Даниэла Стил - Сестры

— В прошлый раз я не стала выдвигать против вас обвинения, потому что девушке было семнадцать лет и она была неправоспособна. Сейчас дело обстоит по-другому. Девушка имеет полное право выдвинуть против вас обвинения, и я тоже. Где она?

— О ком вы говорите? — спросил побледневший Стромболи, и стало ясно, что он знает Марлин и ненавидит ее.

— Не спускайте с него глаз, — сказала Марлин, по-хозяйски входя в квартиру.

— Это я предъявлю вам обвинения! — выкрикнул итальянец. — Вы ворвались в мою квартиру!

— Вы впустили нас сами, — возразила она и заспешила по коридору.

Крис не сводил глаз с Марчелло, а тот, не обращая ни малейшего внимания на Сабрину и Тэмми, бросился следом за Марлин. Но было поздно. Женщина уже распахнула дверь в спальню, без труда сообразив, где она находится, и все увидели Кэнди, лежащую без сознания. Ее рот был заклеен скотчем, руки и ноги привязаны веревками к четырем столбикам кровати. Казалось, она была мертва. Когда следом за Марлин в комнату вошли остальные, Марчелло затрясся в страхе. Кэнди оказалась совершенно голой, ноги широко раскинуты, тело покрыто синяками и кровоподтеками. При виде ее сестры вскрикнули, а Крис, схватив Марчелло, сильным ударом пригвоздил его к стенке.

— Ах, ты, мерзавец! — прошипел он сквозь зубы, встряхивая Марчелло. — Клянусь, если ты ее убил, то я убью тебя!

Сабрина рыдала, помогая Марлин развязывать веревки. Кэнди не подавала признаков жизни. Тэмми трясущимися руками набрала номер и попыталась описать ситуацию. Марлин проверила пульс на шее Кэнди и сказала, что та жива. Когда ее развязали и прикрыли простыней, голова ее упала на грудь. В службе спасения сказали, что «неотложка» будет через пять минут.

— Вызовите полицию, — сказал Крис, продолжая мертвой хваткой держать Марчелло прижатым к стене.

— Они приедут с «неотложкой», — ответила Тэмми сдавленным голосом. Кэнди по-прежнему не подавала признаков жизни, и Марлин тихо сказала, что ее накачали наркотиками. Возможно, Стромболи в конце концов убил бы ее, но не успел.

Марлин, как будто желая утешить их, сообщила:

— Последняя жертва выглядела гораздо хуже. Он жестоко избил ее.

Раздался вой сирен, и минуту спустя появились полицейские и медики. Они осмотрели Кэнди, сделали внутривенное вливание, надели кислородную маску, уложили на носилки и вынесли из комнаты. Сестры следовали за ними по пятам. Полицейские надели на Марчелло наручники, а Марлин и Крис сообщили о том, что увидели. Затем все покинули квартиру. Последними вышли Крис и Марлин. Крис приглушенным голосом говорил, что представить себе не мог нечто подобное. А Марлин надеялась, что они ничего такого не обнаружат, хотя опасалась худшего.

Девушки уже уехали в «скорой», а Марчелло увезли в полицейской. Кэнди отправили в Колумбийский пресвитерианский госпиталь, и Марлин с Крисом поехали туда на такси.

Обстановка в госпитале была мрачной: огнестрельные раны, два ножевых ранения, человек, скоропостижно скончавшийся от сердечного приступа. Кэнди повезли в травматологическое отделение, а остальные остались ждать. После всего, через что им пришлось пройти летом, когда погибла мать и ослепла Энни, Тэмми и Сабрине происходящее казалось кошмарным дежа-вю.

Однако на сей раз, когда вышел доктор, чтобы поговорить с ними, новости оказались все же лучше, чем они опасались. Как они и предполагали, она была изнасилована. Травмы на теле поверхностные, ничего не сломано, но Кэнди находилась под сильным воздействием наркотиков. Очнется она не раньше, чем через сутки, после чего сестры смогут забрать ее домой. Синяки и кровоподтеки сфотографировали для полицейского досье. Последствия физических травм со временем бесследно исчезнут, но гораздо серьезнее были травмы эмоциональные. Правда, Кэнди находилась под воздействием сильной дозы наркотиков и скорее всего не сознавала, что с ней проделывают, и вряд ли произошедшее останется у нее в памяти. Сестры, слушая доктора, плакали, Марлин тоже, а Крис был в ярости. Ему хотелось своими руками убить этого Марчелло за то, что он сделал с девочкой.

