— Да-да, конечно, — недоверчиво покачал головой Шанай, — но я все равно считаю, что это ошибка. Твоя жизнь важнее, чем судьба «Хиралаль Индастриз».

— Милый, милый Шанай, — с нежностью улыбнулась Микки. — Поверь, я отдаю себе отчет в том, что делаю, и знаю, что для меня хорошо, а что нет.

Шанай стал белым, как полотно.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я больше не смогу здесь работать. Как только господин Мальхотра займет твое кресло, я подам заявление об увольнении. Я не стану работать на него… или на кого-нибудь другого. Мои старые партнеры по алмазному бизнесу будут рады моему возвращению.

Микки не стала его отговаривать.

Раманбхаи дожидался своей очереди за дверью.

— Как ты могла на такое пойти?! — воскликнул он, врываясь в кабинет, как только оттуда вышел Шанай. — Это означает конец «Хиралаль Индастриз». Конечно, замужество — это твое личное дело… но здесь речь идет…

— Речь идет, — перебила его она, — о компаниях моего отца и о их будущем. Так уж получилось, что мое замужество имеет к этому прямое отношение. Прости, что расстроила тебя, Раманбхаи, но я приняла решение и надеюсь, что оно принесет пользу всем.

Микки увидела в его глазах искорки ярости. Он попытался взять себя в руки, но самообладание ему изменило.

— Значит, такую награду я заслужил за долгие годы преданной службы твоей семье! — проговорил он, задыхаясь от гнева. — Да уж, мне и в страшном сне не могло присниться, что в один прекрасный день мной начнет помыкать сопливая девчонка, которую я видел еще в колыбели. Эх, если бы у твоего отца родился сын… Тогда я не стал бы свидетелем того, как дело всей моей жизни походя выбрасывают на помойку. Ты совершаешь роковую ошибку, дорогая. И расплата будет страшной.

— Спасибо за заботу и за все, что ты сделал для моей семьи, Раманбхаи, — сказала Микки, холодно глядя на него. — Я хочу, чтобы ты знал: я всегда очень высоко ценила и тебя, и твои советы. А сейчас, если позволишь… — Она встала и вышла из кабинета.

Раманбхаи оставалось только изумленно смотреть ей в спину.

***

Проблемы навалились на Микки сразу со всех сторон. Через два дня после визита в домик у моря она отправилась в гости к Ами, а в ее отсутствие двое новых охранников избили Дхонду.

Когда Микки вернулась домой, Гангубаи сообщила ей, что на рассвете они с мужем уезжают в родную деревню. Микки пыталась уговорить старушку остаться, обещала во всем разобраться и наказать виновных, но та ничего не хотела слушать. Тогда девушка достала пять тысяч рупий и вложила деньги в нянины руки, а потом вызвала водителя и распорядилась, чтобы тот утром отвез пожилую чету на автобусную станцию. Потом Микки поднялась к ним в комнату, чтобы утешить Дхонду и узнать, не нужна ли ему помощь врача. К счастью, старик отделался синяками, но нападение глубоко потрясло его. Он отказывался говорить об этом, но Микки видела, что больше всего он страдает от унижения. Девушка сказала, что пришлет за Гангу и Дхонду, как только наведет в доме порядок. Старики припали к ее ногам прежде, чем она успела их остановить. Потом Гангу протерла фотографию родителей Микки краем своего сари и почтительно уложила в маленький сундучок, где уже лежали изображения ее любимых богов и богинь.

На следующее утро Микки уволила Сакхарама, выплатив ему зарплату и выходное пособие. Тот, по всей видимости, был к этому готов — на его лице не дрогнул ни один мускул, он спокойно принял конверт с деньгами и вышел. Потом Микки уволила новых охранников, которые избили Дхонду. Они в свое оправдание заявили, что действовали по приказу Сакхарама, но Микки была непреклонна. Избавившись от этих людей, девушка собрала оставшихся слуг и заявила, что впредь не потерпит никаких нарушений дисциплины и неповиновения. Она велела разыскать прежнего повара и предложить ему вернуться в дом на более выгодных условиях. И сообщила, что с этого момента все слуги должны отчитываться перед ней каждое утро и получать указания на день. Ей также должны сообщать обо всех изменениях в графике работы или в распределении обязанностей. Слуги стояли перед ней молча, и вид у них был затравленный. У Микки сжалось сердце — она только теперь поняла, что относилась к ним как к мебели, и дала себе слово, что теперь будет уделять больше внимания им и ведению дома. Опустив слуг, девушка хотела уже вернуться в свою комнату, но тут заметила на подъездной аллее роскошный «мерседес-500», перевязанный огромным шелковым бантом. Салон машины был заполнен желтыми розами.

