– Боюсь, все не так просто, – мягко возразила Марго. – Мы с Мартином приехали сюда вчера вечером, правда, слишком поздно, чтобы поговорить с Гэмелом. Мы надеялись встретиться с ним сегодня, но пока даже не видели его. Поскольку мы не можем задерживаться надолго – предполагается, что я приехала за своими вещами, которые оставила здесь, – мы решили поговорить с лордом и леди Логан. Дело не только в опасениях Гэмела. Шайн не собиралась присылать за ним.

– Да она любит этого олуха! Всегда любила.

Марго кивнула.

– Она считает, что не имеет права оставаться с Гэмелом. В ту ночь, когда вы все отправились в Дорчебейн, чтобы освободить близнецов, она поделилась со мной своими переживаниями. – Марго удрученно нахмурилась. – Я обещала ей никому об этом не рассказывать.

Мартин взял ее руку.

– Ты должна. Сдержав свое обещание, ты сделаешь несчастными двух людей.

– Да, – кивнул Фартинг. – Я не буду утомлять тебя примерами, но бывают ситуации, когда можно причинить человеку больше вреда, сохранив его секрет, чем открыв его. Это не означает, конечно, что нужно рассказывать все и всем без исключения.

– Я понимаю. – Марго сделала глубокий вздох, чтобы набраться храбрости, и поведала им о том, что Шайн боится стать похожей на свою мать. Она нахмурилась, когда все молча уставились на нее. – О, пресвятая Дева Мария, неужели думаете, что это может быть правдой?

– Правдой? – взревел Фартинг. – Это самая большая чушь, которую я слышал в своей жизни!

– Однако многие верят в дурную наследственность, – возразила Марго.

– На свете вообще много законченных дураков. Ну и дела! Гэмел винит себя в том, что спас Шайн жизнь, Шайн уверена, что в одно прекрасное утро она проснется, желая переспать со всеми стражниками, какие имеются в крепости, а потом пойти и отравить несколько человек. – Фартинг усмехнулся в ответ на смех Мартина, но Марго быстро пресекла веселье супруга.

– Не стоит шутить над этим, кузен, – упрекнула она. – Они оба верят в то, что говорят, и страдают.

– Значит, нужно заставить их разувериться.

– На словах все просто.

– Не вижу ничего сложного. Просто надо запереть эту парочку вместе, и им ничего не останется, как начать разговаривать друг с другом. Гэмел наверняка потребует, чтобы Шайн объяснила, почему она дала ему отставку. А когда она это сделает, он найдет способ доказать ей, что она заблуждается. Ну а потом ему придется объяснить ей, почему он так легко принял ее отказ.

– И Шайн с радостью избавит его от этого заблуждения, – подытожила Марго, улыбнувшись.

– Думаю, это сработает, – согласилась леди Эдина. – Я с самого начала верила, что они созданы друг для друга.

– Угу, – кивнул Фартинг. – Особенно если учесть их редкостную тупость.

– Может, посадим обоих в подземелье, и дело с концом? – с улыбкой поинтересовался лорд Уильям, потирая руки. – За два месяца мне так надоела кислая физиономия Гэмела, что эта мысль кажется мне привлекательной.

Фартинг кивнул, рассмеявшись.

– Своим нелепым поведением они заслужили того, чтобы провести пару деньков в цепях. Впрочем, оба поднимут такой шум, что я предпочел бы не слышать его. Нужно найти какое-нибудь безопасное и вместе с тем уединенное место. У меня есть одно на примете. Это заброшенная башня на берегу ручья на полпути отсюда до Дорчебейна.

Лорд Уильям кивнул:

– Я знаю это место. Кажется, оно называется Грейбурн. Башня уже несколько лет пустует.

– Но она вполне пригодна для того, чтобы прожить в ней несколько дней. Я остановился там на пути сюда, чтобы дать отдых коню. Достаточно разгрести накопившийся хлам, доставить необходимые припасы, починить дверь, и все будет в порядке.

– Проблема в том, как заманить Шайн и Гэмела туда. Можно было бы просто похитить их, но, боюсь, это надолго испортит им настроение. Нужно придумать что-нибудь более деликатное.

– У меня есть парочка идей на этот счет, милорд, – сказал Фартинг с загадочной ухмылкой.


Шайн немного насторожилась, когда в дверь вошел Мартин. Эта комната, согретая лучами солнца, лившимися через большое окно, стала ее убежищем. Она устала делать вид, что счастлива. К тому же знала, что у нее это плохо получается, и все чаще искала уединения, чтобы предаться печальным мыслям.

