- Хочешь домой? - спросила сестру Юля, когда девушка оказалась рядом с ней на диванчик. Феликс сидел рядом с ней - эти двое только что спорили о бесконечности.

- Да, наверное. Сейчас тоже такси вызову, - ответила Марта, непосредственно зевая и забыв прикрыться ладошкой. Надо было ей все-таки поехать вместе с кузиной.

- Мы с Феликсом тоже поедим, - решила Юля. Ритмичная громкая музыка уже порядком надоела ей, да и дым от кальяна - тоже. - Я вызову такси, сначала забросим тебя, потом поедим к Стасу. Стас! - окликнула она по имени парня, и тот моментально оглянулся на ее зов.

- Что?

- Домой поедешь?

- Когда?

- Через полчаса.

- Поеду! Вызовешь такси?

- Да,

- Стас - святой парень, - хихикнула Марта. - Как вы все ему только не надоели. Поселились у него толпой в квартире.

- Если бы ему это не нравилось, он бы нас выгнал, - пожала плечами прямая Юля, набирая номер службы такси. На ее тонких губах играла полуулыбка - кажется, так легко с Мартой они еще не общались.

- Тебе тут нравится? - спросила на английском Марта у Феликса-Визарда.

- Да, тут забавно. - Отозвался он и почему-то посмотрел на дверь, которая распахнулась через секунд десять.

В полутемной комнате было так шумно и весело, что почти никто не заметил, как в ней появился еще один парень - высокий, статный, темноволосый. Молодой человек огляделся и подошел к девушке, сидящей на диванчике ближе всех к выходу - Марте. Она с недоумением вскинула на парня глаза и склонила голову на бок. Половину ее лица скрывала карнавальная маска, на убранных за спину волосах виднелась кокетливая фата, за спиной торчали крылья феи, и казалась в игре отблесков и мерцающего света она вновь пришедшему смутно знакомой.

- Ника? - с большой опаской спросил парень у удивленной Марты и, пока она хлопала глазами, темноволосый осторожно сцепил с ее лица сапфировую маску. Это заставило Феликса подойти к незнакомцу и загородить Марту от него спиной. Рядом с ним девушке стало очень комфортно.

- Вы кто? - возмутилась скрипачка такой наглости. Этого парня, одетого в неформальном стиле, она видела впервые в жизни. Молодой человек, поняв, что ошибся, тут же извинился перед девушкой, которая лишь только была похожа на Нику Карлову.

- Я ищу Нику, - сказал он Марте, которая за манеры тут же его простила и теперь заинтересованно на него смотрела. Он ищет ее кузину? Зачем?

- Нику?

- Да, Нику Карлову. У нее сегодня должен быть тут девичник, - продолжал спокойным и приятным голосом молодой человек.

- Что они хотят? - задал очень странный вопрос Феликс, но Марта не обратила на местоимение "они" никакого внимания, ответив, что этот парень ищет ее сестру.

- Ну да, - медленно произнесла ее сестра. - Тут проходит ее девичник.

Темные глаза гостя скользнули по парням, находившимся в комнате, и в них заблестело что-то веселое. Происходящее на девичник никак не тянуло. Марте казалось, что этот странный симпатичный тип думает что-то вроде: "У Ники Карловой девичник настолько суров, что половина присутствующих в нем - это парни".

- А где она сама?

- Зачем она вам? - не поняла Карлова.

- Я ее старый знакомый, хотел бы кое-что отдать, пока есть возможность, - отозвался парень. В этот момент рядом с Мартой и несколько хмурым Феликсом появилась Юля, вызвавшая такси.

- Ника уже уехала домой, - сказала она, переглянувшись с сестрой. - И почему бы вам не связаться с ней по телефону?

- У меня нет сейчас ее номера.

- Могу дать, - предложила Юля. Молодой человек, действительно, взял телефон Ники, поблагодарил девушек и скрылся за дверью их ВИП-комнаты, оставив в некотором недоумении.

- А где второй? - спросил Визард у Юли.

- В смысле? - не поняла она.

- Кода он вошел, за его спиной стоял еще один мужчина, - медленно произнес Лорд. Марта поняла смысл его слов и широко распахнула глаза. Никого больше она не видела.

- Высокий и с жестким лицом, - продолжал Визард, хмуря брови и глядя в пол, - с ухмылкой на лице.

