— По поводу всего остального понятно: мы строим детские дома, больницы. Спонсируем благотворительные организации, не загрязняем окружающую среду, все наши заводы находятся в отдалении от населенных мест. Стабильно и честно платим налоги. Так что информации у вас масса. Вот только я не женат и готовить не умею.

На последней сказанной им фразе девушка повеселела.

— Подумаю, как исправить эту оплошность, и вам обязательно сообщу. А сейчас, думаю, целесообразно перейти к интервью. Мне все понятно. Остальные вопросы обсуждайте с PR-департаментом.

— Хорошо бы добавить трагизма! — воскликнула Кристина. — Например, несчастный случай в семье или что-нибудь насчет того, что вы планируете усыновить приемных детей.

— Я подумаю! Итак, приступим. Извините, у меня очень мало времени.

Девушка профессионально провела интервью. Диктофон писал складную речь Олега, а вопросы она, похоже, подготовила заранее. «Очень старается. Кому нужно это интервью в большей степени, мне или ей?»

— Вы хотите еще что-нибудь добавить? — после часовой беседы спросила она.

— У нас в пятницу будет пресс-конференция по случаю грандиозного музыкального фестиваля, который мы организуем. Культурный образ современной России в мире. Вы не хотите прийти? Будет фуршет. Пиарщиков и журналистов главное — накормить досыта и напоить до отвала, на халяву они падки.

— Спасибо, фуршет меня мало интересует. А анонсировать фестиваль я обязательно буду, это как раз подойдет для статей, которые мы будем писать про ваш холдинг. Я приду.

— Спасибо, что приехали.

— Спасибо вам!

Кристина не спешила вставать, Олег не спешил провожать ее. Кристине было плевать на его заводы и пароходы. Олегу было плевать на это интервью. Ей хотелось понять, узнал он ее или нет. Ему хотелось… Он и сам не знал, чего ему хотелось.

— А можно вопрос личного характера? — осведомилась Кристина, сгорая от любопытства.

В конце концов, она ничего не потеряет, работа уже сделана. А ей очень хотелось знать, настолько ли он воспитан, что не подает виду, что узнал ее, или настолько бабник, что просто не помнит?

— Можно, если осторожно, — подыграл Олег.

В его глазах скользила бегущая строка: «Ну, конечно же, я тебя НЕ узнал. Не волнуйся».

— А как вас мама называет? — спросила она и сама испугалась прозвучавшего вопроса. «Черт, что я говорю?! Блин, откуда я это взяла?! Ну надо же так ляпнуть».

— Олежек! — улыбнулся Олег. — «А это еще что такое?» — А вас?

— Кристи, — смутилась девушка и встала.

— Что ж, Кристи, до пятницы!

— До свидания, Олег Викторович.

Дверь хлопнула. Олег закурил ментоловую сигарету и уставился в кресло, в котором несколько секунд назад сидела она.

«А как вас мама называет?» — крутился вопрос в его голове. Смешно и странно. Глупый вопрос, не имеющий никакого отношения к интервью, к их случайному нелепому знакомству. Этот вопрос смутил его, на мгновение заставил усомниться в привычном знании канвы людской предсказуемости. Он прозвучал явно с какой-то целью. Цель Олегу была непонятна.

Олег досконально знал геометрию людских жестов, точно распознавал мимику, фиксировал цепким взглядом малейшее движение зрачков. Но этот последний вопрос перевести на понятный для себя язык он не смог.

«Что это значит?»

— Артур, а как тебя мама называет? — спросил Олег, набрав номер партнера.

— А тебе зачем? — поинтересовался тот. — Не помню!

— А тебя кто-нибудь когда-нибудь об этом спрашивал?

— Нет.

Через пару минут его довольное жизнью лицо появилось в кабинете Олега.

— А тебя как мама называет?

— Олежек.

— Вот те на, а я не помню, честно. Ха-ха-ха. Олежек!

— Что нового?

— Архитекторы уже составили план фестиваля, первые деньги ушли на счет строителям и организаторам. По общей концепции фестиваль будет представлять собой территорию «белых облаков». Строятся тентовые конструкции в форме облаков и специальные арки между ними, на которых можно будет размещать баннеры спонсоров. Тем самым мы не изуродуем рекламой пространство и в то же время заработаем денег с фандрайзинга. Наши пиарщики уже деньги считают, спонсоров есть на миллион.

