Я подошел к ней туда, где она стояла, убирая ее руки от израненных ног.

— Я абсолютно не хочу, чтобы ты уходила, Фэй. Просто я понятия не имею, о чем ты думаешь. Хоть убей, я не могу даже представить, что ты хочешь от меня прямо сейчас. — Я ненавидел все это. Она была для меня всем. Я всегда умел распознать и прочитать ее эмоции, но сейчас Фэй была совершенно другим человеком, мы оба были.

Она сжала мои руки.

— Это не он, — я прикрыл глаза. Она понимала, что я чувствовал прямо сейчас. — Данте погиб уже очень давно. Я даже не знаю, кем был этот человек, Кейд. Он был животным, что украл у меня многое из того, что я никогда не смогу вернуть. — Взглядом я дал понять ей, чтобы она продолжала говорить. Ее собственный взгляд смягчился. — Он украл нас. Он превратил меня в кого-то, кого я искренне презираю. — Моя сильная девочка была такой разбитой. Он сломал ее, погасил в ней искру и разрушил дух. — Если бы ты знал, в кого он меня превратил, то точно не захотел бы, чтобы я находилась здесь, — пробормотала она.

Черт побери, стоит ли мне говорить, что я все знаю? Если я этого не сделаю, то она будет всегда жить в страхе, что однажды я узнаю все и отвернусь от нее. Данте не был частью меня, она была. Она была моей половинкой, дополняя мужчину, коим я был, и мужчину, которым я так отчаянно хотел стать для нее. Моя душа возродилась вместе с ее и была послана сюда, чтобы мы отыскали друг друга. Любовь не осуждала вашу родственную душу за действия, которые были неподвластны ей. Истинная любовь была болезненной, пожалуй, самой болезненной вещью, которую нам доводилось испытывать на Земле, но в тоже время она не была осуждающей: она избавляла от чувства стыда и освобождала от того, что мы считали в себе неидеальным, потому что человек, который любил, был выше этого. Любовь, в моем понимании, это нечто чистое, настоящее, терпеливое и бесконечное. Я буду любить ее и боготворить все то время, что нам было уготовано. Любовь, подобная нашей, была сильной, пылкой и прекрасной. Ничто, что бы она ни сделала в своем уме, не могло опорочить чистоту нашей любви.

— Фэй. — Я поднял руку, нежно обхватив ладонью ее щеку, тогда как мое сердце наполнилось радостью лишь от простого прикосновения к ней. — Я прекрасно знаю, через что ты прошла, и что ты коришь себя за это. Это было насилие, детка, и неважно, что ты там себе говоришь, или что он тебе говорил.

Ее дыхание сбилось, а дрожь начала сильнее сотрясать тело. Бл*дь, сможет ли она когда-нибудь оправиться от этого?

— Тебе все известно? — спросила она мягко.

Я знал, что она меня спрашивала о том, что показал мне Кенни, и мне было необходимо сказать ей, что я видел худшее, что произошло с ней, но все равно любил с той же страстью и жаждой, с которой всегда делал это.

— Ты сказала в своем сообщении, что нить сейчас разорвана, но у нас она никогда не разорвется. Возможно, она износилась на короткий промежуток времени, но она никогда не порвется. Я знаю, что он сотворил с тобой, и я прекрасно в курсе того, что он украл твои воспоминания и пичкал тебя ложью. — На бледном лице Фэй отразился стыд, когда она опустила взгляд, но я поднес палец к ее подбородку и приподнял голову, пока ее глаза вновь не посмотрели куда и должны были — на меня. — Никогда не смей стыдиться того, что произошло. Ты — жертва, Фэй. Такие мужчины, как Данте, умеют настроить твое собственное тело против тебя. — Я знаю, это было тем, что съедало ее, и я практически задохнулся, когда думал об этом и говорил, но ведь, прежде чем она узнала правду, она получала удовольствие от того, что они разделили. Однако это было естественная реакция ее тела. Я хотел помыть свои глаза и память хлоркой от всех тех образов, но я не мог наказывать ее больше, чем она делала это сама.

— Мне так стыдно, — задохнулась она словами, ее крошечные вздрагивания заставили сжаться мое сердце. Я хотел исцелить ее и забрать боль, но это было не в моих силах.

Я притянул крошечное женское тело к своему, располагая ее голову на груди, опустив свой подбородок на ее голову, когда мои руки заключили ее в объятия. Слезы Фэй пропитали мою футболку. Все, что я хотел, это избавить ее от всепоглощающей боли.

— Сможешь ли ты полюбить меня вновь, Кейд?

Ох, бл*дь, я практически умирал от ее боли.

