Карли Филлипс - Сердцеед

Группа пожарных и огромный шеф полиции шли к ним. Увидев их, Слоун попятилась, откровенно испугавшись.

- Я собираюсь задать вам несколько вопросов, - сказал Рик.

Слоун кивнула:

- Я согласна.

Она потянула собаку за ошейник, пытаясь отвязать ее от куста.

- Я не могу говорить здесь, - сказала она, развязывая узел. - Я не могу… Нам нужно отойти в какое-нибудь более уединенное место, хорошо? - Она посмотрела умоляющим взглядом на Чейза.

Казалось, она все еще не отошла от шока. Черт, он позаботился бы о ней, даже если бы Мэдлин не просила об этом. Он сжал ее плечо, стараясь подбодрить ее.

Рик достал свой блокнот.

- Извините, но мне надо задать вам несколько вопросов, пока вы не ушли, - сказал он Слоун.

Чейз заметил испуг на ее лице. Она не готова отвечать на вопросы прямо здесь. Чейз прикинул, что перевесит в брате - преданность работе или верность семье.

Он взял Слоун за руку.

- Мы уходим. Рик, ты можешь прийти ко мне, и она поговорит с тобой позже, - сказал он тоном, не терпящим возражений.

Когда Рик закрыл свой блокнот и убрал его обратно в карман, Чейз вздохнул с облегчением. Впервые в жизни Чейз Чандлер выбрал не семью, а женщину.

Слоун расположилась в удобном кресле с откидывающейся спинкой в гостиной Чейза в его старом, но хорошо сохранившемся доме в викторианском стиле. Было странно быть здесь с ним, ведь она не надеялась увидеть его снова.

На первом этаже здания располагалась редакция «Йоркшир-Фоллз газетт», а наверху была его квартира. Она окинула его жилье взглядом не дизайнера, а женщины, которой любопытно, как живет мужчина, с которым она провела ночь. Несмотря на темное дерево и нехватку декоративных элементов, она не могла не отметить уютной атмосферы: коврики в восточном стиле на полу из твердой древесины, семейные фотографии, расположенные так, что было видно - они занимают в его жизни важное место, и беспорядок, типичный для мужчины, живущего в одиночестве.

А Чейз был мужчиной во всех отношениях. Пока он разговаривал с братом, стоя у окна, она почувствовала сдерживаемую им энергию, как тогда, когда они занимались любовью. Сейчас Слоун изучала его и поняла, что ее память немного подвела. Он оказался даже более привлекательным, чем она его запомнила.

Она дрожала, и причиной тому был отнюдь не пережитый шок. Господи, что этот мужчина делает с ней! После взрыва, несмотря на опасность, как только она ощутила запах его кожи, ее сразу охватило желание. Между ними была непонятная связь, которая делала все происходящее с ними каким-то нереальным. Но почему они снова встретились? Она ответила на вопросы офицера Рика Чандлера, но Чейзу тоже придется дать ей объяснения.

Слоун вытянула ноги. Ее тело ныло, потому что она ушиблась, когда упала на землю, спасая Собаку. Именно так, как оказалось, звали пса Самсона - Собака. И кличка эта была еще одним печальным комментарием к жизни ее отца. В конце концов, пожарные обнаружили, что на момент взрыва в доме никого не было. А значит, она могла не волноваться, что Самсон пострадал.

После взрыва они с Чейзом отвезли Собаку в ветеринарную клинику доктора Стерлинга. Там о ней позаботятся до возвращения Самсона. Никто не знал, что делать с собакой, если Самсон не вернется. Слоун вздрогнула и обняла себя руками, чтобы удержать охвативший ее озноб.

- Ты в порядке? - Чейз подошел и положил руку на спинку кресла за ее головой. Он почти прикоснулся к ней, так что она непроизвольно отпрянула.

- Конечно, я в порядке. А что, должно быть иначе? Дома взрываются рядом со мной каждый день. - У нее вырвался едкий смешок. Она была на грани истерики, несмотря на то что с момента взрыва прошло уже два часа.

Рик подошел к ней сбоку, но Чейз встал между ним и Слоун:

- С нее хватит, Рик. Дай ей отдохнуть, утром я привезу ее в участок, и она напишет официальное заявление.

Он создал защитный барьер между ней и полицией, и Слоун ценила его заботу. Но как бы ни была взвинчена, она должна поговорить с Риком и ответить на все вопросы полиции Йоркшир-Фоллза. В конце концов, она была дочерью сенатора Майкла Карлайла, по крайней мере он вырастил ее. И один урок своих родителей она усвоила очень хорошо: надо быть откровенной и ничего не скрывать от тех, кто задает вопросы.

