Мари-Бернадетт Дюпюи - Сердцу не прикажешь

– Друзья мои, что скажете о кулинарных талантах моей обожаемой супруги?

– Они достойны высочайших похвал! – с легкой улыбкой заверила его Элен.

Зазвучала новая мелодия, и на лужайку вышли первые пары, желающие потанцевать. Сгущались сумерки, и в саду зажглись развешанные на деревьях разноцветные фонарики.

Доктор подал Элен руку:

– Прошу, подари мне этот медленный танец!

Она согласилась, хотя бы уже для того, чтобы оказаться подальше от Александра. Тот со вздохом взял очередной бокал шампанского. Он чувствовал себя ужасно одиноким среди этих людей, с виду таких беззаботных и счастливых. Метрах в двадцати от него Элен танцевала с Бернаром. Молодая женщина сразу же рассказала своему доктору и другу о размолвке, которая только что произошла между ними с Александром.

– Я что-то такое и подозревал, – отозвался Бернар. – Поэтому и пригласил тебя на танец. Неужели хотя бы на один вечер вы не можете заключить мир?

– Не наша размолвка меня расстраивает… Хуже то, что я не могу найти в себе ни капли любви, которую когда-то к нему испытывала! Это убивает меня, потому что Александр – отец моего ребенка, и ради Вероники мне бы хотелось, чтобы мы стали настоящей семьей…

– Настоящей семьей? При том, что у вас с ним нет интимных отношений? Прости меня за откровенность, Элен, но сейчас я говорю с тобой как врач…

– Я не сержусь. Наоборот! Мне кажется, если бы я смогла преодолеть это препятствие, все было бы возможно…

– Элен, помни: ты – женщина! Еще молодая, желанная! Посмотри хотя бы на моего друга Кентена – он с тебя глаз не сводит! Александр, наверное, с ума сходит от ревности. Он ведь любит тебя…

– Я знаю! Он только что устроил мне сцену из-за этого мужчины…

– Отлично его понимаю. Кентен Мейро – твой преданный почитатель. По профессии он – судья и живет в Шаранте.

– Очень красивый мужчина, – прошептала Элен. – Такой воспитанный и галантный!

– Элен, ты играешь с огнем! Может, ты и не заметила, но Александр сегодня пьет больше обычного… Подумай и о Веронике: она еще слишком мала, чтобы понимать, из-за чего вы все время ссоритесь, сходитесь и расходитесь.

– Спасибо за предостережение, Бернар, но ты должен бы уже знать, что для меня счастье моей дочери – на первом месте!

Чуть раздраженная, Элен высвободилась из объятий друга. Бернар не обиделся, так как знал, насколько она эмоциональна и как переменчиво ее настроение. Элен направилась было на террасу, к детям, но чьи-то теплые руки поймали ее чуть ли не на лету:

– Дорогая мадам Монсеваль, прошу, не откажите мне в этом танце!

Это был Кентен. Элен не захотела, да и не смогла бы отказаться: приятно было видеть, с каким восхищением он на нее смотрит. С тех пор как она стала матерью, знаки внимания со стороны какого-нибудь мужчины так ее не волновали, и это волнение делало ее еще более соблазнительной.

– Мадам, вы позволите мне называть вас по имени? Оно такое красивое! И прекрасно вам подходит.

– Если хотите, конечно…

– Элен, я безмерно счастлив, что могу наконец быть с вами рядом, слышать ваш голос!

– В нем-то как раз и нет ничего экстраординарного.

– Вы заблуждаетесь…

Они все кружились и кружились в танце, не сводя друг с друга глаз. Слегка одурманенная шампанским, польщенная вниманием этого загадочного мужчины, Элен чувствовала, что возрождается к жизни. Там, где не преуспели покорная любовь и терпение Александра, любезные речи нового знакомого возымели эффект. Элен начала улыбаться, шутить.

– Вы очаровательны! – нашептывал ей Кентен. – Ваш супруг – счастливец, мадам!

Эти его слова вернули Элен к реальности, и она пожала плечами:

– О, мой супруг…

– Вы с ним не счастливы?

Он обнял ее чуть крепче, покоренный ее особым шармом, подчиняясь той власти, какую Элен, сама того не зная, имела над мужчинами.

– Это вас не касается, мсье…

– Зовите меня Кентен. И прошу простить за нескромность. Думаю, это у меня профессиональное…

Улыбаясь, Элен попыталась высвободиться, но партнер по танцу продолжал ее удерживать, хотя и нежно.