— Вы и понятия не имеете, как часто такое случается с моделями, — мрачно заметила Марлин. — Чаще всего жертвами оказываются самые молоденькие из них, которые еще не знают, как защитить себя.

— Кэнди он казался отличным парнем, — сказала Тэмми, вытирая слезы.

Полицейские обещали поговорить со всеми утром. Тэмми вызвалась остаться в больнице с Кэнди, чтобы Крис и Сабрина могли поехать домой к Энни, а Марлин тоже пожелала остаться. Ее не убедили уверения Тэмми, что в этом нет необходимости, и обе женщины, усевшись по обе стороны кровати Кэнди, бодрствовали всю ночь, тихо беседуя о том, как много зла в этом мире.

Лишь в десять часов утра Кэнди пошевелилась, не понимая, где она и что произошло. Лишь чувствовала боль во всем теле, «особенно там, внизу», как она сказала сестрам.

— Где Марчелло? — спросила Кэнди, оглядываясь по сторонам. Она помнила лишь, что они ужинали у него в квартире, прежде чем отправиться на вечеринку. Значит, он что-то подложил в еду.

— В тюрьме, где ему и место, — ответила Марлин, нежно погладив ее по голове. Вскоре она покинула госпиталь, с облегчением убедившись, что с подопечной все в порядке.

Кэнди отпустили домой в пять часов вечера. Тэмми позвонила в свой офис и предупредила, что не придет на работу. И Сабрина пораньше ушла с работы, чтобы помочь отвезти Кэнди домой. Они рассказали Энни о том, что произошло накануне, и все ужасно расстроились. Сабрина позвонила также психоаналитику Кэнди и рассказала о случившемся. Ее помощь им наверняка понадобится, причем надолго. Когда Кэнди привезли домой, она плакала, сама не зная почему. Кэнди ничего не помнила, кроме лица Марчелло перед тем, как потерять сознание.

Рано утром приходили полицейские поговорить с Сабриной и Крисом, прежде чем те уехали на работу. Полицейские побывали также в больнице, где опросили Тэмми и Марлин. Марчелло был задержан по обвинению в изнасиловании, причинении телесных повреждений, неправомерном лишении свободы, похищении, а также в том, что он подмешал к пище Кэнди наркотики. На него завели уголовное дело и отпустили на поруки под залог пятисот тысяч долларов. Один из его приятелей внес эту сумму, и в ту же ночь Марчелло оказался на свободе. Чтобы снова делать то же самое.

Сабрина и Тэмми баловали Кэнди как могли. Губа у нее распухла, глаза были подбиты, вся грудь в синяках и кровоподтеках, к тому же она с большим трудом могла садиться. Ни одна из сестер никогда не забудет весь этот ужас.

— После такого я категорически откажусь от любых свиданий, — мрачно заявила Тэмми, и впервые за несколько дней все рассмеялись.

— Ну-у, я не стала бы заходить так далеко, но из этого следует извлечь урок и быть чрезвычайно осторожными, — сказала Марлин, заехавшая их навестить. Она вновь напомнила, что вокруг немало очень опасных людей, которые охотятся за красивыми девушками. Сабрина тут же подумала о том, как беззащитна перед ними Энни — не только молодая и красивая, но и слепая. Хотя Кэнди тоже была по-своему слепа. Не разглядела в красивом и обаятельном Марчелло извращенца.

К концу недели Кэнди была снова на ногах. Марлин велела ей не выходить на работу еще несколько недель, пока не пройдут синяки и ссадины. Кэнди ежедневно навещала своего психоаналитика. Но никаких страшных воспоминаний у нее не осталось, кроме синяков, которые мало-помалу исчезали. Однако сестры и Крис никогда не забудут то, что они увидели, когда нашли ее. Все они были очень благодарны Марлин за то, что та немедленно откликнулась и вела себя так храбро. Несмотря на все случившееся, все они считали, что Кэнди очень повезло. К концу недели Стромболи депортировали из страны и передали в руки итальянского правосудия. Марлин воспользовалась своими связями, чтобы ускорить этот процесс. Итальянцу предстояло понести наказание в соответствии с законами своей страны, а здесь не будет ни публичного скандала, ни судебного разбирательства, ни прессы. И Кэнди никогда больше не придется встречаться с ним. Он исчез.

В последний день школьных занятий перед рождественскими каникулами Брэд Паркер остановил Энни в вестибюле, чтобы попрощаться.

