Даниэла Стил - Сестры

По приезде домой она нашла послание от психоаналитика. Сабрина сразу же позвонила ей, рассказала о том, что случилось, и та согласилась приехать из Нью-Йорка, чтобы встретиться с Энни.

Женщина-психоаналитик практиковала в Нью-Йорке, но в особых случаях она в порядке исключения посещала пациентов там, где они находились. Случай Энни она, по-видимому, сочла особым. Пообещала приехать в среду и была рада слышать, что через неделю-другую сестры переезжают в Нью-Йорк. Сабрина с облегчением услышала, что женщина готова заняться Энни. Судя по голосу, психоаналитик была приятным человеком. Да и хирург Энни очень рекомендовал обратиться именно к ней.

Затем Сабрина отправила послание Тэмми о том, что они взяли дом в аренду. Остальную часть дня она отвечала на телефонные звонки и наводила порядок. Позвонила к себе в офис, потом хозяину о расторжении договора об аренде ее квартиры. Это оказалось несложной процедурой, а когда она объясняла обстоятельства, все проникались к ней сочувствием и предлагали помощь.

В больницу к Энни сестры поехали только на следующий день. Она прогуливалась с медицинской сестрой в коридоре. Вид у нее был нерадостный. Энни почувствовала их присутствие прежде, чем они поздоровались. Она взяла Сабрину за плечо, и они вернулись в палату. Энни выглядела испуганной и старалась не натыкаться на окружающие предметы. Увидев ее в коридоре, сестры с особой остротой ощутили, насколько она беззащитна, словно черепаха без панциря. Вернувшись, она долго молчала, потом кое о чем рассказала. Энни разговаривала с Чарли. Она выглядели очень печальной.

— Он был в Греции и сказал, что его телефон не принимал звонки. — Она чуть помедлила, потом продолжила: — Сказал, что встретил другую. Как это мило. Я уехала из Флоренции менее двух недель назад, и он тогда был безумно влюблен в меня. Но не проходит и нескольких дней, как он встречает другую. Он явно трусил, говоря по телефону. Ему не хотелось разговаривать. Подозреваю, что он и в Грецию с ней ездил. — По щекам Энни поползли две слезинки, и Сабрина осторожно смахнула их.

— Парни иногда совершают мерзкие поступки. Наверное, женщины тоже. Вообще с людьми такое случается. Но с тобой он поступил отвратительно, — сказала Сабрина. Энни даже не подозревала, насколько мерзко.

— Да уж! Я не сказала ему, что ослепла, так что причина не в этом. Но я рассказала ему о том, что попала в аварию, и о смерти мамы. И сказала, что со мной все в порядке. Не хочу, чтобы он меня жалел. Если бы между нами все было как прежде, я бы, конечно, ему сказала. Чтобы он мог сам решать, как быть дальше. Но до этого дело не дошло, потому что он поспешил сказать мне о другой женщине сразу же, как только ответил по телефону.

Слушая ее, Сабрина решила, что так даже лучше. Она правильно поступила, что позвонила и предупредила Чарли. Если бы Энни сказала ему об этом сама, а он бы отверг ее, было бы гораздо тяжелее. А так она думает, что ее просто бросили, как любую другую женщину. Невезение. Мерзкий поступок с его стороны. Но не смертельный удар, который наносит мужчина, который больше не хочет ее потому, что она ослепла. То, что она с ним рассталась, было к лучшему. Он явно не принадлежал к числу надежных парней.

— Мне очень жаль, Энни, — сказала Сабрина, а Кэнди заявила, что в ее жизни еще будут другие мужчины и что этот Чарли, судя по всему, полное ничтожество.

— Не будет у меня больше никаких других парней. Кому нужна слепая? — вздохнула Энни, жалея себя. Сабрина решила не говорить пока о психоаналитике, но была рада ее приезду.

— Будут, вот увидишь, — тихо сказала Сабрина. — Ты все такая же красивая, умная и милая, какой была раньше. Все это осталось при тебе.

— Знаешь, меня, например, всю жизнь бросают, — добавила Кэнди, и сестры рассмеялись. При ее внешности в это никак не верилось. — Многие парни из тех, с кем я встречалась, полные придурки. Они не знают, чего хотят. Сегодня они любят тебя, а завтра хотят кого-нибудь другого. То ли они хотят переспать, то ли просто сходить с тобой на вечеринку. Тебя просто используют.

Сабрина вдруг поняла, что это, наверное, и есть отличительная черта жизни Кэнди. Многие хотят использовать ее. А она слишком молода и пока не может справиться со всем этим. Тэмми тоже нелегко приходится с мужчинами ее возраста и старше. Мужчины в любом возрасте способны причинить немало неприятностей.

