Ричард обернулся. На другой стороне улицы стояли две монахини и, судя по всему, оживленно спорили.

– Никогда раньше не видела, чтобы монашки ссорились, – хихикнула Флер.

– Я, пожалуй, тоже.

– Я к ним подойду, – неожиданно решила Флер. – Подожди меня здесь.

Ричард изумленно смотрел, как Флер переходит через дорогу. Вот она уже на противоположном тротуаре – ослепительная фигурка в ярко-алом пальто, а рядом – две монахини в черных одеяниях. Флер заговорила с ними, те стали кивать и улыбаться в ответ. И вот уже она снова возвращается к нему, а монашки шагают прочь – по-видимому, в полном согласии.

– Что случилось? – воскликнул Ричард. – Что ты им сказала?

– Сказала, что Пресвятую Деву огорчает, когда праведники ссорятся. – Флер усмехнулась, глядя на ошеломленное лицо Ричарда. – На самом деле я просто им объяснила, как пройти к метро.

Ричард расхохотался.

– Ты потрясающая женщина!

– Я знаю, – со скромной гордостью ответила Флер.

Она просунула руку Ричарду под локоть, и они повали дальше.

Ричард смотрел, как играют на асфальте блики неяркого весеннего солнца, и чувствовал, что его переполняет искрящееся веселье. Всего четыре недели он знаком с этой женщиной, а уже не может представить себе жизни без нее. Когда она рядом, унылая, скучная повседневность преображается, тянет наслаждаться каждым мгновением; а вдали от нее он только и думает о том, чтобы снова быть с нею. Флер словно превращает жизнь в игру, только это не запутанный лабиринт со строгими правилами вроде тех, которых истово придерживалась Эмили, а, скорее, азартная игра. Кто смел, тот и съел. Ричард ловил себя на том, что с детским замиранием сердца ждет, что еще она скажет, какую удивительную затею придумает. За прошедшие четыре недели он познакомился с Лондоном лучше, чем за целую жизнь. Никогда раньше он так много не смеялся – и давно уже не тратил столько денег.

Часто он возвращался мыслями к Эмили и чувствовал себя виноватым, что наслаждается жизнью, проводит столько времени с Флер, что поцеловал ее. А еще ему было совестно, что он совсем забыл, зачем начал встречаться с Флер – чтобы как можно больше узнать об истинной Эмили. Иногда во сне ему являлась Эмили с бледным укоряющим лицом, и тогда он просыпался, сжавшись в комок от горя, обливаясь потом от стыда, но к утру образ покойной жены тускнел, и Ричард снова не мог думать ни о чем, кроме Флер.

– Поразительно хороша! – возмутился Ламберт.

– Я же говорила, – ответила Филиппа. – Разве ты не обратил на нее внимания на панихиде?

Ламберт пожал плечами.

– Вероятно, я подумал, что она довольно привлекательна. Но… посмотри на нее сейчас!

Подразумевалось: посмотри на нее рядом с твоим отцом.

И они молча смотрели, пока Флер снимала свое алое пальто. Под ним обнаружилось облегающее черное платье. Флер слегка изогнулась, разглаживая платье на бедрах, и Ламберт вдруг ощутил мгновенное жгучее желание. Какого черта, почему рядом с Ричардом такая женщина, а он вынужден обходиться Филиппой?

– Идут, – сказала Филиппа. – Здравствуй, папа!

– Здравствуй, дорогая, – ответил Ричард, целуя ее. – Ламберт, добрый день!

– Добрый день, Ричард.

– Знакомьтесь – Флер.

При этих словах Ричард не смог сдержать горделивую улыбку.

– Очень рада с вами познакомиться. – Флер тепло улыбнулась Филиппе и протянула руку. Филиппа, после секундного колебания, пожала ее. – А с вами, Ламберт, мы уже встречались.

– Весьма мимолетно, – сухо ответил Ламберт.

Флер удивленно взглянула на него и снова улыбнулась Филиппе. Та, слегка волнуясь, ответила на ее улыбку.

– Простите за опоздание, – сказал Ричард, разворачивая салфетку. – Мы… ммм… отвлеклись на незапланированную интерлюдию с парочкой монахинь. Монашки в бегах.

Он покосился на Флер, и оба вдруг начали хохотать.

Филиппа тревожно оглянулась на Ламберта. Тот поднял брови.

– Прошу прощения, – сквозь смех проговорил Ричард. – Долго объяснять, но это было ужасно смешно.

– Очевидно, – заметил Ламберт. – Вы уже решили, что будете пить?

– Мне «Манхэттен», – сказал Ричард.

– Что-что? – вытаращила глаза Филиппа.

– «Манхэттен», – повторил Ричард. – Не ужели ты не знаешь этот коктейль?

