Но Консуэла заявила будничным голосом:

— Ники, не пора ли останавливаться на ночлег? Я хочу есть, и к тому же, через час-другой совсем стемнеет. Да и ты, должно быть устал, Ники.

Неожиданно всю его злость, как рукой сняло. Ну и что с того, что они потеряли один день? Это ведь всего-навсего один день. У них еще предостаточно времени, чтобы найти этот рудник. Тем более, что ему известно, в каком месте его искать. Если бы еще знать, как туда добираться!

Еще минуту назад он прямо-таки лопался от злости из-за того, что сбился с пути, и Консуэла об этом догадалась. Не находя выхода своей ярости, он готов был ударить спутницу, а то и вовсе избить ее. Но теперь он даже радовался, что взял женщину с собой.

— Мы поедем к той маленькой речушке, которая примерно в двух милях отсюда, — сказал Ник.

— Вот и хорошо, — кивнула Консуэла. — Я с удовольствием подержала бы сейчас ноги в воде. И искупалась бы.

Представив себе ее, обнаженную и стоящую по колено в воде, Мэллори заметно оживился. В своих мечтах он уже сидел на берегу с сигарой и, выпуская в воздух кольца дыма, наблюдал за купальщицей. А что потом? Разгоряченное воображение подсказывало, что в этом случае, с ужином можно будет немного и подождать.

— Прекрасная идея, моя голубка, — одобрил Ник решение Консуэлы. — А утром…

— А утром, — оборвала его она, — я покажу тебе дорогу в Блади Бьют.

Он укоризненно покачал головой.

— Что! Ты знаешь, как туда добраться?! Какого же черта ты молчала все это время?!

Консуэла снова пожала плечами, отчего слегка соскользнуло глубокое декольте ее блузки, обнажив смуглое точеное плечо.

— Но ты ведь меня не спрашивал.


Брайди, довольная тем, что, наконец-то, спешилась, повернулась к Тагу, остановившемуся футах в двадцати от реки.

— Кто-то здесь уже побывал, — задумчиво произнес он, поддев что-то ногой. Затем снова подошел к маленькой, полуразвалившейся глинобитной хижине. — Ник, — заключил Таг, нахмурившись. — И Мэллори был здесь не один. — Он нагнулся так низко, что на какой-то миг совсем скрылся в бурьяне, а потом выпрямился, отряхивая с ладоней пепел и золу.

Брайди похолодела.

— Значит, он на верном пути. И идет впереди нас.

Таггарт сдержанно кивнул. Девушка успела отметить, что при этом, одна рука его на мгновение задержалась на кобуре, где лежал револьвер. Она увидела у него это орудие еще тогда, когда он зашел за ней в отель. На ее вопрос, зачем ему револьвер и винтовка, закрепленная у седла, он ответил:

— Нам могут встретиться змеи. — И поспешил сменить тему разговора.

Похоже, змеи в этом году водились довольно крупные и даже разъезжали верхом на лошадях.

Брайди хотела было напомнить Тагу его слова, что с Ником у них не будет никаких проблем и что он, скорее всего, уже сбился с пути. Но потом она решила попридержать язык.

Не проронив ни слова, Таггарт забрал у нее поводья обеих лошадей и повел их к реке на водопой. Девушка пошла за ним и, остановившись на берегу, вслушивалась в мерное журчанье воды, отдававшееся негромким эхом.

Остановившись за ее спиной, Таг сообщил:

— Кто-то согласился быть его проводником. Ник или нанял, или обманом заставил кого-то показывать ему дорогу. Он всю свою жизнь провел в городе, и здесь один он бы попросту сгинул. — Подойдя к Брайди ближе, он добавил. — Не могу понять только одного: как ему удалось разгадать значения брелоков! Ведь всю свою жизнь он интересовался только питейными заведениями и борделями.

Брайди и Таггарт отошли от реки, ведя за собой лошадей. День близился к закату и небо на западе уже начинало окрашиваться в розовый цвет. Как все было бы здорово, если бы не Ник, подумалось девушке. Прячется ли он сейчас где-нибудь поблизости, наблюдая за ними, или успел уже обогнать их?

Она чуть было не взяла Тага за руку, но вовремя опомнилась и сцепила свои руки за спиной. После тех поцелуев на валуне, Брайди долгие часы, проведенные в седле, занималась самобичеванием. Плохо то, что ей доставляли удовольствие все эти поцелуи. Но хуже всего, что — Господи, что сказали бы в Бостоне! — она даже не сообразила, как оказалась полностью обнаженной. Нет, теперь она будет держать ухо востро с этим человеком. Теперь, слава Богу, она снова контролировала свои поступки и надеялась делать это и впредь.