- Никого не было, - сказала скрипачка, а музыкант вдруг кривовато улыбнулся и потер пятерней лоб. Обычно такой жест позволяют себе люди, у которых вновь после длительного перерыва начала болеть голова.

- Ты в порядке? - спросила его Юля с беспокойством.

- В полном порядке. Все отлично. - Музыкант вдруг поднял взгляд кверху, словно под потолком был установлен телевизор, и, немного повсматриваясь в ту сторону, как будто бы глядя интересный фильм, небрежным жестом снял с себя один из перстней с изображением египетского креста - анха.

- Возьми, - протянул он его удивленной Марте.

- Зачем?

- Будет твоим талисманом, девочка моя, - отозвался всемирно известный музыкант и ласково вложил подарок в ладонь скрипачки. - Ты тоже очень талантливая, - он заправил ей за ухо прядь длинных волос. - Береги себя. Хорошо?

- Хорошо, - не совсем поняла его девушка, но Юля, тоже удивленная этой сценой, перевела его слова сестре.

- Я берегу, - смутилась та от такого внимания Феликса. Ей было очень приятно, что он дотронулся до нее.

- Держи свое слово, - шепнул ей на ухо англичанин, перед тем, как покинуть комнату с продолжающими веселиться людьми, чтобы под предводительством Юли отправиться на стоянку в такси. Марте почему-то было как-то страшновато, и она была очень благодарна музыканту и сводной сестре, когда они проводили ее до самой квартиры.

А его перстень Марта надела на цепочку - как кулон - и повесила на шею. Изредка она прикасалась к нему пальцами, проверяя, не пропал ли подарок Лорда, и неизменно успокаивалась - ее новоиспеченный талисман был на месте.



К своему дому, окутанному предрассветной уходящей темнотой, Ника подъехала где-то в половине пятого утра. Настроение у нее было какое-то хмурое, словно и не было замечательного праздника, устроенного ее коварными подружками и сестрёнкой. Мысли об Укропе опять все испортили. И опять Нике казалось. что зря она согласилась выйти за Сашу, и что она всю жизнь теперь будет жалеть, и что иметь детей от нелюбимого человека - это, вообще, наверное, что-то из разряда ужасного.

Ника, расплатившись, вытащилась из автомобиля, и поплелась, громко цокая тоненькими каблучками, к подъезду, держа наготове ключи. На голове у нее до сих пор болталась белая фата, которая контрастировала с красным платьицем, отлично открывающим ноги, плечи и спину. Правда, сейчас в таком открытом наряде девушке было очень холодно, да и ветер вальяжно касался ее кожи, и Ника тут же покрылась мурашками.

Карлова приблизилась к подъезду в тот момент, когда от кустов, росших под окнами, отделилась темная тень и шагнула к ней, перекрывая путь к подъездной двери. Ника в недоумении остановилась, глядя на высокого темноволосого парня-неформала, пристального смотрящего ей прямо в лицо. Было в нем что-то знакомое, что-то родное и близкое, отчего у девушки защемило сердце, но она тут же списала это на алкоголь.

- Можно, я пройду? - спросила Ника у незнакомца, чувствуя, что дело неладно. А тот только помахал головой. Девушке стало страшно.

- В смысле? - сглотнула Карлова, лихорадочно соображая, что ей теперь делать. Не нужно было возвращаться домой одной! Самонадеянная дура!!

Молодой человек помнил ее к себе пальцем, склонив голову на бок, как будто бы рассматривая Нику. У той количество мурашек на коже утроилось и грозилось ушестериться. От страха.

Ника в отчаянии оглянулась, в надеже, что такси еще не уехало, но, естественно, автомобиля уже и след простыл. А странный парень бесшумно и стремительно приблизился к ней почти вплотную.

- Вы чего? - перепугалась еще больше Ника.

- Ты меня ждала? - хрипловато спросил знакомый голос, раздавшийся у самого ее уха. Девушка тут же отскочила назад, но ее поймали, схватили за руки и прижали к себе. Сердце Карловой бешено застучало, норовя или остановиться, или оказаться за пределами тела.

- Пусти меня! - заорала Ника, но парень ловко закрыл ей рот ладонью, не больно, но обидно. Девушка мысленно прощалась с жизнью, а по телу ее прошла мелка дрожь.

- Молчи, - зашипел тем временем ее обидчик, зная, что напугал ее, и даже как-то наслаждаясь этим, поскольку он предвкушал, каковы будут эмоции девушки, когда она увидит его лицо, - перебудишь всех. Идиотка.

