не в своей тарелке, когда они оказались в бальном зале на втором этаже. Там толпилось так много гостей, что она чуть не потеряла мать из виду. У нее появилась надежда. Может быть, Косгроув не найдет ее? Может быть, увидев столько экипажей перед домом, он решит отказаться от этого суаре в пользу посещения одного из тайных грязных притонов?

Тут она увидела его и похолодела. На нем был светло-коричневый сюртук, отчего его волосы казались почти золотыми, — под облачением ангела скрывался демон. Ей стало страшно, и она невольно попятилась. Чем дольше она сможет избегать разговора с ним, тем лучше. Ей ужасно хотелось оттянуть неизбежное.

Она поспешно отвернулась, чтобы он не успел заметить ее, и неожиданно увидела другого негодяя. У лестницы стоял лорд Брэмуэлл в обществе двух молодых леди и высокого темноволосого мужчины со шрамом на правой щеке. Обе леди смеялись чему-то сказанному сыном герцога Левонзи.

Оглянувшись еще раз на Косгроува, она придвинулась поближе к ним и услышала обрывок разговора.

— …не думаю, что вы боялись меня, — усмехнулась более молодая леди. — Пока я не приехала в Лондон, я и понятия не имела, какая у вас ужасная репутация, о чем мне все время твердил Фин. И вы поступили очень мило, сбежав от меня.

Брэм Джонс кашлянул.

— А я продолжал убеждать вас, что у меня отвратительная репутация. Вы же пытались испугать меня своей… невинностью. Я до сих пор содрогаюсь, Бет.

— Но я не скажу о вас ничего плохого, как бы вы ни старались.

— Ну и напрасно, моя дорогая. А вы, Элайза? Вы-то, наверное, можете найти во мне что-нибудь отвратительное?

— А почему ты не спрашиваешь меня? — улыбнувшись, спросил мужчина со шрамом.

— Не вмешивайся, Фин.

Вторая женщина прислонилась к плечу этого Фина.

— А я рада быть вам другом, Брэм, И еще больше рада не быть вам врагом.

Брэм кивнул:

— Звучит как сомнительный комплимент, ко приятно слышать.

В этот момент Брэм увидел леди Розамунду Дэвис. Она поспешно отвернулась и сразу же, взглянув в сторону Косгроува, решила скрыться от человека, который еще не успел увидеть ее. Господи, что же можно выбрать из двух зол?

— Извини меня, Фин, — бросил приятелю Брэм и отправился следом за леди Розамундой. — Я бы не советовал бежать, — тихо сказал он, догнав ее. — Вы не так одеты для побега.

Она остановилась и оглянулась.

— Лорд Брэмуэлл Джонс, — почти без дрожи в голосе сказала она.

Он наклонил голову:

— Вы узнали, кто я.

— Да. Ваши проступки прославили вас. Или, вернее, создали вам дурную славу. Я надеялась, что Джеймс познакомит нас еще накануне.

Легкая улыбка скользнула по его губам. Она не боится его. Но и не выглядит глупой, какой ей надо было быть, чтобы желать познакомиться с ним — джентльменом с Ужасной репутацией.

— Смею спросить: почему вы на это рассчитывали, леди Розамунда? — Ему нравилось, как звучит ее имя.

— Потому что я хотела разбить вам нос за то, что поощряете моего брата вести легкомысленный и порочный образ жизни.

Брэмуэлл рассмеялся. Боже, женщины уже давно перестали удивлять его, а ей все же это удалось. Дважды за один день, если считать ту нелепую историческую книгу, взятую ею в библиотеке.

— Вы несправедливы, — усмехаясь, сказал он. — Поверьте, каждый человек находит свой собственный путь к пороку. Я не несу ответственности за чужие грехи. Своих хватает.

— А вы чувствуете себя виноватым за его проигрыши в карты?

Брэм пожал плечами:

— Ваш братец должен мне несколько сотен фунтов. — Склонив голову набок, он сделал следующий ход в этой шахматной игре. — Сделайте для меня кое-что, и я прощу его долг.

— Что же вы хотите? — прищурилась Роуз.

Она не сразу поняла, насколько интересен этот вопрос. А у него не было ответа. Пока что не было. Он постарается найти его.

— Обещайте мне один танец, — сказал он.

Бросив на него короткий взгляд, леди Розамунда скрестила руки на своей далеко не пышной груди.

— Я не стану танцевать с вами.