— А что, если Ник уже нашел рудник? — спросила Брайди. — Что, если он уже возвращается в город, чтобы заявить о своих правах на него?

Она почувствовала на своих плечах руку Тага, но не в силах была сбросить ее с себя. Казалось, они притягивались друг к другу, как два магнита. Но почему из всех мужчин она выбрала именно этого? И почему именно теперь? Почему доверила ему, почти незнакомому человеку, самую сокровенную свою тайну? Уже не первый раз за этот день задавала себе Брайди эти вопросы.

— Не беспокойся, Брайди, — произнес тихо Таг. — Мне кажется, Ник уже сбился с пути. Вполне возможно, что он не сумеет расшифровать значений всех брелоков. Но даже если он и найдет рудник раньше нас, это еще ни о чем… Он может, просто-напросто, ничего там не найти.

Брайди обмерла, но смогла, наконец, отодвинуться от Тага.

— Значит, вы не верите? Даже теперь вы не верите в существование Серебряного Ангела? Вы считаете, что моя тетушка все это придумала? И заставила меня проделать весь этот путь, чтобы ничего не найти?

— Брайди, я совсем не это хотел сказать, — неуверенно произнес Слоан.

Он потянулся к ней, но она отодвинулась от него еще дальше. Ее охватила волна возмущения. Насмехаться над ней! Она сжала руки в кулаки. Да, он просто над ней насмехается! И использует ее.

— Зачем тогда вы со мной поехали?

— А вы как думаете?

Брайди могла бы сказать: «Чтобы оказаться со мной наедине, соблазнить меня и сделать меня одной из своих потаскух!» Могла бы сказать более вежливо: «Потому что, мне казалось, будто вы поверили в правдивость тетушкиной истории и захотели помочь мне». Но сказала она совсем другое, и довольно невозмутимым тоном:

— Мне кажется, вы сделали это из-за денег. Но десять процентов от пустого места, пустым местом и останутся, не так ли?

Таггарт шагнул к ней и, когда она собиралась было отступить от него, взял ее за плечи.

— Брайди, послушайте меня…

Она отвернулась, но он, взяв ее за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.

— Брайди, вы правы, говоря, что десять процентов от пустого места, такое же пустое место. И получить деньги я вряд ли могу. — Глаза его сузились и он продолжал. — Я знаю, все в городе считают меня богачом. Но это далеко не так. В настоящий момент мои финансовые дела оставляют желать лучшего. Но я поехал с вами не из-за денег. Я не могу с уверенностью сказать, существует ли на самом деле этот рудник или же нет. Не знаете этого и вы. Именно потому я поехал с вами, чтобы помочь вам докопаться до истины. И мне самому это тоже интересно. Надеюсь, что все же этот рудник СУЩЕСТВУЕТ, что он является одним из богатейших месторождений. Но мне совсем не нужны ваши чертовы деньги. Я просто хочу снова вдохнуть жизнь в свой город.

Брайди отступила на шаг и села на камень.

— О, — вздохнула она. — Я так устала, — произнесла она извиняющимся тоном.

— Мы оба устали, — сказал Таг, глядя куда-то вперед. Я весь день видел следы, — признался он, — но все они кружили на одном месте. Знаю, знаю, — поспешил прибавить он, когда Брайди открыла было рот. — Я не могу определенно сказать, что успел за это время Ник. Но если он и его спутник будут продолжать кружиться на месте, то вряд ли они что-то найдут. Будем на это надеяться.

— А что, если они вернутся сюда ночью, когда мы будем спать?

— Сомневаюсь, — произнес он и протянул девушке руку. Она встала, но не приняла его руки. Таг на это лишь пожал плечами. — Они ведь не знают, что мы тоже выехали. Вот, что я вам скажу: давайте-ка лучше расседлаем лошадей, поужинаем и ляжем спать.

И он улыбнулся так многозначительно, что Брайди, несмотря на прохладный вечер, стало нестерпимо жарко. Поспешно отвернувшись, она направилась к лошадям. Разбирая содержимое седельных сумок, девушка чутко прислушивалась к тому, что делалось у нее за спиной. Услышав приближающиеся шаги, она вся внутренне напрягалась.

— Вы не должны меня бояться, Брайди, — прошептал Таггарт ей на ухо и, не ожидая ответа, пошел расседлывать вьючную лошадь.


Откинув одеяло, Консуэла села и нащупала на земле камень, больно впивавшийся ей в плечо. Швырнув его в реку, она с удовольствием услышала, как звонко он плюхнулся в воду.

