Анна Андрианова - СердцегрыZы

— Что это за таблетки ты пьешь? — удивленно спросил Никита, наблюдая за тем, как Кристина отправляет себе в рот какие-то капсулы. — Это чтобы не опьянеть, да?

— Ага! Ты что, не видишь — уже помогли. Ха-ааа! — пьяно засмеялась Кристина. — Нет, не для этого. Это какие-то похудательные, точнее, для похудения, в общем, мне подруга дала, сказала, что поможет.

— Надеюсь, не ксеникал? Там на упаковке меленьким шрифтом таким написаны противопоказания, только их никто никогда не читает. Так вот, там сказано, что если употреблять продукты с высоким содержанием жира, он может, как бы это сказать… В общем, выходить наружу в любой момент, когда ему приспичит.

— Нет, не эти. А ты откуда знаешь?

— Да так, наслышан!

«Добрый» Валя посоветовал Никите чуть-чуть уменьшить в размерах свой животик, чтобы понравиться Кристине, и средство для этого тоже порекомендовал. Как любой среднестатистический обыватель, прочитать инструкцию до конца Никита не додумался, за что и поплатился жирным пятном на брюках Dsquared.

— Нет, эти вроде с гуараной! — «Он что, следит за фигурой? Что-то не похоже. Живот как у беременного, арбузная болезнь — живот растет, а хвостик сохнет».

— Так от них же пучит страшно!

Президент фонда покосился на Никиту с Кристиной. Им, как любым пьяным людям, казалось, что они говорят исключительно шепотом.

— Я не заметила такого эффекта!

— Самые лучшие хитазан, от них просто есть не хочешь, и все, плюс ко всему они тоже расщепляют жиры, — экспертно заявил Никита, не обращая внимания на злобное лицо Жени.

Кристина недолго думая достала упаковку из сумки.

— Вот, XL-S, состав: протеины, липиды, кофеин! — гордо зачитала она.

— Атомная смесь! — отметил Никита.

Наконец увлеченные собеседники заметили, что все сидящие за столом молча смотрят на них.

— Я, пожалуй, пойду спать. Завтра нужно встать пораньше, сходить в музей. Музей. Да. Спасибо большое за вечер. Рада была познакомиться. До свидания. До свидания, — криво улыбаясь, прощалась Кристина.

И в быстром темпе ломанулась к выходу, за ней так же бодрой, но весьма шаткой походкой семенил Никита.

По дороге в такси они продолжали мило беседовать на тему таблеток и диет. Кристина никогда не увлекалась похудением. Во-первых, потому что поздно вечером во время написания своих «литературных шедевров» любила употреблять в пищу булочки и шоколадки, а во-вторых, потому что рядом с ней этой проблемой остро страдала Виолетта.

— Я вообще с детства ненавижу всякие таблетки, — говорила Кристина, когда в ресторане отеля они выпивали Hennessy. — Когда я была маленькая, почему-то любила есть поганки… Меня, представляешь, все время возили в больницу и пичкали какими-то таблетками, после которых еще долго с тазиком лежишь, чтобы далеко не бегать.

— А какие поганки ты ела? — поинтересовался Никита.

— Ну как, мухоморы там всякие. Они красивые такие и, главное, росли везде. Идешь по лесу, хвать его и ням-ням, — смеялась Кристина.

— Экспериментаторски. Новаторски, — похвалил Никита. — А я все время ел немытые абрикосы и страдал диареей. Один раз мама меня наказала и заперла в туалете, я от расстройства решил утопиться в унитазе. Как сейчас помню. Только у меня голова не пролезала в дырочку…

— Я тоже хотела покончить жизнь самоубийством, когда мне на день рождения не подарили скрипку. Я о ней так мечтала!

— Хочешь, я тебе скрипку подарю?!

— Уже поздно, не быть мне уже Ванессой Мей.

— А кем ты хочешь быть?

— Собой. Только вот не знаю, где эту самую «я» искать. Мне иногда кажется, что все это не я. Что все это пространство, напоминающее мою биографию и подписанное моей фамилией, на самом деле не мое. Это не я на самом деле. Понимаешь? Знаешь, такое ощущение, что живешь не свою жизнь, а чужую.

После определенного количества алкоголя в крови в голове начинают происходить запутанные процессы, а язык тянет на философские изыскания.

— А какая твоя жизнь, как ты думаешь? — «Чего ж ей надо-то, вроде все есть. Живи и радуйся?!»

