Он задержал ее:

– Еще один маленький вопрос. Где мне сегодня спать?

– Конечно, в сарае с твоими парнями.

Его пальцы впились в ее плечо. Она даже почувствовала тепло его дыхания на своем лице:

– А где ты думал?

– Дело не во мне. Но, видишь ли, нас сегодня обвенчали и для всех, а уж для священника тем более, будет странно, что именно сегодня я не сплю со своей женой.

– Ты белены объелся?

– Думаешь, брат Ситон не сочтет мое пребывание в сарае странным?

– Плевать мне на то, что он сочтет странным, но в моей постели тебя не будет!

– Это просто намек. Тебе стоило бы сочинить какую-нибудь отговорку, прежде чем пойдешь в дом. Мы хоть и молодожены, но заниматься любовью нам не впервой, так ведь?

– Прекрати, Коултер.

Сабрина почувствовала, что она как бы раздваивается от мучительного противоречия. Всем своим существом она хотела прижаться к нему, позволить его мужской силе защитить ее. И в то же самое время мечтала оказаться как можно дальше от него, от его прикосновений, которые будоражили ее, от которых бешено стучала кровь в висках.

– Понимаю, миссис Александер. Только решите уж сейчас, как все разыграть, потому что часть наших зрителей очень заинтересована в удачном спектакле.

«Черт, зачем я вообще прикасаюсь к ней?» – удивлялся Коултер. Эта женщина пробуждала в нем нечто, что он считал давно утерянным и забытым.

Почему-то ему доставляло удовольствие немного позлить Сабрину, словно он гладил против шерсти дикую кошку. Она реагирует мгновенно, всегда настороже и с полувыпущенными когтями. Погладьте ей спинку, и она не замурлычет. А будете продолжать свои ласки, рискуете остаться с расцарапанными руками. Вот так и с Сабриной.

– Это не игра, Коултер. Я не умею играть. Не было времени обучаться, – сказала она, выдернув руку. – Спокойной ночи, капитан.

Глядя ей вслед, он пытался угадать, поддразнивали ли ее когда-нибудь милыми безобидными шутками? Детства у нее практически не было. Серьезный ребенок стал хмурой девушкой, озабоченной ответственностью за всю семью. Она высоко ценила отца, но по нескольким ее словам Коултер мгновенно распознал в нем мечтателя, ни на что другое не годного. Он жил в своем, выдуманном им мире да еще и изолировал своих дочерей от мира реального, так что они вряд ли когда покинут это ущелье.

Хотя, может, их отец был и прав. Он хотел защитить своих дочерей, но ведь отец Коултера тоже пытался защитить его своей чрезмерной строгостью.

А теперь в этот маленький мир ворвались чуждые силы, и было такое чувство, что изменился привычный ход событий и ничто уже не останется прежним.

– Брат Вильям и его жена могут подняться на чердак, – сказала Сабрина. – Тайлер и… Каллен (она чуть не сказала «Коултер»)…

– Мы с Тайлером поспим в сарае. Заодно посторожим, – сказал Коултер, входя в дом.

– Зачем? – Глаза у брата Вильяма округлились от недоумения.

– Индейцы, – ответил Коултер.

– Хищники, – одновременно с ним произнес Тайлер.

Сабрина начала было надеяться, что все обойдется и не понадобится никакого спектакля, и вдруг миссис Вильям все испортила:

– А как же брат Снтон?

– Я пойду в сарай, – сказал тот.

– Нет! – Сабрина беспомощно взглянула на Коултера. – Там уже нет места.

Миссис Вильям взглянула наверх:

– Тогда остается единственное: женщины спят на чердаке, а мужчины – внизу. И мне будет намного спокойнее, миссис Александер, если ваш муж ляжет у двери.

– Муж? – переспросила Изабелла. Она сама не ожидала своего неуместного вопроса и начала притворно кашлять.

– Муж, – решительно подтвердила Лорин, строго взглянув на Изабеллу.

– Но, Сабрина… – заикнулась было Мзри.

– Хватит болтовни, девушки! – Коултер говорил тоном, не допускающим возражений. – Никаких обсуждений. Кроме того, мы с Сабринои вовсе не всегда спим вместе, правда, дорогая?

Сабрина громко закашлялась и, слава Богу, заглушила возгласы изумления сестер:

– Ни слова больше! Мэри, Рэйвен, Изабелла приготовят постели на чердаке, Лорин постелит брату Вильяму, а брат Ситон поспит на… папиной кровати.

Но в Изабеллу словно вселился бес:

– Но, Брина, наверняка капитан…

Шагнув к ней, Сабрина бросила на сестру свирепый взгляд и скомандовала:

– Ну же, Изабелла, Рэйвен, Мэри – наверх! И без разговоров!

