Розалин Уэст - Сердце женщины

Люк внимательно следил за выражением ее лица. Элиза казалась очень грустной. Перед ним начала открываться ужасная правда… Однако он не мог запретить ей отправиться с ним на берег, он опасался, что этим только укрепит ее решение покинуть его.

Он вдруг крепко обнял ее, и она, удивленная таким неожиданным порывом, едва не задохнулась. Отстранившись, Люк снова заглянул ей в глаза. Он понимал, что мог сейчас удержать ее только признанием. Почему же он так долго молчал? Он обещал заботиться о ней. Обещал оберегать ее. Но никогда не говорил ей три простых слова, не говорил, как много она значит для него.

Как мог он, образованный человек, быть таким глупцом? Почему не понимал очевидного?

– Элиза…

– Капитан, корабль! Это «Восторг»!

Люк тотчас же бросился к носу корабля. Элиза же со стоном ухватилась за поручень. Она догадывалась, какие слова Люк намеревался сказать ей.

Люк выхватил подзорную трубу из рук Шеймуса.

– Ты видишь этого негодяя Симса? – спросил ирландец.

Люк покачал головой:

– Я не узнаю капитана.

– Он идет прямо на нас, парень. Будем вступать в бой или уйдем?

Люк, казалось, не слышал вопроса; он в задумчивости смотрел на приближавшееся судно.

– Так как же, капитан? Решай, парень, поскорее, пока у нас есть возможность маневра.

Матросы с беспокойством поглядывали на капитана – возможно, от его решения зависела их судьба.

Элиза осторожно прикоснулась к плечу Люка. Он бросил на нее взгляд и снова устремил свой взор на «Восторг». Элиза со вздохом отошла в сторону.

– Мы не уйдем, – сказал он наконец.

Шеймус уставился на него в изумлении. Потом громко крикнул:

– Пушки к бою!

– Нет-нет, – сказал Люк, – лучше без пушек. Мы не будем стрелять, если по нам не откроют огонь.

Когда бушприт приближавшейся шхуны оказался совсем близко, Шеймус спросил:

– Что делать? Попросить, чтобы уступили нам дорогу?

– Совершенно верно. Реми, приведи мадемуазель Монтгомери, чтобы они могли видеть ее. Они призадумаются, прежде чем открыть огонь.

Шеймус просиял: капитан принял мудрое решение. Элиза снова подошла к Люку:

– Берегись этого рифа. Он пропорол брюхо многим кораблям.

Люк молча кивнул. Он по-прежнему наблюдал за «Восторгом». Казалось, на корабле не собирались уступать дорогу.

– Кто этот безумец за штурвалом? – поинтересовался Шеймус, когда приближающийся корабль проскользнул в опасной близости от скалы, а потом изящно обогнул ее. – До сегодняшнего дня я не видел равного тебе капитана, парень. Но этот… Где Монтгомери отыскал такого умелого морехода?

К ним, тяжело дыша, подбежал Реми:

– Она не придет, капитан. Она в ужасном состоянии. На «Восторге» уже открыли бортовые люки и подкатили пушки.

– Тащи ее сюда! – крикнул Шеймус мальчику. – Иначе мы все сейчас пойдем на корм рыбам!

Люк смотрел на неприятеля; он понимал: с таким противником нелегко будет справиться.

Тут Элиза вдруг вцепилась в его рукав и воскликнула:

– О Боже! Не может быть!

Люк посмотрел на нее с беспокойством. Элиза побледнела, и казалось, она вот-вот лишится чувств. Он хотел обнять ее, но она вдруг вырвала из его руки подзорную трубу и наставила на приближающийся корабль.

Труба дрожала в ее руке, когда она опустила ее. Взглянув на Люка, Элиза прошептала:

– Это мой брат. Это Нейт.

– Нейт Парриш – твой брат?! – изумился Шеймус.

Жан Люк тоже был ошеломлен этой новостью. Он посмотрел на Элизу так, словно впервые увидел ее.

– Элиза, ты бы поскорее заявила о своем родстве с этим капитаном, пока пушки не начали стрелять, – пробормотал Шеймус. – Они вот-вот дадут залп.

Нет, только не это! Элиза с силой сжала руку Люка:

– Ты должен сдаться!

– Что?.. – Он посмотрел на нее так, точно она сошла с ума.

– Люк, пожалуйста! Ты должен! Сдайся моему брату. Он поймет, что ты честный человек.

Люк тихо застонал. Неужели придется сдать «Галантный»? А потом годы страданий в цепях?

– Пойми, Элиза…

Она прижала ладонь к его губам:

– Люк, пожалуйста… Пожалуйста, доверься мне! Доверься… Сдай свой корабль. Это твой единственный шанс. Наш единственный шанс.

