– Люк, если я хоть немного тебе дорога, пожалуйста, уходи! Я больше никогда не хочу тебя видеть. То, что было, – прошло. Тогда я искала у тебя утешения и помощи, но теперь все изменилось. У меня есть дочь, которую я обожаю, и ради нее я хочу построить с Александром крепкую семью. Я научилась справляться со всем в одиночку, быть сильной. И я люблю Александра, слышишь, я всегда его любила! И он сейчас в Париже, ждет меня в гостинице…

Эта ложь показалась ей оправданной, если она поможет выставить Люка за дверь. Тот кивнул и сунул руки в карманы:

– Что ж, прекрасно! Если так, остается только попрощаться. Я ждал более ласкового приема, но тебе же хуже. Ты никогда не была равнодушна к моим ласкам, дорогая…

– Замолчи! Ты мне отвратителен…

– Хорошо, я ухожу!


Шепча себе под нос что-то оскорбительное, Люк с силой захлопнул за собой дверь. Дрожащей рукой Элен поспешила запереть ее на ключ. На лбу у нее выступил холодный пот, она задыхалась от волнения. После этой встречи в ней что-то надломилось. Значит, Люк решил снова ее соблазнить? У Элен словно глаза открылись. Она сказала ему: «Я люблю Александра». Сказала искренне, и, сорвавшись с губ, эти слова обрели удивительную силу.

– Александр! Как сильно я тебя люблю! И я причинила тебе столько горя! А ты никогда меня не предавал. Кроме меня, ни одна женщина не целовала тебя, не касалась твоего тела… Ты поклялся мне в этом, а я не придавала этому значения…

В груди у Элен стало так тепло… Ей мучительно хотелось оказаться сейчас рядом с мужем. Если бы только это было возможно, она села бы на ночной поезд, лишь бы скорее его увидеть!

– Любовь моя! – прошептала она. – Моя единственная истинная любовь!


На следующее утро Элен разбудила мужа звонком, чтобы сказать, в котором часу прибудет ее поезд. Александр ответил хмуро:

– Хорошо, я тебя встречу, а вот Веро сейчас в гостях у Сандрин. Она была там вчера и осталась ночевать.

– Ну что ж… Ей весело, и это главное. Александр, я тебя люблю! Очень сильно люблю!

И, не дожидаясь возможной колкой реплики с его стороны, она поспешно положила трубку.


Стоя на платформе, Элен с тревогой высматривала в толпе знакомую фигуру. И вдруг она увидела его, идущего ей навстречу, протягивая руки. Она ускорила шаг, неотрывно глядя на лицо того, кто вот уже много лет играл такую важную роль в ее жизни.

– Александр!

Понял ли он, что она возвращается, сгорая от любви? Неуверенно улыбаясь, он раскрыл объятия.

– Элен, какая ты красивая! – прошептал Александр, целуя ее в ушко, а потом и в шею…


Ульгат… Старый дом купается в солнечных лучах, подставляет золотому летнему свету свои увитые плетущимися цветами стены. В сухой траве стрекочут кобылки, под яблоней дремлет Сатурн…

Букетики ромашек на подоконнике и комоде создают в спальне удивительную атмосферу праздника. Александр, все еще не веря своему счастью, задернул плотные шторы из розового миткаля, и комната погрузилась в полумрак, такой мягкий, теплый, заговорщический…

После душа Элен, не сняв с себя синего полотенца, легла на кровать, и сейчас ее кожа усеяна капельками воды… Она сама его зовет – странным, срывающимся голосом. Он колеблется, потом с новым всплеском страсти ложится рядом. Дыхание Элен учащается, она закрывает глаза и тихонько говорит:

– Александр, я так тебя люблю! Иди ко мне!

Он склоняется и целует ее в губы так, чтобы она не заподозрила, насколько трудно ему сдерживать свое желание. Он хочет сделать ее счастливой, подарить экстаз, который они столько раз переживали вместе. Он чувствует, что она открылась ему полностью, что недоверие и страх исчезли. И предлагает она ему не только свое тело, но и свою душу…

Александр торопливо раздевается. Медленно разворачивает полотенце, и его взгляду открываются маленькие груди, гладкий живот, длинные стройные ноги… его жена, его нежная возлюбленная! Ни с кем больше он не испытает таких острых ощущений, такого глубокого, граничащего с безумством наслаждения… Он целует ее грудь, а руки опускаются ниже, к обжигающе-горячей плоти, в которую он, опьяненный страстью, скоро погрузится.

