Чтобы придать своим маневрам видимость обыкновенной прогулки, он некоторое время спокойно шел вдоль рва, искоса поглядывая на деревья и отмечая те из них, на которых были особенно крупные плоды. Два дерева — теперь они остались позади — он давно уже приметил, проходя мимо них по дороге к реке. Но он продолжал бесцельно идти дальше и лишь без конца твердил про себя: «Чего мне бояться?», пытаясь укрепить свою решимость.

Однако это заклинание не помогало. Сердце колотилось все учащеннее, и тогда он решился.

Круто повернувшись на пятках, он быстро вернулся к тому месту, где заметил лазейку в живой изгороди из кактусов, и через несколько секунд был уже в саду. Не сводя глаз с предмета своих вожделений, он на цыпочках подошел к одному из деревьев и начал срывать плоды. Вскоре он сообразил, что не может просто нести их в руках. Он побледнел и тяжело дышал. Наконец он догадался поднять края дхоти и, как в мешок, положил туда сорванные манго. Его руки освободились, и он снова принялся рвать плоды. Они были настолько спелы, что падали на землю от малейшего прикосновения. Но Панчи слишком волновался, чтобы подбирать их, и срывал с веток все новые. Он действовал очень неумело и сильно качал ветви. В конце концов он вспугнул с соседнего дерева стаю попугаев, и они с громкими криками перелетели в другой конец сада.

Поднятый ими переполох привлек внимание садовника Миана, и он издал протяжный крик, каким всегда отпугивал воров.

Панчи следовало замереть и переждать тревогу. Но от страха он лишь еще больше заторопился и, сражаясь с веткой, на которой висел огромный чудесный плод, сломал ее.

— Стой, мерзавец! Вот когда ты мне попался! Ах ты, сукин сын!..

Изрыгая проклятия, садовник уже мчался к месту преступления. Но Панчи тоже бросился бежать и был намного впереди Миана.

На его беду, лазейка среди кактусов оказалась дальше, чем он думал, и пока он бежал, несколько плодов вывалились у него из подола. Он остановился, чтобы подобрать хотя бы два-три плода, и садовник настиг его. Ухватившись сзади за его дхоти, Миан закричал:

— Жулик! Свинья! Грабитель! Так это ты снимаешь у нас лучшую часть урожая!

— Нет, дядя Миан, я еще ни разу не был тут раньше!..

— Ты обманщик и вор! Как будто я тебя не знаю! Мошенник! Пьяница! Распутник… Бесстыдный сын недостойного отца! Я тебе покажу!

— Отпусти меня, — взмолился Панчи. — Что значит для лаллы Бирбала пара плодов!

— Можно было сразу спросить, ворюга! А ты лезешь нахрапом!

— Перестань меня оскорблять, не то я ударю тебя! — закричал Панчи, замахнувшись на него.

— Скажи-и-те: вор в роли шерифа! — отозвался Миан.

— Пусть я вор, зато твой хозяин Бирбал — настоящий грабитель!..

— Вот я отведу тебя к лалле Бирбалу, и ты все ему выскажешь!

— Ладно, пошли!.. Думаешь, я испугаюсь его? Пошли! Так прямо и скажу ему: я вор, а ты грабитель! А ты его цепной пес!

— Ладно, там разберемся, кто из нас кто, — сказал Миан и, увидев своего помощника, крикнул: — Эй, Балдео, принеси веревку, мы его свяжем!

— Я же сказал, что пойду с вами, — рассердился Панчи. Попробуйте только связать меня, я убью вас обоих.

— Хорошо, пошли!

Моля духа Шивы, обитающего на вершине Дхаоладхара[37], ниспослать ему спокойствие, Панчи поднялся и двинулся вперед. Он чувствовал себя несчастным и одиноким и проклинал в душе ту роковую звезду, которая надоумила его искать примирения с Гаури с помощью краденых манговых плодов…

Когда Панчи ввели на террасу дома лаллы Бирбала, тот сидел в своем любимом плетеном кресле, покуривая трубку, а его слуга Сурадж растирал ему ноги. Очевидно, Бирбал только что вернулся из поездки верхом, потому что он был в бриджах, а его пони Моти стоял неподалеку, жуя сухое сено.

— Здравствуй, друг, здравствуй… — начал Бирбал обычным своим панибратским тоном.

Панчи стоял молча, низко опустив голову, Миан и Балдео тоже молчали — от страха и почтения перед хозяином.

— Панчи, сын мой, почему ты не пришел в пятницу уплатить проценты? Ведь ты же обещал это сделать… Но я рад уже и тому, что ты явился по собственной воле сегодня. Ты не такой уж плохой парень. Твой дядюшка напрасно чернит тебя.

