— Почему вы говорите… «была моей женой»? Она и остается моей женой.

— Она погибла. Умерла сразу же. Трубы пробили ветровое стекло, и ее выбросило из машины, которая столкнулась в лоб с другими двумя машинами. Она умерла мгновенно. — Как-то сгладить сказанное не удалось. Все слова были безжалостными.

Когда смысл сказанного дошел до Джима, его лицо исказила гримаса боли.

— О Боже… Боже…

Услышав его рыдания, девочки вбежали в комнату. Они слышали лишь слова «умерла мгновенно», но пока не знали, о ком идет речь — об Энни, или о маме, иди об обеих. Они безумно испугались, когда зарыдал отец.

— Кто? Что произошло? — спросила Сабрина, которая первой вошла в комнату. Тэмми и Кэнди следовали по пятам. Кэнди уже плакала.

— Мама, — сказал отец сдавленным голосом. — Случилось дорожно-транспортное происшествие… лобовое столкновение… стальные трубы упали с грузовика.

Глаза Тэмми и Сабрины сразу же наполнились слезами. Сабрина в панике повернулась к офицеру:

— Что случилось с моей сестрой? Она была в машине вместе с мамой. Ее зовут Энни. — Она не могла даже позволить себе думать, что они обе погибли. Она затаила дыхание и взяла себя в руки, ожидая его ответа.

— Девушка еще жива. Я собирался сказать об этом вашему отцу, но хотел дать ему минутку, чтобы он смог перевести дыхание. — Офицер окинул всех виноватым взглядом, а глаза у новобранца наполнились слезами. Все было еще хуже, чем он себе представлял. Это были живые люди, которые говорили о своей матери. Он, наверное, был ровесником Кэнди, хотя выглядел моложе. У него были три сестры примерно их возраста — и мама, примерно ровесница их матери. — Она сильно пострадала, и ее отвезли в Бриджпортский госпиталь. Когда ее вытащили из машины, она была без сознания. Из всех, кто находился в трех машинах, выжила только она. Это настоящее чудо. — Всего погибло восемь человек, но офицер не сказал этого Адамсам. Он приехал сначала сюда именно потому, что Энни была все еще жива. Их надо было поскорее известить, чтобы они сразу же могли поехать в больницу. В тех случаях, когда в машинах все погибли, временной фактор уже не играл решающей роли.

— Что с ней случилось? С ней будет все в порядке? — вмешалась в разговор Тэмми, а Кэнди лишь стояла и плакала навзрыд, напоминая необычайно высокую пятилетнюю девочку.

— Когда ее увозили, она была в критическом состоянии. Если хотите, я вас туда отвезу. Или, если вы хотите поехать в своей машине, я могу поехать впереди вас, включив сирену.

Джим продолжал смотреть на него, все еще не веря происходящему. Тридцать пять лет он прожил с женщиной, которую горячо любил с той самой минуты, как встретил, и вдруг в мгновение ока ее не стало — погибла в каком-то дурацком ДТП. Он даже не осознал того, что они сказали об Энни. Он не мог думать ни о ком, кроме жены.

— Мы поедем за вами следом, — ответила за всех Сабрина.

Офицер кивнул, и они с Тэмми начали действовать. Сбегав наверх, взяли сумочки, Сабрина прихватила еще адресную книжку и список приглашенных гостей из маминого ящика. Придется обзвонить всех и отменить праздник. Тэмми убедилась, что все собаки находятся в доме, достала из холодильника несколько бутылок воды и положила их в пакет. Мгновение спустя они уже мчались к машине отца, большому «мерседесу»-седану последней модели. Сев за руль, Сабрина сказала, чтобы отец садился рядом. Тэмми и Кэнди уже уселись на заднее сиденье и захлопнули дверцы. Сабрина молила Бога, чтобы Энни не умерла до их приезда.

Офицеры включили сирену еще до того, как выехали с подъездной дорожки, и помчались на бешеной скорости.

Сабрина следовала за ними. Выехав на автостраду, они набрали скорость 90 миль в час, и Сабрина всю дорогу держалась в двух футах от них. До Бриджпортского госпиталя они добрались всего за несколько минут.

С тех пор как они уехали из дома, отец не переставал плакать.

— Почему я не поехал в магазин вместо нее? Я мог бы это сделать. Но мне и в голову не пришло предложить ей это, — терзался он виной.

Сабрина припарковала машину на больничной стоянке. Она вышла из машины и, взглянув на отца, обняла его.