— Вот именно, что не знаю. Не моя жизнь, и все тут! Вот если бы мы сейчас сидели с тобой не в ресторане отеля, а например, в ресторане мечты, вместо официанта за наш столик подходил бы ангел, а на кухне бы работал специальный шеф-повар Бог со своей бригадой маленьких богов и они бы нам готовили наши жизни, что бы ты заказал из такого меню?

Кристина свободно расположилась в элегантном кресле, положив на подлокотники свои длинные изящные руки и в упор, с каким-то глобальным интересом смотрела Никите в глаза.

Никита, улыбаясь хмельной улыбкой, открыл меню.

— Коньяк, сигару и кофе, крепкий черный кофе без сахара. Жизнь должна быть респектабельной, размеренной, но не приторно сладкой. В ней должна быть трагедия, наверное, какой-то сентиментализм, быть может, потеря или даже боль, — он смотрел на Кристину и влюблялся в ее заинтересованные глаза, страстные пухловатые губы, в ее мелкие черты лица, в ее душу, которая, как казалось ему, была восхитительна, прекрасна. — Я люблю трагедии, они выводят на новый уровень, помогают идти дальше.

— Во множественном числе?!

Кристина с искренним интересом слушала его. В каждом человеке есть стремление подглядывать за чужой жизнью, копаться в подробностях. Кристина любила чужие истории. Только из сострадания рождается творчество, ведь оно — форма любви и уважения к любому человеку, его истории, его чувствам, желаниям, стремлениям и той маленькой частичке в сердце, которая прекрасна во всех людях без исключения. Кто-то умный назвал это «душой».

— Наверное, много, но по сравнению с одной все они ничтожные и маленькие. Так что, наверное, все-таки одна…

Кристина молчала и продолжала смотреть на Никиту. Никита пил коньяк, курил сигару, заказал кофе — крепкий, без сахара… Она все молчала и тоже пила коньяк, даже курила сигару и заказала кофе — крепкий, без сахара. А он рассказывал ей про свою несчастную любовь — про его единственную Музу, про свой путь к вершинам Олимпа, про маму, про то, как умер Димка, про то, как он относился к женщинам… И наконец про то, как он встретил ее. Как изменилась его жизнь, когда в ней появилась Кристина со своими глупыми и наивными книжками, как изменился он сам…

Продолжение этих волшебных изменений Кристина дослушала уже в номере, она все так же сидела напротив него, молчала и слушала. Слушала и молчала, увлеченно смотрела на него и сочувствовала, переживала вместе с ним и… и заснула.

Никита накрыл ее одеялом и, нежно обняв, лег рядом.

Вот так они заснули вдвоем — как старые закадычные друзья, не видевшие друг друга много, очень много лет. В одежде, обнявшись, они заснули в пять часов утра в отеле Renaissance в Лондоне…

* * *

Москва. Аэропорт. Летний дождь. Очень влажно, наверное, будет гроза. Очень много людей, слишком много.

Толпа.

Душно.

Влажно. В воздухе или?..

Сердце бьется в районе солнечного сплетения. Тревожно. Ожидание — вечность, время — пытка. Говорят, от любви худеют. Врут, наверное. В любом случае, она полезна для здоровья, хотя… Любить может только живое. Живое чувствует. Боль — одно из чувств. Зачем любить? Чтобы было больно? Может, ампутировать все чувства? Тогда будет мертвое. А мертвое не чувствует. Ампутация — это выход. Ура, выход есть! Можно просто ничего не чувствовать, и тогда будет не больно.

Он приехал!..

Странно, но иногда секретные ожидания оправдываются.

Они ехали и молчали. Ей было все равно, куда он ее привезет, ему было не о чем с ней разговаривать. То ли потому, что он слишком сильно хотел, то ли…

Их дальнейшее общение представляло собой немую пьесу. Не очень талантливо написанную, но шикарно сыгранную.

Художественный фильм, который можно смотреть без звука. Все будет понятно. Взгляды, улыбки, жесты…

Место действия — его дом. Действующие лица — он и она. Приглушенный свет.

Он обнял ее, прислонил к стене и нежно, чуть прикасаясь кончиками пальцев, ласкал ей бедра.

Она расстегнула его рубашку, гладила его грудь.

«Я люблю тебя. Люблю-у-у».

Он снял с нее юбку, жадно продолжая ласкать ее тело.

Она расстегнула ему ширинку. Смелые пальцы, потом вся ладонь, затем язык, губы…

«Милый, тебе хорошо?!»

Он растрепал ей волосы, массировал голову. Вздыхал.

Она меняла ритм, темп. Встала на колени.

«А так?»