Толстое лицо Бирбала так и сияло фальшивым простодушием, ибо он без труда догадался об истинной причине появления Панчи.

— Он пришел не по собственной воле, господин, — сказал Миан. — Мы привели его силой.

— Как? Неужели он воровал манговые плоды? — с наигранным изумлением вскричал лалла Бирбал.

Садовник утвердительно кивнул и, предупреждая возможные упреки со стороны хозяина за плохую охрану сада, сказал:

— Лалла-джи, он тот самый негодяй, который каждый год губит нам урожай! Что мне делать с такими ворами? А вы еще собирались урезать мне плату…

— Наверное, это конец света! — начал Бирбал. — Чтобы молодой человек из хорошей семьи…

— Лалла-джи! — весь вспыхнув, пытался возразить Панчи.

— Не перебивай меня, дурак! — взорвался Бирбал. — Ты понимаешь, что этот сад мое единственное земельное владение? Несправедливый закон не разрешает неземледельцу владеть землей. В этом саду взлелеяно каждое дерево. Это манго «Альфонсо», саженцы были привезены из рассадника под Булсаром, из штата Бомбей. Один только провоз их по железной дороге стоил намного дороже всей твоей земли! Все эти годы я следил за ростом каждого деревца и с нетерпением ждал плодов! Мой садовник ухаживал за ними под моим личным наблюдением… Словом, мой манговый сад стоит дороже, чем ты и твой отец со всеми потрохами… И как ты только посмел воровать манго в моем саду?.. Я бы сам дал тебе один или два плода.

— Вот и я ему это же говорил, — вставил садовник. — Он мог бы попросить у меня, и я бы отдал ему плоды, поклеванные и сбитые попугаями…

— Выходит, попугаи могут клевать и сбивать плоды, а если человек возьмет один-два плода, его могут стереть в порошок, — возразил Панчи.

— Но ты же не птица и не зверь, — пояснил садовник.

— И уж меньше всего — угодливый шакал вроде тебя! — горячо сказал Панчи. — Виляешь хвостом перед лаллой Бирбалом, а сам…

Он вовремя спохватился и не стал говорить то, что было всем хорошо известно, а именно, что садовник неплохо зарабатывал, каждый год продавая часть урожая за спиной хозяина.

— Я знаю, все обманывают меня, — правильно угадав смысл недосказанного, произнес лалла Бирбал.

— Этот Панчи не только вор, но и лжец! — закричал садовник.

— Зная я вас всех! — заявил Бирбал.

— А этот Балдео, который осмелился поднять на меня руку, пусть он попробует сказать, что его мать не продает на рынке маринады из незрелых плодов манго, — сказал Панчи.

— Что такое? — лалла Бирбал резко повернулся к Балдео.

— Он врет, господин! — завопил Балдео. — Я брал лишь те плоды, которые сбил ветер.

— Если это правда, то я разделаюсь с Балдео, господин! — поспешил перестраховаться садовник.

— Ни один вор добровольно не признается в воровстве! — сказал Панчи. — А они самые подлые воры, они не сознаются, что крадут плоды манго, которые принадлежат им так же, как и вам, потому, что они работают в вашем саду. Жалкие трусы! Я хотел достать несколько манговых плодов для жены — и я пошел и сорвал их… В конце концов, много ли мы, крестьяне, едим во время засухи!..

— Смотри, эти разговоры доведут тебя до беды! — сказал садовник.

— Ну, не о чем тут говорить! — сказал лалла Бирбал, пораженный тем, как смело защищает себя Панчи, и боясь, как бы он не разошелся и не наговорил лишнего.

— Нет, тут есть о чем говорить! — ответил Панчи, переходя в наступление. — Давно пора выяснить, кто вор и грабитель, а кто безответный труженик, работающий в поте лица…

— Да ты уж не коммунистом ли стал? По твоим речам похоже! — лалла Бирбал даже приподнялся со стула, словно хотел помешать юноше высказать свои бунтарские мысли в присутствии подобострастных слуг и заразить их своими идеями. — Ты испорченный юноша, и ты испортил моего сына. Он ведет такие же разговоры, как и ты… Если уж тебе так нужны были эти манго, почему ты не обратился к Дамодару? Он бы сказал садовнику, и тот дал бы их тебе, дурачок!

— Что здесь происходит? — спросил одетый в нарядную белую тунику чаудхри Ачру Рам, величественно и спокойно поднимаясь на террасу.

— Паршивый мальчишка! Сущая напасть для всей деревни! — злобно процедил сквозь зубы хавалдар Мола Рам, как тень следовавший за чаудхри Ачру Рамом.