Рядом храпел Ники. Опершись на локоть, Консуэла с трудом перевернула его со спины на бок, после чего храп сразу же прекратился.

— Хороший мальчик Ники, — сказала она и поплотнее укрылась одеялом.

Когда он спал, можно было говорить громко, во весь голос, не боясь разбудить. Ника, пожалуй, и пушкой не разбудишь, не то что человеческим голосом. Полчаса назад Консуэла уронила на землю кофейник, который загрохотал, ударившись о камни в нескольких футах от головы Ника, но спящий даже и ухом не повел. В таком крепком сне было явно что-то нездоровое.

Перед тем, как улечься, они развели костер, но он потух, когда Консуэла уронила кофейник, и кофе выплеснулось в огонь. И сейчас было холодно. Натянув одеяло до подбородка, она взяла Ника за руку и, устремив взгляд в ночное небо, задумалась.

Слава Богу, Ник разрешил ей показывать путь. После того, как они развернулись на сто восемьдесят градусов и, по предложению Консуэлы, срезали угол, за полтора часа было пройдено большее расстояние, чем за весь сегодняшний день. И теперь можно было не сомневаться, что, если завтра рано утром они тронутся в путь, то еще до полудня доберутся до Блади Бьюта. Окажись Ник более способным штурманом, они ночевали бы сейчас уже там, потому что от каньона Белого Волка до Блади Бьюта не так уж и далеко. Теперь же, должно быть, они находились в двух милях, а может, меньше, к северу от места их предыдущего ночлега.

Консуэла вздохнула. Как много на небе звезд, и какой загадочный, серебристый свет исходит от луны. Как много все-таки звезд! Интересно, можно ли их все сосчитать?

И в этот момент она заметила в небе что-то необычное. Это было похоже на тоненькую струйку дыма, узенькую, словно ниточка, поднимавшаяся из-за горизонта.

Консуэла схватила Ника за плечо и принялась его трясти.

— Ники! — взволнованно позвала она. — Ники, проснись!

Она трясла его изо всех сил, проклиная за ненормально крепкий сон. И только после того, как, потеряв всякое терпение, Консуэла отхлестала соню по щекам, Ник открыл глаза. Когда же она указала ему на струйку дыма вдали, он недовольно проворчал:

— Из-за такой ерунды ты меня разбудила? Это, должно быть, какой-то одинокий старатель.

— Нет, Ники. Я так не думаю. Дымок поднимается с той стороны, откуда мы приехали.

Он непонимающе таращил глаза. Ей никогда не нравилась заспанная и опухшая физиономия Ника. К тому же, спросонья, Мэллори даже простые истины воспринимал с большим трудом.

— Что значит «откуда мы приехали»? — проворчал он. — Мы уже проделали достаточно долгий путь.

— Мы ночевали там прошлой ночью. Дым идет со стороны каньона Белого Волка.


— Замерзли? — спросил Таггарт, сочувственно глядя на съежившуюся под одеялом Брайди, сидевшую по другую сторону костра.

— Нет, — ответила она. И не соврала, потому что трясло ее не от прохладного ночного ветерка.

Весь вечер наблюдала она за своим спутником. Смотрела, как Таг разжигал костер, складывая большими, ловкими руками веточку к веточке, как он расседлывал лошадей и готовил нехитрый ужин. Девушка стеснялась в открытую таращиться на мужчину, но исподволь, затаенно любовалась его умением, красивыми движениями, его телосложением. Высокий, широкий в плечах, сильный, мускулистый, ладно скроенный. Глаза Брайди жадно следили за ним, а сердце радостно колотилось, отдаваясь в висках. Он улыбался, и в глазах его плясали миниатюрные отражения костра. Занимаясь лошадьми, Таггарт негромко мурлыкал себе под нос старую ирландскую колыбельную, которую Брайди слышала еще от своей матери.

Не умея оставаться равнодушной, не в силах не отзываться покоренным сердцем на все, что говорил и делал этот человек, Брайди предчувствовала впереди новое искушение, тем более, что в воздухе висела какая-то смутная тревога. Внешне спокойная и невозмутимая, а в действительности, напряженная, как натянутая струна, девушка до боли сжимала в руке кружку с давно остывшим кофе.

— Я не собирался пугать вас сегодня днем, — заговорил Таггарт после долгой паузы. Он сидел, опершись спиной о большой камень. Отставив в сторону свою оловянную кружку с кофе, он выглядел сейчас умиротворенным, расслабившимся и довольным, словно отдыхал дома у камина, а не у ночного костра. Глаза его жизнерадостно поблескивали.