И тут Ника узнала того, кто перепугал ее до полусмерти.

"Отстань от меня, идиотка", - в отделении милиции.

"Дура, ты что выпила? Идиотка!", - в кабинете Петра.

"Не бойся, не будет у тебя с первого раза зависимости, идиотка", - в квартире у Никиты.

Никита.

Ему нравилось называть ее идиоткой. Ее мерзкому личному Укропу.

Это ее Никита. Ее Ник, ее дебил, ее кретин, ее идиот. Только ее. Она с самой первой встречи обзывает его так, как ей угодно. Но... может быть, за ее грубыми словами всегда крылось что-то куда-то более глубокое. Чувство неприязни, которое возникло между ними при первой встречи, как-то незаметно переросло в самые настоящие чувства, от которых Ника никак не могла избавиться. Если бы она знала, что примерно то же самое чувствует и Ник, она, наверное, стала бы самой счастливой.

- Я уберу руку, но ты не будешь орать, поняла?

Ника в оцепенении кивнула.

- Ты меня ждала? - еще раз спросил очень изменившийся Никита. Брюнет - поверить невозможно, он - брюнет! И он - здесь! Около ее дома! Рядом с ней.

- Ждала? - повторил тот так тихо, что Ник с трудом расслышала его.

- Дурак ты, Укроп, - с трудом проговорила девушка и первой обняла парня, прижавшись к его телу и заставив себя поцеловать. Сначала поцелуй их был легким, как облачко, каким-то даже детским, изучающим, и даже не нежным, а осторожным, но спустя полминуты ситуация изменилась: и поцелуй стал сильным, чувственным, каким-то огненным, болезненным: словно эти двое целовались в последний раз, и никак не могли оторвать друг от друга. Определенно, губы Ники скучали по губам Никиты, и теперь утоляли свою жажду по ним, одновременно даря им всю свою нежность, на которую только были способны. Никита притянул светловолосую еще ближе к себе, одной рукой обнимая за талию, второй - за спину. Пальцы девушки крепко-крепко вцепились в его широкие плечи - наверное, Нику даже было больно, но ни он, ни она не обращали на это никакого внимания. Они наслаждались друг другом под покровом ночи. И непонятно было, кто больше.

Если честно, Ник Кларский очень боялся, что Ника оттолкнет его о себя, убежит, пошлет, скажет, что собралась замуж, и он ей не нужен, но она с упоением целовала его, и он понимал с облегчением, что все его страхи были напрасными. Наверное, он готов был перетерпеть любую боль, так что следы ногтей Ники на его спине были не самым страшным делом. Может быть, даже немного приятным.

Он не сразу заметил, что она плачет, и что по ее щекам текут соленые, еще теплые слезы, попадая и ей, и ему на губы.

- Ты что? - прошептал он, испугавшись, а потому прервав поцелуй, правда, неохотно. Вроде бы он не делал ей больно. Почему она рыдает?

- Мне ведь не кажется? - так же тихо прошептала Ника, гладя его по щеке дрожащими пальцами. - Ты ведь - Никита. Никита?

Парень кивнул.

Он был так не похож на Никиту, но это был он, именно он!

- И ты мне не снишься?

Он коротко покачал головой, успокаивающе гладя ее по полуобнаженной спине. Карлова тяжело вздохнула и спрятала голову у него на груди. Девушка не знала, почему она плачет - ведь ей было так хорошо. Кажется, в ее груди пела сама весна.

- Ты пришел ко мне? - вновь задала глупый вопрос Ника и опять удостоилась кивка. Она улыбнулась. Понимая, что слезы самовольно бегут из ее глаз вместе с косметикой, но ее это не волновало. Девушке хотелось улыбаться.

- Перестань, - попросил Никита, правда, это вышло в каком-то приказном тоне. Он не хотел, чтобы так вышло, но, видимо, его голос не был предназначен для нежностей. - Хватит рыдать. Слышишь меня?

Теперь настал черед кивать Нике. Голова у нее, кстати, кружилась так, будто бы она съела таблетку экстази, и она еще сильнее вцепилась в Никиту, боясь, что слабые ноги ее подкосятся, и она окажется на земле, прямо на коленях перед своим наглым Укропом, которого она. Как оказывается, все же безумно любит.

- Я сейчас упаду, - прошептала она молодому человеку. Виски ее сдавили звенящие упругие обручи.

- Я тебя удержу, - пообещал ей Никита. И девушка ему поверила.