— Нет еще.

— Но ищешь.

Она кивнула, не в силах поднять глаза.

— Почему, Шер? Из-за того, что между нами было?

Она подняла голову и тут же поняла, что зря это сделала. Серые глаза впились в нее, теперь она уже не могла отвести взгляд.

А что было? Дик Блейз изменил всю ее жизнь. Всего-то. И за десять лет все осталось по-прежнему, теперь она это понимала отчетливо. Надо собраться с силами. Необходимо.

— К тебе это не имеет отношения, Дик Блейз. Просто я провела здесь самые счастливые восемь лет нашей с Ронни жизни, но теперь пришла пора уезжать.

— С этим трудно спорить, но неужели ты всерьез думаешь, что занюханная конура в китайском квартале — это то самое место, куда надо уехать?

Ронни! Ну ничего нельзя доверить!

— Это то, что мне по карману. Откуда ты узнал? В письме про это нет ни слова.

— Мы говорили с Ронни вчера вечером. По телефону.

Будь проклята современная техника и те, кто обеспечивает технический прогресс в английской глубинке!!!

— Извини, что так получилось без твоего ведома…

— За что ты извиняешься? За то, что мой сын проводит свободное время в разговорах с незнакомцами?

— Перестань, Шерил, я не незнакомец. Кроме того, мальчик хотел, чтобы было лучше тебе, не стоит его за это ругать.

Он что, думает, что она собирается наказывать Ронни? Нет, она его конечно накажет — телефон точно заблокирует. Ненадолго. Только это Дика Блейза никак не касается.

— Я сама разберусь со своим сыном.

С этими словами Шерил встала, собираясь пойти наверх, но Дик преградил ей дорогу.

— Послушай, я пришел не для того, чтобы у парня были из-за меня проблемы; Он хороший мальчик. Во многом — благодаря тебе. Я прекрасно понимаю, как нелегко было растить его в одиночку.

— Как будто тебя это так волнует!

— Меня это волнует. Почему я здесь, как ты думаешь? Я хочу помочь, Шерил.

В его глазах горел огонь, хорошо Шерил понятный. Дик ее за дурочку принимает, не иначе.

— Ты хочешь переспать со мной?

Дик колебался всего секунду. Может, оно и к лучшему? Именно об этом он, в конце концов, думал все последнее время, так зачем играть в игры?

— Да, и этого я тоже хочу. Но это не главное. Я просто хочу помочь вам.

— Что ж, тогда я скажу тебе так же прямо: я не собираюсь спать с тобой и не собираюсь принимать от тебя деньги, в каком бы виде ты их ни предложил. Господи, неужели ты считаешь, что я на это способна?

— Я считаю, что ты в беде.

— Я в порядке, но даже если бы я была не в порядке, то все равно не взяла бы от тебя ни пенса! Ты не можешь меня купить.

Вот теперь она его разозлила. Серые глаза стали стальными, злыми и холодными.

— Я и не собирался этого делать. К тому же, насколько я помню, этого и не требовалось.

— Ты, ублюдок!

— Возможно.

— Мне было шестнадцать, и я была пьяная, неужели из-за этого ты всю жизнь будешь считать меня своей подстилкой!

— На прошлой неделе ты пьяной не была. И тебе уже явно не шестнадцать.

Он схватил ее за руку, но Шерил даже не тратила сил на то, чтобы освободиться. Она смотрела в серые глаза и яростно выплескивала из себя всю свою боль.

— Да! Ты прав! Теперь мне двадцать шесть, я мать-одиночка, которая не спала с мужчиной все эти годы и у которой не самый лучший период жизни! Доволен?

— Очень интересно. Вы с Генри ждете первой брачной ночи?

— И что в этом такого ужасного? Генри джентльмен!

Дик презрительно хмыкнул, и Шерил взвилась в новом приступе ярости.

— Конечно, ТЫ этого понять не в состоянии!

— Да где уж мне! Я же сын поварихи! Простолюдин, куда ж мне до этого бледного аристократа-импотента! Только знаешь, это ведь и в самом деле ужасно — собираться замуж за того, кто расчетливо ждет с любовью до свадьбы, прекрасно зная, как ты плачешь по ночам в подушку, одна.

— Прекрати! Почему ты так…

— Ты знаешь почему!

Дик попытался прижать ее к себе, но Шерил сопротивлялась изо всех сил, упираясь руками в широкую грудь. Под ладонями билось сердце Дика Блейза, билось так же бешено, как и ее собственное…

— Я должен объяснить подробнее?