Люк тяжело вздохнул; он не знал, на что решиться.

– Капитан, они совсем близко! Он по-прежнему молчал.

– Люк!.. – Элиза теребила его за рукав.

Тут он наконец-то повернулся к своей команде и прокричал:

– Всем стоять на месте! Приготовиться к сдаче!

«Восторг» быстро пришвартовался к своей покорной добыче. Безоружная команда «Галантного» напряженно ждала, когда крюки и перекидные мостки соединят суда. Первый появившийся с той стороны человек был встречен радостным криком Элизы:

– Нейт! О, и ты, Уильям?..

За хмурым капитаном «Восторга» следовал, пошатываясь, позеленевший от морской болезни Уильям Монтгомери.

Жан Люк сделал шаг вперед и протянул капитану Парришу свою саблю.

– Я отдаю себя, свою команду и корабль на вашу милость, сэр.

Нейт нахмурился и посмотрел на свою сестру. Заметив следы побоев на ее лице, он снова повернулся к Люку, и в глазах вспыхнул дьявольский огонь. Проигнорировав протянутую ему саблю, Нейт, наставив на него свой пистолет, проговорил:

– Я заберу ваш корабль, сэр, и вашу черную душу. В следующее мгновение прогремел выстрел.

Этот жуткий грохот еще долго звучал в ушах Люка, и временами ему казалось, что он не стихнет никогда.

Очнувшись, Люк увидел незнакомую комнату: в которой находились его противники – оба молча смотрели на него.

Пуля Нейта оставила лишь царапину на его лбу: очевидно, Парриш слишком нервничал, поэтому рука у него дрогнула. Однако голова болела ужасно, и Люк с трудом удерживался от стона.

Осмотревшись, он увидел Элизу; она стояла неподалеку, бледная и встревоженная, а Уильям Монтгомери держал ее за руку. Позади них лежала на диване Филомена.

– Итак, – произнес наконец Нейт Парриш, – моя сестра всячески оправдывает тебя, француз. А что ты сам скажешь?

Люк с трудом поднялся. Голова у него кружилась, колени подгибались, но он не мог лежать в присутствии своих врагов.

– Я всегда руководствовался своей честью, месье. Мне не в чем оправдываться.

– Вы хотите сказать, что всегда действовали в соответствии с кодексом чести? А как же похищение?..

Люк вскинул подбородок и с вызовом проговорил:

– Меня вынудили.

Элиза сделала шаг вперед:

– Люк…

Нейт поднял руку, заставив ее замолчать.

– Черная Душа… Это имя хорошо известно на море. Я всегда полагал, что вы – честный и отважный капитан. И я не мог подумать, что такой человек, как вы, станет похищать беспомощных женщин, чтобы получить за них выкуп.

Люк пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:

– Месье Монтгомери должен был выплатить мне крупную сумму за мои услуги, а он предал меня, и я хотел только напомнить ему о долге; Я не пират. Я действовал по его поручению, зная, что у него имеется соответствующее каперское свидетельство. Из-за его лжи я был несправедливо осужден и брошен в тюрьму.

– И решили отомстить, захватив его дочь и мою сестру? – В голосе Нейта звучало холодное презрение.

– Нет. Это была не месть. Я хотел только получить свои деньги. Ничего другого мне не нужно.

– Значит, вы не… причинили никакого вреда этим леди?

Люк бросил взгляд на Элизу.

– Нет, не причинил.

– Зачем ты все это слушаешь, Нейт?! – закричал Джастин Монтгомери. – У этого человека ужасная репутация… Все, что он говорит, – гнусная ложь.

– Нет, это вы лжете! – в ярости крикнула Элиза.

– Твоя дорогая сестра, очевидно, переутомилась от пережитых волнений.

– Не пытайтесь меня успокоить, сэр, – сказала Элиза. – Кстати, насколько я помню, во время нашей последней встречи вы назвали меня шлюхой и грозили повесить.

– Нет-нет, Элиза, ты ошибаешься…

Суровый взгляд Нейта заставил торговца умолкнуть.

– И сколько вам должен мистер Монтгомери?

– Он знает сумму. Пятьдесят процентов за захват судна «Британия». Он заключил сделку с моим первым помощником, а потом они решили предать меня.

– Нейт, – снова заговорил Монтгомери, – ты же знаешь меня…

– Да, знаю, – перебил Парриш. – Прекрасно знаю, Джастин. И знаю, что в мое отсутствие ты захватил все имущество моей семьи, а Элизу забрал в унизительное рабство. И теперь ты полагаешь, что я поверю тебе?

