– Тогда вот что... Давай поженимся.

Я растерянно засмеялась:

– Ты шутишь?

– Ни капли, – мрачно произнес он. – Я делаю тебе официальное предложение. Ты согласна?

– Нет.

Он пропустил мое «нет» мимо ушей.

– Ты согласна, Лис, ты же не дурочка. Чего еще надо женщине? Я довольно симпатичен, не дурак, не пью, довольно обеспечен по нынешним меркам, у меня свое дело... Лис, я перспективный жених! Я не жадина, что тоже существенно...

Он бросил взгляд на пакеты, за которыми я было потянулась, и вдруг заинтересовался моими покупками.

– Что там у тебя?

– Не твое дело.

– Лис, три пакета с красивыми вещами – мало для такой женщины, как ты. Вот что, – Денис воодушевился, – пойдем заглянем в кое-какие отделы, и все, на что укажет твой хорошенький пальчик...

Он заглянул в пакет, бесцеремонно отогнул упаковку и увидел сияющий блеск жемчужной ткани.

– Что это? – с веселым удивлением спросил он. – Ночная рубашка? Нет, не похоже...

Внезапно улыбка исчезла с его лица, как будто ее стерли губкой. Никакого намека на веселье.

– Лис, это что? – холодно спросил он. – Это... свадебное платье?

– Не совсем. Только ткань для него.

Денис закрыл глаза. Потом встряхнул головой и, повернув голову, уставился в окно.

– У тебя кто-то есть? – равнодушно спросил он, не поворачивая головы.

– Да.

– Почему ты не сказала сразу? Почему ты заставила меня унижаться? Тебе что, доставляет удовольствие унижать людей? Прежде я не замечал за тобой такого. Похоже, ты действительно здорово изменилась...

– Прости, – кротко сказала я, – но ты меня не спрашивал.

Я очень не любила это выражение холодной ярости на его лице – оно означало, что сейчас он заведется надолго. Будет отчитывать меня – зло, остроумно, не слушая никаких возражений. На миг я ощутила отчаяние – словно прошлое вернулось. А потом, очень быстро, меня отпустило. Поздно, голубчик. Мы уже никто. Ты уже не испортишь мне настроения. Сейчас я уйду, а ты можешь сколько угодно отыгрываться на Роме Пенькове – для того ты его и держишь...

– Лис, это ты прости, – неожиданно произнес Денис. – Я сорвался... Я дурак... Забыл – ведь именно поэтому ты меня и бросила. Но видишь – я справился. Кто он, Лис?

– Разве это важно? Я же тебя ни о чем таком не спрашиваю...

– Можешь спросить! У меня никого нет.

– Денис, я хочу уйти! – взмолилась я.

– Еще минутку... Лис, он кто? Лис, ты подумай – возможно, ты совершаешь ошибку. Мы пять лет были вместе, ты меня знаешь вдоль и поперек... Я знаю, Лис, ты выходишь замуж назло мне.

– Я выхожу замуж, потому что люблю.

Лицо у Дениса исказилось гримасой отвращения.

– Любишь... Хотел бы я увидеть этого типа! Лис, ты слишком нежное создание, тебе будет с ним плохо.

– Это с тобой мне было плохо! И тебе со мной... И вообще, разве можно судить вот так о людях? Ты же не знаешь его...

– Зато я знаю тебя, – быстро перебил меня Денис. – Лис, я не могу позволить тебе совершить эту глупость...

– Как это ты мне не позволишь? – возмутилась я. – Все, мне надоело!

Я вскочила, едва не опрокинув стул.

– Я провожу тебя, – сдержанно произнес он.

– Не надо меня провожать, – сердито сказала я, пробираясь сквозь толпу к выходу. – Я не маленькая...

– Лис, я знаю правила хорошего тона. Хотя бы из вежливости я должен тебя проводить.

Двери распахнулись, и мы оказались на улице. Медленно падал снег. Как будто стало теплее – значит, он скоро растает...

– Ты к метро? Лис, ну не будь ребенком – я на машине, подвезу тебя...

Мне очень хотелось поскорее отвязаться от Дениса, и поэтому я ответила:

– Ладно. Черт с тобой!

Машина у Дениса была новая – впрочем, он часто менял их.

Из серебристой красавицы вылез Рома Пеньков и, осклабясь, протянул своим гнусавым голосом:

– Какая встреча, Елизавета Аркадьевна! Давненько не виделись...

Выглядел Рома, как всегда, пугающе – длинные руки, короткий ежик на голове, лицо... Впрочем, он был довольно безобидным существом, я к нему всегда хорошо относилась.

