Сандра Частейн - Серебряная мечта

– Ну вот, так уже лучше. А еще лучше, если вы обнимите меня и второй рукой.

Она решительно просунула руку ирландца под свою накидку, положила ее на грудь и села к нему на колени.

– Что вы делаете, мисс Лорин?

– Но разве вам не приятно? Мне казалось, что вам это понравится. Мне очень нравится. Просто чудесно. Подозреваю, что Коултер и Сабрина уже побывали в супружеской постели. И я ей так завидую. Разве это плохо, что я прямо говорю, вы мне очень желанны?

Тут уж было не до здравого смысла. И ирландец узнал в это утро, что если женщина что-то решит, то она этого обязательно добьется. Весь остаток утра на его лице сияла блаженная улыбка.

Тайлер заметил ирландца и Лорин, когда те возвращались от реки. Ошибиться было невозможно. Они стали любовниками, и их глаза сияли от счастья. Он по-хорошему позавидовал другу. Вот если бы и сам он договорился о свидании с Мэри. Но их время еще придет. Мэри еще не знала о его планах, но он собирался показать ей весь мир. Когда они устанут путешествовать, то вернутся в Каролину, в дом на берегу океана. Дел на родной земле невпроворот. И лечить истощенную землю, и врачевать людские раны. И если с ним рядом будет Мэри, то пора бросать якорь и пускать корни. Он сделает все, что сможет. Без Мэри это немыслимо. Без нее он был просто одинокий бродяга. Сегодня их соединит Бог. Мэри – это его, Тайлера, будущее.

Коултер нервничал больше всех. Он был на пороге события, о котором никогда не помышлял. Он, как и все парни, изводил себя вопросами, затем не выдержал и на рассвете ускакал в горы, где долго смотрел, как день постепенно прогонял ночь. Вместе с дневным светом послышалось пение птиц, задвигалось все живое в прерии, спеша на водопой. Мир ожил. И в его душе тоже наступил мир, несмотря на боль и смерть, причиненные войной. И этой гордой земле война принесла немало страданий. Но она выжила.

Как и Сабрина.

Женщина, с которой он соединит свою жизнь, разделит с ним радости и тревоги. Он всегда сравнивал ее с этой сильной землей. Теперь он знал, что она похожа на бури, бушующие на этой земле, – такая же дикая, страстная и свободная. Замужество никогда не изменит ее. Да и не нужно. Вместе они объединят свою силу и не позволят появиться ледяному холоду одиночества.

Он думал, что они поедут в Калифорнию. Но стоя здесь и наблюдая за рождением нового дня, он понял, что они – часть этой земли, которая может стать раем, если смотришь на нее глазами любви.

Женщины почти весь день не покидали своих комнат. Перед самой церемонией дождь прекратился и даже солнце изредка проглядывало сквозь тучи. Подошло время венчания. Коултер переоделся в новый костюм: черная жилетка в серебряную полоску, черный сюртук и блестящие кожаные ботинки. Вместе с остальными женихами он прошел в магазин форта. Там распоряжалась миссис Вильям:

– А-а, капитан Коултер! Вы будете стоять вот тут.

– Миссис Вильям, – обратился к ней оробевший ирландец. – Я боюсь, что все слова вылетят у меня из головы.

– Я не миссис Вильям. Я мисс Бартоломью, Грэйс Бартоломью. И не волнуйтесь, я подскажу.

Новая земля дала новую жизнь не только Коултеру и его команде. Она придала храбрости этой женщине заявить о своем настоящем имени. Но Коултер почему-то подумал, что она так и останется в памяти у всех как миссис Вильям.

Коултера и Тайлера поставили с одной стороны ящиков, задрапированных скатертью, – самодельного алтаря, а Карла и ирландца – с другой. Один из солдат заиграл на губной гармонике. Другой наиграл несколько торжественных тактов на скрипке. Снаружи вокруг здания и на крыльце расположились индейцы, солдаты и жители, посчитавшие свадьбу важным и праздничным событием. Внутри магазина, кроме женихов, находились Летающее Облако и Рэйвен, капитан и миссис Холлэнд, лейтенант Гарлэнд и генерал Шумахер.

Первой из невест появилась Мэри в платье нежно-розового цвета и с цветами в руке. Тайлер встретил ее и взял под руку.

В белом платье, расшитом голубыми и золотыми цветами, Изабелла была словно ангел в сиянии солнечных лучей, проглядывавших сквозь тучи. Когда Карл взял ее за руку, казалось, что их окутало само счастье.

