– Что, Иван Савельич? – захлопал глазами рыжеволосый парень.

– Проваливался бы, – изрек дирижер.

– Куда?!

– Под землю! От стыда! Вы знаете, что такое играть в такт?! И не так громко?! Вы скоро, милейший, перекроете весь оркестр своим неистовым звучанием!

Мечтавший незаметно улизнуть печально вздохнул. Он знал, что играет плоховасто или даже слегка отвратно, – но что он мог поделать, если вчера с друзьями в общаге они отмечали день рождения одного из них и наотмечались так, что пальцы у него до сих пор дрожат, а в голове воет ветер похмелья?

– Вы мешали нам всем всю репетицию! Из-за вас мы прерывались сто пятьдесят девять раз! Это не ададжио, это просто ад! – громогласно возмущался Иван Савельич. А дальше принялся учить уму-разуму вторые скрипки.

– Мы пыта-а-ались играть хорошо, – едва ли не хором заявили те.

– У вас слово «пытались» происходит от слова «пытка»! – заявил профессор. – Вы меня ненавидите, но я вас ненавижу сильнее, так и знайте!

И с этими словами дирижер покинул помещение.

Марта, выпорхнувшая из репетиционного зала вместе с Надей и другими подружками в коридор, еще долго слышала громкий голос дирижера, поймавшего кого-то из студентов в коридоре и решившего и ему разъяснить его игру. Девушки, уставшие после репетиции, но довольные, вышли из здания консерватории на улицу, где до сих пор царствовала теплая осень, не спешащая понижать градусы своей температуры и неохотно делящаяся дождями.

Карлова умиротворенно вздохнула, наслаждаясь свежим ветерком. До конца учебного дня оставалось совсем немного – всего-навсего одна лекция по отечественной истории, где можно без зазрения совести вздремнуть, или поболтать с девчонками, или даже залезть в Интернет через телефон. Настроение у нее до сих пор было отменное.

«Вот что значит позитивное мышление», – думала про себя девушка, и ей казалось, что сейчас не осень, а самая настоящая весна. Кажется, певчие птички тоже так думали и чирикали что-то восторженно-радостное. Словно в темпе аллегро.

Хотелось любви и смеха. Да и влюбленных вокруг было много.

Откинув со лба прядь длинных волнистых волос, Марта с любопытством посмотрела на проходящую мимо яркую пару: высокого и очень-очень привлекательного, нет, даже, пожалуй, красивого парня-брюнета с широкими плечами и обаятельными ямочками на щеках, которые, кажется, всегда сопровождали его широкую улыбку, и симпатичную озорного вида девушку с копной светлых волос, едва достигающих плеч, которая громко и заразительно смеялась.

Чем-то эти двое привлекли внимание скрипачки. Может быть, необычной теплой аурой – одной на двоих, а может быть, тем, как они смотрели друг на друга: весело и нежно одновременно. По-настоящему.

Сначала молодые люди шли, просто держась за руки, затем девушка что-то сказала парню – кажется, что-то забавное и, наверное, ехидное, потому что тут же побежала от него прочь, а он пустился следом за ней, быстро догнал, поймал в свои объятия и закружил на месте. Его подруга гневно потребовала, чтобы ее поставили на место, не дождалась этого, обозвала парня «подлым бурундуком», взбешенно поболтала ногами, а после получила короткий, но, видимо, качественный поцелуй, потому что после него тут же успокоилась и посмотрела на брюнета так, как только смотрят действительно влюбленные женщины на своих мужчин. Парень осторожно опустил свою успокоившуюся девушку на землю, наклонившись, вновь быстро поцеловал, взял за запястье и повел ее за собой дальше по дороге.

Они смеялись. И их глаза искрились от осознания простого счастья – быть вместе.

Это маленькая сценка из чужой жизни смотрелась так мило и романтично, что Марта не могла не улыбнуться про себя. Вот бы и ей найти такого же классного мальчика!

– Он эффективно заставил ее успокоиться одним поцелуем. Наверное, он – бог поцелуев, – мечтательно сказала Надя, которая тоже с интересом наблюдала за этими двумя. Пара была такая яркая, что на них обратили внимание и провожали любопытными взглядами.

– Наверное, такого же хочешь? – поинтересовалась Карлова.

– А то! Такого грех не хотеть!

– Но еще больший грех – иметь его в единоличном пользовании, не делясь с остальными, – вставила вторая одногруппница Марты, и ее весело поддержали остальные девушки. А светловолосая скрипачка, наблюдая, как парочка переходит дорогу и садится на красно-черный мотоцикл, только вздохнула. Милые.