— А арендаторы, а жилые помещения? Какой миллион — минимум пять! Надо построить временную гостиницу на месяц. Пусть маргиналы живут в палатках, а экстремалы в VIP-бытовках. Нет, лучше построить VIP-палатки, такие, на тенты похожие. С отоплением, телевизором, кондиционером.

— Ага, а если их смоет?

— Поставить рядом со сценой, на возвышении!

— А как спать, когда музыка орет?

— А мы организаторам и архитекторам за что деньги платим?! Вот пусть и придумают так, чтобы не смыло, и так, чтобы не оглохли.

— Так мы же им не платим! — искренне удивился Артур.

— Так они этого пока не понимают.

Артур скуксился в кресле как сморщенный финик. Олег раскинулся в кресле как лев, царь всех зверей.

— Мы здесь не благотворительность делаем! Надо с фестиваля деньги поднять, а то три миллиона — что-то дорогой пиар!

— Знаю, — буркнул Артур и тихо-тихо просочился обратно в приемную.

Олег остался восседать на троне и думать о том, кому продать станки. Очень хотелось дом в Монте-Карло. Лазурный берег, роскошная вилла, в ее саду стоит белый рояль, на котором именитые пианисты будут играть бессмертные творения Баха, Шуберта и Моцарта. Не то чтобы Олег очень любил классическую музыку, просто во всем ему не хотелось быть похожим на других. Когда все слушали транс, он слушал классику, если бы все слушали классику, возможно, он бы пристрастился к трансу.

* * *

В темном, собирающим полуночных личностей пространстве клуба «Б-2» состоялась литературная встреча двух творческих личностей. Никита терпеливо ожидал Кристину за деревянным столом.

«Природа заложила в мозг женщины опоздание… Но, в конце концов, они же женщины, надо делать на это скидку. Они имеют право просто быть такими, какие они есть», — вдруг подумал он.

— Извините за опоздание! — Кристина, запыхавшись, присела за столик, всем своим видом извиняясь за свою непунктуальность. — Точность — вежливость королей, это не про меня.

— Ты имеешь право опаздывать, ты же девушка! — настроение Никиты сегодня, как ни странно, было лиричным. Ведь он решил стать героем романа.

Ее задачей было как можно больше узнать о нем, о ее единственном подопытном, о котором придется писать как минимум пятьдесят страниц текста. Его повадки, привычки, мысли, действия. «Как он живет и о чем думает? Что хочет и как привык это получать? Как он стал тем, кто он есть? А кто он есть?» — крутилось у Кристины в голове. Ее стратегическая задача — написать «практическое руководство», «инструкцию по применению» этого человека.

— Право?! — улыбнулась Кристина. — Какое многогранное и наполненное слово — «право»… Оно есть у всех, но никто им не пользуется. Право есть у каблуков стучать об асфальт и разлетаться звонким эхом в пустоте улиц. Право времени быть бесконечным. Право ожидания длиться.

Кристина говорила уверенно, немного дерзко, вызывающе. Она чувствовала себя наравне с этим «человеком ночи» в вампирском пространстве полутьмы клуба.

— Право денег быть властью, — продолжил Никита. — Право любви быть невозможностью.

— Право женщины опаздывать. Право мужчины не дождаться… Вы ждали меня полчаса, почему?

— Мне интересно то, что мы задумали.

— У вас, наверное, ко мне… Как это говорится? Спортивный интерес. Вам интересно посмотреть, что будет говорить и как будет писать про вас, избитого жизнью, успешного, знаменитого продюсера малолетняя девица, называющая себя писательницей! Ведь так?

«Когда ты называешь себя крутой, тебя будут стараться опустить, когда ты выставляешь напоказ свою слабость и беззащитность — тебя будут стараться защитить. Люди так устроены: у каждого в крови — заботиться о слабом. Ведь только благодаря слабому ты можешь почувствовать себя сильным».

— Самокритично! Что будешь есть? — Никита стрельнул своими маленькими глазками, в которых мелькнула искорка уважения. «Хотя бы ничего не строит из себя».

— Итак, каков он, мой герой? — спросила Кристина.

Писать еще нечего, спрашивать еще рано. Человек, сидящий напротив, был слишком закрыт, слишком далек, слишком холоден для того, чтобы говорить правду. А читателя интересует только правда, натуральная жизнь, живая. Строки должны передавать ритм сердцебиения, запах сирени за окном, цвет уставшей после бессонной ночи кожи, вкус слез.