Лорин появилась в желтом платье, украшенном кружевом и розами. Рядом с ирландцем она казалась совсем хрупкой. Ирландец нежно поддерживал ее, все еще в благоговейном трепете из-за того, что она подарила ему на рассвете, и его лицо светилось любовью.

А затем появилась Сабрина, ослепляя гостей платьем из серебра и жемчуга. Она целеустремленно и с озорными огоньками в глазах прошла вперед. Исчезли нерешительность и сомнения. Она прямо направилась к Коултеру, и ему осталось лишь глазеть на ее красоту, силу и страсть.

Брат Ситон раскрыл Библию, прочитал выбранную для торжества проповедь и сопроводил молитвой. Его «аминь» эхом повторил Летающее Облако. Ни женихи, ни невесты не смогли бы точно сказать, о чем была проповедь. Но каждый уловил что-то для себя. Сабрина была убеждена, что там говорилось о неопалимой купине. Коултер считал, что о Моисее, ведущем свой народ к счастливой жизни. Изабелла четко помнила, что речь шла о женщине, последовавшей за мужем в неизведанную страну. И только Мэри запомнила, что женщину звали Руфь.

– А теперь, – сказал брат Вильям, – повторяйте за мной, только вставляйте свои имена. Я, Вильям, беру тебя, Грэйс, в жены…

Мисс Бартоломью подхватила следующую клятву:

– Я, Грэйс, беру тебя, Вильяма…

Брат Ситон закончил церемонию словами:

– Я провозглашаю вас мужем и женой. Можете поцеловать своих невест.

Карл издал торжествующий вопль, подбросил Изабеллу в воздух, поймал и звучно поцеловал.

Объятия Тайлера были сама доброта и искренность.

Ирландец все еще робел и только прижал свои губы к губам Лорин, как тут же оторвался, испуганный взрывом аплодисментов.

Но аплодировали Коултеру, которому нечего было скрывать, и он жадно и по-хозяйски целовал Сабрину.

На банкете угощали индюшатиной, рисом, нежной зеленью, консервированными персиками и мороженым. Свадебный торт был сюрпризом, так же, как и украшавшие его крошечные резные фигурки – подарок Летающего Облака. Вслед за банкетом начались танцы, и почти каждый мужчина в форте, пожелавший зтого, мог похвастаться танцем с одной из невест.

Наконец капитан Холлэнд поднял прощальный тост за четырех невест и спасенных ими мужчин, которых они полюбили всей душой:

– Пусть сопутствуют вам удача и процветание, где бы вы ни жили.

Молодоженов развели по комнатам, приготовленным для каждой пары. А остальные продолжали веселиться. Вскоре мужчины уже танцевали друг с другом, поскольку миссис Холлэнд и Рэйвен взмолились о пощаде. Они были без сил. Шампанское лилось рекой. Уставших музыкантов сменяли новые добровольцы, и веселье продолжалось.

Наконец Рэйвен вышла из дома и поискала деда. Он стоял на утесе неподалеку.

– Тебя что-то тревожит, дедушка?

– Я старею. И меня все больше тянет на родную землю.

– Ты рассказывал мне, как вы кочевали в южные земли среди гор. Но ты был тогда мальчишкой.

– Там есть место, о котором я когда-нибудь расскажу тебе. Обязательно. Это сокровенное место. Могут настать времена, когда тебе это понадобится.

– Мне понадобится?

– Да. Я видел это, моя птичка. Ты способна преодолеть тьму. Скоро тебе предстоит дальняя дорога.

Дед часто намекал на мистическое будущее. Так уж принято у вождей. Они старались толковать свои сны. А Рэйвен верила в видения деда. Взглянув на небо, она заметила, что снова собирается дождь:

– Пойдем, дедушка. Пора. Утром нам надо выехать в ущелье.

– Да, – согласился он и начал спускаться. – Смотри-ка, Рэйвен. Дождь как будто стекает по луне. Это как полосы боевой раскраски воина.

– Или слезы. Небеса плачут от счастья.

– Так ты собиралась отдать рудник в счет наших долгов? – Голос Коултера был напряжен.

– Если бы понадобилось.

– Почему?

– Мы так решили. Все четверо.

Сабрина притворилась, что смотрит на огонь. Может, Коултер подойдет к ней и скажет что-нибудь? Откуда эта проклятая натянутость? Она вдруг занервничала. Вся храбрость куда-то улетучилась. И ей это было не по душе.

– Поговорим об этом завтра. Ладно?

– Хорошо.

Он все еще стоял в дверях. Надо что-то делать. Господи, как рассеять это внезапное отчуждение?

