- Ага, конечно. А если... - хотела что-то сказать она, но парень перебил ее.

- Никаких если. Сказал, что удержу, значит удержу, - жестко, скрывая за ней глупую нахлынувшую нежность, проговорил Ник и, подхватив Нику на руки, просто отнес ее к своей машине, припаркованной неподалеку. Она прижала голову к его груди, а слезы опять сделали ее бледные щеки влажными.

Ему не сразу удалось избавить ее от слез, но Никита очень старался.

В машине они долго, с чувством, может быть, не так красиво, как в романтическом кино, но с полной отдачей, пылко целовались под покровом темноты, благосклонно наблюдающей за ними обоими. Только поцелуи и крепкие объятия заставляли Нику забыться и прекратить рыдать от нахлынувших на нее чувств, состоящих из терпкого коктейля неожиданности, радости, нежности и какой-то пугливой, слегка диковатой, но совершенно искренней любви. Этот коктейль эмоций пульсировал ярко-синей звездой в груди девушки, лаская своими теплыми бликами лицо, шею, плечи, грудь, спину Никиты - точно так же, как и руки Ники. Они казались тонкими и хрупкими, но с силой вцеплялись через одежду в кожу парня, старавшегося касаться ее кожи осторожно, ласково, не оставляя следов, но в то же время уверенно.

Их объятия никогда не были такими крепкими, а прикосновения - откровенными, и обоих Ников время от времени накрывала высокая общая незримая волна взаимной нежности, грозящая вот-вот стать настоящим цунами, состоящим из розового искрящегося света.

- Я скучала, - изломанным от терзающих чувств голосом прошептала-проговорила Ника на ухо Никите. Он принял это к сведению.

"Не поверишь, я тоже", - хотел сказать он, но вместо этого взял обоеми руками лицо Ники, почти полминуты рассматривал его, заставив поразиться девушку тем, как же изменился ее персональный Укроп, а после он медленно провел губами по линии ее подбородка, коснулся ими едва заметной ямочки под нижней губой, и вновь накрыл полуоткрытый рот девушки поцелуем - еще более уверенным и чуть более жёстким, чем сначала. А Ника вновь обняла его за плечи.

Им казалось, что они танцуют в воздухе, под самой луной и кружевами звезд, сплетенных ночной хозяйкой.

Все это прекращалось до тех пор, пока парень не понял, что находится на пределе своих возможностей в выдержке. После того, как игривая Ника, никак не желающая открыть распахнуть ресницы - может быть, думала, что это все, действительно только лишь сон, слегка укусила его за губу и прижалась к Нику так тесно, что даже сама невольно вскрикнула, он не выдержал и поехал прочь с ее двора на свою квартиру - уже вторую снятую в городе за последние несколько дней; сам он был там только однажды. Если честно, Кларский и не рассчитывал, что встреча с Никой заведет его туда, но сейчас ему было плевать. Главное - рядом с ним была она. Правда, молодой человек, как истинный джентльмен, несколько раз спросил у обжигающей его шею тяжелым дыханием Ники, хочет ли она этого или лучше стоит подождать.

- Я тебя три года ждала, - произнесла она с болью в дрогнувшем голосе, и Ник, испугавшись, что она сейчас вновь заплачет, обнял девушку, а после вновь - уже в который раз! - принялся целовать, чтобы потом, с трудом оторвавшись от малиновых, чуть припухших от долгого поцелуя, губ, взяться за руль и выехать на хорошо освещенную дорогу. Ника все время, пока они были в пути, смотрела на него, не отрываясь и даже почти не мигая, чем изрядно веселила Никиту. Все время в машине они молчали, но им хватало и тишины.

Никита за руку привел Нику в квартиру, которую снял на всякий случай - дикий зверь должен иметь несколько берлог, на всякий случай. Если охотники будут искать его с собаками. Квартира эта находилась на противоположном конце города, в новом, год как выстроенном высоком пятнадцатиэтажном доме, похожим на бело-оранжевую тонкую церковную свечку, горящую на холме, под самой луной.

Данный текст не редактирован и размещен на сайте samlib.ru в черновом варианте.

Ники не могли друг от друга отлипнуть не в фойе дома, ни в лифте, ни в коридоре. При этом они уже не целовались, а просто держались за руки или изредка соприкасались лбами, или же девушка, например, терлась щекой об руку парня, как кошка, соскучившаяся по хозяину. Ник уверенно смотрел вперёд, как будто оценивая ситуацию и готовясь защищать свою спутницу от любой угрозы, а Ника глядела снизу вверху на него глазами, полными искрами самого искреннего счастья.