Девушки изумленно переглянулись. Сабрина до сих пор никогда не позволяла себе такого тона. И им не приходилось раньше видеть, чтобы какой-нибудь мужчина разговаривал с их сестрой так, словно она была его собственностью! И вообще у них еще никогда в доме не было столько мужчин! Возбужденные событиями этого дня, сестры взобрались по лестнице наверх, расстелили одеяла и стали ждать Лорин и Сабрину. Их любопытство разгоралось, и они подглядывали сверху, как Лорин и миссис Вильям стелили постель брату Ситону.

Сабрина ломала голову, как сделать так, чтобы Коултер не спал внизу у дверей. И так-то он может сбежать, да сегодня еще здесь и лошади, и фургон, так что спокойно сажай своих парней и уезжай. Когда она уснет, он просто растворится в ночи. Ко всему прочему он знал про рудник, хотя и не подозревал о жиле серебра. Или уже понял? Ведь он видел, что она заплатила за продукты рудой. Нельзя позволить ему уйти! К тому же он должен помочь ей. Уже поздно искать кого-то другого. Лучше проследить, чтобы он никуда не делся. У него должок перед ней, вот пусть и платит. Думает, что уже начал командовать ею, а вот она ему покажет!

– Я всегда сплю только у двери, – категорично заявила она.

Миссис Вильям подошла поближе и тихо проговорила:

– Как я вас понимаю!

– Да? Почему?

– Мы прибыли как раз вовремя, чтобы помешать вашей сестре повторить вашу ошибку.

– Которой?

– Тише! Пусть это останется между нами. Вы, наверно, тоже заметили, что между Мэри и тем молодым человеком, что выехал нам навстречу, совершенно особые отношения. Вы просто обязаны принять меры. Не бойтесь, я прикажу мужу, чтобы он был начеку. Она не выйдет из дома, если Вильям покараулит.

– Мэри… и… Тайлер? – беспомощно повторила Сабрина. – Думаете, Мэри постарается выйти к нему?

– Конечно. Но сегодня мы должны сделать так, чтобы все женщины спали на чердаке. Конечно, девушкам трудно устоять перед соблазном… Но мы должны спасти Мэри от позора.

Сабрина старалась не замечать дрожавших от смеха губ Коултера. Она лишь кивнула миссис Вильям.

– «Позор» – не то слово, – прошептала она Коултеру, открывая ему дверь.

– Я бы назвал это «похотью». Не волнуйся, дорогая, ты будешь спать у двери, а я посплю в амбаре и покараулю Тайлера и других.

Дождавшись, когда Сабрина задвинула засов, Лорин сказала:

– Мне нужно поговорить с тобой. С глазу на глаз.

– Только не сейчас. – Сабрина повела головой в сторону миссионеров. – Лучше утром. Ладно?

– Конечно. Спокойной ночи, Брина.

Но Сабрине так и не удалось уснуть. Она ворочалась и прислушивалась к каждому шороху. Но ни стука копыт, ни скрипа фургона не было слышно. Мир был тих и спокоен, и эту тишину нарушал лишь храп брата Вильяма, столь громкий, что миссис Вильям должна быть в восторге, что спит наверху.

Наконец Сабрина не выдержала. Убедившись, что все уснули, она встала с кровати, все еще в брюках и рубашке. Натянула мокасины отца, пошарила под матрасом, вытащила припрятанную бутылку ирландского виски и на цыпочках прошла к двери.

Надев пиджак, сунула бутылку в карман и проверила, есть ли в другом пистолет. Подняв засов, распахнула дверь и затаила дыхание. Вдруг она разбудила кого-нибудь?

Но все было тихо, лишь изредка с треском рассыпался уголек в камине. Облегченно вздохнув, она вышла в темноту. Холодный ветер ударил в лицо. Она двинулась к амбару, споря сама с собой.

И что, к дьяволу, ты здесь делаешь, Сабрина? Ах, ты должна убедиться, что капитан не увел фургон и лошадей? Представим себе, что увел. И что ты будешь делать? – Порадуюсь, очень он мне нужен. – Правда? – Да, мы справлялись и без него все эти годы. – Но тебе не сделать этого в одиночку. – Если понадобится, сделаю.

И тут она увидела Коултера. Он стоял у стены амбара с ружьем в руках.

– А ты зачем здесь?

– Стою в дозоре. Не хотелось бы, чтобы дикие звери добрались до вас… или гостей.

– Здесь нет хищников.

– Не уверен. Я слышал какие-то странные звуки несколько минут назад. Может, тебе уже грозит опасность.

– Я сумею позаботиться о себе.