— Он имеет право на ошибку, он имеет право на любовь, на выбор пути, на понимание, на дружбу. Он имеет право быть таким, какой он есть, — осторожно предложил Никита.

«Пространные изречения. Пустые. Бессмысленные. Вода. Бла-бла».

— Вон тот молодой человек за крайним столиком тоже имеет право на все это, но чем он отличается от нашего героя? Быть может, до того как он пришел сюда, его уволили с работы и он пьет здесь кофе на последние деньги, думая о том, как сказать об этом своей девушке. А ведь у них через месяц свадьба. И они собрались покупать квартиру в кредит. Ее мать и так против того, чтобы они были вместе, потому как он обычный среднестатистический неудачник, которого постоянно увольняют с работы. Для своей дочери мама мечтала о настоящем герое или хотя бы о бизнесмене, а он всего лишь компьютерный дизайнер, — начала фантазировать Кристина, чтобы хоть как-то растормошить собеседника.

Объектом стал низенький, худой парнишка, сидящий за пустым столом с одной-единственной чашкой кофе.

— Он смотрит на дно кофейной чашки и пытается понять, почему не стал художником или поэтом, ведь он так об этом мечтал в детстве. Он пытается увидеть в кофейной гуще свое будущее и даже не догадывается, что, когда выйдет отсюда, его жизнь изменится. На одной из темных улиц Москвы он станет свидетелем заказного убийства известного журналиста. За ним будут гнаться. Он больше не сможет пойти домой, потому что в таком случае он подвергнет опасности свою любимую, ее семью. Он остался один и без ничего, а за ним гонится целая банда. Что он будет делать дальше?.. Можно придумывать до бесконечности, это очень легко. Но чем же он отличается от нашего героя? Кто он?

— Так пишутся детективы. Молодец. Я в тебе не ошибся, — Никита был приятно удивлен фантазией Кристины. — А кто наша героиня. Какая она?

— Она — одна из тех трех девушек, та, которая блондинка. — Никита заинтересованно обернулся. — Сегодня утром она прочитала рецензию на свою книгу, на свою первую книгу. Ей очень захотелось поделиться с кем-то своей радостью — рецензия была хорошей. Но увы, кроме подруг, которые способны лишь завидовать, ей некому рассказать о своем успехе. Она одинока, среди подруг и голубых друзей она всегда одна. Она будет продолжать писать книги и рассказы, пока однажды не встретит его. В этот момент она прекратит писать. Потому как искусство трагично, слог безжалостен, бумаге не нужно счастье, а читатель требует страданий и боли.

— А она еще не знает о том, что ей предстоит сделать выбор между простым женским счастьем и безжалостным искусством?

— Нет, конечно нет. Она привыкла быть одна. Она будет писать снова и снова, снова ожидая рецензий и рассказывая о них подругам. Старые выйдут замуж, появятся новые, и так будет продолжаться, пока она не встретит его.

— А как она встретит его? Какой он?

— Они познакомятся случайно. В кафе. На улице будет идти сильный ливень. Все столики будут заняты. Они случайно окажутся вдвоем. Лишь спортивный интерес и воспитанность заставят их заговорить друг с другом.

Никита курил сигару, облокотившись на стол, Кристина сочиняла на ходу, наблюдая за ним. Она знала, что нужно понять его, прощупать, просканировать, войти в него и какое-то время быть им. Чувствовать его душой, дышать его грудью, смотреть его странными, далекими глазами.

— Он тоже из мира искусства, так же одинок, так же закрыт от людей, холоден и скрытен. Он любит молчать, любит тишину, любит ночь. Он боится любить, боится привыкать. Он знает — разочаровываться больно. Он прожил большую яркую жизнь, о которой одни мечтают, другие пишут книги. Он многое видел и слишком многое отдал, чтобы получить то, что имеет. Долгими бессонными ночами он придумывал схемы, механизмы и ходы для того, чтобы стать тем, кто он есть. Он не имел принципов, боролся и получал.

— Возможно, он делал все это ради нее?

— Или ради своего эго. Чтобы показать, вот он какой — я?

— Нет, давай ради нее…


В общении между людьми самые большие трудности возникают в тот момент, когда кто-то делает первый шаг. Кто-то должен рискнуть и открыться первым, кто-то должен довериться. Риск оправдает себя, если другой не побоится сделать ответный шаг навстречу. Если же нет — на то он и риск.