- Если у офицера есть еще вопросы, я буду счастлива ответить на них, - сказала она, обращаясь к Рику.

Он с благодарностью посмотрел на нее, и тут она по-настоящему разглядела его в первый раз. Рик и Чейз были интересными мужчинами, но на этом сходство заканчивалось. С темными волосами цвета шоколада и карими глазами, Рик мог привлечь внимание любой женщины. Но именно Чейз, с его выразительными голубыми глазами, яркими чертами лица и волосами цвета воронова крыла, так возбуждал ее.

- Итак? - спросил Чейз брата, скрестив руки на груди.

К ее удивлению, Рик покачал головой в ответ на ее предложение.

- Я думаю, этого достаточно. Пока. - Он убрал блокнот в карман и отступил на шаг в сторону, так что теперь мог беспрепятственно смотреть на нее. - Просто я хотел бы кое-что прояснить, если, конечно, вы не против.

Она закинула ногу на ногу, игнорируя боль в ноющих мышцах. Горячая ванна сейчас не помешала бы ей.

- Вы сказали, что прибыли в Йоркшир-Фоллз, потому что здесь родилась ваша мать? - спросил Рик.

- Верно. - Она кусала нижнюю губу и ненавидела лапшу, которую вешала на уши офицеру. Но другого выхода у нее не было. - Я хотела посетить кое-кого из ее старых друзей и ее любимые места.

- А Самсон был ее старым другом?

Здесь Слоун следует быть повнимательнее.

- Моя мачеха описала его как человека, который сильно повлиял на жизнь Жаклин. - Она подняла глаза и попыталась изобразить честность во взгляде.

- Так она оказалась в доме Самсона, - закончил Чейз. - Дело закрыто, Рик. Тебе пора.

Он похлопал брата по спине, явно намекая ему, что пора двигаться по направлению к выходу. Рик кивнул в ее сторону:

- Поговорим завтра, Слоун.

- Это вежливая форма приказа не покидать город? - спросила она игриво.

- Да, мэм. - Он по-мальчишески ухмыльнулся, и она подумала, как много сердец он разбил на пути к женитьбе. На его левой руке она заметила кольцо, которое подсказало ей, что какой-то счастливице уже повезло заполучить симпатичного полицейского в мужья.

Это натолкнуло ее на мысль, что у Чейза мог кто-то быть. Старая пассия, с которой он продолжает встречаться. Удивительно, но это ее искренне волновало.

Чейз пошел проводить брата до двери. Рик не выглядел обиженным. Со стороны было видно: в их отношениях проглядывала искренняя забота друг о друге. Семейные узы. Это Слоун понимала очень хорошо, ведь она чувствовала то же самое по отношению к сестрам и родителям. Она не имела ни малейшего представления, как примет ее здесь, в Йоркшир-Фоллзе, ее ближайший родственник, она вздрогнула при одной мысли об этом.

Сколько времени пройдет, прежде чем она все узнает? Ее миссия по поиску Самсона провалилась, и, наврав Рику и Чейзу, она, возможно, только усложнила себе задачу. Эти двое могли бы помочь ей найти отца и обезопасить его от людей Майкла. Но как раз им-то она довериться и не могла. Только не полицейскому и журналисту. Рик мог спровоцировать непредвиденные события, а Чейз вообще был для нее загадкой. Но он запросто мог предать огласке эту историю.

Она зевнула, изнемогая от усталости. Слоун никак не могла поверить в то, что произошло пару часов назад, но благодаря Рику Чандлеру, который не дал ей забыть о взрыве, она знала, что это не было просто страшным сном.

Дверь хлопнула, и в комнату вернулся Чейз. Его взгляд сразу сконцентрировался на ней.

- Мы одни. Теперь расскажи мне правду, зачем ты искала Самсона? Я не верю в историю, которую ты рассказала моему брату.

Слоун с трудом сглотнула и вцепилась руками в кресло. Она не ожидала, что он раскусит ее.

- Я уже все сказала. Дважды.

Он шагнул к ней, уперся руками в подлокотники ее кресла и наклонился так, что их лица оказались на одном уровне. Она уже знала вкус этих губ. Ее сердцебиение участилось, и, если бы он пообещал поцеловать ее, она уступила бы его требованиям и все рассказала.

- Той ночью ты говорила совсем другое. Что-то личное и тайное.

