Его слова заставили меня задрожать от желания. Я открыла глаза, когда он прошептал:

— Твою мать, моей девушке нравится эта идея.

Жар и голод в его глазах заставили меня закусить губу. Моя киска болезненно пульсировала.

— Страх возбуждает тебя?

Я пожала плечами, мои щеки горели от смущения. Схватив за подбородок, он заглянул в мое лицо.

— Не смей стыдиться меня. Нет ничего, что ты можешь сказать или сделать, способного заставить меня любить тебя меньше. Хочешь попробовать привнести страх в наши игры, тогда мы сделаем это, но начнем осторожно. Я кивнула ему с робкой благодарной улыбкой.

— Черт подери, — прошептал он, приблизив свой рот к моему.

— Я люблю тебя.

Я показала ему, как сильно люблю его. То, как я целовала его на всем протяжении спуска вниз, жадно переплетая наши языки, то, как наши руки лихорадочно дотрагивались друг друга, пока…

Я ахнула, очнувшись от своих грез, когда раздался страшный грохот. Данте сразу вышел из меня и мгновенно отодвинулся. У меня просто не было шанса удержаться от падения на диван. Все произошло так быстро, что я не могла понять, кто стоял у сломанной двери.

Мой слух уловил его прежде, чем поймал взгляд. Мои глаза смотрели на последнего, кого я ожидала увидеть.

— Привет, Данте. — Ледяной голос Кейда соответствовал холоду в его зловещей усмешке.

Я была уверена, что мое сердце остановилось от горя, когда упала в обморок.

Глава 6

МЕСТЬ И РАЗОЧАРОВАНИЕ

Кейд

Хватило одного взгляда, чтобы понять: я хочу убить его. И это мой собственный брат, зеркальное отражение меня. Ярость была настолько сильной, что я сделал долгий вдох, пытаясь взять себя в руки. Мои кулаки сжались, костяшки захрустели, когда я перевел взгляд с Фэй, упавшей на пол, и одежды, собранной вокруг ее колен, обратно на Данте.

Я не мог дышать, ощущая, как хорошо знакомая мгла поглотила мои чувства. Мои кости затвердели, кровь заледенела, готовясь защитить внутренности, и я позволил ярости завладеть мной.

Я годами не получал удовольствия от разрушения. После того, что случилось, я больше никогда не позволял этой стороне контролировать меня. Но, я знал: сейчас она мне необходима.

Я хотел победить и укрыть мою женщину в безопасной колыбели своих рук. Я хотел стереть из ее мыслей образ человека, который носил мое лицо, разделял со мной чрево, и когда-то давным-давно любил, но сейчас это не так. Мне необходимо действовать осторожно.

Брюнетка, сидевшая за столом, соскочила со стула и направилась к двери. Я позволил ей пройти мимо меня, зная, что парни присмотрят за ней. Я был удивлен, почему она наблюдала, как мой брат насиловал мою девушку. И я сделаю так, что позже она заплатит за это. Кроме нее, мы не встретили ни одной живой души на территории. Где была его охрана?

Моя девочка застонала и сдвинулась со своего места на полу.

— Ты ее ударил? — спросил я со скорбью, пожирающей меня.

Его холодный взгляд не мог быть таким же, как у меня, этого просто не могло быть.

— Я задал тебе вопрос, Данте. Ты, мать твою, ударил ее?

Он ухмыльнулся, наклоняя голову на бок:

— Ты думаешь, я насиловал ее? Принуждал?

Моя грудь болела из-за того, что я старался сохранить дыхание ровным, пытаясь заглушить ярость, струящуюся по венам. Спокойствие было самым смертельным орудием, и я намеревался использовать его.

Медленно прищурившись, когда он сделал шаг ко мне, я улыбнулся, положив свой пистолет на стол рядом с собой и стянув пиджак.

— Позволь мне тебе кое-что сказать, Кейд, — он продолжил приближаться ко мне, подворачивая рукава своей рубашки, в ответ я скрестил свои руки. — Изнасилование Стар невозможно. Особенно, когда она, более чем жаждет раздвинуть свои ножки для меня.

Внимательно его слушая, я наклонил голову влево, потом вправо, довольно вздрагивая от хруста в шее. Мне нужно было услышать его слова, все до единого. Мне была необходима ярость, чтобы высвободить свой гнев. Данте не осознавал, на что я был способен. Он никогда не знал, что подпольные бои и бои без правил в клетке — часть меня. Он не был в курсе, что я выиграл все до единого, и наслаждался этим, вплоть до того, что зашел слишком далеко и убил одного из своих друзей.