- Заходи, - сказал ей Никита, заводя ее в квартиру на третьем этаже - небольшую, двухкомнатную, с огромной, полностью стеклянной квадратной лоджией вид из которой был отличным, хотя, конечно, его нельзя было назвать идеальным. Отсюда отлично просматривалась огромное пустое пространство, на котором только еще планировалось строить новые дома - причем не абы какие, а элитный жилой комплекс для бизнесменов. Дорога и остальные здания располагались чуть в стороне, и от этого казалось, что это место пустынно и безлюдно. А Нику и Нике только того и требовалось - любой человек, окажись он сейчас рядом с ними, оказался бы лишним в их бессловесной идиллии.

- Здесь почти ничего нет, - продолжал Никита, все так же за руку заводя свою светловолосую гостью в комнату, где был только один диван - большой угловой диван нежного кораллового цвета с яркими мандариновыми подушками - под стать молочно-оранжевым стенам. В этой квартире Кларский был всего лишь во второй раз. И здесь, действительно почти ничего не было. Нику некогда было обставлять квартиру. Девушку, впрочем, это не смутило, и она тут же решила побывать на лоджии - правда, руку парня она так и не отпустила, а потянула его за собой.

- В следующий раз я приведу тебя в другое место, - пообещал он Нике, положив ей обе руки на талию, прижимая спиной к своей груди и таким образом отводя девушку от стекла, за которым где-то очень далеко начал заниматься рассвет.

- В какое? - спросила, любуясь им, Ника. Тот факт, что Укроп выглядел несколько иначе, ее не очень-то и смутил. Еще в машине она, конечно, спросила, что с ним, на что он просто улыбнулся и стяну с себя идиотский парик.

- Где тебе понравиться. - Ему вспомнилась уютная квартира Карловых.

- Мне и тут нравится.

Ник чуть не зарычал - в глазах Ник вновь появились проклятые слезы - и при ярком электрическом свете было видно, что от этого ее голубые, и без того яркие радужки становятся невероятно синими.

- Прекрати, - отдал короткий приказ Никита, любуясь глазами Ники. Правда, спустя пару минут он больше не мог любоваться их редким цветом, подаренным слезами, - выключил свет, но это его не сильно-то и расстроило. Он и не думал, что так сильно соскучился по ней, девчонке с малиновыми губами, неожиданно повзрослевшей и невероятно теплой, а еще очень требовательной.

А еще через несколько минут его спутница окончательно прекратила плакать, отдавшись совершенно другим куда более приятным ощущениям.

Этих двоих даже одежда слушалась и слетала на пол совершенно послушно, как будто зная, что так и надо. Эта ночь прошла для обоих Ников под девизом: "Без тормозов, и до умопомрачения". И парень, и девушка напоминали несчастных, которые провели в пустыне несколько дней без доступа к воде, а после попавших даже не в оазис, а в крупный приветливый и безопасный город, где их ждали и позволили утолить не только дикую жажду, но и голод, принеся самые лучшие кушанья.

Ника, укрытая только лишь одной тонкой белоснежной простынкой, уснула только под утро, прижимаясь щекой к груди своего любимого. Она чувствовала стук его сердца и, как бы странно это не казалось, наслаждалась им, как небесной музыкой. Впервые в жизни ей хотелось взять в руки чье-нибудь сердце - чтобы хранить его вечно и оберегать изо всех сил.

Девушка и понимала раньше, что может быть настолько счастлива и не думала, что счастье делает людей глупыми и, что самое интересное, равнодушными к собственной глупости - приятной глупости, ради которой и хочется жить.

Ника погрузилась в объятия Морфея всего на пару часиков, боясь, что ее парень куда-нибудь денется, вновь оставит ее одну, потому даже и не отпускала его горячей ладони.

А Никита, хоть и лежал с закрытыми глазами, и вовсе не заснул. Его рука вольготно лежала на талии девушки, и изредка он гладил ею Нику по теплой коже. Нож привычно лежал неподалеку, хотя его хозяин очень надеялся. Что однажды он сможет заснуть спокойно - без оружия.

Кларский был рад, что все получилось так, как получилось, и что после двух шагов вперед он сделал три назад.

Там, на перекрестке трех дорог, пару часов назад Никита все же смог победить в себе зверя, требующего крови и мести, и пошел против ветра - так, как и хотел его умерший брат.

Далось это решение Никите нелегко - до боли в мышцах напрягшихся рук и до жжения в глазах, внимательно оглядывающих проезжую часть.