- Неужели? - тянула она время, потому что в тот момент с трудом могла припомнить свое имя. Она облизнула пересохшие губы и с удовлетворением отметила, что его зрачки расширились от желания. В конце концов, не одна она была на краю пропасти.

- Ты сказала, что твоя жизнь была построена на обмане, но от тебя всегда ждут правильных поступков. Самсон - часть этого обмана? - спросил он, не отводя своего серьезного и такого возбуждающего взгляда от ее лица.

Она очень хотела довериться ему. Может быть, хотела этого даже сильнее поцелуя, и это говорило о многом. Но рациональная часть сознания удерживала ее от опрометчивого поступка.

- Ты действительно ждешь от меня правды? А ведь почти все мои вопросы остались без ответа.

- Дорогая, я - открытая книга. - Он выпрямился и протянул руки, как будто хотел отдать ей что-то.

Она не купится, ни на мгновение. Этот человек оставался такой же загадкой, как и тогда, в баре. Впрочем, если он готов ответить на ее вопросы, она не против.

- Ты знал, что я в городе? И если да, то откуда? - спросила она первым делом, потому что она и ее мачеха хранили план в секрете.

- Я предпочту сказать здесь правду. - Его голубые глаза радостно блеснули, нов них чувствовалась настороженность.

Каким бы ни был его секрет, он будет хранить его. «Я тоже», - подумала Слоун.

- Я встретил твою мачеху на пресс-конференции сенатора.

- Ты для этого приехал в Вашингтон? В качестве журналиста?

Он кивнул.

Ей не следовало удивляться тому, что он хотел осветить в прессе историю с ее отцом. Она уже видела заголовки: «Провинциальный журналист стал известен благодаря разоблачению темных секретов сенатора Карлайла». «Спасибо, не надо», - подумала Слоун. Она не станет вносить свою лепту в неожиданный взлет карьеры Чейза.

- Так, потом ты поехал домой. - Она вытянула ноги, чувствуя напряжение в мышцах. - Ты знал, что я в городе?

Она не могла представить Мэдлин, передающую эту личную, возможно, опасную информацию незнакомому человеку, тем более репортеру.

Он сел на кушетку около кресла, совсем близко от нее. Так близко, что она чувствовала запах табака и лосьона после бритья, который исходил от Чейза. Это был такой знакомый, успокаивающий аромат во всем этом хаосе, что сохранять дистанцию между ними ей становилось все труднее.

- Я знал, что ты здесь, потому что твоя мачеха и жена моего брата - близкие подруги.

Она моргнула, осознав то, что он сказал.

- Шарлотта, владелица магазинов дамского белья здесь и в Вашингтоне?

Он кивнул:

- Она замужем за моим братом Романом.

- Боже мой! Вас еще много осталось?

Он засмеялся, сверкнув белоснежными зубами:

- Вот так, детка. Здесь нас все знают как мальчишек Чандлер. Мы втроем всегда вместе.

- Иззи говорила о вас, - вспомнила она. - Но мы же не называли друг друга, поэтому я не смогла связать одно с другим.

Она почувствовала, как краска приливает к ее щекам при одном воспоминании об их знакомстве в баре. Знакомстве с человеком, которому она позволила уложить себя в постель. Но она не чувствовала, что он чужой, ни тогда, ни сейчас.

Без предупреждения он провел рукой по ее щеке:

- Не смущайся. Я ни о чем не жалею, и тебе не стоит.

От его прикосновения она почувствовала, как набухли ее соски.

- И я не могу сказать, что сожалею о случившемся, - согласилась она.

Тот факт, что он был репортером, подавлял ее. Он спас ей жизнь, имея, возможно, какие-то скрытые мотивы. Она заставила себя расслабиться в кресле и с грустью напомнила себе, что он не мог быть ее прекрасным принцем.

- Хоть мы ни о чем не жалеем, нам есть о чем беспокоиться, и проведенная вместе ночь ничего не меняет.

Он вздрогнул, и на этот раз она пожалела о сказанном. У нее и в мыслях не было причинить ему боль. Просто она хотела создать барьер, чтобы оградить свою семью от опасности.

Она вздохнула и через силу стала вспоминать вопросы, на которые до сих пор не получила ответа.

- Итак, ты встретился с моей мачехой, и она сказала тебе, что… - спросила Слоун, не веря в то, что Мэдлин позволила увязаться за ней «хвосту».

- Она сказала, что у тебя личные проблемы, тебе надо побыть одной и ты отправилась в этот город, чтобы узнать что-нибудь о своей матери, - сказал он спокойным голосом, сухо излагая факты, совершенно, казалось, не заботясь о том, что между ними вырастает прочная стена.