Микки подбежала к машине и прочитала прикрепленную к капоту открытку: «Моей невесте в честь будущей свадьбы. В память о нашей первой ночи и в предвкушении всех будущих ночей». Бинни! В последние дни Микки была слишком занята, чтобы думать о той сказочной ночи, но при виде подарка на нее нахлынули воспоминания.

Глава шестая

Весь город гудел как улей, когда стало известно о предстоящей свадьбе Микки. К ней тут же примчалась Анджанабен (видимо, Шанай ничего не рассказал матери).

— Что сказали бы на это твои родители?! — восклицала она, не скрывая неодобрения. — Во-первых, этот человек даже не из нашей общины. И потом… он ведь намного старше тебя. К тому же — я навела справки, — о нем идет дурная слава.

— Тетушка, — ответила ей Микки с любезной улыбкой, — я знаю, ты желаешь мне добра. У меня кроме тебя никого не осталось. Мне очень нужна твоя помощь и поддержка. Я лично попрошу Химаншубхаи, чтобы он провел обряд каньядаан. Я знаю, что делаю. А община… где, интересно, она была, когда я чуть не вышла за Навина? После расторжения помолвки никто не позвонил мне, не утешил… А знаешь, как вели себя его родственнички? Пожалуйста, не противься моему решению.

Анджанабен было нечего на это сказать. Она сделала глоток чая и важно кивнула головой.

— Ну, хорошо. Но учти, если я за это берусь, то только ради твоих родителей, но никак не ради тебя.

— Конечно, — сказала Микки, — организуй мою свадьбу… и их души благословят тебя.

Анджанабен вызвала экономку, которая заняла теперь место Гангу, и одного из старших слуг, которого давно знала, попросила принести ей блокнот и карандаш и принялась составлять список первоочередных дел.

— Свадьбу устроим по гуджаратским традициям, обряд проведут наши жрецы. И никаких пенджабских глупостей. Такие вопросы решает семья невесты. Твоей маме было бы приятно, если бы все прошло как надо: и церемония мехенди, когда тебе на ладони нанесут узор хной, и другие обряды — в общем, все, что положено. Естественно, все организационные вопросы я беру на себя. Не волнуйся, Мехтаджи будет вести реестр расходов. Я соберу всех родственников, и мы решим, кого позвать. А еще составим список подарков, исходя из того, кто что дарил в прошлый раз. Предоставь это мне.

Микки с трудом сдержала улыбку: может, она ошибалась насчет тетки, и та вовсе не такая уж плохая? Девушку радовало, что Анджанабен активно взялась за дело. Сама Микки целыми днями пропадала на работе, готовясь к предстоящей сделке по поглощению «Хиралаль Индастриз» компанией Бинни. Она была настолько занята проработкой всяких деталей и тонкостей, что ей было не до таких мелочей, как собственная свадьба.

***

Неутомимый в любовных играх, Бинни доводил Микки до полного изнеможения. Его ухаживания были изобретательны: и часа не проходило, чтобы ей в офис не принесли очередную вещицу. Он заказал ювелиру эксклюзивные украшения для своей невесты, скупал коллекционный антиквариат. Ткачи и торговцы сари предлагали ей на выбор лучшие шелка и парчу.

— Готов поспорить, — поддразнивал ее Бинни, — ты считала меня одним из пенджабских папиков, которые завалят тебя шелками из трущоб Кароль Багх и дешевыми побрякушками с базаров Чандни-Чоук. Дорогая моя принцесса, ты достойна самого лучшего, и ты это получишь. Я понимаю, тебе сейчас очень одиноко, ведь у тебя нет ни матери, ни сестры, которые помогли бы тебе с покупками к свадьбе. Пусть у нас с тобой никого нет, но это не повод, чтобы моей принцессе чего-то или кого-то не хватало. Я мыслю просто: за деньги можно получить даже родственников.

Однажды, уже ближе к вечеру, когда Микки собралась с головой погрузиться в затянувшуюся переписку по одному из вопросов, ей принесли карточку Бинни, на которой было всего два слова: «Жду тебя». Она подняла озадаченный взгляд на шофера Бинни, который доставил записку.

— Господин внизу, в машине, — сказал он.

Микки схватила сумочку и помчалась к выходу.

Бинни приветствовал ее широкой улыбкой.

— Куда? — спросила Микки, устроившись на заднем сиденье рядом с ним.

— В офис, — ответил он с хитрым блеском в глазах.

Через десять минут они уже поднимались в лифте на этаж, который занимала компания Бинни.