Элен стонет, отдаваясь волне удовольствия, которая несет ее к Александру, всегда к нему и только к нему. На мгновение открывает глаза – и от взгляда его черных бархатных глаз у нее кружится голова. Он смотрит на нее внимательно, и в его зрачках она читает признание в любви, страстной, ненасытной, всепоглощающей… Этот взгляд завораживает, воспламеняет. Элен притягивает мужа к себе, обвивает его руками, как если бы он пытался убежать.

– Любовь моя, Элен, я с тобой! Ты сводишь меня с ума!

Их губы сливаются неистово и жадно… Эта изысканная игра возбуждает и пьянит обоих, пока мужчина в конце концов не теряет самообладание и, отдаваясь неистовому желанию, не завоевывает женщину всю, целиком и полностью. Они становятся одним целым… любовь уносит их далеко, очень далеко – на заколдованный остров, где с начала времен обретают друг друга любящие…


Элен заставляет себя сесть за письменный стол. В доме тихо, Александр с Вероникой ушли на целый день к морю. Ей пришлось остаться дома, чтобы разобраться с документами.

Уже конец августа, и прошло три недели после ее возвращения из Парижа – три недели страсти и сумасшедшего счастья. Совсем скоро начало нового учебного года… Элен перебирает присланные из Вендури счета, имеющие отношение к содержанию родительского особняка, и вскоре приходит к заключению, что, принимая во внимание их финансовое положение, Дё-Вен разумнее было бы продать. За парижский концерт она получила приличные деньги, но их не хватит, чтобы поправить ситуацию.

– Но я не могу продать Дё-Вен! Я должна сохранить этот дом для Веро!

И вдруг в памяти Элен всплывают слова ее импресарио. Разве Пьер Паскаль, поздравив ее с успехом, не предложил ей организовать месячное турне по провинции, и с отличным гонораром? Она не стала его слушать, потому что не планировала надолго оставлять семью. Но теперь об этом можно было бы подумать…

Перед глазами мелькают и другие картинки из недавнего прошлого: тот вечер безумной страсти с Александром, на следующий день после концерта. Это было ни с чем не сравнимое блаженство! Слияние тел, соединение сердец… Ни намека на обиду или недоверие. Чудо! Вкус рая в каждой минуте дня и ночи!

Конечно же, Вероника тоже почувствовала эту перемену в них и однажды вечером лукаво спросила, не подарят ли ей родители братика, о котором она так мечтает. Элен невольно заулыбалась… Второй ребенок? Она колебалась, и Александр тоже – оба слишком дорожили своей вновь обретенной близостью. Элен и мечтать не могла, что все будет так хорошо, поэтому не спешила снова стать матерью. Ее не покидало ощущение, что она оживает, радость и чувственность переполняли ее, и это не могло не отразиться самым удивительным образом на ее внешности. Бернар, к которому она обратилась с вопросом по поводу легкой мигрени, сказал шутливо:

– Элен, тебя просто не узнать! Счастье тебе очень к лицу. Шарм зрелости в сочетании с красотой юности – не удивительно, что мужчины сходят по тебе с ума…

– На что ты намекаешь? – спросила с удивлением Элен.

– Ни на что! Правда, Кентен звонит мне время от времени, и единственное, что его интересует, – это прекрасная Элен, которая так божественно играет на фортепиано и кажется такой беззащитной и нежной…

Элен притворилась, что это ее нисколько не занимает, хотя восхищение Кентена было ей приятно. Она не забыла те розовые тюльпаны, хотя и приняла, чисто интуитивно, правильное решение – оставила оба букета, от Кентена и от Люка Ловара, в грим-уборной. Об этом эпизоде она ни разу не упомянула при Александре, и он пребывал в счастливом неведении относительно него. Ей было хорошо известно, насколько он ревнив, – Элен и за собой знала этот грех, – и она предпочла промолчать. Да и потом, для нее самой этот инцидент не имел значения, хотя и позволил лучше разобраться в себе.


Вспоминаются и другие приятные моменты: купания всей семьей, светящаяся от счастья Вероника у отца на плечах и она сама, лежащая на песке, страстные взгляды мужа и слова любви, которые он нашептывает ей на ухо… И вдруг неприятная мысль приходит ей в голову: сколько времени им осталось наслаждаться таким чудесным взаимопониманием? Элен гонит от себя мрачные мысли. Отныне все у них будет просто и ясно, они с Александром – дружная пара, и у них такая замечательная, очаровательная дочурка!