– До прошлой недели Ричард сам пребывал в непорочном неведении по части «Манхэттена», – вмешалась Флер. – Обожаю коктейли, а вы?

– Не знаю, – растерялась Филиппа. – На верное, да.

Она отхлебнула газированной минеральной воды и попыталась припомнить, когда в последний раз пробовала коктейль. И тут, не веря своим глазам, увидела, как рука ее отца скользнула под стол и потянулась к руке Флер. Филиппа глянула на мужа: Ламберт как зачарованный смотрел туда же.

– Мне тоже «Манхэттен», – весело сказала Флер.

– А мне, пожалуй, джин, – заявила Филиппа.

У нее кружилась голова. И это взаправду ее отец? Держится за руки с другой женщиной! Поверить невозможно. Филиппа ни разу не видела, чтобы отец с матерью держались за руки, и вот, пожалуйста: улыбается, как ни в чем не бывало, будто мамы вовсе никогда не было на свете.

«Он ведет себя совсем не как мой папа, – подумала Филиппа. – Он ведет себя как… как нормальный мужчина».

С Ламбертом будет сложно, подумала Флер. Он постоянно бросал на нее подозрительные взгляды, расспрашивал о ее прошлом и пытался вы знать, как близко она была знакома с Эмили. Флер почти воочию видела, как слово «авантюристка» оформляется у него в мозгу. Это, конечно, хорошо, поскольку говорит о том, что здесь имеются деньги, на которые она могла бы покуситься, – но и плохо, если означает, что Ламберт ее раскусил. Нужно его умаслить.

Когда принесли десерт, Флер обернулась к Ламберту с уважительным, прямо-таки трепетным выражением:

– Ричард говорил, вы в его фирме – специалист по компьютерам?

– Верно, – скучающим тоном ответил Ламберт.

– Какая прелесть! Я совсем не разбираюсь в компьютерах.

– Как и большинство людей.

– Ламберт разрабатывает программы для нашей фирмы, – объяснил Ричард, – и продает их в другие компании. Весьма приличный дополнительный доход.

– Значит, скоро вы станете вторым Биллом Гейтсом?

– На самом деле мой подход коренным образом отличается от концепции Гейтса, – холод, но произнес Ламберт.

Флер внимательно посмотрела на него – не шутит ли? Да нет, в его жестком взгляде не было и намека на юмор. Боже, подумала Флер, еле сдерживая смех, не следует недооценивать мужское тщеславие!

– Тем не менее, вы ведь можете заработать миллиарды?

Ламберт пожал плечами.

– Деньги меня не интересуют.

– Ламберт не снисходит до денежных вопросов, – с нервным смешком вмешалась Филиппа. – Домашней бухгалтерией занимаюсь я.

– Эта задача как нельзя лучше подходит женскому менталитету, – изрек Ламберт.

– Постой, Ламберт, – запротестовал Ричард, – по-моему, это немного несправедливо.

– Может, и несправедливо, – отозвался Ламберт, погружая ложечку в шоколадный мусс, – зато правда. Мужчина – творец, женщина – администратор. Он созидает, она распоряжается созданным.

– Женщины создают детей, – заметила Флер.

– Женщины производят детей, – поправил Ламберт. – Создает детей мужчина. Женщина – пассивный партнер. А кто определяет пол ребенка? Мужчина или женщина?

– Врач, – сказала Флер.

Ламберт недовольно нахмурился.

– Вы, кажется, не совсем уловили мою мысль. Все очень просто…

Договорить он не успел – его перебил звонкий женский голос.

– Какой сюрприз! Семейство Фавур в полном сборе!

Флер подняла глаза. К ним приближалась блондинка в изумрудно-зеленом жакете. Взор незнакомки перебегал с Ричарда на Флер, с Ламберта на Филиппу и обратно. Флер ответила ей спокойным взглядом. Интересно, зачем некоторые женщины накладывают на лицо столько краски? На веках блондинки толстым слоем лежали ярко-голубые тени с блестками, ресницы торчали черными иглами, на переднем зубе виднелось пятнышко помады.

– Элеонора! – воскликнул Ричард. – Как приятно тебя видеть! И Джеффри с тобой?

– Нет, я пришла с подружкой. После ланча мы собираемся в «Скотч-хаус». – Элеонора перебросила сумочку на позолоченной цепочке с одного плеча на другое. – Кстати, Джеффри на днях говорил, что тебя давно не видно в клубе.

В ее интонации ясно прозвучал вопрос, а взгляд опять скользнул в сторону Флер.

– Позвольте вас познакомить, – сказал Ричард. – Это мой друг Флер Даксени. Флер, это Элеонора Форрестер. Ее муж – капитан Грейвортского гольф-клуба.

– Очень приятно, – произнесла Флер, поднимаясь со стула и пожимая руку новой знакомой.