— Раздевайся, принцесса, — скомандовал он, закрыл дверь своего кабинета и начал сбрасывать одежду.

— Что?! — Микки показалось, что она ослышалась.

— Давай-давай, — нетерпеливо повторил он.

Микки медлила, она слышала, что за дверью в офисе кипит работа. Тогда Бинни подошел к ней и стал сам расстегивать пуговицы ее блузки. Микки попыталась было его остановить, но она уже поняла, что Бинни Мальхотра привык получать все, чего хочет, поэтому смирилась и даже помогла ему расстегнуть молнию на юбке.

— Я мечтал об этом с того самого дня, как впервые тебя увидел, — сказал он с довольным смешком. — Мне хотелось овладеть тобой прямо здесь, на этом столе… и не в выходной… и не вечером, когда все уйдут, а прямо посреди суматошного рабочего дня, когда секретарша звонит по селектору, а меня ждут посетители.

Микки снисходительно улыбнулась. Подобное безумство ее заводило. Бинни подхватил ее на руки и осторожно положил на свой огромный рабочий стол. Под нежными прикосновениями его пальцев она чувствовала себя драгоценной фарфоровой статуэткой. Тут раздался телефонный звонок. Звонили не через секретаршу, а на прямой номер Бинни. Он не обращал на это ни малейшего внимания. Телефон не умолкал, и с каждым новым звуком Бинни все больше распалялся. Одно нетерпеливое движение его руки — все бумаги и папки со стола полетели на пол. Он раздвинул Микки колени и подтянул ее к краю стола.

— Отлично! — выдохнул он, мягко проникая в нее.

Микки на мгновение приоткрыла глаза и увидела отражение их тел в стеклянном плафоне лампы. Бинни запрокинул голову и откинулся назад.

— Мечта сбылась, — прошептал он, все ускоряя и ускоряя движения. — Подожди, не кончай, принцесса… или нет, кончай снова и снова.

Его дыхание стало прерывистым, он положил руки ей на грудь и зажмурился. Микки уже готова была растаять от блаженства, но Бинни внезапно отстранился и рывком усадил ее.

— Понравилось? — спросил он, задыхаясь.

— Почему ты остановился?

Она притянула его к себе, до крови оцарапав ему спину. Он подхватил ее на руки и понес к стоявшему в углу мягкому дивану.

— Еще! — взмолилась Микки и тут же вновь ощутила его в себе.

— Оседлай меня, принцесса. Представь что я — твой скакун, — предложил он.

Микки послушно следовала его желаниям. Не в силах сдержаться, она обхватила его за шею и протяжно застонала. Ей было наплевать, что их могут услышать.

— Да, принцесса, да… еще, — повторял Бинни.

Микки двигалась все быстрее и быстрее. Хотя в кабинете работал кондиционер, она вся покрылась блестящими капельками пота. В тот самый момент, когда она уже почти достигла вершины наслаждения, он пальцами проник в нее сзади. Микки взвыла от сладкой боли, и они кончили вместе. Хриплое дыхание. Мокрые тела. Полное опустошение. Они были созданы друг для друга.

Микки убеждалась в этом каждую ночь. Неутомимый в любовных играх, Бинни к тому же каждый раз выбирал новое место для свидания. Перед Микки открывались все новые грани сексуальности, такие, о которых она раньше даже не подозревала. Бинни наслаждался, соблазняя ее по телефону, его откровенные слова и неистощимая фантазия доводили Микки до оргазма. Она ревновала Бинни к его прошлому и подробно расспрашивала о других близких ему женщинах, но он закрывал ей рот поцелуем и начинал новую любовную игру.

— Не будем об этом, принцесса. Теперь для меня существуешь только ты. С кем я был до тебя и сколько у меня было женщин — не имеет значения. Наслаждайся настоящим. Главное, что мы вместе.

Микки улыбнулась, провела носом по его груди и поцеловала в сгиб локтя, на котором только что покоилась ее голова. Он признала его правоту — ведь он же не расспрашивал ее о бывших поклонниках и даже о Навине не заговаривал.

Тот вечер они провели в городской резиденции Бинни, и Микки была ему за это благодарна: ей уже надоели бесконечные вечеринки, которые устраивались в их честь. Там присутствовали люди постарше, и если мужчины вели бесконечные разговоры о делах, то женщины казались Микки приторными, и ей было скучно слушать, как они обсуждают свои бесконечные покупки. Но с Бинни, который то заговорщически с ней перемигивался, то склонялся, чтобы поцеловать, то просто глядел на нее поверх голов разодетых гостей, ей было хорошо. Она влюбилась.