Слова были ни к чему. Шерил смотрела в горящие гневом, желанием и еще чем-то непонятным серые глаза, чувствуя, как рушатся стены ее крепостей, выстроенных из песка за десять лет одиночества. Почему она не может отвести взгляд? Почему позволяет широкой ладони коснуться ее щеки? Почему ее губы сами раскрываются навстречу поцелую Дика Блейза?

Все кончилось тем, что она сама со стоном притянула его к себе и губы их слились в жадном и яростном поцелуе. Она пила его дыхание, упиваясь сладостью его губ, но тело хотело большего… Дик обнял Шерил, и они упали на диван, а затем скатились прямо на пол.

Его руки скользили по изголодавшемуся телу женщины, ласкали, гладили, бережно и нетерпеливо раздвигали тонкую ткань… Теплая ладонь легла на грудь Шерил, и от боли она чуть не закричала — так напряжена и возбуждена была ее плоть. Дик раздевал ее, а она даже не сопротивлялась, прижимаясь к нему все теснее, сама расстегивая его рубашку, целуя смуглую кожу, зарываясь лицом в жесткие волосы на груди… Его губы скользнули по ее горлу, плечам, груди, обхватили сосок, каменно затвердевший от возбуждения…

Она мечтала об этом. Она хотела этого. Это как вода в пустыне, как кусок хлеба голодающему…

Губы ласкают, целуют… Язык скользит, щекочет тонкую кожу… Зубы чуть прикусывают и мгновенно отпускают…

Тихий вопрос, в котором все слова знакомы, но смысла никакого нет… Предохраняется ли она? Нет, но какая, Господи, разница…

— Тихо, тихо, нежная моя, лежи спокойно, сейчас тебе будет хорошо…

Ей уже было хорошо, так хорошо, что сердце разрывалось от счастья, но оказалось, что это лишь прелюдия.

Шерил даже не понимала, что Дик с ней делает. Его губы все еще возбуждающе ласкали сосок, а руки скользили все ниже и ниже. И вот он раздвинул бедра Шерил и начал ласкать ее плоть. Возбуждение нарастало, словно девятый вал накатывал на берег, все снося на своем пути. Его нежные, осторожные пальцы внезапно оказались внутри ее тела, двигаясь ритмично и быстро, и Шерил выгнулась в его руках, уже почти не в силах терпеть это блаженство, однако в следующий момент она почувствовала, как его губы целуют ее живот и бедра, затем спускаются ниже…

Она закричала через несколько мгновений, почти теряя сознание от яркой вспышки под зажмуренными веками, от сладкой судороги, пронзившей сначала низ живота, а затем и все тело. Дик подхватил дрожащую Шерил, нежно и властно закутал ее в халат.

Она не могла открыть глаза. Не могла смотреть на Дика. Как ни странно, ей было стыдно. Такого с ней никогда никто не делал, и в голове Шерил промелькнула совсем уж шальная мысль — как будто она снова потеряла невинность!

Теплые, сильные пальцы нежно отвели прядь золотистых волос, упавшую на пылающее лицо.

— В следующий раз я подготовлюсь… Тебе было хорошо?

Она открыла глаза и посмотрела на Дика. Если бы он сделал это прямо сейчас и без всякой подготовки, она была бы счастлива…

Шерил медленно села, запахнула полы халата.

— Следующего раза не будет.

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты сюда приходил.

— Но… что это значит?

Это значит, что ей не нужны отношения, после которых мужчина встает, одевается и идет по своим делам. Сегодня он занимался с ней любовью, не она с ним, не они вместе — так когда-то определял любовь Дик Блейз…

— Ты хочешь спать со мной. Я могу удовлетворить твое желание, но сюда ты больше не придешь.

— Ты можешь удовлетворить… Забудь об этом! Я понял, что ты имеешь в виду. Удовольствие за удовольствие — нет уж, благодарю!

Ярость в серых глазах, порывистые движения, когда он судорожно застегивал рубашку и хватал пиджак с дивана — все это лишило Шерил дара речи. Почему она опять идет за ним, как покорная собачонка, ведь она же хотела, чтобы он ушел?

Только у выхода она смогла ухватить Дика за рукав.

— Ты меня не понял…

— Да? Может, будешь приходить иногда и объяснять, что ты имела в виду? Скажем, в минуты, когда одиноко и хочется тепла. Мужского. Кто знает, может, однажды я смогу понять?

— Я не это имела в виду!

— Правда?