— Ты знаешь, что я вижу и чувствую, когда смотрю на тебя? — Она подняла руки, чтобы стереть слезы со своего лица, и покачала головой, ее брови сошлись вместе. — Бесконечную красоту, — проговорил я, когда еще больше слез скатилось по ее покрытому пятнами лицу. — Восхитительную силу. — Я погладил ладонью ее черные волосы. — Всепоглощающее желание в моей груди прикоснуться к тебе, разделить с тобой одно дыхание на двоих, твою жизнь, твою любовь. — Я пристально посмотрел в ее умоляющие глаза. — Я вижу невероятное наслаждение, что только ты даришь мне. — Я оставил мягкий и легкий поцелуй на ее губах. — Я вижу наше будущее.

— Мне жаль вас прерывать, — раздался голос Эми, когда она вошла в комнату, разрушая для нас такой момент. Эми подошла к Фэй. — Ты так и не позвонил! Ты сказал, что сделаешь это после того, как она будет в безопасности.

Черт, ну я и мудак. Мне следовало вспомнить, что Эми ждала новостей.

— Я чуть не сошла с ума.

Фэй вздрогнула и отшатнулась от нас двоих.

— Прости, Эми, мой разум был занят совершенно другим, и кроме того Фэй нуждалась в медицинском уходе.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Фэй.

— Ты в порядке? — Ее голос стал более спокойным, в то время как глазами она осматривала каждый избитый и изувеченный дюйм тела моей девочки.

— Рада быть снова дома, — ответила и улыбнулась Фэй, глядя на меня. Я замер, с жадностью поглощая ее восхитительную улыбку. — Мне нужно отдохнуть, если, конечно, ты не против, — пробормотала она.

— Ох, Господи, прости. Я просто волновалась.

Я сжал плечо Эми, и мы направились к выходу из комнаты. Подходя к двери, я прокричал напоследок:

— Приляг, Фэй. Я приготовлю завтрак и принесу его тебе, когда ты проснешься. — Я совершенно не представлял, как готовить, но Эми могла помочь.

— Хорошо, спасибо тебе.

Глава 31

ЭМИ

Фэй

Кровь повсюду, каждый разбитый и раздавленный осколок зеркала, в котором была повинна я, вонзался в плоть человека, который старался изо всех сил спасти меня. Он говорил мне, вторил, чтобы я не играла с Фрэнком, но я игнорировала его, и теперь он убит.

Данте был одержимым демоном, облитый с ног до головы кровью своего когда-то лучшего друга. Я никогда не смогу стереть эти картинки из своей головы.

Я подняла руку к порезу на своей шее. Я могла с легкостью умереть, наша кровь смешалась в тот момент. Я была причиной этого. То, что Данте сотворил со всеми нами, навсегда повлияло и изменило нас. Алекс, может быть, никогда больше не будет вести свою практику. Блю никогда не сможет иметь детей. Дженсон стал убийцей, а Кейд наблюдал за тем, как тот, кого он когда-то очень сильно любил, умирал у него на руках.

Я не могла прикрыть глаза без того, чтобы не слышать звука решающего выстрела, который навсегда будет отдаваться отголоском в моей голове. Вроде бы, все было кончено, но в то же время нет. Все это жило внутри меня, преследовало меня. Это омерзительно тошнотворное зрелище наблюдать за тем, как кого-то покидает жизнь. Хотя наши шрамы заживут, а сейчас я была с Кейдом, и он все еще заботился обо мне.

Его прекрасные слова эхом раздавались в моей груди, заставляя сердце биться с новой с силой. Он знал, как пробудить меня. Он был всегда тем единственным, кого я должна была любить, потому что его любовь для меня всегда была удивительной, глубокой и стойкой. Она всегда существовала вокруг меня, она наделяла силой и поглощала.

Я упала ниже некуда, плененная ненавистью Данте. Он сломал мой дух, но Кейд, казалось, точно знал, как исцелить его только благодаря словам и объятиям. Мое сердце было разбитым, но Кейд знал, как исцелить его только лишь одним легким поцелуем. Но это займет гораздо больше времени у моего разума, нежели сердца, потому что каждый раз шокированное выражение лица Малика, когда Данте вонзает в его шею осколок зеркала, возникает в моей голове. Я не могу контролировать эти образы, они завладевают моими мыслями. Я хочу, чтобы это все исчезло… Но «время все лечит», похлопав меня по колену, сказал врач. Мне было необходимо, чтобы прошло какое-то время, чтобы я смогла исцелиться от всепоглощающей вины и печали.

Я была чистой после душа, но ощущала себя грязной. Густая, горячая кровь душила меня. Как бы я хотела, чтобы это был лишь сон. У меня было ощущение, будто я уснула и проснулась, проживая роль одного из своих персонажей.

