Она набрала номер Бернара, но дома его не оказалось. Сандрин пообещала, что муж позвонит, как только вернется. Она успела достаточно хорошо узнать Элен, чтобы понять: подруга чем-то обеспокоена.

– Элен, что-то случилось? Не хочешь мне рассказать? Я – твоя подруга…

– Да, конечно, Сандрин. Я с удовольствием послушаю, что ты об этом скажешь. Глупо с моей стороны так нервничать по каждому малозначительному поводу… Словом, мне предложили дать концерт в Париже! Оплата весьма достойная, но я не уверена, что окажусь на высоте…

– Элен! Ты играешь божественно! И это прекрасный шанс для тебя вернуться на сцену! Соглашайся!

Сандрин была очень убедительна, ее искренние слова подействовали на Элен успокаивающе. И все же полностью отделаться от беспокойства она не могла.

– Если я соглашусь, у меня будет всего две недели на подготовку. Программу выступления я могу составить на свой вкус, и я уже представляю, какой бы она могла быть, если…

– Элен, у тебя все получится! Жаль только, что я не смогу присутствовать на твоем блистательном концерте…

– Блистательном? Скажем так, уроки, которые я даю детям, и выступление перед публикой – далеко не одно и то же… Мне придется работать целыми днями, отложить все другие дела…

– Я буду чаще забирать к себе Веронику, можешь на меня рассчитывать!

Элен горячо поблагодарила Сандрин. К вечеру решение было принято, и, когда Александр пришел ужинать, она с неким вызовом в голосе заявила:

– Через две недели я даю концерт в Париже, и меня не будет дома четыре дня. Будет лучше, если в это время Вероника поживет с тобой.

– Но, дорогая…

– Ты не согласен?

– Я этого не сказал. Объясни хотя бы, что происходит!

Они проговорили с четверть часа, потом Элен ушла наверх, чтобы помочь Веронике искупаться. Когда они втроем сели за стол, Александр выглядел задумчивым. Мало улыбался, почти ничего не ел. Элен это сердило. В поведении мужа она увидела холодность и, разочарованная, поспешила вырваться из этой давящей атмосферы.

– Идем, я уложу тебя спать, любовь моя! – сказала она Веронике.

– Но мы с папой хотели поиграть…

Элен с улыбкой поставила дочь на ноги.

– Хочешь, я отнесу тебя на руках? Сегодня я почитаю тебе длинную сказку… А потом поцелую, чтобы тебе снились самые сладкие сны!

– Ладно! Спокойной ночи, папочка!

– Спокойной ночи, мой ангел!

Александр подошел поцеловать улыбающуюся дочь. С этими черными кудряшками Вероника была хорошенькая, как кукла. Он бросил на жену пламенный взгляд, значение которого она сразу поняла. Черные глаза Александра были так красноречивы…

– Жду тебя в гостиной! – неожиданно мягко проговорил он.

Элен вернулась через час, готовая к ссоре, но Александр подал ей руку:

– Дорогая, иди ко мне!

После недолгих колебаний она подчинилась. Он обнял ее и стал целовать в шею, шепча:

– А почему бы нам не поехать в Париж вместе? Раньше, когда я еще жил в Вендури, мне так хотелось приехать к тебе туда! Тогда это было невозможно, так почему бы не сделать это теперь?

Ища нежности и ласки, она прижалась к нему.

– А как же твоя работа? И Вероника?

– Всегда можно что-нибудь придумать. Я отпрошусь на пару дней, а Веро пока поживет у Сандрин. Элен, представь: только ты и я!

И он прижал ее к груди, словно желая поделиться своей мужской силой. Она поддалась, позволила себя ласкать. Его лицо, чуть искаженное желанием, было так близко…

– Что скажешь? Да или нет?

– Не знаю, Александр… Перед концертом мне понадобится время, чтобы настроиться, сосредоточиться… Я буду много репетировать, и у нас совсем не будет возможности побыть вдвоем!

Александр словно окаменел. Брови его сошлись от гнева. Было очевидно, что он уязвлен.

– Прекрасно! Ты не хочешь подарить мне эти несколько часов счастья, несколько ночей, когда ты была бы только моя… И я даже не смогу приехать тебя послушать! Что ж, поступай как хочешь! Я останусь дома с Вероникой. Думаю, ты сумеешь воспользоваться своей свободой. Встретишься с кем-нибудь из старых знакомых, благо никто вас не застанет…

– Александр! Что ты несешь?!

Бледная как полотно, Элен вскочила на ноги и запахнула пеньюар, на котором муж минуту назад медленно расстегивал пуговицы. Их с Александром взгляды скрестились. Старые обиды, до поры до времени дремлющие в душе, снова встали между ними.