«Нет, будешь, дорогая!» Сила противодействия немного встревожила его, но он успокоил себя. Ему больше нечем заняться, он просто флиртует.

— Если брак стоит десять тысяч, то я наверняка могу получить вальс за триста. Согласитесь, я силен в арифметике.

Ее пальцы сжались в угрожающе выглядевшие кулачки.

— Так вы знаете о долге? Он кивнул.

— Если бы я был в курсе, что предлагается в оплату долга, я мог бы выиграть у вашего брата сумму побольше.

— Я не продаюсь.

Он, наверное, мог бы поспорить с ней, но по ужасу, на мгновение мелькнувшему в ее зеленых глазах, понял, что его шутливый тон вряд ли уместен. Зачем он напомнил о крупном проигрыше ее брата? Разве его привлекают деньги? Ему хотелось уступчивости с ее стороны как награды за широкий жест. А какой была ее награда? Брак с Косгроувом?

Она хотела отвернуться от него, но он тронул ее за плечо. Слегка. Даже сквозь шелк ее платья он словно обжег свои пальцы и быстро отдернул их.

— Попробуем договориться, — продолжал он, когда она снова повернулась к нему.

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

— Как только весь Мейфэр услышит, что вы выходите замуж за Кингстона Гора, очень немногие джентльмены рискнут пригласить вас на танец. Однако если вы не откажете мне сегодня, то я буду танцевать с вами и потом, когда больше никто этого не захочет. И к тому же прощу долг вашему брату.

Ему хотелось дотронуться до нее, узнать, почувствует ли он опять этот странный жар, но в то же время Брэм был озадачен. Он любил секс, и все женщины в этом смысле были для него почти одинаковы. Прикосновение к женской руке никогда раньше не обжигало его, тем более сквозь одежду.

Зеленые глаза пристально смотрели на него присущим только ей одной проницательным взглядом.

— Вы простите долг Джеймса?

— Да.

— И вы больше не станете с ним играть?

— Это стоит два танца.

Розамунда взглянула в сторону своих родителей, которые, судя по всему, намеренно ушли в другой конец зала, оставив ее одну. Недалекие люди, позволившие своему сыну взвалить на них его долги и принесшие свою дочь в жертву. Поэтому в их невнимании к ней не было ничего неожиданного.

— Сомневаюсь, что здесь танцуют вальс, — предупредила она.

Он поморщился. Хозяева — старомодные ослы в пудреных париках, застрявшие с музыкальными пристрастиями в прошлом веке.

— Тогда на сегодня кадриль. И обещайте вальс на вечере, который вы в следующий раз посетите.

— Пожалуй, — ответила она, помедлив. Он снова усмехнулся:

— Договорились. — Брэм протянул руку: — Пожмем друг другу руки в знак нашего соглашения?

Она раскрыла рот, а ему внезапно захотелось поцеловать ее. Еще одна странность, потому что он редко целовался. Что бы с ним ни происходило, это было связано с ней. Когда она положила ладонь на его руку, теплая волна прокатилась по его спине и ударила в пах. Ему потребовалось больше самообладания, чем обычно, чтобы не заключить ее в объятия.

Леди Розамунда тихонько вздохнула и поспешно убрала руку, сжимая при этом пальцы. Боже, она чувствовала тоже самое. Он посмотрел на нее, не зная, что сказать. На его плечо опустилась чья-то рука. — А, Брэмуэлл, я вижу, ты уже познакомился с моей нареченной! — воскликнул Кинг, впиваясь взглядом в Розамунду.

— Да, я только что поздравил ее, — сказал Брэм спокойным голосом, заметив, как побледнела почти нареченная Кинга. — И даже выпросил себе кадриль, — продолжал он, — поскольку здесь, по-видимому, вальс запрещается.

— Это безобразие! — возмутился Косгроув. — Где же еще, кроме вальса и супружеской постели, мужчина и женщина могут быть так близки друг другу? — усмехнулся он. — Разве что в борделе, в чулане, в закрытой карете или… на особом вечере, разве не так?

Розамунда снова густо покраснела. — Извините меня, милорды, — сказала она, присев в реверансе. — По-моему, меня зовет моя мать.

Брэм перевел взгляд на удалявшуюся от них Роуз. Он уже и раньше слышал от Косгроува точно такую же речь, но в том случае женщина не была шокирована и не была невинной.

— Думаю, мне надо пойти за ней, — сказал Кинг. — Наверное, ее мать и сестры также фригидны.