– Прошу, не уходите! Я даже надеяться не мог, что мы когда-нибудь встретимся. И вот этот танец…

Он сопроводил свои слова страстным взглядом, таким красноречивым, что молодая женщина перестала противиться. Александр тем временем скрылся из виду. Будучи уверенной в том, что муж все еще на нее сердится, Элен с сожалением рассталась с судьей и подошла к Сандрин. Хозяйка дома как раз расставляла на столе креманки с мороженым.

– Элен, я вижу, Кентен от тебя без ума!

– Возможно… Не подскажешь, где Вероника?

– Там же, где и все дети! Александр решил разжечь на лугу большой костер и увел их с собой. Хочешь мороженого?

– С удовольствием попробую его!

Александр ушел бы куда угодно, лишь бы не видеть жену в объятиях Кентена Мейро. Сгорая от ревности и обиды, он решил побыть с Вероникой. Девочка играла со своими друзьями – Натали и Бертраном. Щеки у нее раскраснелись, волосы растрепались, красивое платьице было в пятнах от сока – словом, веселье было в самом разгаре. Едва завидев отца, Вероника побежала ему навстречу. Александр подхватил ее и закружил, как это было у них в обычае.

Он не имеет права следить за Элен… Эта мысль была для него мучением, жестокая в своей очевидности. Она не принадлежит ему больше, он не может сделать ее счастливой…

Новое служение – а именно так Александр относился к своей работе учителя – приносило ему огромную радость. Поэтому, опустив Веронику на землю, он охотно остался с ней и ее товарищами по играм. Двое ребят к тому же были его учениками. Начали с разговоров, потом кто-то предложил разжечь костер. Бертран сбегал к отцу спросить разрешения. Доктор не только позволил, но и посоветовал сделать это на соседней лужайке.

Скоро желтые языки пламени рассеяли темноту и к небу взметнулась песня. Дети пели песни, которые выучили в школе, и бывший священник своим хорошо поставленным, низким голосом подхватывал припев. Сколько раз приходилось ему организовывать такие вот сборы на лоне природы! Несмотря на терзавшую его ревность, в памяти всплыли приятные воспоминания – прогулки выходного дня с детьми, походы в горы Эстерель и Пиренеи… Все это было до Элен, до того, как он открыл для себя это мучительное чувство – любовь.

Вдруг вспомнилась их с Элен первая встреча – в Вендури, возле пресбитерия.

На краю лужайки, там, куда падал свет из окон, появился силуэт Элен. Александр замер от волнения. В этот момент он и сам не знал, ненавидит он ее или любит. Она сделала несколько шагов ему навстречу, но кто-то ее остановил. Снова этот Кентен Мейро!

На глазах у Александра этот мужчина взял Элен за руку и повел к танцующим. Призывно улыбнувшись, она послушно дала себя увлечь туда. Эта улыбка теперь стояла у бывшего священника перед глазами – как удар в самое сердце, как оскорбление. Она означала одно: «В мире есть и другие мужчины… Мужчины, которые смогут сделать меня счастливой!»

Долгое время Александр не мог оправиться – как боксер, оглушенный ударом противника. Потом в нем вскипела ярость. Элен принадлежит ему, и он не позволит какому-то чужаку ее соблазнить! Пошатываясь, он встал и тут же почувствовал, как кто-то хватает его за плечо: Бернар угадал его мысли и решил предотвратить скандал.

– Замечательный у вас получился костер, Александр! Дети так рады!

– Отпустите меня! Нам с этим типом, который ухлестывает за моей женой, надо поговорить по-мужски!

– Спокойнее, старина! Я не хочу никаких недоразумений в моем доме! Тем более что ваша дочь на вас смотрит.

– Пожалуйста, побудьте с ней пять минут! Всего лишь пять минут! Успокойте ее… А я пока разыщу Элен!

Бернар попытался возразить, но Александр его оттолкнул.

– Александр, прошу, не делайте из себя посмешище!

Натали позвала отца, и Бернару пришлось подойти к детям. Он видел, как муж Элен направился к освещенной террасе.

Вот уже несколько минут Элен жила как во сне. Стоило ей оказаться в объятиях Кентена – и прошлое померкло. Она успела забыть, как это приятно – ощущать себя женщиной, принимать знаки внимания от мужчины, о котором ты ничего не знаешь и который без конца нашептывает тебе комплименты.

– Элен, мне так хочется увезти вас далеко-далеко, вернуть вам вкус к жизни, желание улыбаться!