– Да ну? И как же?

Она сунула руку в карман и вытащила свое оружие:

– Я ведь могу пользоваться этим так же хорошо, как и ты.

– Серьезно? Тогда открывай, и мы посоревнуемся.

Только тут она сообразила, что вместо пистолета вытащила бутылку:

– А-а, это не тот карман.

– А зачем ты принесла виски?

– Подумала, что тебе и парням не мешает выпить, в медицинских целях.

– Конечно, – серьезно поддакнул он. – Вряд ли ты собиралась оглушить бутылкой медведя. Расслабься, девочка, и давай присядем.

– Я не доверяю тебе, капитан.

– Браво, первая умная мысль с тех пор, как ты начала эту странную беседу сама с собой. Слуги Божьи уже спят?

– Конечно, я бы иначе не вышла.

Он сел, прислонившись к стене:

– Ты обожаешь все делать украдкой, вот только опыта никакого. Эй, не убегай! Иди сюда, сядь. Я так устал сегодня делать то, что мне не нравится, и говорить с людьми, которые мне не по душе, что хочется нормальной человеческой беседы. Расскажи мне, зачем ты вышла.

Искренность в его голосе тронула ее. Он не спал, он сторожил и своих парней, и ее сестер. Конечно же, не от хищников. Но не в том суть. Главное – он был здесь! Не сбежал.

Она подошла и села рядом:

– Я боялась, что ты ушел.

– И оставил парней одних?

– Не знаю, – ответила Сабрина. Но боялась она именно этого. В глубине души ей хотелось, чтобы он остался, и на сердце потеплело от его присутствия.

– А ты поделишься виски или только подразнишь?

– Я не принесла стакан.

– Когда я выпиваю всерьез, то мне ни к чему стакан.

Взяв бутылку, он вытащил пробку и сделал большой глоток. Затем вручил бутылку Сабрине:

– Отпей.

Сабрина много раз видела, как отец пил виски, но сама ни разу не пробовала. Ей не хотелось рвать ту тонкую ниточку дружбы, которая протянулась от него к ней. Она поднесла бутылку ко рту и глотнула. Огненный ком скользнул по горлу и превратил желудок в пригоршню пылающих углей. Когда ей наконец удалось вдохнуть глоток воздуха, она охнула:

– Ф-ф-фу! Как вы только пьете это?

Коултер сделал еще один долгий глоток:

– Парочка таких вот глотков, и позабудешь все свои печали. Выпей, дорогая.

Дорогая! Конечно, он просто сидит и болтает, но кажется таким печальным. Она протянула руку к бутылке и коснулась его пальцев. Он вздрогнул, мгновенно ощутил желание, не исчезавшее, а лишь ждущее знака с ее стороны. Она почувствовала его реакцию:

– Извини. Сама не понимаю, что происходит, когда касаюсь тебя.

– И ты меня извини. Это называется желанием. Ты когда-нибудь была с мужчиной? Я имею в виду не по делу, а просто с мужчиной?

– Нет. Когда же? Да и не знала бы, что делать. Наверно, подумала бы, что он свихнулся, и пристрелила бы.

– В других условиях я бы показал тебе, как это чудесно. Но у меня уже нет времени на ошибки.

– Почему?

– Жизнь и так не простая штука, во всяком случае для меня.

– А мне легче?

– Стоит тебе только захотеть. Почему бы тебе не уехать, к дьяволу, отсюда?

– Все у тебя «к дьяволу» да «ад».

– Извини. Но я так много времени провел в аду, что он стал мне родным домом. А небеса и рай – лишь иллюзия.

– Но мы же должны верить?

– Верь, ради Бога, но не прячься от правды. И ты, и сестры могли бы уехать в Баулдер. Думаю, уже через час у каждой из вас было бы по мужчине. Там их трое на одну, если вы именно это считаете райской жизнью.

– Но это не так. – Взболтав содержимое бутылки, она снова выпила. Тепло из желудка разошлось по всему телу и развязало язык. – Для меня – рай, если все станет как прежде.

– Это тебе так кажется, как, впрочем, многим, но это не так.

– И что ты предлагаешь, капитан Коултер?

– Иди-ка ты домой и отдохни. Лучший способ защитить твоих сестер – избавиться от меда, привлекающего пчел.

– От меда? – повторила она, уже не понимая, что говорит.

– Избавиться от нас и миссионеров. И миссис Вильям права насчет Тайлера и Мэри. Мне это нравится не больше, чем тебе. Нам ведь еще надо выполнить задание.

– Все еще собираешься добывать оружие и припасы?

– Я солдат, и у меня приказ. Я не могу отказаться выполнять его только потому, что мне не хочется.