«Высшие силы! Я же знаю, что вы меня слышите, – подумала про себя девушка, – так что пошлите и мне тоже любо-о-овь! Трудно вам, что ли?»

Они, конечно послали. Только вот потом Марта просила о другом.

– Привет, – раздалось позади нее совершенно неожиданно. Она резко развернулась и увидела Сашу, который, видимо, только что подъехал сюда на машине – в руках у него до сих пор были ключи от нее.

– Ты? – недоверчиво спросила она, уже забыв свое обращение к небесам и гадая, что ему на этот раз от нее понадобилось.

Александр лишь кивнул ей и, не дожидаясь, когда удивленные подружки Никиной сестры начнут задавать ненужные вопросы, поманил к себе, после кивнул в сторону парковки, говоря взглядом, чтобы она шла за ним. Девушка спешно покачала головой, говоря, что она никуда с ним не пойдет, но Сашу это не устроило, и он вновь поманил Карлову к себе. Она отошла на два шага назад и с подозрением уставилась на парня. Тот не растерялся, схватил ее за руку – точно так же, за запястье, как минуту назад это сделал парень с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках, – и потянул за собой, бросив:

– Пошли, поговорить надо.

– О чем? – не поняла ошарашенная Марта, упираясь как баран.

– Поговорим и узнаешь, – было ей маловразумительным ответом.

– Иди-иди, – крикнула ей в спину Надя, – не расстраивай своего парня!

Марта одарила подружку-предательницу злобным взглядом и пошла следом за черноволосым молодым человеком, который никак не хотел отпускать ее руку. И скрипачка, ощущая на своей тонкой светлой коже, под которой виднелись тонкие светло-синие вены, испугалась вдруг ударивших ее, словно мороз по вишнево-яблочному саду, чувств. Ей было трудно описать их и, конечно же, куда труднее понять, поэтому девушка могла бы сейчас сказать о происходящем только следующее: она находится от наглости Саши в легком ступоре, смешанном со странноватым ощущением того, что такое невинное касание будит в ней целые гвардии непознаваемых эмоций. Но она точно осознавала, что ей было приятно. Пожалуй, слишком.

Саша, не проронившей более ни звука, привел Марту к своему серебряному автомобилю, открыл перед ней переднюю дверь, дождался, пока изумленная девушка сядет в кресло, а после и сам оказался рядом со ней. Скрипачка подозрительно смотрела на него, сведя вместе светлые брови. Парню даже стало смешно – так забавно смотрелась кузина Ники.

– Как дела, сестренка? – спросил он.

– Отлично! – отозвалась она преувеличенно бодро. – А у тебя как? Нику, наверное, ищешь?

– Нет, не Нику, тебя, – ответил Саша и добавил с видом геройствующего по чужой вол злодея: – Я ждал, пока у тебя закончится репетиция. Решил не мешать.

«Какой ты добрый!», – мысленно вызверилась кроткая с виду Марта, а сама спросила:

– И что ты от меня хочешь?

Черноволосый хозяин машины хотел было ответить, но, заметив на ее волосах желто-коричневый крошечный листик, решил его убрать. Он протянул руку к лицу замершей тут же девушки, коснулся ее волос – не мягких, как у Ники, а жестких, наверное, потому что они слегка вились, и вытащил листочек. Светлые глаза Марты неотрывно следили за каждым движением Александра, и девушка напомнила ему сосредоточенную кошку, которую он много лет назад, казалось бы, еще в другой жизни возил вместе с младшим братом и матерью к ветеринару. Она точно так же настороженно наблюдала за врачом, который, кстати сказать, в этот момент вслух раздумывал, какой укол ей лучше поставить, и, хоть и вела себя спокойно, готова была убежать в любой момент, дабы затаиться и выжидать, когда опасность в виде врача со шприцем в руке минует ее.

– Чего ты делаешь? – глухим голосом спросила Марта, с огромным удивлением обнаруживая, что ее сердце учащенно бьется из-за такой близости лица мерзкого Саши.

– Думаю, как бы к тебе половчее пристать, – пошутил он совершенно серьезным тоном. – Ты не будешь отбиваться… или мне тебя сразу связать?

– Совсем, что ли?! – сердито выдохнула девушка. – Что ты от меня хочешь? У меня через пару минут последнее занятие будет! Я пошла! – И Марта открыла дверь «БМВ». Александр среагировал мгновенно – он перегнулся через девушку, с силой захлопнув дверь машины, и нажал на кнопку блокирования всех замков.