Она прикрыла глаза. Теплые, ласковые руки судьи уже поглаживали ее плечи. Ее тело словно бы оживало, волны удовольствия порождали в нем дрожь и трепет. Как приятно будет впасть в забытье, которое уже близко, так близко…

Кентен увлек ее в сторону, в тень сиреневого куста. Обычно такой сдержанный, сейчас он совершенно себя не контролировал. Молчаливая, томная женщина, которую он сжимал в объятиях, была похожа на заблудившееся дитя, нуждающееся в утешении и ласке, нуждающееся в заботе. Он ощущал в ней неподдельное горе, глубокую усталость от жизни. Элен – артистка, нежная душа, и в то же время – прекрасная сирена, чей аромат сводит с ума…

– Элен, я совершенно вами очарован!

Их губы оказались в опасной близости. Кентен слегка наклонился, забыв обо всех своих принципах. Он знал, что эта женщина замужем, но разве можно устоять перед ее волнующим призывом?

Хотя бы на пару секунд забыть о долге и приличиях… поцелуй, один-единственный поцелуй! Подавляя волнение, он прижался губами к ее губам. Она не сопротивлялась… Но уже в следующее мгновение Александр налетел на целующихся и жестко оттолкнул их друг от друга. Кентен получил удар кулаком в грудь. Элен вскрикнула от испуга, однако пощечина заставила ее умолкнуть.

– Мы уезжаем немедленно! Ты успела показать себя во всей красе…

Молодая женщина последовала за мужем, сгорая от стыда. Эту сцену наблюдали несколько гостей, в том числе и хозяйка дома. Кентен Мейро предпочел с видом уязвленного достоинства отойти в сторону, бросив на Александра гневный взгляд. Он не мог не понимать, что виноват, а потому промолчал. К нему уже спешил Бернар. Предчувствуя неладное, доктор поручил своему приятелю присмотреть за детьми и бегом бросился к террасе. Прежде чем у него появилась возможность задать вопрос, он увидел, как Элен берет со столика свою сумочку и жакет. Александр с перекошенным от злости лицом держал ее за руку.

Сандрин вкратце рассказала мужу, что произошло. Взгляд у нее при этом был встревоженный.

– Бернар, пусть Вероника останется у нас на ночь. Иди и скажи об этом Элен и Александру. Так будет лучше для малышки. Александр меня пугает!

Муж с ней согласился и подошел к родителям Вероники. Сандрин и Кентен издалека наблюдали за происходящим. Диалог был кратким. Элен несколько раз коротко кивнула, при этом вид у нее был испуганный.

– Мне жаль Элен! – прошептала супруга доктора. – Бедняжке не повезло… Ее жизнь похожа на плохой роман.

– А ведь она заслуживает счастья! – поддержал ее Кентен. – Такая женщина…

Сандрин посмотрела на него укоризненно. У Александра немало недостатков, однако судья сыграл в этой сцене не самую выигрышную роль. Кентен правильно понял этот взгляд:

– Простите меня, Сандрин. Я вел себя по-идиотски. Те гости, которые наблюдали эту сцену, наверное, уже вообразили какую-нибудь мрачную историю с адюльтером. А ведь это не так! Я просто потерял голову!

Сандрин промолчала, чтобы не выдать своего удивления. Кентен Мейро – и вдруг потерял голову? Это совсем не в его стиле…

Александр медленно вел авто по дороге на Ульгат. Их отъезд был похож на бегство. Супруги согласились оставить Веронику у Бернара с Сандрин: вряд ли атмосфера конфликта пошла бы девочке на пользу. Да и сама Вероника наверняка обрадуется такому сюрпризу. Им же предстояло серьезное выяснение отношений, оба это прекрасно понимали. Когда Элен последовала было за Александром к выходу, Бернар удержал ее за локоть:

– Элен, я уверен, ты до сих пор любишь своего мужа. И нарочно спровоцировала его ревность. Теперь послушай моего совета: будь с ним помягче, обними, поцелуй. И ты увидишь, как все изменится!

Молодая женщина закрыла глаза. Голова у нее шла кругом. Элен не верилось, что можно оживить давно затухшую страсть. С Кентеном все было по-другому… Он сумел убаюкать ее льстивыми речами, сумел всколыхнуть давно уснувшие чувства… Александр на интуитивном уровне почувствовал, что происходит с женой. А уж увидев, как она целуется с другим, совсем потерял над собой контроль. Уязвленное самолюбие и ударившее в голову спиртное превратили его в свирепое существо, способное напасть на соперника и дать пощечину жене. Элен смотрела на него и не узнавала… Уже сидя в машине, оба долго молчали, всматриваясь в ночной пейзаж и будучи совершенно не в состоянии получить удовольствие от красоты спящих полей, деревень и рощ Нормандии. Александр открыл окно, впуская в салон ветерок, в котором явственно чувствовались ароматы свежескошенного сена и луговых трав. И этот запах вызвал у него не самые приятные ассоциации.