— Так зачем они тебе? — спросил Брэм с необходимой долей веселого цинизма. На этот раз его тон показался ему неуместным, потому что, к его удивлению, он не находил в своем вопросе ничего смешного.

— Зачем? — повторил Кинг. — Да потому, что всё это будет очень, очень забавно. Могу предположить, что через полгода ты даже не узнаешь праведную, сдержанную леди Роуз Дэвис. — Он с силой сжал плечо Брэма. — А ее чертов отец вынудил меня дать им месячную отсрочку. Очевидно, ему хочется, чтобы это выглядело как брак по любви. Скорее всего это дело рук Левонзи, что делает игру еще интереснее. Поэтому никому не рассказывай об этом соглашении, ладно?

Да уж, затея на все сто.

— Буду молчать как могила.

— Лады! — Похотливые глаза смотрели вслед Розамунде. — Взгляни на нее, Брэмуэлл. Она думает, что может устоять передо мной… Это очень возбуждает меня!

Косгроув убрал руку с его плеча и направился туда, где рядом с матерью стояла Розамунда, делавшая вид, что ее интересует бессмысленный разговор этой женщины со своим мужем. Брэм заказал еще бокал виски. У него стеснило грудь, и он, сделав большой глоток, повернулся к ним спиной и стал рассматривать заполненный гостями коридор.

Он и раньше видел, как люди попадали в когти маркиза Косгроува. Вероятно, у Кинга в его Гор-Хаусе на каминной полке выстроились ряды урн с прахом погубленных душ. Некоторые из них искали популярности. Другие не знали, что попали ему в лапы просто потому, что по какой-то причине привлекли к себе внимание Косгроува. Брэм считал, что, вполне вероятно, он оставался единственным из бывших зеленых юнцов Косгроува, кто прекрасно знал, на какой путь вступил, и наслаждался каждой минутой этого жестокого «обучения». На этот раз игра Косгроува не нравилась ему. Розамунда Дэвис не хотела иметь ничего общего с маркизом, а ее принуждали к этому. Она также не желала иметь ничего общего и с ним самим, подумал Брэм, но едва ли мог осуждать ее за это. Он прекрасно знал, что у него черная не только одежда, но и душа. А душа леди Розамунды была… светлой.

Брэм допил виски и отставил бокал в сторону. Да, она была хорошей, а он определенно таким не был, но собирался танцевать с ней эту чертову кадриль, потому что дал слово.

— Не думаю, что имеет смысл тянуть с объявлением, — понизив голос, сказал лорд Косгроув.

Он как будто говорил с ее отцом, но Роуз не могла не заметить, что он не спускал с нее циничного взгляда своих бледно-голубых глаз. От этого взгляда ей хотелось вымыться в ванне.

— Вы согласились на отсрочку, Косгроув. Это укрепит нашу с вами репутацию.

Маркиз кивнул:

— Пожалуй, вы правы. Все будут убеждены, что у нас с Роуз брак по любви, и никто не обязан знать, как близко была ваша семья к разорению и работному дому. Очень умно с вашей стороны, Абернети.

Роуз видела, что эти слова укололи ее отца, но поскольку это была правда, он мало что мог сказать по этому поводу. Его унизили, лишний раз указали на безвыходное положение, но только она платила самую высокую цену за все это. Что толку теперь препираться?

Брэм Джонс тоже превратил ее в разменную монету, но он хотя бы торговался не за нее, а с ней. И она имела выбор, соглашаться или нет на его условия. Она не ожидала этого от человека с такой репутацией, но, может быть, она еще не знала всех козней, на которые были способны негодяи. В то же время, если бы она случайно не услышала его дружеский разговоре порядочными леди, которым он явно нравился, она бы и не подумала, что будет танцевать с ним кадриль.

Она взглянула на Косгроува и снова отвернулась. Становилось ясно, что ей придется поближе познакомиться с этим негодяем. А как еще избавить семью от унижения? Если бы нашелся хоть один способ избежать постылого замужества… Если это не удастся, ей придется войти в его жизнь. Хм! Видимо, было бы полезно разузнать о нем побольше, особенно если она собирается использовать это знание, чтобы держать Косгроува подальше от Джеймса. Если никто другой не сможет тут помочь, она должна сделать это сама. И надо было подумать о собственной безопасности. Еще не ясно, удастся ли ей защитить себя в этом браке. От мерзавца маркиза можно ожидать чего угодно.