— Счастливого Рождества, Энни! — сказал он, зная, что в этом году праздник для нее будет нелегким. А потом он сделал то, чего не делал никогда. У него было твердое правило, которое он нарушил ради нее. Он думал об этой девушке с того самого дня, когда помог ей найти сухие джинсы. Она была такой приятной, умной и казалась совершенно зрелым человеком для своего возраста. В этом году ей многое пришлось пережить. Даже больше, чем он предполагал. Ужасный случай с Кэнди тоже стал для нее потрясением.

— Не согласитесь ли вы выпить со мной где-нибудь чашечку кофе, пока школа будет закрыта на каникулы? — спросил Брэд. Школа закрывалась на три недели.

Энни немало удивилась, не нашлась с ответом и машинально сказала «да». Не хотелось показаться невежливой, ведь как-никак он директор ее школы. Когда он ее пригласил, она почувствовала себя подростком. Но Энни уже не была подростком. Она очень сильно повзрослела за этот год, да и раньше была самостоятельным человеком.

— Номер телефона указан в вашем досье. Я вам позвоню. Возможно, ближе к концу этой недели. Не знаю, любите ли вы сладкое, но сам я ужасный сладкоежка. Я знаю одно приятное местечко под названием «Серендипити». Там готовят потрясающие десерты.

— Попробую с удовольствием, — сказала она. Все это звучало вполне безобидно. Не набросится же он на нее за чашкой горячего шоколада с яблочным пирогом. Произошедшее с Кэнди вывело сестер из состояния равновесия. Но она не сомневалась, что Брэд Паркер — нормальный человек. Даже ее сестры не могли бы возразить против этого.

Наоборот, когда он позвонил, они принялись присвистывать, фыркать и вообще вести себя как сумасшедшие, чем немало смутили Энни. Все слушали, как Брэд назначал ей свидание.

— Не забудь, что ты должна мне сотню долларов, — заметила Сабрина, прикоснувшись к ее руке.

— Это еще за что? — возмутилась Энни.

— Мы с тобой заключили пари в июле. Я сказала, что не пройдет и шести месяцев, как тебе назначат свидание. А ты уверяла, что свиданий больше не будет. Ровно пять месяцев и одну неделю назад мы поспорили на сотню баксов. Гони денежки.

— Подожди. Это вовсе не свидание, а просто чашка кофе с директором школы.

— Как бы не так! О деталях мы не договаривались. Никто не говорил, будет ли это приглашение на раут в смокингах и вечерних платьях или просто на ужин. Приглашение на чашечку кофе тоже считается свиданием.

— А вот и нет! — упорствовала Энни. Но Кэнди и Тэмми поддержали Сабрину и заявили, что Энни придется раскошеливаться. Кэнди, ко всеобщему облегчению, была уже в относительно хорошей форме. Синяки и ссадины у нее почти прошли, и, учитывая все произошедшее, она все чаще находилась в довольно хорошем настроении. Сестры с нетерпением ждали Рождества, радуясь, прежде всего тому, что Стромболи выдворили из страны и Кэнди не рискует где-нибудь случайно столкнуться с ним. Марлин тоже была довольна. Этот человек представлял собой опасность для любой женщины. Но Брэд Паркер — это совсем другая история. Все они радовались за Энни.

Паркер пообещал заехать за Энни, но она сказала, что встретится с ним в ресторане. Он оказался прав: десерты там готовили божественные. Она решила попробовать что-то под названием «замороженное мокаччино», оказавшееся шоколадным мороженым со взбитыми сливками, посыпанным шоколадной стружкой. Он заказал для себя абрикосовый шар, которым славился ресторан, а еще оба съели по кусочку орехового пирога.

— Придется вам выкатывать меня из ресторана словно бочку, — откинувшись на спинку стула, вздохнула Энни.

Брэд описал ей интерьер ресторана, который, судя по всему, был выдержан в викторианском стиле, с лампами от Тиффани, старинными столиками и всякими забавными названиями десертов в меню. В детстве его водила сюда мать. Энни и раньше слышала об этом ресторане, но никогда здесь не бывала.

Они болтали об Италии и об искусстве, о ее жизни во Флоренции и о его жизни в Риме. Он не забыл итальянский язык, а вот ее итальянский, по словам Энни, покрылся ржавчиной. Они поговорили о школе и о надеждах Брэда, связанных с ней. Он намеревался открыть подобные школы в других городах. Энни неохотно призналась, что обучение в школе ей во многом помогает.

— Я научилась готовить цыпленка, — со смехом сказала она, — и печь кекс.

— Надеюсь, мы научим вас гораздо большему. Почему бы вам не попробовать заняться скульптурой? Всем, кто в этом классе занимается, это, кажется, нравится. Я и сам хотел бы попробовать, но недостаточно талантлив для этого.