— А как же узнали, что жаба была не простая? Их вон сколько в пруду. Я много раз слышала как они поют по ночам весной, когда играют свои свадьбы, а потом опять лезут в воду — метать икру.
— Эти-то жабы обычные… а есть не простые.
— Да все они противные. Наверное, оттого, что вылезают по ночам.
— Это верно, но ты не путай тех и других. Есть такие, которые просто занимаются своими делами… ну, как всякая живность. А есть другие, которых ведьмы берут к себе в постель, а в жабах-то дьявольское семя, потому что дьявол скрывается в этих жабах.
— Как в той, что они увидели у Дженни Кейс?
— Может, так, а может, и не так, только когда узнали, что Дженни Кейс возилась с жабой, да держала ее на коленях, тут-то все и началось. Сказали, что она, мол, таскала жабу за пазухой, и что жаба ползала по ее телу, и что это не простая жаба.
Мэб захихикала, но Джинни оборвала ее:
— Сейчас-то ты смеешься, а вот услышит тебя какая-нибудь колдунья — будет не до смеху.
— Так ведь Дженни Кейс нет в живых.
— Да разве она одна ведьма на свете?
— А кто еще?
— Далеко искать не нужно…
Наступило благоговейное молчание.
— Ты думаешь… она…
— А почему бы и нет? Бабка у нее была ведьмой, а эти дела, говорят, передаются по наследству.
— Да, тут надо глядеть в оба. Я встала и быстро и бесшумно поднялась к себе в комнату.
Благодаря особым узам, связывающим меня с Анжелет, она почувствовала, что мне хочется побыть в одиночестве. Конечно, она предположила, что это связано с Бастианом, и я заметила, что она смотрит на Карлотту с неприязнью, так как была очень предана мне.
Обычно по вечерам, лежа в постели, мы обсуждали все происшедшее за день, и хотя с тех пор, как стало известно об измене Бастиана, я не имела никакого желания болтать с сестрой, предлога отказаться от этой привычки не подворачивалось.
Как-то раз после того, как за ужином шла светская беседа, в которой нам было очень трудно участвовать, поскольку Карлотта, Сенара и сэр Джервис вновь обсуждали события, происходящие при английском и испанском дворах, Анжелет спросила меня:
— Не кажется ли тебе, Берсаба, что Карлотта и сэр Джервис очень подружились?
— Я думаю, Карлотта привыкла привлекать к себе внимание мужчин.
— Это так. Конечно, она красива, этого у нее не отнимешь. А то, что ей приходилось много бывать при дворе, придает ей какой-то особенный блеск. Интересно, удастся ли нам когда-нибудь побывать при дворе?
— А тебе очень хочется?
— Наверное, это было бы интересно. Кроме того, нам рано или поздно придется выйти замуж, верно? Мама ведь не просто так говорила, что наш следующий день рождения будет выглядеть совсем по-другому.
Я зевнула.
— Это еще не скоро.
— Есть женихи у Трентов, у Кроллов и у Лэмптонов. Я думаю, нам прочат кого-то из них. До чего скучно будет прожить всю жизнь в нашей глуши! Хорошо было бы ничего не знать о своем будущем муже, а потом вдруг познакомиться с ним. А ты как думаешь?
Я почувствовала как во мне закипает гнев. Нет, я хотела, чтобы моим мужем стал Бастиан, которого я знала всю жизнь… а точнее, как выяснилось, не знала. Я привыкла считать его спокойным, хорошим человеком, на которого можно положиться. И вдруг оказалось, что он вовсе не такой. Достаточно было ему увидеть Карлотту — и он тут же забыл все клятвы, которые давал мне. Как мало мы знаем о людях, которых, как нам кажется, мы прекрасно понимаем!
— Ты что молчишь? Заснула?
— Что-что? — пробормотала я, делая вид, что совсем засыпаю.
— Ну ладно уж, спи, — позволила она. — Ты что-то в последнее время не хочешь говорить со мной.
Лучше всего было Оставаться одной, потому что в разговоре с Анжелет я могла ненароком раскрыть свои чувства. Я боялась, что в самый ответственный момент могу выдать себя неосторожно брошенным словом.
Поэтому я вновь нарушила запрет и выехала верхом в одиночку. Вдоль тропы с куманикой, мимо кузницы… Взглянув в сторону домиков, я тут же вспомнила о бедняжке Феб и о том, как у нее складываются дела. Я ясно представляла себе весь ужас ее положения, весь груз вины, тяготившей над ней. Что сделает с ней Томас Гаст, если мои предположения верны?..