Мартин выглядел взволнованным, и Шайн выпрямилась на мягком сиденье у окна, покорно приготовившись решать очередную проблему.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

– Миледи, – он отвесил короткий поклон, – это связано с моей женой.

– С Марго? – Шайн вдруг осознала, что Мартин один, а это было для него необычно. – Где она?

– Мы отправились на верховую прогулку несколько часов назад.

– И что? – Шайн встала со своего места и схватила его за локоть. – Почему она не вернулась с тобой?

– Произошел несчастный случай. Ей стало дурно, и она упала с лошади. К счастью, она ничего не повредила себе при падении, но после обморока почувствовала слабость и головокружение. Это произошло поблизости от заброшенной башни, так что я устроил ее там с двумя охранниками и вернулся сюда. Мне понадобится повозка, чтобы доставить ее домой.

– Я поеду с тобой. Надо будет захватить кое-какие припасы. Скоро стемнеет, и, возможно, нам придется провести там ночь. Иди за повозкой, а я соберу все, что может нам понадобиться. Не волнуйся, Мартин. Я уверена, что с ней все будет в порядке.

Мартин поспешил в конюшню, а Шайн бросилась собирать еду, лекарства и одежду. Спустя полчаса она сидела в повозке, впервые после смерти Арабел выбравшись из Дорчебейна. Они выехали на дорогу, ведущую в Стирлингшир, и повернули на север. Шайн поймала себя на мысли о том, что эта дорога ведет в Данкойл, и слегка опечалилась. Неужели она никогда не сможет вытравить из своего сердца и ума Гэмела Логана? Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но горечь, не покидавшая ее с того момента, как Гэмел выехал за ворота Дорчебейна, не уходила. Если она не избавится от нее в самое ближайшее время, эта горечь поглотит ее целиком или сделает невыносимой для окружающих.


Гэмел чертыхнулся, когда его стрела вонзилась в землю, а олень, в которого он целился, умчался в лес.

– Надеюсь, ты обойдешься без оленины на ужин? – ворчливо поинтересовался он у Фартинга и поскакал вперед, чтобы забрать стрелу.

Фартинг пришпорил своего коня, чтобы держаться вровень с ним.

– Обойдусь. Я затеял эту охоту исключительно для того, чтобы дать всем домочадцам отдохнуть от твоей угрюмой физиономии.

– Моя физиономия никого не касается, – огрызнулся Гэмел.

– Ну да. Ты похож на старого сумасшедшего старика, страдающего подагрой, – усмехнулся Фартинг. – Смотри, – сказал он, когда они остановили лошадей и Гэмел нагнулся, чтобы выдернуть стрелу из земли. – Это случайно не паж твоего брата Лигульфа?

Выпрямившись, Гэмел устремил взгляд на юного всадника, который приближался к ним галопом, и нахмурился.

– Да, это малыш Робби. – Он придержал своего жеребца, когда мальчик резко осадил коня перед ними. – Осторожнее, парень.

– Извините, сэр, но у меня важные известия. Это связано с мастером Лигульфом. Он пострадал.

– Что случилось? Когда? Где? – требовательно спросил Гэмел.

– Его сбросила лошадь неподалеку от Грейбурна, заброшенной башни у ручья. Мы сопровождали Робертсонов до Дорчебейна.

При упоминании Дорчебейна Гэмел ощутил болезненный укол, но быстро понял, что сейчас главное – помочь попавшему в беду брату.

– Он серьезно пострадал?

– Трудно сказать, сэр, но у него болит нога. Он не решается садиться в седло, пока не будет уверен, что она не сломана. Робертсоны оставили для его охраны пару своих стражников и продолжили путь. А я поскакал назад за помощью.

Гэмел кивнул:

– Молодец! Мы с Фартингом сейчас же отправимся туда. Я знаю, где это место. А ты поезжай в Данкойл и расскажи, что случилось, моим родителям. Пусть они пришлют повозку и необходимые припасы. Уже вечереет, так что нам придется заночевать там.

Мальчик ускакал, а Гэмел повернулся к Фартингу.

– Я даже не спросил, составишь ли ты мне компанию?

– Конечно, я поеду с тобой. Все равно мне нечем заняться.

Фартинг пустил коня в галоп, и Гэмел последовал за ним. Они направлялись в сторону Дорчебейна, и он не мог не вспомнить, как скакал по этой дороге в прошлый раз. Вместе с воспоминаниями нахлынула боль. Гэмел выругался, проклиная судьбу и досадуя на Шайн. В тот миг, когда его кинжал вонзился в Арабел Броуди, он лишился всякого шанса остаться с Шайн и обрести счастье. Он знал, что должен смириться с этим фактом. Либо он победит свою боль, либо она уничтожит его. Пришло время объявить о расторжении брака, решил он. Как только уладится дело с Лигульфом, он отправится в Дорчебейн и поговорит с Шайн.