– Куда? – укоризненно спросил он. – Я еще не поговорил с тобой.

– О чем?!

– У меня есть к тебе просьба.

– Какая же? – удивилась Марта, гадая, что ему опять от нее нужно.

– Позвони Нике и позови ее на свидание.

– А ты извращенец, – не без интереса посмотрела на него девушка. – Прости, я с девушкой, а тем более с сестрой на свидание не пойду.

Молодой человек поморщился, потому как не любил неточности, а сейчас как раз неточно сформулировал свою мысль.

– Не так выразился. Я хочу позвать твою сестру на свидание.

– Так зови, что тебе мешает? – поразилась Марта. – Телефон знаешь, адрес и место работы – тоже. Так что зови – не хочу.

– Есть проблема.

– Какая?

– Ника не хочет меня видеть, – не без грусти в глазах усмехнулся Саша. – Я хотел встретиться с ней несколько раз, но каждый раз она отказывала. Сегодня тоже. Поэтому мне и нужна твоя помощь, сестренка. – Он заговорщицки понизил голос.

– Я не думаю, что Ника меня послушает и пойдет к тебе на свидание, – со здоровым скепсисом отозвалась Марта, в душе которой все еще чувствовались эти самые неясные эмоции, вызванные близостью Александра. Ей с трудом удавалось сохранять видимость спокойствия.

– А ты сделаешь по-другому. Просто позвонишь ей сейчас и позовешь на встречу – на встречу с собой. – Саша уставился на Марту, как анаконда на жертву. Подсознательно он понимал, что девушка не сможет ему отказать.

– Я так не могу!

– Можешь! – Внимательные, почти немигающие, как у сосредоточенной на охоте дикой кошки, глаза парня глядели прямо в лицо юной скрипачки, и ей невероятно сильно хотелось отвести взгляд. Потому что когда она видела перед собой его темно-зеленые, с коричнево-кофейными крапинками вокруг зрачков, радужки, она чувствовала себя точно так же, как во время школьных посещений бассейна, когда тренер заставлял подопечных прыгать с вышки: невысокой, безопасной (относительно безопасной), но все равно вызывающей у Марты легкое настойчивое головокружение, проходящее только тогда, когда она оказывалась внизу, рядом с бортиком, держась за него обеими руками.

– Нет! – выпалила она, мысленно накидывая на Сашину шею лассо.

– Да.

– Нет!

– Да-да.

– Да нет же!

– Красивые девушки не должны так громко кричать, – рассмеялся Александр, все же чувствуя свое моральное превосходство над девчонкой с симпатичным личиком, которое, наверное, через пару лет будет взрослым, красивым, но потеряет свое почти незаметное юношеское очарование. А может быть, не потеряет – кто знает этих людей искусства? Они странные, не от мира сего.

Сегодня, когда Саша заглядывал в репетиционный зал, где играла кузина Ники, он понял это на все девяносто девять процентов. Необычные люди эти музыканты, и Марта такая же. Она – девчонка не из его мира, жесткого и пахнущего деньгами и изредка кровью, а из другого, чужого, воздушно-эфирного, чей запах так же нежен и сладок, как едва уловимый аромат духов, что исходит от малышки, нервно потирающей запястье – конечно же, классически тонкое, кажущееся хрупким, способным сломаться от слабого удара ребром ладони. Например, его ладони.

Саша покровительственно усмехнулся про себя. Нет, она, может, и особая, вся такая музыкальная и нежная, но она слабее его. И поэтому сделает то, что ему нужно, к тому же он настроен к ней вполне миролюбиво – Марта же «своя» – и силу применять не будет.

– Сестренка, будь умницей, помоги, – продолжал молодой человек даже с некоторым азартом – с таким, с каким морские пираты берут на абордаж богатое, но слабо защищенное судно. – Просто позвони Нике и позови ее туда, в кафе «Эллипс», часов в семь. Ты бывала там? Оно находится неподалеку от твоей милой академии…

– Консерватории!

– … напротив здания мэрии.

– Не бывала и звать не буду, – уперлась Марта, не желая опять подставлять сестру. Да Ника ее задушит, если она вновь поможет Саше встретиться с ней!

– Сестренка, ты уже один раз помогла мне. Помоги и второй. Тогда нам не удалось побеседовать как следует из-за того, что Ника торопилась на работу. А теперь у нас есть возможность все обговорить и решить, что нам делать дальше.

– Но Ника не хочет с тобой общаться, – почти взмолилась Марта.