– Так вот ты чего задержался, Дэн! – К своему хозяину Рома обращался несколько фамильярно. – А я-то думал, где ты застрял... Что, поехали? Кстати, только что Николаев звонил – завод-изготовитель не передал ПТС на несколько автомобилей, за которые покупатели уже заплатили.

– Пошел к черту, – недовольно отмахнулся Денис. – Надо Елизавету Аркадьевну проводить...

– Что такое ПТС? – машинально спросила я.

– Паспорт транспортного средства...

За руль сел Денис. Я и забыла, что он любитель быстрой езды – на первом же перекрестке у меня нехорошо сжалось сердце.

– Торопишься? – стараясь выглядеть так, будто мне все нипочем, спросила я. – Между прочим, я не просила меня подвозить...

Он тут же сбросил скорость.

– А мне-то каково? – развязно подал голос сзади Рома. – Иной раз еду с Дэном и думаю – ну все, это, как пить дать, наш последний маршрут... А у меня, между прочим, мать – инвалид первой группы. За ней сеструха смотрит. Сеструхе сорок пять, и она не замужем. Я у них, без ложной скромности, главный кормилец.

– Заткнись... – пробормотал Денис. – Лис, ты все там же живешь?

– Да.

Через пять минут мы были у моего дома.

Он вышел, открыл передо мной дверцу, но разговор при Пенькове продолжить не захотел:

– Вот что, ты позвони мне, Лис. Номер ты знаешь...

– Нет, я не стану звонить тебе.

– Ладно, ладно... – Он с раздражением оглянулся. – Я тогда сам... Послушай, Лис, – зашептал он, склонившись к моему уху, – ты подумай над моими словами. Я ведь серьезно говорил...

Когда он наконец сел в машину и уехал, я почувствовала необычайное облегчение.

Саша ждал меня дома.

– Ты где была? Ну где ты была так долго! – бросился он ко мне, едва я открыла дверь. – Я жду, жду... Что у тебя там?

– Ай, нет, это нельзя смотреть! – взвизгнула я, пресекая его попытки заглянуть в мои свертки. – Это сюрприз будет. Не хочу, чтобы ты обрадовался раньше времени...

– Я что, я ничего... – Он послушно отодвинул свертки подальше от себя. – Я просто так спросил.

Я быстро разделась и подошла к зеркалу, прижала ладони к ледяным щекам.

– Саша, я красивая?

– Ты? Очень!

– Нет, я серьезно...

– Я тоже серьезно!

– А можно ли от любви ко мне сойти с ума?

– Легко! Разве ты по мне не замечала...

– Нет, с тобой невозможно говорить серьезно!

Он схватил меня, закружил по комнате. Запел фальцетом:

– «О любви не говори – о ней все сказано!» Ах, Лиза, я действительно спятил – все время думаю только о тебе. Всегда. Даже во сне.

– Ты знаешь, и я!

– Вот вчера утром шел по городу... Мимо люди идут, а я по сторонам смотрю, ищу тебя взглядом. Знаю, что ты в это время в институте своем, но все равно ищу... Ты лучше всех, ты выделяешься среди прочих. И когда я на самом деле вижу тебя, то вздрагиваю, и мне становится так радостно! Ты как будто не веришь?

– Нет, верю...

Странно, но он говорил совершенно, как Денис. Правда, когда я сегодня услышала эти слова от Дениса, они вызвали во мне неприязнь и отторжение.

– Ты лучше всех, Саша, – сказала я.

– Разве ты меня с кем-то сравниваешь?

– Нет, ты вне конкуренции, но...

– Что?

– Иногда мне становится страшно. Мне так хорошо, что даже страшно. Может быть, у меня что-то с головой?

Саша сел и посадил меня к себе на колени.

– Мне тоже страшно, – спокойно произнес он. – Наверное, это нормально. Потому что счастливый человек всегда боится потерять свое счастье. Если ты уйдешь от меня, я умру.

– Ну, здрасте – начали за здравие, а кончили за упокой! – недовольно пробормотала я. – И каким же образом ты умрешь, позвольте спросить?

– Очень просто – как чудовище из сказки про Аленький цветочек. Оно ждало-ждало свою любимую, а потом от горя того... преставилось.

– М-да, вот кто в нашей семье будет читать детям сказки... – задумчиво произнесла я.

Остаток вечера я была немного не в себе. Я не считала себя большим специалистом в области психологии, но странная мысль посетила меня – мысль о том, что Денис, наверное, действительно до сих пор неравнодушен ко мне. Прошло время, и я в его воспоминаниях приобрела некие идеальные черты – тем более, если никаких других серьезных отношений в его жизни после нашего расставания не было.

Это плохо.