К тому времени, когда они добрались до цели, наступил вечер. Возле башни их встретили двое мужчин, которые приняли их лошадей, когда они спешились. Гэмел тревожно хмурился, не зная, чего ему ждать.

– Где лошадь Лигульфа? – спросил он у одного из стражников.

– Пасется у ручья, а парень в здании.

Гэмел покачал головой и направился к башне. Перешагнув порог, он остановился и огляделся. Для места, пустовавшего годами, помещение выглядело на удивление чистым и благоустроенным. Он проследовал внутрь, глядя на помост, образующий второй этаж. Там стояла большая кровать. Лигульфа нигде не было.

Выругавшись, Гэмел повернулся к Фартингу, который стоял в дверях.

– Сдается мне, что кто-то затеял с нами игру.

– Неужели?

– Можешь мне поверить, – отозвался Гэмел, шагнув к Фартингу. – Не ты ли все это придумал? Похоже, приключение доставило тебе удовольствие.

Фартинг усмехнулся, глядя на Лигульфа, который подошел к нему.

– Пожалуй. Давай во всем разберемся чуть позже. Парень, что наблюдает за дорогой, подал сигнал, что на горизонте появился Мартин. Не хватает еще, чтобы Шайн застала нас здесь.

– Приехали, леди Шайн, просыпайтесь, – сказал Мартин.

Шайн удивленно открыла глаза – неужели ей удалось заснуть? Схватив корзинку с припасами, она воспользовалась помощью Мартина, чтобы спрыгнуть на землю. На мгновение у нее возникло странное чувство, будто что-то не так, но она подавила его, не видя причин для подозрений.

– Марго внутри? – спросила она, указав на башню.

– Да. Идите к ней. Я займусь лошадьми.

Шайн двинулась к башне, кивнув двум стражником, которые прошли мимо нее, направляясь к Мартину. Войдя внутрь двухэтажного сооружения, она нахмурилась. Оно казалось вполне обитаемым. Не обнаружив никаких признаков Марго, она повернулась, чтобы выйти наружу и поговорить с Мартином, и ахнула, столкнувшись лицом к лицу с Фартингом. Тот усмехнулся и, подмигнув ей, захлопнул дверь. Только услышав, как снаружи задвинули засов, Шайн очнулась от изумления, в которое повергло ее поведение верного друга.

– Фартинг! – Поставив корзинку на пол, она бросилась к двери и принялась колотить в нее кулаками. – Фартинг! Открой сейчас же эту чертову дверь и выпусти меня отсюда. Что ты затеял?

Единственным ответом, которого она дождалась, был негромкий смех. Шайн выругалась и огляделась по сторонам, заметив на втором этаже узкую амбразуру, предназначенную для лучников. Полная решимости заставить Фартинга объяснить, что происходит, она вскарабкалась по лестнице и бросилась к амбразуре. То, что она увидела, привело ее в еще большее изумление. Фартинг, Мартин, Лигульф и вполне здоровая Марго стояли вместе и смеялись.

– Фартинг, ты бессовестная свинья! Выпусти меня отсюда!

Она снова выругалась, когда вся компания, помахав ей, с довольным видом двинулась прочь. Шайн открыла рот, собираясь добавить еще несколько красочных ругательств, когда услышала за спиной стон. Твердо сказав себе, что друзья никогда бы не оставили ее в опасности, она медленно повернулась. Шайн не сразу осознала, что смотрит на обнаженного до пояса Гэмела, который пытался сесть на постели. С его разбитой губы стекала струйка крови.

– Мне сказали, что Лигульф ранен, и привели сюда, – проворчал он, осторожно ощупывая свою челюсть. – А я так спешил, что в темноте ударился о косяк двери.

С тревожно забившимся сердцем Шайн поспешила к постели. Тот факт, что Гэмел никак не отреагировал на ее присутствие, утвердил ее в мысли, что он серьезно пострадал. На столике рядом с кроватью она увидела чистую воду и полотенце. Смочив его, она отстранила руку Гэмела и осторожно промокнула влажной тканью его губы и подбородок.

Как Шайн ни пыталась сосредоточиться на своем занятии, ее мысли разбегались. Прошло так много времени, с тех пор как она касалась его. Это было какое-то новое, почти мучительное ощущение.

Осознав вдруг, что она уделяет слишком много внимания такой незначительной ранке, Шайн попыталась убрать руку, но Гэмел схватил ее за запястье. Ее глаза расширились, когда она встретила его потемневший взгляд.