Монтгомери стиснул зубы.

– У вас нет оснований обвинять меня, сэр.

– Тем не менее, ты виноват, разве не так? – Все были поражены, услышав голос Филомены. – Отец, твоя жадность и твое честолюбие довели тебя до того, что ты перестал гнушаться самых подлых средств для достижения своей цели. Ты растоптал своих соседей, своих друзей, невесту своего сына, свою дочь… Что ты за человек, отец? Я была все время унижена, подчиняясь твоей воле. Ты в большей степени пират, чем этот человек. Потому что ради денег ты готов пожертвовать даже своими близкими.

Слова Филомены ошеломили Джастина Монтгомери. Его губы задрожали, и он пробормотал:

– Я думал, что потерял тебя, моя милая Мена…

– Ты действительно потерял меня, отец. Когда отправил подальше, игнорируя мои желания. Когда отказался признать моего Джонатана достойным женихом и обрек меня на невыносимую жизнь в нужде. Но я не вернулась к тебе, так как люблю моего мужа. А теперь ты рискуешь потерять Уильяма. Потому что унизил Элизу. Впрочем, в этом я тоже виновата. Прости меня, Элиза.

Элиза подошла к своей новой подруге и обняла ее. Монтгомери вздохнул и проговорил:

– Что ж, если так, я все исправлю. Я сделаю Джонатана своим компаньоном, а Элизу обвенчаю с моим сыном.

Филомена холодно посмотрела на него:

– Сначала ты должен обсудить кое-что с моим мужем. В нашей семье он принимает решения.

Поскольку Монтгомери не знал, какой же женщиной стала его дочь, он был уверен, что сможет усмирить ее со временем. А сейчас он решил ответить на более серьезное обвинение:

– Я действительно поступил нечестно с твоей семьей, Нейт, и прошу за это прощения.

Нейт прищурился – он не доверял торговцу.

– Дела убедительнее, чем пустые слова, Джастин. Полагаю, ты продемонстрируешь, что тебе можно верить, заплатив долг капитану Готье и публично признавшись, что обвинения, выдвинутые против него, были ложными. Так как же? Ты согласен?

Монтгомери медлил с ответом. Ведь он считал Жана Люка своим злейшим врагом. Однако он прекрасно понимал: в случае отказа Нейт Парриш может опозорить его, и это последнее обстоятельство определило выбор.

– Я доставлю деньги на ваш корабль, капитан Готье. Вместе с письмом из магистрата, которое полностью реабилитирует вас.

Нейт повернулся к Жану Люку:

– Вы удовлетворены, сэр? Этого достаточно?

Однако Люк в данный момент не думал ни о деньгах, ни о реабилитации. Он мучительно переживал, видя Элизу Парриш рядом с Уильямом Монтгомери. И этот Уильям… Он обнимал Элизу за плечи, точно свою невесту! Что ж, наверное, ей хотелось вернуться к любящему жениху, вернуться к прежней жизни. Хотелось забыть все ужасы, унижения и страдания, которые она перенесла из-за него, из-за Люка.

Тут Элиза вдруг подняла голову, и взгляды их встретились. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, потом Люк отвернулся и, посмотрев на Нейта, проговорил:

– Этого вполне достаточно.

Он солгал. Это было только то, что он мог получить сейчас от Монтгомери, но этого никогда не будет достаточно.

Нейт кивнул в сторону холла:

– Прошу вас на минутку, капитан Готье, если не возражаете.

Люк последовал за ним. Хотя он прежде никогда не встречался с Нейтом Парришем, он был наслышан о его репутации. Он оставлял Элизу в надежных руках. Хотя это было слабым утешением.

Нейт посмотрел ему прямо в лицо:

– Моя сестра говорит, что вы не причинили ей вреда, и я должен верить ей. Поскольку вы вернули ее целой и невредимой, я чувствую, что должен поблагодарить вас и принести свои извинения. – Он кивнул на перевязанную голову Люка.

Тот пожал плечами:

– Не стоит беспокоиться. Ваше решение было разумным в тех обстоятельствах.

– И все же я буду чувствовать себя гораздо лучше, если вы примете от нас подарок, вознаграждение.

– Я не прошу вознаграждения, – перебил его Люк. – Я должен вернуться на свой корабль, к моей команде. Надеюсь, я свободен и могу идти?

– Я провожу вас до двери, капитан, – сказал Нейт.

Следуя за суровым французом, он вспоминал выражение лица своей сестры, когда капитан Готье покидал комнату. Оно было таким горестным, что, казалось, могло вызвать слезы даже у камня. Было совершенно очевидно: Элиза влюблена в Готье.