Вечер был туманным и мрачным. Я отвела кобылу в конюшню и пошла через сад к пруду, где цвели белые лилии. И вдруг я услышала кваканье жабы.
Она сидела на берегу — сонная, отяжелевшая, видимо, объевшаяся насекомыми. Сердце бешено заколотилось у меня в груди: я вспомнила о подслушанном разговоре служанок.
Я быстро достала из кармана большой платок, нагнулась и завернула в него жабу. Вернувшись в дом, я немедленно поднялась к себе и с облегчением увидела, что Анжелет нет в комнате.
Я была вне себя от возбуждения. Я хорошо знала, что буду делать с жабой. Это было частью моего плана, и, заметив у пруда жабу, я не медля принялась за дело.
А почему бы и нет? Затягивать задуманное было бессмысленно.
По вечерам служанки отправлялись в спальни, расстилали кровати, перетряхивали перины, а если было холодно — клали в постели нагретые камни, завернутые во фланель.
Анна не занималась постелями Карлотты и Сенары. Впрочем, она не убирала и их комнаты. Это составляло заботу горничной, а Анна была камеристкой и считала уборку занятием ниже ее достоинства. Кроватями занималась Мэб, и это было особенно удачно, потому что именно она вела тот памятный разговор с Джинни. Размышляя об этом, я решила, что в дело вмешалась сама судьба: ведь мне-то было известно, что найдет Мэб в постели Карлотты. В коридоре, возле двери в спальню, стоял большой дубовый шкаф. Услышав как Мэб поднимается по лестнице, я на некотором расстоянии последовала за ней и спряталась за шкафом.
Все произошло точь-в-точь так, как я и предполагала. Через короткое время раздался пронзительный крик Мэб, и вслед за этим она вылетела из комнаты с лицом белым, как лепесток лилии. Меня она, конечно, не заметила, поскольку думала лишь о том, как бы побыстрее убраться отсюда.
Я выскользнула из-за шкафа и прошла в комнату Карлотты. Там на подушке сидела жаба. Она смотрела на меня недобрым взглядом, поэтому я завернула ее в платок и поспешила к двери. От страха кровь застывала в моих жилах, а сердце билось в груди, как барабан. Внезапно у меня возникло странное ощущение, что на меня кто-то глядит. Я осмотрелась. В комнате никого не было. Дверь в соседнюю комнату, где спала Сенара, была приоткрыта, но там я никого не заметила.
Откуда взялся этот неожиданный приступ страха? Ведь все оказалось таким простым. Нужно было лишь положить жабу в кровать, дождаться момента, когда Мэб придет расстилать постель, а потом, когда она выбежит (в этом я не сомневалась), забрать жабу, чтобы сбежавшимся сюда людям стало ясно, что жаба исчезла, как и подобало, по моему мнению, поступить известного рода жабе.
И вот теперь, когда я стояла, чувствуя как жаба шевелится в платке, мне хотелось бросить ее и убежать, куда глаза глядят… Я сказала себе: «Предположим, Карлотта действительно ведьма. Она околдовала Бастиана, предположим, это действительно не обычная жаба! Предположим, это дьявол в виде жабы! Но ведь это я нашла ее — совершенно безобидную жабу, сидевшую возле пруда, — и именно я сунула ее в постель Карлотты».
Откуда появилось чувство, что кто-то следит за мной? Я быстро подошла к двери и раскрыла ее. Там никого не было. И тогда я бегом выбежала из комнаты в коридор, где раздавался голос Мэб, сообщавший о том, что она видела.
Послышалась реплика Джинни:
— Да брось ты. Тебе просто показалось. Это все из-за того нашего разговора. Мэб возразила:
— Я туда не пойду. Я лучше умру.
Я укрылась в одной из комнат, пока они не прошли мимо, направляясь в спальню Карлотты, затем быстро прошмыгнула по галерее и спустилась по лестнице, с ужасом думая о том, что могу кого-нибудь встретить по пути. Выйдя через боковую дверь, я оказалась на заднем дворе, примыкавшем к саду.
Поспешив к пруду, я развернула платок. Жаба некоторое время не шевелилась. Я с неподдельным страхом следила за ней, ожидая, что в любую минуту она может принять какую-нибудь ужасную форму, но жаба, сообразив наконец, что очутилась на свободе и к тому же в родных краях, заковыляла к воде и спряталась там под большой камень.
Я подняла платок и пошла домой.
По пути мне встретилась группа оживленно разговаривавших служанок.
— Что случилось? — поинтересовалась я.