Если я сделал это со своим другом, он понятия не имел, что я мог сделать с ним.

Я ликующе рассмеялся, запрокинув голову назад.

— Серьезно, Данте?

Он рассмеялся в ответ, кивая, и стоя уже прямо передо мной.

— Напористая маленькая сучка, не так ли? Опять же, какой всегда и была. Стар любит быть оттраханной в задницу почти так же сильно, как наслаждаться моим членом глубоко в своей глотке.

Я наклонился, приблизив рот к его уху:

— Только ответь мне на один вопрос. Она кричала твое или мое имя, когда кончала?

Я знал, что он играет со мной. Нет ни единого шанса, чтобы моя девочка позволила ему быть рядом с ней, если только он не заставил ее.

Я позволил ему ударить меня первым, мне это было нужно. Каждая частичка меня оживала с болью, которая расходилась по моему лицу.

Мое тело напряглось, мышцы превратились в оружие, которое может разрушить его. Мои чувства обострились, позволяя вычислить, куда будет нанесен удар, прежде чем он сделает это. Легкие уплотнились, не нуждаясь в большом количестве кислорода для подпитки тела.

Сам дьявол управлял моей яростью, когда я сбил его с ног. Я думаю, что он был шокирован моим нападением. Данте отступил назад, но не собирался мириться с моей силой. Также, он явно не привык получать сдачи. Мудак. Он никогда не ожидал настолько мощного удара от меня. Последний раз, когда мы столкнулись, нам, возможно, было одиннадцать или двенадцать, и Данте надрал мне задницу. Он допустил ошибку, думая, что сейчас повторится то же самое.

Каждая капля его крови на моей коже подпитывала меня еще больше. Каждый болезненный хрип, исходящий от него из-за моего яростного нападения, приводил меня в восторг. Хруст костей заставлял меня улыбаться, и, увидев, как он безвольно лежит, почти без сознания, я глубоко и громко засмеялся. Без сомнения, он был крепким орешком, но у него не было такой же движущей силы, как у меня, сколько бы он не пытался убедить себя в обратном.

Я смотрел на него, лежащего в собственной крови. Красное пятно на бежевом ковре завораживало, и я с трепетом наблюдал, как оно растекалось вокруг него. Песня Maroon 5 — Animals (прим. перев.в пер. с анг. — животные) играла в моей голове. И хотя она не была связана с чувствами к брату, я не мог себя сдерживать и напевал ее.

Я потянулся, щелкая каждым суставом, чтобы облегчить в них боль, затем дотянулся до пистолета. Он промямлил что-то неразборчивое, и я вздохнул от разочарования.

— Ты помнишь, Данте, когда мы были детьми, ты взял мой новый лук и стрелы? Как я клялся тебе, что, если когда-нибудь ты снова сломаешь что-то мое, я убью тебя? — я прижал дуло своего пистолета к его виску. — Но ты не только взял мою девушку, — затем нажал сильнее. — Ты сломал ее. Ты разбил ей сердце, ты лишил ее невинности, ты расколол ее надвое, разлучив со мной.

Он изо всех сил пытался открыть глаза, но, когда он это сделал, мне не понравилось, что в них остался победный блеск.

— И я наслаждался каждой чертовой секундой. Она никогда не была твоей.

Я на секунду прикрыл веки.

— Ты ошибаешься. Она всегда была предназначена мне. Не должно было быть выбора между нами, Данте, и теперь не будет.

Я посмотрел в его глаза, прощаясь с ним без слов, и стал нажимать пальцем на курок.

— СТОЙ! — крикнула Фэй. — Кейд, пожалуйста, не надо. Не надо!

Меня трясло. Она поправила свою одежду и поползла ко мне, страх в ее глазах был очевиден, что заставило мое сердце болеть за нее еще больше. Я никогда не хотел бы снова увидеть этот взгляд. Она хотела спасти Данте. Может, он, действительно, не принуждал ее?

— Кейд, не надо. Я не могу потерять тебя таким образом, — всхлипнула она.

Меня?

— Он должен умереть, Фэй. Он заслуживает этого.

— Здесь везде онлайн камеры, — прошептала она.

— Мы нашли этого ублюдка. Он вырубил Коула, — Фрэнк сплюнул, бросив большого парня на землю.

— Малик! Он дышит? — спросила Фэй.

— Фэй! — Фрэнк бросился к ней, заключая ее в свои объятия. Я тоже хотел обнять ее, но вместо этого с презрением посмотрел на свою копию, которая ухмылялась мне. Он, должно быть, в агонии, садист. Данте был слишком самодовольным для того, кто собирался умереть.

— Где оставшаяся часть твоей охраны?