— Если бы это сделал ты, то сейчас здесь она оплакивала бы тебя. Так уж случилось. Мы подумаем об этом потом. Надо посмотреть, что случилось с Энни, и помочь ей выкарабкаться. — Сабрина надеялась, что сестра пострадала не так сильно, как они опасались. Если чуть-чуть повезет, Энни выживет. Хотя они только что потеряли мать, о чем было страшно подумать, она не могла позволить себе расслабиться и все мысли сосредоточила на Энни. Она подождала, когда все выйдут из машины, включила на отцовской машине сигнализацию и поблагодарила патрульных за то, что помогли им так быстро доехать. Они помчались прямо в приемный покой, откуда их отправили в травматологическое отделение, где медсестра за конторкой сказала, что Энни увезли. Сабрина бросилась бегом по коридору, Кэнди и Тэмми за ней, а отец позади всех. Сабрине хотелось его утешить, но сейчас надо было думать об Энни. Для своей матери они ничего уже не могли сделать. Когда они вбежали в травматологию, Сабрине вдруг показалось, что мать уже ждет их там и скажет, что с Энни все будет в порядке. Но все было совсем не так.

Главный врач травматологического отделения сразу же вышел к ним, как только Сабрина назвала свое имя. Он сказал, что Энни отважно цепляется за жизнь. Он сказал, что ей нужна операция на головном мозге и офтальмологическая операция, причем как можно скорее, чтобы снять давление на мозг и попытаться спасти зрение. Посмотрев на них, он заявил без обиняков, что серьезнее всего у Энни пострадал тот участок мозга, от которого зависит зрение.

— Не знаю, сможем ли мы спасти ее зрение, — грубовато сказал врач. — Сейчас меня больше интересует спасение ее жизни.

— Нас тоже, — сказала Тэмми, а Кэнди в ужасе смотрела на него.

— Она художница! Вы должны спасти ее глаза!

Врач молча кивнул, потом показал им результаты компьютерной томографии и рентгеновские снимки и сказал, что с минуты на минуту ждет прихода лучшего хирурга-невролога и хирурга-офтальмолога. Он вызвал обоих. Поскольку было Четвертое июля, ни тот, ни другой не были на дежурстве, но, к счастью, службе вызова удалось установить с ними контакт. Невролог перезвонил и сказал, что уже находится в пути, и только что удалось установить связь с офтальмологом, который был на семейном барбекю. Он обещал быть менее чем через полчаса. Дежурный врач сообщил, что Энни подключена к аппаратуре жизнеобеспечения. По пути в больницу у нее дважды останавливалось сердце, и она больше не может дышать самостоятельно. Электроэнцефалограмма в норме. Пока серьезного повреждения мозга не обнаружено. Гематома, образовавшаяся на мозге, в самое ближайшее время может вызвать серьезные проблемы, но, по словам врача, наибольшее беспокойство вызывали ее глаза. При условии, что она вообще выживет, есть хороший шанс ожидать, что деятельность ее мозга нормализуется. Но вот спасти зрение едва ли удастся.

Судя по всему, зрительные нервы Энни пострадали необратимо. Но чудеса случаются. И сейчас остается надеяться только на чудо.

Вошел хирург-невролог. Он объяснил, что они намерены предпринять, какие с этим связаны риски и сколько времени может занять операция. Невролог тоже не стеснялся в выражениях и сообщил, что существует вполне реальная угроза смерти на операционном столе. Но выбора нет. Если не удалить образовавшуюся на мозге от ушиба гематому, мозг навсегда останется серьезно поврежденным, а возможно, Энни вообще умрет.

— Энни бы этого не вынесла, — прошептала Сабрине Тэмми, услышав о повреждении мозга.

Они согласились позволить ему оперировать, и Сабрина подписала необходимые документы. Отец находился в прострации. Он сидел в приемном покое и оплакивал свою жену. Дочери боялись, как бы у него не случился сердечный приступ. Кэнди тоже пришлось сесть, потому что она была близка к обмороку. Кэнди и отец сидели рядом и, обнявшись, плакали. Сабрина и Тэмми, потрясенные не меньше, держались, разговаривали и принимали решения.

Как только ушел хирург-невролог, отправившийся еще раз осмотреть Энни, появился офтальмолог, который объяснил им свою часть предстоящей операции. Взглянув на снимки, он тоже честно высказал свое мнение. Нет практически никакого шанса спасти зрение Энни, но попытаться все равно следует. По словам хирургов, обе операции вместе займут от шести до восьми часов. Существует весьма реальный шанс, что Энни не выживет. Ее жизнь и сейчас висит на волоске.

— Можно нам увидеть ее до операции? — спросила Тэмми главного врача, и он тактично поинтересовался:

— Вы уверены, что выдержите?