Никогда он так на нее не смотрел, и этот взгляд, полный презрения и отвращения, буквально прожег ее насквозь. Шерил отчаянно боролась со слезами и гневом.

— Это ты пришел ко мне, не я…

— Что ж, значит, я был дурак дураком!

Он вышел, оставив дверь широко распахнутой, и исчез в темноте.

Шерил беспомощно всхлипнула, заломила руки и медленно опустилась на колени.

Что она наделала!

6

Что я наделала?!

С этим вопросом Шерил проснулась наутро, и ответ, к сожалению, был столь же очевиден, что и вчера.

Дрова догорели, превратились в пепел, и точно такой же пепел лежал в душе Шерил. Страсть пронеслась, опалив ее сердце и оставив лишь жгучую боль и раскаяние.

И еще стыд. Почему она поддалась Дику Блейзу?

Больше всего хотелось убежать куда глаза глядят, но разум подсказывал, что это пока невозможно.

Во-первых, куда? К матери? Нет, только не это. А кто еще примет ее?

Вторая мысль была о Генри, но в этот момент зазвонил телефон.

В первый момент Шерил испугалась, но тут же одернула себя. Кто бы это ни был, это не может быть Дик Блейз.

— Алло?

— Шерил?

— Да. Генри, привет.

— Я знаю, что тебе некогда, но, может быть, мы могли бы встретиться вечером? Поужинаем вместе?

В голосе Генри звучали необычные нотки. Надо что-то делать, притом срочно.

— Почему бы тебе не приехать сюда, Генри? Я могла что-нибудь приготовить…

— Я… ты… ты уверена, что это удобно? Я не хотел бы причинять неудобства…

— Никакого неудобства, Генри. Скажем, в восемь? Позвони мне перед выездом, и я открою тебе ворота. У нас теперь новая система.

— Ах, да, новый хозяин. Как он?

— Честно говоря, пока не поняла. Слушай, мне надо идти. Увидимся вечером.

— Отлично. Жду встречи с нетерпением.

Шерил повесила трубку и показала телефону язык. Генри понятия не имеет, зачем она его пригласила.

Насчет Генри волноваться не приходится. Он покорно выслушает и воспримет все, как джентльмен. Не нужно никаких игр.

Почему он ей не нравится?

Все дело в ней самой. Вернее, в том, что она, в сущности, осталась той же девчонкой шестнадцати лет. Той самой, для которой Дик Блейз был если и не богом, то его наместником на земле.

Нет, он очень привлекательный. Был тогда. И сейчас тоже. А еще он был добр к ней, он заметил в ней талант, он не смеялся над ней, а разобрался в ее проблемах, он…

Но ее отец платил ему, вот он и занимался с ней, иначе зачем ему эти проблемы?

Разве вчера ночью Дик сказал ей хоть что-то хорошее? Насчет Ронни — да, если считать хорошим слова о том, что такой замечательный мальчик вырос у матери-одиночки, а это еще тот комплимент, если вдуматься.

Похоже на то, что она до сих пор живет исключительно своими представлениями о Дике Блейзе, причем представлениями десятилетней давности. Господи, столько времени прошло, а она никак не может отделаться от своего преклонения перед Диком!

Кстати, надо поговорить о переписке Ронни. Ругать она его не будет, это ясно, но надо, чтобы он понял: из коттеджа они уезжают.

Шерил заготовила целую речь, но Ронни был так доволен прошедшим праздником, что у нее не хватило духу портить ему настроение. Ронни восторженно рассказывал ей об аттракционах, на которые их возил папа Адама. Это в очередной раз навело Шерил на мысль о том, что кое-чего она сыну дать не смогла. Отца.

От этого мысли плавно перетекли к Дику. Нет, нет, девочка, гони их! Ронни написал смешное детское письмо, Дик к этому дружелюбно отнесся, вот и все, нечего и думать о том, что могло бы быть, если бы…

— А ты чем занималась вечером, мам?

— Работала, как всегда. Телевизор немного посмотрела.

— А-а-а.

— Сегодня приедет Генри. Приготовлю ужин.

— Ладно. Мне ведь необязательно быть с вами?

— Нет, конечно, но… Мне казалось, Генри тебе нравится…

— Нормально.

— Что значит — нормально?

— Нормально значит нормально. Как дела в школе, как ты вырос, как проведешь Рождество… Нормально.

Шерил с трудом сдержала улыбку.

— Он просто старается быть вежливым.

— ЭТО у него получается.

— Может, ему попробовать начать переписываться с тобой? Я так понимаю, это тебе больше нравится.