Чтобы приободриться, молодая женщина смотрит на недавнее фото танцующей Вероники в белом платье. Решено: в сентябре она обязательно запишет девочку в танцевальный класс. Рука Элен сама собой опускается на трубку телефона. Похоже, ее будущее решается в этот момент! Но это же глупость, верно? Ей нужны деньги, значит, стоит принять предложение и отработать это турне. «Мне нечего бояться! Это ведь всего лишь на месяц. И по выходным Александр сможет ко мне приезжать…»

Она набирает номер Пьера Паскаля. Импресарио обрадован ее решением и обещает устроить все наилучшим образом.

– Вот увидишь, Элен, за этим контрактом последуют и другие! Это была твоя ошибка – похоронить себя в глуши… Если бы ты тогда меня послушала, то сейчас купалась бы в деньгах. Стала бы знаменитой…

– Мне не нужны большие деньги, Пьер, счастье намного важнее. Но, если я хочу сохранить за собой дом моих родителей в Провансе, мне нужно зарабатывать. Появились желающие взять особняк в аренду, так что какие-то проблемы можно будет решить, но остается еще ремонт и другие расходы…

– Правильно сделала, что позвонила, Элен. Ни о чем не переживай, это турне будет успешным. К счастью, у нас еще немало любителей качественной музыки! Я все устрою, а ты начинай готовиться.

Элен в задумчивости повесила трубку и только тогда осознала, что приняла решение, даже не обсудив его с мужем. Вполне возможно, Александр удивится, когда узнает.

– Что ж, поздно что-то менять. Я дала согласие.


Прошло две недели. Александр достаточно спокойно отнесся к тому, что жена месяц будет колесить по Франции. Расставание его не радовало, но ему не хотелось разрушать этот кокон любви, в котором они с Элен так гармонично сосуществовали.

– Дорогая, зато ты успеешь по мне соскучиться! – с улыбкой говорил он.

Они уже не раз обсуждали присланное Пьером Паскалем расписание концертов и в этот вечер, уложив Веронику, снова вернулись к этому вопросу.

– Когда у меня будет выступление в Ренне, вы с Вероникой сможете на пару дней приехать туда и побыть со мной.

Элен вздохнула от огорчения. Неотвратимо приближался день отъезда, и ее беспокойство росло. Столько дней вдали от Вероники, от Александра – как это пережить?

– Александр, я уже жалею, что согласилась! Я буду очень по тебе скучать, и по Веронике тоже. Я так сильно вас люблю…

Он обнял ее, жадно поцеловал в губы. Элен поспешно прильнула к его груди, ища ласки и утешения. И прошептала дрожащим, умоляющим голосом:

– Ты приедешь в Ренн? Обещаешь?

– Конечно, милая, обещаю! И наша дочка будет счастлива увидеть маму на сцене в том чудесном черном платье, которое я видел в твоем шкафу!

– Мое бархатное платье? То, в котором я выступала в Париже? Не знала, что ты позволяешь себе заглядывать в мой шкаф…

Элен и вправду удивилась. Она уже забыла об этом роскошном платье, которое купила тайком от мужа перед отъездом в столицу. Александр поцеловал ее сзади в шею, у самых волос, и она вздрогнула от удовольствия.

– Если хочешь меня порадовать, надень его сегодня вечером, чтобы я мог тобой полюбоваться, когда никто, кроме меня, тебя не видит! Черный бархат, облегающий силуэт… Ты должна быть в нем безумно хороша!

– Александр, я еще не помыла посуду…

– Забудь о посуде! Идем лучше в спальню…

Взгляд мужа был настолько красноречив, что Элен покраснела. И, конечно же, сделала, как он просил. И вот через четверть часа из ванной вышла совсем другая женщина – рассыпавшиеся по плечам белокурые волосы, едва заметный макияж, гибкое, почти невесомое тело, затянутое в черный бархат… Искусно подкрашенные глаза орехового оттенка ярко блестят от волнения… У Александра перехватило дыхание.

– Любовь моя, ты великолепна!

На сердце у него вдруг стало тяжело. Как жаль, что он не сумел ее защитить! Столько потерянных лет! Жизнь вдали от этой женщины, которую он так любит, была и будет для него безрадостной.

– Милая, милая моя Элен! Я тебя люблю! Ты моя, скажи? Умоляю, скажи, что ты моя!

Александр нетерпеливым движением привлек ее к себе, властно подчиняя своему порыву.

– Я больше не хочу расставаться с тобой, Элен! Никогда! И я уже не знаю, стоит ли тебя отпускать… Мне страшно!

– Любовь моя, что с тобой? Чего ты боишься?

Она взволнованно вглядывалась в лицо мужа. В эту минуту их уже ничто не разделяло, они оба жили и дышали только своей любовью – пылкой и абсолютной. Их взгляды встретились, они искали в глазах друг друга отражение этого нового, непобедимого взаимопонимания.