Сабрина и Тэмми кивнули и оглянулись на отца и Кэнди. Подойдя, задали вопрос, хотят ли они увидеть Энни перед операцией. Вполне возможно, это был последний шанс увидеть ее живой. Отец лишь покачал головой и отвернулся. На его плечи уже легла непосильная ноша: ему предстояло спуститься в морг, чтобы опознать тело жены. Кэнди в ужасе взглянула на старших сестер и разрыдалась еще громче:

— Боже мой, я не могу… Энни… и мама… — Младшая сестренка совсем утратила контроль над собой, что не удивило старших сестер. Оставив отца и Кэнди в приемном покое, они последовали за врачом в травматологическое отделение, где находилась Энни.

Она лежала в отгороженном шторами уголке, опутанная целым лесом трубочек и мониторов. Она была подключена к аппарату искусственного дыхания. Четыре медсестры и два врача внимательно следили за показателями жизненно важных функций. Неожиданно упало кровяное давление, и врачи боролись за ее жизнь. Тэмми и Сабрина старались не путаться у них под ногами, и им показали место, где стоять. К ней они могли подходить по очереди. Лицо Энни было сильно изранено, одна скуловая кость раздроблена. На обоих предплечьях были глубокие порезы, а на одном плече — зияющая рана. Сабрина осторожно прикоснулась к ее руке и поцеловала пальцы. Слезы ручьями катились из ее глаз.

— Держись, малышка Энни, ты сможешь это сделать… ты должна выжить ради всех нас. Мы любим тебя. С тобой все будет в порядке. Будь храброй девочкой. Мы все здесь, с тобой.

Ей вдруг вспомнился случай, когда она взяла Энни на игровую площадку. Ей тогда было тринадцать лет, а Энни пять. Как только Сабрина отвернулась, Энни взобралась на качели, упала и сломала руку. Сабрина чуть с ума не сошла, но все же сообразила отвезти сестру в травмпункт, откуда позвонила матери. И мама не сердилась и не ругала ее. Наоборот, она даже похвалила Сабрину за то, что та не растерялась и отвезла Энни в больницу. По словам матери, такое могло случиться, даже если бы она сама находилась там. С ребятишками это случается. Она сказала, что впредь надо быть внимательнее, но что такое может все равно случиться. Мать похвалила Энни за то, что та вела себя храбро. Она не стала упрекать Энни за глупость и непослушание, а Сабрину за то, что сестра сломала руку. И Сабрина тогда впервые осознала, какая любящая и добрая у них мать. И сейчас Сабрина вспомнила о том случае.

— Ты должна быть храброй, Энни. Помнишь, как тогда, когда ты сломала руку? — Только сейчас все было гораздо хуже. Страшно подумать, что Энни может потерять зрение. Или даже жизнь. Только не это. Сабрина была готова смириться с чем угодно, даже с тем, что у Энни на всю жизнь останется нарушенной психика, она была готова ухаживать за ней всю оставшуюся жизнь, лишь бы она осталась жива.

Они все равно будут любить ее. Сабрина снова поцеловала пальцы Энни и уступила место Тэмми, у которой по щекам градом катились слезы.

— Ты слышала Брину, Энни… Если ты не послушаешься, она надерет нам задницы. — Это была угроза Сабрины двум младшим сестренкам. Тэмми и Энни были ближе всех по возрасту. Сабрина была на восемь лет старше Энни и на пять лет старше Тэмми. В детстве это казалось огромной разницей, но теперь не имело значения. — Будь умницей, Энни. Когда ты проснешься, мы будем здесь. Я люблю тебя, не забывай об этом, — сказала Тэмми и, с трудом подавив рыдание, отошла в сторону.

Сабрина обняла ее за талию, и они вместе вернулись в приемный покой. Отец и Кэнди, кажется, даже не пошевелились с тех пор, как они ушли, и оба выглядели еще хуже, чем прежде.

Взглянув на них, Тэмми отыскала телефон домашнего доктора в адресной книжке, которую они захватили с собой. Она заложила его в память сотового телефона и незаметно вышла. Доктор оказался дома, и она объяснила ему, что случилось. Она попросила его приехать в больницу для опознания тела матери, чтобы избавить отца от тяжелой обязанности. Не хотелось, чтобы кто-нибудь из них запомнил ее такой, потому что, по словам врача, мать сильно изуродована и зрелище ужасное. Семейный доктор пообедал немедленно приехать в госпиталь. Сабрина также сообщила, что отец и младшая сестра находятся в плохом состоянии и что, возможно, им потребуется дать успокоительное.