— Если послушать вас обеих, то мне приходится радоваться, что я не так молода. Я успела забыть, какими ничтожествами бывают парни в двадцатилетнем возрасте. До Криса я встречалась иногда с настоящими кретинами.

Разговор происходил в шутливом тоне, но Сабрина видела, как глубоко обижена Энни. То, что Чарли так неожиданно бросил ее, якобы променяв на другую, было для нее тяжелым ударом, особенно сейчас. Энни не сомневалась в том, что он именно тот парень, который ей нужен. Она была почти готова переехать в Нью-Йорк ради него. Сабрина не стала напоминать об этом.

— Ничего с тобой не случится, если ты некоторое время поживешь вместе с нами. К тому же это может оказаться очень весело.

— Мне уже ничто и никогда не будет весело, — упрямо твердила Энни.

— Скажи мне это через шесть месяцев, когда ты будешь встречаться с каким-нибудь другим парнем.

— Не будет у меня другого парня, — печально сказала Энни, и они обе поняли, что она в это верит.

— Ладно, — вздохнула Сабрина. — Сегодня четырнадцатое июля, День взятия Бастилии. Держу пари на сто долларов, что через шесть месяцев, то есть четырнадцатого января, ты либо уже будешь какое-то время встречаться с другим, либо начнешь встречаться с ним. Я получу сто баксов, если ты будешь встречаться. Кэнди — свидетель. Так что начинай копить денежки, чтобы расплатиться со мной, Энни.

— И не надейся выиграть, — покачала головой Энни. — Я могу поклясться, что ни через шесть месяцев, ни через шесть лет я не буду ни с кем встречаться.

— Пари рассчитано на шесть месяцев, — решительно заявила Сабрина. — Если ты хочешь пари на шесть лет, то я сдеру с тебя гораздо больше денег. Тебе это будет не по карману. Так что лучше соглашайся на шесть месяцев. И помни, ты будешь должна мне сотню баксов. Уж поверь моим словам!

Энни, лежа на постели, улыбалась. Она была расстроена тем, что произошло с Чарли, но наслаждалась обществом сестер. Даже сейчас они заставили ее почувствовать себя лучше. Накануне вечером ей позвонила Тэмми из Лос-Анджелеса и рассмешила рассказами о проделках Хуаниты и о каком-то чокнутом парне, с которым она сидела рядом с самолете.

Пробыв с Энни еще немного, они ушли. Она была расстроена, но выглядела лучше, чем когда они к ней приехали. По крайней мере, она больше не пыталась немедленно вернуться во Флоренцию. Находиться там одной, ослепшей, невозможно, и она это понимала. Но Энни упрямо не желала расставаться со своей квартирой во Флоренции. Сабрина посоветовала ей обсудить этот вопрос с отцом. Он мог согласиться продолжать оплачивать аренду, тем более, что квартира Энни обходилась необычайно дешево.

— Ну что ж, если ты не переедешь с нами, — сказала ей Сабрина, — то мы с Кэнди будем жить вместе, а ты многое потеряешь.

Губы Энни дрогнули в улыбке, и она произнесла:

— Ладно, ладно, посмотрим. Я об этом подумаю.

— Имей в виду, Энни Адамс, — сказала Сабрина, вставая, — если ты не будешь жить с нами, пропустишь лучшее время в своей жизни. С нами жить здорово.

— А вот и нет! — рассмеялась Энни, глядя ей прямо в глаза, как будто могла видеть. — Я жила с тобой, пока мне не исполнилось десять лет, и должна сказать, что ты зануда, каких свет не видывал. И Кэнди не лучше тебя. Другой такой неряхи не сыщешь на всей планете. — Так оно и было, хотя, судя по всему, за последнее время Кэнди исправилась.

— Я уже исправилась! — оскорбленным тоном заявила Кэнди. — Кстати, если мы будем жить вместе, нам потребуется прислуга. Я не намерена делать уборку в доме.

— Фу-ты! Еще и прислуга в доме… есть над чем призадуматься, — усмехнулась Энни. — Ладно, я дам вам знать, — высокомерно заявила она, становясь похожей на себя прежнюю.

— Да уж, пожалуйста, — сказала Сабрина и, поцеловав ее, вышла из комнаты. Кэнди следовала за ней по пятам. Оглянувшись через плечо, старшая сестра подмигнула ей, а Кэнди в ответ победоносно подняла вверх большие пальцы. Энни будет жить с ними. Куда она денется?