Он выплюнул немного крови, а потом засмеялся.

— Зачем мне нужна охрана, ты, чертов идиот? — Я толкнул дуло моего пистолета в его рану, пока он не стал корчиться от боли и прошипел сквозь зубы. — Моя система безопасности оповестила полицию о твоем присутствии, как только вы ступили на мою собственность. Они будут штурмовать пристань через несколько минут.

— Мы не глупые, Данте. Мы отключили систему безопасности. Никто не придет, чтобы спасти тебя от моей пули.

Это был изъян в его броне. Я наслаждался тем, как он поперхнулся.

— Это невозможно. — Он подавился кровью из разбитой губы, заполняющей его рот.

— Да, Блю довольно-таки впечатляющая. — Я оскалился на него, щелкая языком, и самодовольно ухмыльнулся.

Вспышка страха в его глазах была мимолетной, но я ее уловил.

— Ты только что подписал ей приговор, — он прочистил горло, от еще большего количества крови, наполнившей его рот.

— Ты не сможешь убить кого-нибудь, когда перестанешь дышать, Данте.

Пронзительное эхо сирен наполнило все вокруг. Звук слабый, но это, однозначно, был он. Какого черта?

— Улыбнись, бл*дь, в чертовы камеры, мудак! — рассмеялся большой парень. Фрэнк приблизился, быстро пнув его в живот, заставляя кашлять и хрипеть.

— У него везде камеры, Кейд, — почти неслышно выдохнула Фэй.

— Есть онлайн камеры, которые не связаны с общей системой безопасности.

Я вскочил на ноги:

— Вся система питания была отключена.

— Ко всему прочему, они работают с другого сервера, ты е*аный членос*с! Я не тупой, — зарычал Данте.

— Нужно убирать отсюда.

— Слишком поздно.

Комнату окружили полицейские, которые кричали на меня, чтобы я бросил свое оружие. Полиция не входила в мои планы. Он, бл*дь, похитил мою девушку, а они целились из своего оружия в меня.

Я бросил пистолет и медленно поднял руки, посмотрев на Фэй, чтобы убедиться в ее безопасности. В комнате все замерло. Почему они не арестовали нас?

Данте с трудом поднялся на ноги, вытирая кровь.

— Что публика подумает о своих кумирах, если я позволю ей увидеть эти кадры? — ухмыльнулся он.

Как будто, мне не пофиг! Стать актером было для меня безопасным решением, я сам делал трюки и сцены драк. Профессия была выбросом адреналина, и, благодаря ей, я тупо богател. Это никогда не было способом завоевать популярность или поклонников, это то, что родители передали мне через гены.

— Они подумают, что ты похититель, вот, что я думаю.

— Это так ты обо мне думаешь, Стар? — Он подошел к ней. Мои инстинкты не позволили мне стоять и смотреть. Я был мгновенно схвачен вооруженными офицерами, мои руки с силой заломили назад в жесткий замок, когда я боролся в их захвате.

— Это не ее чертово имя! — кричал я. — Просто арестуйте нас, если это твой план.

Никто, кроме Данте, не двинулся.

— Это не мой план, что ты придешь ко мне в дом, нападешь на меня и будешь бросать обвинения.

— Что ты собираешься сделать? Убить нас на глазах двадцати полицейских? — Мое сердце билось в груди. Я только хотел вытащить Фэй отсюда. Я должен был застрелить его и уехать, пока у меня был шанс. Я рискнул бы тюремным сроком, если бы знал, что она в безопасности, и ждет меня.

— В этом разница между тобой и мной, Кейд. У меня всегда были мозги. Я не животное. — Он подошел ко мне.

— А теперь твои мозги покинули тебя, Данте? Сейчас ты один на острове, где предоставляешь кров похищенным женщинам?

Он снова усмехнулся. Я же хотел убить его.

— Вы злоупотребили моим гостеприимством.

— Я не уеду без нее. — Я стиснул зубы и попытался вырваться из хватки ублюдков, держащих меня, но это было бесполезно. Один из них ткнул мне в спину свой пистолет.

— Я должен был убить тебя, но мне больше нравится наблюдать за медленной смертью. Твое сердце само прикончит тебя, когда поймет, что Стар тебя не любит, и вернется сюда по своей воле. Я надеюсь, что это, бл*дь, сломает тебя. — Он кивнул полицейским, удерживающим меня. Они подвели меня к столу и прижали мои руки ладонями вниз.

— Я позволю ей уйти с тобой, Кейд, и каждый раз, когда ты будешь прикасаться к ней, она будет чувствовать твои шрамы и думать обо мне, если уже не думает.