– А что я такого сказал? Ты прекрасно понимаешь, о ком идет речь. Об этом мерзком типе, который разрушил нашу семью, о Люке Ловаре! Если вы встретитесь, кто может дать гарантию, что ты не упадешь в его объятия, как раньше?

– Только поэтому ты и хочешь поехать со мной, да? Чтобы за мной надзирать? Какое трогательное доказательство любви!

Взбешенный Александр вскочил, схватил пиджак и широким шагом покинул комнату. Элен пальцем не шевельнула, чтобы его удержать. Подобные сцены между ними случались и раньше. Хлопнула входная дверь, сорвался с места автомобиль… Она ощутила мучительное одиночество. Неужели снова разрыв? Элен закрыла глаза, и слезы унижения покатились по щекам. Счастье по-прежнему от нее ускользало, но кто виноват в этой череде ссор? Она или Александр?

Но, к ее величайшему изумлению, муж очень скоро вернулся.

– Элен, милая, прости! Я люблю тебя, я схожу от тебя с ума… и ревную, да! Я ревновал тебя уже тогда, в Вендури, когда ты была далеко и я знал, что на тебя смотрят, тобой восхищаются! Ты звонила, а я отвечал грубо, старался задавить любовь, которая жгла меня изнутри и на которую я не имел права. Теперь я волен тебя любить и доказывать свою любовь. Я – твой муж, но ты меня презираешь, обращаешься со мной, как будто это я во всем виноват, и для меня это очень тяжело!

Элен была потрясена. Неужели он так переменился? Некогда такой гордый, не желающий никому открывать свою душу, как быстро он теперь опускает оружие! Не осознавая, что делает, Элен взъерошила ему волосы. Он положил голову ей на колени. И пусть хлесткие обвинения Александра ее обидели, оттолкнуть его она не могла.

– Идем спать! Я не хочу оставаться одна. Я боюсь!

Он вздрогнул – настолько голос жены показался отстраненным и слабым. Он напомнил ему о той юной миловидной Элен, которая приходила в пресбитерий ему помочь, и о том, какой сдержанной и несмелой она в те времена была. Быть может, когда-нибудь они освободятся от своих навязчивых идей, от болезненных воспоминаний и снова будут счастливы?

– Не бойся, любовь моя, я с тобой!

Он подхватил ее на руки, благоговейно поцеловал в лоб. Элен робко улыбнулась: забавно, что он несет ее, как маленькую девочку! И в сердце ее, невзирая ни на что, проснулась смутная надежда…

Глава 12

Когда возрождается страсть…

Громовые аплодисменты в зале никак не стихали… Кто-то бросил на сцену букет роз. Элен кланялась снова и снова. Для выступления она выбрала строгое черное бархатное платье, и по контрасту с ним ее волосы казались еще более светлыми, а кожа – перламутрово-белой.

Она играла от души, забыв о волнении первых минут и о тоске, все еще ее одолевавшей. Как и прежде, музыка оставалась ее верной подругой, и даже более того – она унесла Элен далеко-далеко на крыльях вечной мечты о любви и счастье.

Элен не ожидала, что, приехав в Париж, почувствует себя такой уязвимой и отчаянно одинокой. Александр и Вероника проводили ее на поезд. Малышка старательно сдерживала слезы – еще бы, мамочка уезжает на целых четыре дня! Это невеселое расставание еще больше расстроило молодую женщину. И только особая атмосфера французской столицы, рояль и подготовка к концерту смогли ее отвлечь. Публика же приняла ее с восторгом…

И доказательством был гул восхищенных голосов. За кулисами виртуозную пианистку тоже встретили похвалами и поздравлениями с триумфальным возвращением на сцену.

– Превосходно!

– Ты ничего не потеряла, Элен! Наоборот, к твоей манере добавились сила, зрелость…

Она слушала вполуха. Последние три дня Элен посвятила исключительно репетициям, а в оставшееся время не выходила из гостиничного номера. Уже на завтра был намечен отъезд в Ульгат, и мысль об этом согревала ей сердце.

– Мне никто не звонил? – спросила она, входя в свою грим-уборную.

– Нет, мадам. Но вам принесли цветы, – ответила служащая театра.

И действительно, на столе Элен увидела два букета. Она вздохнула – Александр так и не позвонил. Наверное, решил, что незачем ее поздравлять. Хотя мог бы поинтересоваться, как прошел концерт… Вчера Элен разговаривала по телефону с Вероникой, но супруг и трех слов не удосужился ей сказать. И вдруг ее охватило глубочайшее уныние. Теперь Элен уже жалела о своем упрямстве. Ну почему она не взяла с собой Александра?