– Тогда, может, ты выйдешь на минуту, пока я…

Коултер кивнул. Он до сих пор был поражен, что они все – все! – были согласны пожертвовать Серебряной Мечтой, лишь бы освободить мужчин. Что на это скажешь? Интересно, она, кажется, стесняется. Но женщинам иногда требуется интимная минутка, время на омовение перед тем, как прийти в постель мужа.

Муж. Это слово направило его мысли в другое русло. Он не позволит ей предать свою мечту, чтобы защитить его. Если возникнут осложнения из-за его прошлого, он сам найдет способ уладить их. Коултер прислушался к доносившейся музыке. Хоть бы никто не вышел в коридор и не застал его в нервном ожидании у двери. Хотя ничего особенного. Жених ждет, пока его невеста будет готова.

Невеста. Его невеста. Он улыбнулся.

В спальне Сабрина быстро сняла панталоны, нижнюю юбку и чулки. Все, она готова.

– Входи, Коултер, – позвала она.

Он снова вошел, прислонился к двери и окинул ее взглядом.

– Ты собираешься стоять там всю ночь?

– Как-то еще не думал, – тягуче произнес он. – А у тебя что-то другое на уме?

– Если бы я, к дьяволу, знала! – рассердилась она. – Да, в конце концов, это брачная ночь или нет? Ты разве не собираешься?.. Я просто думала… Жених…

– Ай-я-яй! К дьяволу? Вы чрезвычайно нетерпеливы, миссис Коултер.

– Чепуха! Просто немного взбудоражена. Я ведь никогда раньше не выходила замуж. Ну-у, я имею в виду, ни за кого другого. Гори все ясным пламенем, тогда была не настоящая свадьба!

– И я счастлив, что ты вышла именно за меня.

Ну и как после этого оторвать от него взгляд? Она впитывала в себя гордую красоту мужчины, которому поклялась принадлежать и подчиняться. Он был самым благородным из всех, кого она знала. Было что-то героическое в этих чертах лица, прямо как у богов, про которых любил рассказывать папа.

И я счастлива. Неужели он правда так считает?

– Может, выпьешь еще шампанского? Чтобы расслабиться.

– Нет, спасибо. Кажется, я и так перебрала. И оно не расслабляет, а только кружит голову.

Их губы почти соприкасались.

– Но больше никаких обмороков?

Она густо покраснела:

– Нет.

– И больше никаких кружений юбкой, чтобы продемонстрировать всему свету свои ножки?

Сабрина ахнула:

– Значит, мне теперь вообще нельзя танцевать?

– Только для меня или со мной.

Она подхватила мелодию, доносившуюся снизу, и закружила по комнате.

– Да, чертовски верно – только для меня!

– Боже, капитан Коултер, какой язык!

Она, кажется, задумала свести его с ума.

– Где твоя нижняя юбка?

– Сняла. Ты не заметил?

Он поднял рукой ей подбородок:

– Заметил. Ты ведь на это и рассчитывала?

– Нет! Да!

Его серебристые глаза смягчились, загоревшись страстным огнем, так что ее сразу бросило в жар.

– Зачем? Ты же прекрасно знаешь, что и так неотразима. Я тебе не раз говорил об этом. К чему эти уловки? Тебе не стыдно? Позволила девушкам разыграть беременных.

– Нам это показалось чудесной идеей. А капитан Холлэнд – здравомыслящий человек. Он не захотел бы взять на себя такую ответственность – оставить женщин беспомощными в такой момент.

– Конечно, нет.

– И твои парни любят моих сестер, разве не так?

– Тоже согласен. Но какое это имеет отношение к тому, что ты не надела нижней юбки?

– Я хотела, чтобы… чтобы ты очень захотел меня. И ты как-то сказал, что купишь мне серебряное платье. Я хотела, чтобы ты остался. Ведь ты на самом деле этого хотел. Сам хотел.

– Понятно. Что-нибудь еще придумала?

– Только вот это. – Она отступила на шаг и начала расстегивать платье. Он не касался ее, но вся его кожа начала пылать. Он сжал кулаки, но пульс зачастил и отдавался в голове раскатами грома.

Спустив с плеч тонкие полоски ткани, она не двигалась, пока платье медленно скользило на пол серебряным дождем.

Сабрина Коултер улыбнулась мужу и протянула руку к его воротнику. Ее пальцы мгновенно расправились с пуговицами его рубашки, а несколько мгновений спустя она уже стаскивала с него брюки, позволив его копью в нескольких дюймах от ее лица свободно демонстрировать свою готовность.

– Сабрина…

Она отмахнулась от попытки поднять ее с колен, прижалась губами к его животу и поцеловала напряженные мускулы бедер. С поцелуями и нежными покусываниями она спустилась по ногам до ботинок.