Рука у Элеоноры Форрестер оказалась твердой и шершавой, почти мужской, если бы ногти не были накрашены красным лаком. Тоже гольфистка!

– Давно вы дружите с Ричардом? – спросила Элеонора.

– Да нет, – ответила Флер. – Как раз четыре недели, как мы познакомились.

– Понятно, – сказала Элеонора и похлопала колючими ресницами. – Понятно, – повторила она еще раз. – Что ж, я пойду. Кто-нибудь из вас собирается участвовать в Весеннем турнире?

– Я – безусловно, – сказал Ламберт.

– Я, скорее всего, тоже, – сказал Ричард. – А впрочем, как знать?

– Как знать? – эхом откликнулась Элеонора и снова посмотрела на Флер, поджав губы. – Рада была познакомиться с вами, Флер. Очень, очень интересно…

– Так! – воскликнул Ламберт, когда она удалилась и уже не могла их слышать. – Завтра сплетня пойдет по клубу.

– Элеонора дружила с мамой, – словно извиняясь, прошептала Филиппа. – Она, наверное, подумала…

Филиппа смущенно умолкла.

– Ты все-таки поосторожнее, – сказал Ричарду Ламберт. – Вот приедешь в Грейворт, а там только о тебе и говорят.

– Приятно быть в центре внимания, – хмыкнул Ричард, улыбнувшись Флер.

– Смейся, смейся, – нахмурился Ламберт. – А все-таки я бы на твоем месте…

– Да, Ламберт? Что бы ты сделал на моем месте?

В голосе Ричарда зазвучали стальные нотки. Филиппа предостерегающе глянула на Ламберта, но его было не остановить.

– Я бы поостерегся, Ричард. Нет, в самом деле, ты ведь не хочешь, чтобы у всех создалось ложное впечатление. Нехорошо, если люди начнут шептаться у тебя за спиной.

– А почему кто-то вдруг станет шептаться у меня за спиной?

– Это же очевидно! Послушайте, Флер, я ни в коем случае не хочу вас обидеть, но вы ведь понимаете, правда? Эмили многим была дорога, и когда они о вас услышат…

– Не только услышат, – перебил Ричард, – они с ней еще и познакомятся, поскольку она скоро приедет в Грейворт погостить. А если тебя, Ламберт, это смущает, можешь обходить наш дом стороной.

– Я только хотел сказать… – начал Ламберт.

– Я понял, что ты хотел сказать, – оборвал его Ричард. – Очень даже хорошо понял. Жаль, Я был о тебе лучшего мнения. Флер, мы уходим.

На улице Ричард взял Флер под руку.

– Прошу прощения, – сказал он. – Ламберт иногда ведет себя отвратительно.

– Все нормально, – тихо ответила Флер.

Господи, прибавила она мысленно, то ли еще бывало. У одного дочь вцепилась мне в волосы, у другого соседка обозвала потаскухой…

– Так ты приедешь в Грейворт? Прости, я должен был сперва спросить… – Ричард смотрел встревоженно. – Обещаю, тебе там понравится. Можно гулять по окрестностям, ты познакомишься с другими членами семьи…

– И научусь играть в гольф?

– Если захочешь, – улыбнулся Ричард. – Заставлять тебя никто не станет. – Он смущенно помолчал. – Разумеется, у тебя… у тебя будет отдельная комната. Я бы не хотел, чтобы ты… чтобы ты…

– Неужто не хотел бы? – тихо сказала Флер. – А я бы хотела.

Она встала на цыпочки и нежно поцеловала Ричарда в губы. Через несколько мгновений она мягко продвинула язык в глубь его рта. Ричард разом застыл. От неожиданности? От желания? Флер провела рукой по его затылку и стала ждать, что будет дальше.

Ричард стоял совершенно неподвижно. Полу открытые губы Флер прижимались к его губам, ее слова эхом отдавались в голове, он пытался собраться с мыслями – и не мог. Его парализовало волнение. Вот так должно было быть с Эмили, мелькнуло в затуманенном мозгу. Ричард с трудом удерживал равновесие. Именно так все должно было быть у него с горячо любимой женой. Нет, Эмили никогда не волновала его так, как эта женщина – восхитительная женщина, с которой он знаком всего четыре недели. Он в жизни не испытывал ничего подобного. Никогда еще ему так сильно не хотелось… трахаться.

– Возьмем такси, – невнятно выговорил Ричард, с трудом оторвавшись от Флер. – Поедем ко мне.

Говорить было невыносимо тяжело. Как будто слова могли замарать эту удивительную минуту, отравить затаившееся внутри чувство, словно он стоит на пороге невероятных ощущений. Но молчать тоже нельзя – нужно как-то добраться до квартиры.