"Отступишь? - шипел, плюясь ядом, зверь внутри него, пытаясь вырваться наружу. - Они убьют тебя, уничтожат Настю, ее ребенка - так, как уничтожили твоего брата. И во всем будешь виноват только ты, мальчик-слабак, только ты. У тебя есть такая шикарная возможность убить - так сделай это, или ты так сильно боишься? Так сильно хочешь остаться чистеньким? Так почему же я до сих пор не вижу тебя в келье монаха, если ты такой добренький и беленький?".

Никита, чувствуя, что начинает сходить с ума, именно в это время и сделал роковые три шага назад - небольших, неуверенных, но все же сделал. Наверняка, со стороны он казался или пьяным, или обкуренным.

"Быть таким, как Март или Макс - не так уж и плохо, - теперь насмешка из голоса зверя почти исчезла, и в нем появились льстивые нотки, - они - сильные, они могут постоять за себя, их бояться и уважают. Твой братишка делал то, что хотел и"...

"И быстро умер, оставив любимую женщину одну воспитывать их ребенка", - усмехнулся Кларский с обжигающей горечью. Тиски чувств, наконец, отпустили его полностью, дав возможность мыслить логически и отстраненно. - Андрей был сумасшедшим. Психом. Иногда он жалел об этом".

Ник перевел взгляд серых глаз в небо и вдруг подумал, что должны быть какие-то другие способы защитить Настю и Полину и себя самого заодно, раз уж Макс и его люди знают, что он в городе. Наверняка такие способы есть, просто он еще не думал об этом. И деньги у него есть - они помогут.

Невероятно холодные злость, ярость и гнев, словно ледники, стали отползать прочь из сознания молодого человека.

Никита неспешно развернулся, продолжая держать в руках скейт, и против ветра пошагал в противоположную сторону, возвращаясь туда, откуда пришел. На сердце его, конечно, не было легко, но той давящий тяжести, с которой он шел убивать, и от которой даже слегка подташнивало, уже не ощущалось.

Он не слышал, как аплодировали ему листья, трепещущие в объятиях дерзкого сильного ветра, погрузившись в свои думы.

Едва парень оказался на противоположной стороне дороги, он вдруг решил позвонить сестре Насти, чтобы узнать, как она себя чувствует и пришла ли в себя. Раз сегодня он физически не уничтожит Макса и Смерчинского, нужно будет позаботиться о безопасности рыжей и ее дочери, и в голове у Ника уже был кое-какой план. Странное дело - посторонняя девчонка, которую он видел пару раз в жизни, а н беспокоиться о ней, как будто бы она и впрямь жена его брата.

Таня ответила на звонок довольно быстро. Она сразу поняла, что это звонит Кларский.

- Это вы! - даже как-то обрадовалась девушка. Татьяна как будто бы даже ждала его звонка.

- Что случилось? - тут же несколько грубовато спросил Кларский, мигом насторожившись. - Ей стало хуже? Они опять приходили?

- Нет, ей лучше - так доктор сказал, - отозвалась Таня. Голос ее был не такой испуганный, как прежде, хотя по-прежнему слегка дрожал. - Настенька даже в себя пришла.

- Хорошо. Где... - Но Таня перебила Ника.

- Вы ведь Никита, брат Андрея? - уточнила родственница Насти.

- Я. И что?

- Сейчас объясню. Настя пришла в себя, - зачастила девушка в трубку, - и кое-что просила вам передать.

- Что передать? - удивленно спросил парень. Такого развития событий н не ожидал.

- Я не знаю, что это значит... Может быть, просто бред, но... меня в тот момент рядом с ней не было - только мама была, она и слышала... Короче, - девушка явно смущалась и не знала, как сказать. - Настя неожиданно пришла в себя и очень просила, чтобы мы передали Никите кое-что важное.

- И? - какое-то предчувствие лезвием кольнуло сердце парня.

- Она сказала - по крайней мере, мама так поняла - что она должна передать вам какую-то карту из банка. То ли банковскую, то ли еще какую-то, но обязательно должна, - почти скороговоркой выпалила Таня. - И она еще что-то про ключ говорила. И про Андрея. И просила сказать вам, что вы должны взять эту то ли карту, то ли ключ у нее в квартире. Все находиться там, где лежат ее деньги и документы. Понимаете, Никита. Мы сначала думали, что это, и правда, бред после наркоза, но я сейчас нахожусь в квартире Насти - за ее вещами поехала, и буквально только что нашла в ее документах конверт, в котором действительно, лежит банковская депозитарная карта.