Я лежала здесь на протяжении часа и думала, смогу ли и я наслаждаться сладким ароматом, наполняющим воздух чуть дольше, потому как мой желудок пожирал себя.

Я последовала на аппетитные запахи и голоса Эми и Кейда. Музыка играла из iPod, а Эми подпевала песне группы Beneath Innocence. Они смотрелись так по-домашнему вместе, готовя на кухне. Несправедливо было винить его в том, что он искал комфорта в ней. Я, как-никак, трахалась с его братом. Я не могла на самом деле винить его за то, что он нуждался в ком-то. Но несмотря ни на что, эта боль все же ранила так сильно, как ничто иное.

Раздавшийся звонок в дверь заставил их обоих поднять головы от готовки, на которой они были так сосредоточены. Кейд улыбнулся Эми, и она игриво шлепнула его по плечу, закатывая глаза. Господи, я чувствовала себя, как незваный гость, который наблюдает за счастливой парочкой влюбленных, играющих в семью. Она была такой чертовски милой. Всегда готовой помочь, и такой хорошей и внимательной ко мне. Как она могла быть такой, если у нее были чувства к нему? Я хотела наброситься на нее, атакуя своими ногтями, вырвать ей волосы и забрать обратно то, что принадлежало мне, но она была так любезна со мной. Являлось ли все это игрой?

Черт побери, я была таким параноиком, совершенно слетела с катушек. Я даже не заметила, как она широко распахнула двери кухни, и я оказалась перед их глазами. Сейчас она стояла от меня примерно в двух сантиметрах, смотря на меня и улыбаясь, как хорошая женушка из 50-х. Она потянулась рукой к моему лицу, и это заставило меня отпрянуть.

Ее прелестные розовые губки раскрылись.

— Прости, но у тебя прядка выбилась, — она потянулась вновь, и в этот раз я ее поблагодарила, улыбнувшись, хотя я не имела этого в виду.

Дверной звонок прозвенел вновь, и Кейд шлепнул ее по заднице полотенцем, заставляя взвизгнуть и поспешить к двери. Ее взгляд встретился с моим, когда я смотрела, как она уносится прочь.

— О чем ты думаешь? — спросил Кейд, подходя ко мне. Легкий аромат клубники, что касался меня, заставил приблизиться к нему еще немного. Я посмотрела через плечо, и увидела, что он нарезал клубнику.

— Я все поняла, — проговорила я смело.

Его губы растянулись в улыбке. Он был великолепен. Как вообще я смогла сделать так, чтобы он обратил на меня внимание?

— Поняла что, детка?

— Насчет Эми.

Он растерянно покачал головой, затем кивнул, когда понял, про что я говорю.

— А, понял. Она старается уважать твои личные границы, но есть кое-что, чему сложно противостоять. — Я почувствовала, как мое лицо приобрело печальное выражение, такое, что оставило отпечаток на моем разбитом сердце. Ледяной холод пронзил тело, замораживая его. Огромные ладони Кейда обхватили мои щеки. — Фэй, она бы никогда не сделала чего-то плохого. Детка, ты выглядишь болезненно.

— Я... не...

Он рассмеялся, но это был нервный смешок.

— Детка, у нее есть девушка. Не то чтобы она ни с того ни с сего решила накинуться на тебя. Она всегда была влюблена в тебя. Черт побери, да огромное количество людей в мире влюблены. Я не думаю, что это может заставить тебя почувствовать себя не в своей тарелке.

Подождите-ка. Стоп, что?!

— Эй, вы двое, простите, что прерываю вас. Это Мишель, моя девушка.

Черт побери! Ничего себе!

Я потянулась вперед, чтобы пожать руку блондинке, когда она прикусила губу и буквально затрепетала передо мной.

— Я ваша большая поклонница, — она захихикала. — Эми так часто отказывалась приводить меня сюда, потому что боялась, что я наброшусь на вас, как ненормальная фанатка.

Мой рот широко открылся, глаза были также широко распахнуты, но, несмотря на то, как сильно бы я не старалась спрятать свое удивление, я не могла.

— Ты в порядке? — спросила она, явно взволнованная, когда смотрела на шрамы на моем лице; синяки и порезы, оставшиеся после Фрэнка.

Я закрыла рот.

— Ох, я...

— Она только что приехала со съемок, это еще сценический грим. А теперь прекрати быть надоедливой и пойдем, — проговорила Эми. Я улыбнулась ей крошечной благодарной улыбкой. — Простите, у нас запланировано свидание в виде ужина, и затем я хотела бы…