«Если бы он был сейчас со мной, мы пошли бы куда-нибудь поужинать… И он был бы в зале, аплодировал вместе со всеми… Я так скучаю по его объятиям, по его взгляду…»

Элен тряхнула волосами, с сожалением сняла бархатное платье и накинула на плечи зеленый атласный халатик. Она настоятельно попросила своего импресарио избавить ее от каких бы то ни было праздничных застолий и вечеринок с коктейлями. Закулисному персоналу было приказано никого к ней не пускать. Молодая женщина без особой радости посмотрела на великолепные цветы. Но букет розовых тюльпанов не мог ей не понравиться. Заинтригованная, она открыла крошечный конвертик и сразу поняла, что почерк ей не знаком. Улыбка удивления появилась у нее на губах, когда она прочитала следующие строки:


«Дорогая Элен, мои взволнованность и благодарность не передать словами! Я получил от вашей игры ни с чем не сравнимое удовольствие. Ваш талант сравним разве только с вашей особенной красотой!

Остаюсь вашим преданным поклонником,

Кентен»


Элен отложила карточку и задумалась. Кентен Мейро, тот самый красавец, который на вечеринке у Бернара и Сандрин пригласил ее на танец и даже дерзнул поцеловать, спровоцировав вспышку гнева у Александра! Значит, сегодня он присутствовал на концерте и сразу по окончании прислал ей цветы! Этот галантный знак внимания произвел на Элен самое благоприятное впечатление. И все же она предпочла бы, чтобы эти тюльпаны подарил ей муж. Когда мужчина искренне любит женщину, некоторые поступки помогают ему ее покорить и даже возродить угасшую, казалось бы, страсть…

И вдруг сердце Элен забилось быстрее. Может, второй букет от Александра? Одиннадцать красных роз – символ любви! Кто еще мог ей их прислать? Волнуясь, она схватила приложенную к букету записку:


«Я не забыл тебя!»


Кто мог такое написать? Ну уж точно не Александр! В следующее мгновение дверь гримерной открылась. «Наверное, я забыла повернуть ключ в замке!» – подумала Элен. Она хотела было попросить нежданного визитера уйти, но, увидев, кто вошел, потеряла дар речи.

– Люк? Откуда ты взялся?

– Пришел тебя поздравить, дорогая!

– Это ты прислал розы?

– Конечно! Я так и не смог тебя забыть и хотел сказать тебе это при личной встрече.

Люк Ловар… Он сильно переменился. В лице яснее читалось слабоволие, он заметно поправился, и это совершенно ему не шло. А ведь было время, когда Элен считала, что они с Александром похожи! Перед глазами молодой женщины возник образ мужа. Не в пример Люку, Александр был все таким же подтянутым и стройным, черты его лица оставались гармоничными, а легкие морщинки только добавляли ему мужского шарма.

– Люк, как ты прошел за кулисы? Я же попросила никого ко мне не пускать!

– Любовь дает крылья! А ты, Элен, все такая же красивая…


Он приблизился, самодовольно улыбаясь. Да что он вообразил? Что она упадет в его объятия? В своем легком халатике Элен вдруг ощутила себя совершенно беззащитной.

– Уходи немедленно! Я не хочу тебя видеть! Ты сломал мне жизнь. Это из-за тебя я лишилась Александра!

– Что ты несешь? Я знаю, что вы живете вместе…

– Может, и так, но у нас ничего уже не будет как раньше… Уходи!

Мужчина передернул плечами – как соблазнитель, уверенный в своей неотразимости, – и резко схватил Элен за предплечье.

– Дорогая, оставь это жеманство! Я хорошо тебя знаю. Я видел тебя на концерте. Ты несчастна, Элен, и нуждаешься в ком-то, кто о тебе позаботится!

– Нет! Оставь меня в покое! – Элен старалась говорить тихо, чтобы не спровоцировать скандал. На самом же деле ей хотелось кричать.

– Элен, не отталкивай меня! Я часто вспоминал тебя, ты должна это знать! Бывают женщины, которых невозможно забыть. Я хочу тебя… как раньше!

Эти слова подействовали на молодую женщину как удар хлыста.

Вспомнилась та ужасная сцена у них в доме, в Ульгате, когда муж вошел в спальню и застал ее, обнаженную, в объятиях Люка. Александр ушел, смертельно оскорбленный, с искаженным от ненависти и презрения лицом…

Элен попятилась, с отвращением глядя на бывшего любовника. Подумать только, а ведь в то время она находила себе оправдания! Сегодня все было по-другому. Она осознала наконец, как дурно вела себя по отношению к мужу, почувствовала беспредельную боль, какую должен был испытывать Александр. И все это – ради вот этого самодовольного, тщеславного типа?