— Это все Мэб, госпожа Берсаба. У нее чуть не случилась истерика.
— А в чем дело?
— Да в том, что она увидела в постели леди Карлотты.
— В ее постели? Вмешалась Джинни:
— Мэб это могло и почудиться. Когда я пришла, никакой жабы там не было.
Служанки разом умолкли и уставились на меня.
— А с чего бы ей вдруг стали мерещиться подобные вещи? — спросила я.
— От разговоров, госпожа Берсаба, — сказала Джинни.
— Да видела я! — настаивала Мэб. — Она там сидела… прямо на подушке. А уж как она на меня смотрела… просто ужас! Не дай Бог кому такую жабу увидеть!
— Так где же она сейчас? — спросила я, притворяясь обеспокоенной.
— Начисто исчезла, — ответила Джинни.
— Ну-ну, — недоверчиво обронила я и пошла в дом. Я знала, что сегодня вечером единственной темой разговоров между слугами будет жаба, найденная Мэб в кровати Карлотты. Я также знала, что история с жабой не ограничится стенами поместья и расползется по всем окрестностям. Интересно знать, что скажет по этому поводу Томас Гаст? Привычки ведьм должны являться особенно греховными в его глазах.
В эту ночь кузнец приснился мне, стоящий у горна с безумными глазами, в которых мелькало пламя.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПОД ДОЖДЕМ
Как-то раз, ближе к вечеру, я лежала в саду под своей любимой яблоней, размышляя о Бастиане и гадая о том, чем он может заниматься в этот момент. Уезжая отсюда, он выглядел таким несчастным… И хотя я делала вид, что вообще его не замечаю, это было не так. Я надеялась, что он и сейчас несчастен. Он этого заслужил. Он бросил меня, а теперь попал в зависимость от Карлотты, которая еще не решила, собирается ли она выходить за него замуж, и если принять во внимание то, как складывались ее отношения с сэром Джервисом, богатым придворным, шансы Бастиана, деревенского сквайра, выглядели сомнительными.
Именно поэтому я ненавидела ее вдвойне: во-первых, за то, что она отняла у меня любимого, а, во-вторых, за то, что она сочла его недостаточно хорошим для себя. Учитывая все это, я не могла сожалеть об истории с жабой. Я знала, что слуги говорили почти исключительно на эту тему, поскольку постоянно подслушивала их разговоры. Часто я замечала как они шепчутся о чем-то в комнатах, в коридорах, в саду. При моем появлении они умолкали, но предмет их сплетен не был для меня секретом.
Иногда меня охватывало беспокойство: а что если Карлотта решит вернуться в замок Пейлинг? Она уедет отсюда… опять будет рядом с Бастианом… а когда ее здесь не будет, то народ постепенно забудет о своих подозрениях.
Пока я размышляла обо всем этом, ко мне подошла Джинни и сказала:
— Я видела как вы пошли в сад, госпожа Берсаба, и знала, где вас искать. Тут есть кое-кто, кто хочет переброситься с вами парой слов… по секрету.
Джинни говорила тихонько, и голос ее слегка дрожал от возбуждения, что делало ее похожей на заговорщицу. В последнее время меня не оставляло чувство вины. Если бы кто-то начал говорить со мной на эту тему, я бы тут же во всем созналась, так как допускала, что кто-то видел, как я вначале подбросила в постель жабу, а затем вынесла ее, и понял, зачем я это проделала. Так что… в любой момент все могли узнать о моей роли в этом событии.
Следующая фраза Джинни устранила мои страхи, однако очень удивила меня.
— Это Феб Гаст, — пояснила она.
— Чего она хочет?
— Ей нужно поговорить с вами, мисс Берсаба. Она сейчас сидит в амбаре. Она попросила найти вас и узнать, не можете ли вы прийти поговорить с ней.
Амбар, где хранили зерно, представлял собой каменное строение, находившееся на отшибе, и добраться до него было можно только пройдя через небольшое поле, раскинувшееся за садом.
— Кто-нибудь знает о том, что она там?
— Ой, нет, хозяйка. Она бы до смерти перепугалась, если бы кто ее там увидел. Меня-то она поджидала на тропинке, потому что знает, где я хожу, так вот она вышла навстречу и говорит: «Ты скажи госпоже Берсабе, скажи ей, что мне ее надо видеть». Ну и сказала, что будет ждать в амбаре.
"Сестры-соперницы" отзывы
Отзывы читателей о книге "Сестры-соперницы". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Сестры-соперницы" друзьям в соцсетях.