Психоаналитик Эллен Стейнберг, как и обещала, приехала к Энни в больницу в среду после полудня, а затем позвонила Сабрине. Во исполнение закона о конфиденциальности информации доктор Стейнберг не сообщила подробности беседы с Энни, но сказала, что удовлетворена встречей и намерена снова навестить ее перед выпиской из больницы, а потом регулярно встречаться с ней после ее переезда в Нью-Йорк. Энни до сих пор не сказала Сабрине о том, что будет жить с ними, но, судя по всему, она уже приняла решение. А договор об аренде дома Сабрина подписала накануне вечером.

Психоаналитик заверила Сабрину, что у ее сестры не наблюдается суицидальных наклонностей и что ее депрессия вполне объяснима после такого рода физической и психической травмы. Ей пришлось выдержать удар двойной силы. Как и хирург, психоаналитик настоятельно рекомендовала, чтобы Энни присоединилась к реабилитационной программе для людей, потерявших зрение. В целом состояние Энни было удовлетворительным, и Сабрина обрадовалась этому.

Эта встреча оказалась особенно интересной для Энни, которая пришла в ярость, когда доктор Стейнберг, войдя в палату, представилась. Узнав, что ее пригласила Сабрина, Энни сначала отказалась разговаривать и заявила, что не нуждается в помощи и со всеми трудностями справится сама.

— Я не спорю, — сказала в ответ Эллен. — Но поговорить-то об этом можно. — Энни возмущенно заметила, что ей не понять ее переживаний и что она не знает, каково быть слепой. — Ошибаетесь, я это хорошо знаю, — спокойно заявила доктор Стейнберг. — Я сама слепая. Ослепла в результате дорожно-транспортного происшествия, подобного тому, в каком побывали вы, сразу же после окончания медицинского колледжа. Это случилось почти двадцать четыре года назад. После этого я пережила очень трудный период. Я решила бросить медицину. Готовилась стать хирургом, так что мою карьеру можно было считать несостоявшейся. Кому нужны слепые хирурги! — Энни слушала ее как завороженная. — А я была уверена, что никакая другая специальность меня не может заинтересовать. О психиатрии и думать не хотела. Большой интерес возиться с лунатиками и невротиками. Мне хотелось стать кардиохирургом — это весьма престижно. В итоге, я пару лет просидела дома, дулась на весь мир и доводила до безумия свою семью. Стала пить, что еще более усложняло ситуацию. Брат, в конце концов, не выдержал и, обозвав меня кретинкой, сказал, что все сыты по горло моей жалостью к самой себе. Не лучше ли мне найти работу и перестать наказывать всех окружающих за то, что со мной произошло?

Я не умела делать ничего. Ничему не училась, кроме медицины. Стала работать в «неотложке», отвечая на звонки, а потом по счастливой случайности получила работу на горячей линии для людей, склонных к самоубийству. Мне это показалось интересным, и я заинтересовалась психиатрией. Вернулась в колледж и стала изучать психиатрию. А конец истории таков: в колледже встретилась со своим будущим мужем — молодым профессором. Мы поженились, и сейчас у нас четверо детей. Я обычно не говорю так много о себе. Я здесь, чтобы поговорить о вас, Энни. Но мне показалось, что история моей жизни может помочь вам. Меня сбил на дороге пьяный водитель. Его на два года посадили в тюрьму. А я осталась слепой на всю жизнь. Однако у этой печальной ситуации есть и другая сторона: я приобрела специальность, которую люблю, вышла замуж за великолепного человека и имею четверых потрясающих ребятишек.

— Как вам удалось сделать все это? — спросила потрясенная Энни. Она и представить себе не могла такого в своей жизни. Энни чувствовала себя обреченной на страдания и не ждала от жизни ничего хорошего.

— Человек учится, приобретает новые навыки. Иногда падает лицом в грязь, что может случиться с любым — и со слепым, и со зрячим. Совершает ошибки. Иногда случаются разочарования — как и у тех, кто видит. В конце концов, между зрячими и слепыми не такая уж большая разница. Человек делает то, что должен делать. Но давайте поговорим о вас. Что вы чувствуете сейчас?

— Мне страшно, — сказала Энни тоном маленькой девочки, и из глаз ее хлынули слезы. — Мне не хватает мамы. Мне все кажется, что это я виновата в ее гибели. Но я не могла схватиться за руль. У меня не было времени, — страдальчески произнесла она.

— Судя по всему, вы едва ли смогли бы сделать это. Прежде чем прийти, я прочла отчет о том дорожно-транспортном происшествии.