Это очень плохо. Потому что, насколько я знала Дениса, он страшно упрям. Он привык добиваться своего.

Вероятно, стоило рассказать Саше о моей сегодняшней случайной встрече, как-то предупредить его... Но мне так не хотелось беспокоить его! И я не стала ничего говорить. А вскоре и сама успокоилась – ничего такого не происходило, все было тихо и спокойно, никто не звонил мне, не подстерегал меня на улице, затаившись в машине...

* * *

– Обещаю, будет очень весело, – серьезно произнесла Оля Арутюнова, хлопая светлыми ресницами. – Новый год – праздник семейный, тут уж мы, как говорится, и не покушаемся, но собраться в конце декабря и немного повеселиться...

– Нет-нет, я не отказываюсь, Оленька! – остановила ее я. – А кто еще будет?

– Ну, вы с Сашей, мы с Колей, Альберт обязательно, Мишель обещался – тот повар-француз, помнишь?

– О да!

– Может быть, еще кто-нибудь из наших присоединится. Это очень милый домик – мы его каждый раз снимаем на праздники... Тебе понравится!

Разговор имел своим следствием то, что в ближайшие выходные мы с Сашей отправились за город. После очередного потепления, растопившего весь снег на улицах, в городе находиться было довольно тоскливо. Но стоило нам выбраться за его пределы, как перед глазами открылась совсем другая картина: за окнами машины открылся настоящий зимний пейзаж...

Ехали мы долго – я даже успела задремать. «Подумай над моими словами, Лис, подумай...» – звучал в моей голове голос. «А чего думать? – лениво отвечала я ему. – Я не люблю тебя». – «Глупая Лис, с чего ты взяла, что все в этой жизни решается только любовью?..»

– Приехали! – затормошил меня Саша. – Вот он, наш отель.

– Отель? – пробормотала я, ничего не понимая спросонья. – Оля же говорила, что это обычный деревенский домик...

– А это и есть обычный домик, который сдает одна милая старушка. Просто его так когда-то назвал Альберт...

Я вышла из машины. Над высокими воротами висела широкая деревянная доска, на которой красной краской было написано – «Отель Билив».

– Что за «билив» такой? – с удивлением спросила я.

– Альберт не очень силен в английском, хотя болтает на нем довольно бойко – профессия обязывает. Вот он и решил написать это слово по-русски, а не на английском, но с ошибками...

– Хм, что ж, – пробормотала я, – посмотрим, соответствует ли отель своему названию.

Очень скоро я поняла, чем привлекал этот домик Сашу и его друзей, – он стоял на горе, с трех сторон окруженный еловым лесом, а впереди открывался чудесный вид на белоснежное просторное поле, в дальнем конце которого приютилась небольшая деревенька, на церковь на соседнем холме. Дорога вилась между холмами серпантином, и, стоя на веранде, можно было видеть, кто по ней ехал.

Мы были первыми, и перед нами лежал засыпанный нетронутым снегом двор. Мы проложили дорожку следов ко входу – ключ висел у двери, и Саша открыл ее. Внутри было холодно и как-то пусто.

– Сейчас растопим печь...

Пока он возился с дровами, я обошла дом – обстановка довольно скудная, но все искупал вид из окон.

– Едут! – крикнула я Саше. – Я вижу – вон они, едут по дороге!

По темной дороге медленно карабкались вверх две машины.

Первым появился Альберт – он был в мохнатом черном полушубке, похожий на огромного медведя.

– Лиза, как я рад! – заорал он и хотел обнять меня, но в последний момент почему-то смутился и ограничился тем, что поцеловал мне руку. – Сашка, ты сейчас невесту заморозишь – кто же так печку растапливает!

– Уступаю место истопника тебе.

Коля и Оля втащили в дом кучу свертков.

– Мишель отказался стряпать, – объяснила Оля. – Он считает, что в свободное время делать это не обязан...

– Если он будет критиковать наш «оливье», мы его побьем, – весело заявил ее муж. – Лиза, как тебе здесь?

– Красиво, – сказала я. – И компания подходящая... О, сколько у вас спиртного! Надеюсь, мы не закончим вечер, упав лицом в ваш оливье.

– Разве ж это много? – замахал руками Альберт, отирая с лица сажу. – Это ж так, чтобы только не замерзнуть...

– Посмотрим-посмотрим, – язвительно сказала Оля, сразу же принимая мою сторону. – А кого прошлый раз пришлось на руках в машину тащить? Нет, проблем бы не было, если бы не твои сто сорок килограммов, Альбертик...

– Какой наглый поклеп! – возопил Альберт, ужасно возмущенный. – Лиза, не слушай ее – я вешу всего девяносто девять...