Он положил ее на кровать. Красиво снял с нее чулки. Провел языком по ноге от бедра до кончиков пальцев.

Она откинула руки назад, прогибаясь в пояснице.

«Бери все что хочешь!»

Он привязал ей руки к спинке кровати чулками. Ушел.

Она прогибалась еще сильнее, как кошка терлась спиной об одеяло.

«Люблю. Точно люблю!»

Он вернулся с бокалом льда. Водил холодными кубиками ей по груди, по бедрам, по животу, ногам. Развязал ей руки.

Резко перевернул ее, вошел, используя «альтернативные методы решения вопроса». То есть анальный секс.

Стоп, стоп — это что, порнофильм? Нет, просто художественное кино без звука.

Одним словом, не вдаваясь в лишние подробности, обходя острые углы и отсутствие слов, способных описать дальнейшие действия и чувства, можно лишь сказать, что это было настоящее блаженство. Даже не «баунти». А лучше, интереснее, прекраснее, дольше.

Рай. Рай для двоих. Секс, который называется любовью. Точнее, любовь, которую нельзя назвать сексом…

Олег не мог спать, он не мог даже закрыть глаза, ему нравилось смотреть на Кристину, на ее безмятежное лицо. Он гладил мягкие белокурые волосы, рассыпавшиеся по подушке. Он вдруг захотел подарить ей сказку. Он захотел исполнить любую ее мечту, сделать ее счастливой. Он хотел, чтобы она всегда так улыбалась.

Влюбился.

Влюбился впервые.

Испытал что-то такое, чего не испытывал никогда. Он испытал сейчас любовь, меняющую лицо жизни, превращающую жизнь в счастье, свет, огонь страсти и красоты. Он ощущал себя внутри огромной божественной колбы, где любовно и кропотливо прорастает иной, мерцающий мир, отличный от предыдущего. Рай, который называется любовью. Ничего, ничего кроме этого рая, больше не существует, все неважно. Важно лишь счастье, счастье для любимого человека.

«Куплю ей машину. Нет, сначала избавлю от Виолетты, а потом куплю машину. Нет, у нее явно другая мечта, она не такая, как все. Другая»…

Утром Олег варил кофе. Сонная Кристина босиком прошмыгнула в столовую и залезла с ногами на стул.

— Какая ты красивая! Такая домашняя! — блаженно улыбался Олег и подошел поцеловать ее. Девушка сидела в одних трусиках на кухне, волосы спадали на плечи и грудь. Она сонно терла еще спящие глаза и влюбленно смотрела на Олега.

«Я так счастлива!» — хотела сказать Кристина. Но побоялась, что испугает его, станет ему неинтересной. Ведь он получил все, что хотел, и, когда почувствует полную власть над ней, бросит. Добиваться будет нечего. «Позже, еще не время, все еще только начинается»

«Я тебя люблю!» — хотел сказать Олег. Но побоялся — она решит, что влюбила в себя крутого промышленника и начнет им манипулировать, капризничать. «Позже, еще следует ее проверить, у нас ведь все только начинается».

«Зачем торопиться?!» — заключил каждый.

Они договорились созвониться завтра в шесть, сказав друг другу, что слишком заняты сегодня.

Пальцы быстро стучали по клавиатуре. Вернувшись домой, Кристина сразу села за компьютер. Эта ночь с Олегом стала настоящим вдохновением, она описывала все: его, Никиту, Монте-Карло и Лондон, все, что было связано с этими людьми. Это было настоящее маркетинговое исследование, вот только… «Чересчур любовное!» — воскликнула Кристина, перечитав весь текст, особенно последние главы. Она нервно курила, вдумчиво вглядываясь в монитор.

«Это маркетинг, маркетинг, маркетинг! Наука, блин. Исследование. Ну что за сопли с нюнями опять? Опять сентименталка, да? Нет, так дело не пойдет! Нужны кардинальные изменения! Это книга для масс, а массам любовь эта твоя на хрен не сдалась! Сейчас читают исключительно из практических целей. Всем интересно, как применить прочитанное в повседневной жизни! Народ хочет знать, как построить мужиков, и точка. Читателям нужны механизмы воздействия, решения вопросов, указания к действию. Мужики любят стерв — точка. Как стать стервой? Десять способов ею стать… Кто такие мужики и как ими манипулировать? Это, и только это! Про любовь писал Шекспир, вот только сейчас он не в моде. Редактор был прав: мой сладко-приторный коктейль из рафинированных чувств с добавкой страстных эмоций и запахом счастья — второй сорт, практически брак, не то.