Если бы только Питер… Она отмахнулась от этой мысли, зная, что воспоминания об исчезнувшем друге причиняют ей невыносимую боль. Она закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон, не слышала, как стюардесса тихо выключила свет и накрыла ее пледом. Ей снился чудесный сон: поле, заросшее цветами, и две восемнадцатилетние девушки, обнявшись, невинно улыбаются будущему.

Когда Дана наконец доехала до дома в половине двенадцатого ночи, в квартире на Пятой авеню только в холле горел свет. Она сняла шубку, положила ее на скамейку рядом с чемоданчиком и сумочкой и замерла. Она не знала, когда вернется из Нью-Хэмпшира, поэтому наказала, чтобы Джилли и Дэймон не ждали ее. Сын давно спит, но она не сможет заснуть, пока не увидит его. Прокравшись в детскую, она поцеловала мальчика в лоб, поправила одеяло, постояла над кроваткой, сгорая от желания подержать его на руках, и бесшумно вышла из комнаты.

В квартире было тихо, тяжелые портьеры приглушали звуки, доносившиеся с улицы, и Дана прошла через просторные комнаты, включая по пути свет и освещая сияющую новую мебель. Вспомнив о контракте, который она еще не прочитала, Дана вернулась за чемоданчиком, решив посидеть немного в библиотеке. Включив свет, она с удовольствием осмотрела заново обставленную комнату. Мебель оставалась на тех же местах, где ее поместила Маргарет, но обивка была новой, более жизнерадостной. Стены перекрасили, а старый темный восточный ковер заменили нитяным с цветочным орнаментом и яркой зеленой каймой.

Она задержалась в дверном проеме, и сердце забилось чаще, когда услышала вздох на одной из новых кушеток, которые она купила на смену тем, старым. В комнате кто-то был. Дана осторожно стала шарить рукой по стене, ища звонок, который вызвал бы Дэймона из его комнаты. Но прежде чем она успела позвонить, раздался еще один вздох, на этот раз раздраженный, и он показался ей знакомым. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, теперь уже от удивления и ожидания. Однако на всякий случай она держалась возле двери.

Взъерошенная голова появилась над спинкой одной на кушеток, и знакомый голос недовольно спросил:

— Что ты там делала так долго? Я жду уже несколько часов!

— Правда?! — Дана зашла в комнату и посмотрела на него. Лицо было спокойным, а глаза сияли. Рубашка была помята, галстук съехал набок. Он казался взъерошенным, лохматым и сердитым.

Дане хотелось броситься в его объятия, но она не решилась.

Питер растерянно осматривался.

— Я не могу найти свои очки.

— Посмотри в кармане.

— Благодарствую. — Он надел их и посмотрел на нее сквозь толстые стекла. — Вначале мне приходится объехать полмира, чтобы вбить, наконец, немного разума в твою башку, а теперь я должен еще сидеть и ждать тебя часами!

— Скажешь тоже!

Он подошел к ней, а Дана ждала, не шевелясь. Ей показалось, что зазвучала музыка. Она поняла, что эти звуки внутри нее, словно прекрасный симфонический оркестр, и заулыбалась. Она задержала дыхание, когда он подходил к ней. Их взгляды встретились. Питер усмехнулся и заключил Дану в свои объятия.

— Кажется, я буду всю жизнь ждать тебя… — глухо сказал он и зарылся лицом в ее волосы.

— Нет, больше не придется! — пообещала она.

— Никогда, — согласился он.