— Идите занимайтесь своим делом! — приказал садовникам Бирбал, опасаясь, что Мола Рам узнает от них о происшествии с Панчи и закатит племяннику новую сцену.

Садовник и его помощник, низко кланяясь, ушли.

— Здравствуй, субедар-джи, здравствуй, хавалдар Мола Рам! — приветствовал гостей Бирбал и, обратившись к слуге, который все еще растирал ему ноги, сказал: — Принеси нам свежего чаю и попроси приготовить шербет… Присаживайтесь, субедар-сахиб, хавалдар-сахиб!..

— Панчи, сын, ты что-то неважно выглядишь, — сказал Ачру Рам. — Как поживаешь? Что поделываешь?

— Откалывает свои обычные штучки, — двусмысленно заметил Бирбал.

Панчи, отвернув от них лицо, смотрел в направлении деревни. Ему очень хотелось уйти. Собравшись с духом, он повернулся к Бирбалу и, сложив ладони, склонился в прощальном поклоне.

— Постой, постой, сынок, у меня есть небольшое дело, которое я хотел бы уладить с тобой и твоим уважаемым дядей, — остановил его ростовщик.

Панчи с опасением подумал о том, что может произойти, если его разозлят, в глубине души восхищаясь неожиданным великодушием лаллы Бирбала, который словом не обмолвился о воровстве.

— Как нашкодивший пес, он хочет улизнуть, спрятав хвост промеж задних лап, — охарактеризовал ситуацию Мола Рам. — Вор! Он опозорил всю нашу семью!

— Мальчик, что я слышу?.. Это правда?.. — мягко и снисходительно спросил субедар Ачру Рам, садясь на плетеный стул и указывая на другой Моле Раму, который не замедлил воспользоваться приглашением.

— Кто живет в арендованной лачуге и еле дотягивает до следующего урожая, всегда окажется виновным, — сказал Панчи, когда они расселись по местам.

— Можешь сколько угодно распрямлять собачий хвост — он все равно завьется кольцом! — вскочил с места Мола Рам. — Ты как был, так и остался наглецом и негодяем. Как ты смеешь так разговаривать со старшими, ты — транжир, пьяница, а теперь еще и вор!..

Как видно, весть о его налете на манговый сад уже разнеслась по деревне. Более того, именно это было причиной, почему два почтенных старейшины явились к Бирбалу раньше обычного. Постепенно к дому подходили другие жители деревни и группами располагались неподалеку от террасы.

— Сказать по правде, — обратился к присутствующим лалла Бирбал, сделав широкий жест рукой, — я, в сущности, ничего не имею против, что кто-то украл несколько манговых плодов из моего сада, хотя я собственной кровью взрастил эти деревья… Но я хочу получить деньги, хотя бы проценты с одолженной суммы, если не всю сумму. Поэтому я пользуюсь случаем, когда вы оба находитесь здесь, и намерен выяснить, кто из вас будет мне платить. Документ составлен на вас обоих, поскольку речь идет об общей вашей собственности…

— Я не имею ничего общего с этим вором! — живо возразил Мола Рам. — Кроме того, вам известно, что он отделился от меня.

— Оставь мальчика в покое и не обзывай его скверными словами! — громко сказал дядюшка Рафик, выступая вперед из толпы мужчин.

— А ты кто такой — лезешь не в свое дело? — закричал Мола Рам.

— Тише, тише, не надо горячиться в такую жару, — сказал чаудхри Ачру Рам.

— Выпейте шербет, господа, и остыньте! — в тон ему проговорил гончар, увидев, что слуга Бирбала принес три полных бокала прохладительного напитка.

Дядюшка Рафик славился своим юмором, так что к теперь все улыбнулись его замечанию. Один только Мола Рам, недовольный тем, что его впутали в это дело с закладной, отставил бокал с шербетом и злобно бросил племяннику:

— Я отправлю тебя в тюрьму, мерзавец, если ты не уплатишь проценты немедленно. Ведь ты же заложил серьги, которые дала тебе мать и которые ты подарил жене!

— Я истратил эти деньги на покупку семенного зерна, — соврал Панчи, ибо часть денег еще лежала у него в кармане.

— Вернее сказать, пропил их вместе со своим другом мусульманином, — с презрением сказал Мола Рам.

— Сын, я уверен, что ты истратил не все деньги, — сказал лалла Бирбал. — А если это так, боюсь, тебе никогда не стать богатым… Позволь мне немного просветить тебя. В нашей стране полно чиновников, которые так и норовят сорвать с кого-нибудь куш. Полиция продажна. Законники тоже обирают клиентов. Поэтому ты должен беречь свои деньги, если хочешь выжить…