И деньги у него есть – они помогут.

И связи – тоже.

Никита неспешно развернулся, продолжая держать в руках скейт, и против ветра пошел назад.

На сердце его, конечно, не было легко, но та давящая тяжесть, с которой он шел убивать и от которой даже слегка подташнивало, пропала. И зверь уполз.

Он не слышал, как аплодировали ему листья, трепещущие в объятиях дерзкого сильного ветра, погрузившись в свои думы.

Никита вернулся на ту же самую лавку, на которой был. И вдруг решил позвонить сестре Насти, чтобы узнать, как она себя чувствует, и пришла ли в себя.

Все стало на свои места.

Раз сегодня он физически не уничтожит Макса и Смерчинского, нужно будет позаботиться о безопасности рыжей и ее дочери. И в голове у Ника уже был кое-какой план. Странное дело – посторонняя девчонка, которую он видел пару раз в жизни, а он беспокоится о ней, как будто бы она и впрямь жена его брата.

Таня ответила на звонок довольно быстро. И сразу поняла, что это звонит Кларский.

– Это вы! – даже как-то обрадовалась девушка. Она как будто бы даже ждала его звонка.

– Что случилось? – тут же несколько грубовато спросил Кларский, мигом насторожившись. – Ей стало хуже? Они опять приходили?

– Нет, ей лучше – так доктор сказал, – отозвалась Таня. Голос ее был не такой испуганный, как прежде, хотя по-прежнему слегка дрожал. – Настенька даже в себя пришла.

– Хорошо. Где… – Но Таня перебила Ника.

– Вы ведь Никита, брат Андрея? – уточнила родственница Насти.

– Я. И что?

– Сейчас объясню. Настя пришла в себя, – зачастила девушка в трубку, – и кое-что просила вам передать. Срочно. А я не знала, как вас найти, но вот вы сами вдруг позвонили…

– Что передать? – удивленно спросил парень. Такого развития событий он и не ожидал.

– Я не знаю, что это значит. Может быть, просто бред, но… меня в тот момент рядом с ней не было – только мама была, она и слышала… В общем, – девушка явно смущалась и не знала, как сказать. – Настя неожиданно пришла в себя и очень просила, чтобы мы передали Никите кое-что важное.

– И? – какое-то предчувствие лезвием кольнуло сердце парня.

– Она сказала – по крайней мере, мама так поняла – что она должна отдать вам какую-то карту из банка. То ли банковскую, то ли еще какую-то, но обязательно должна, – почти скороговоркой выпалила Таня. – И она еще что-то про ключ говорила. И про Андрея. И просила сказать вам, что вы должны взять эту то ли карту, то ли ключ у нее в квартире. Они в квартире, в тайнике, где деньги.

Он молчал изумленно. А девушка продолжала:

– Понимаете, Никита, мы сначала думали, что это и правда, бред после наркоза, но я сейчас нахожусь в квартире Насти – за ее вещами поехала, и буквально только что нашла в ее документах конверт, в котором действительно лежит банковская депозитарная карта.

У Кларского никогда в жизни так быстро не пересыхало во рту. А сейчас его словно околдовали. Неужели у Насти была вторая карта-ключ от сейфа, где лежал архив с компроматом?

Он вскочил с лавки.

– Банк? – глухо спросил он, чувствуя, как участилось его дыхание – как будто бы только что он долго и с чувством целовал девушку.

– Что? – не поняла Таня.

– Банк какой?

Девушка послушно дала ответ – все сходилось. У Насти была депозитарная карта именно из того банка, какой недавно посещал сам Кларский – когда еще его ключ-карта была с ним, а не в руках братьев Баталовых. Неужели он сейчас сможет заполучить вторую карту или это очередная обманка? И почему Настя, придя в себя, просила об этом мать?

А Татьяна продолжала:

– Доктор сказал, что у Насти огромная сила воли – раз вдруг пришла в себя и разговаривала. Знаете, даже когда она рожала Полинку – сама, то ни разу не закричала, – девушка вздохнула. – Моя сестренка – сильная. Не переживайте за нее. Я вот только за Полину боюсь…

– Если передашь мне ключ, перестанешь бояться, – хрипло сказал Ник, ускоряя шаг. Ветер рядом с ним вполне себе утихомирился и просто сопровождал, летая над дорогой и играя мусором.

– Что? – удивилась девушка.

Ника взбесили Танины постоянные глупые вопросы, но он взял себя в руки и сказал тоном, не терпящим возражений:

– Возьми эту карту – прямо сейчас. По дороге в больницу заедь на вокзал и отнеси в камеру хранения. Часа хватит?

– В камеру хранения? – еще больше поразилась девушка. – Но зачем? Я ведь могу просто передать ее вам, если…

– Ты ведь хочешь, чтобы с Настей и Полиной все было хорошо? – прямо спросил ее Никита.

– Х-хочу – пролепетала девушка, ничего не понимая.

– Тогда делай то, что я говорю. Часа тебе хватит на это? – Кларского охватил дикий азарт – а тот ли это ключ или же нет? Сможет ли он достать компромат или его ждет очередное поражение?

– Хватит, – растерянно прошептала девушка, теряясь под напором Кларского.

– Тогда через час я перезвоню, и ты скажешь мне номер ячейки и пароль, – продолжал инструктировать ее парень. Конечно, Таня могла сразу передать ему ключ, но парень перестраховывался – боялся, что все это – большая подстава ищущего его Макса. Он и знать не знал, что Максим и его люди поджидают его около «Милсдаря».

– Хорошо, – почти прошептала сестра Насти, у которой от событий последних дней началась жуткая мигрень. – Я все сделаю. Но, скажите, это и правда… правда, поможет Насте и Полине?

– Правда, – сказал Ник и отключился. Путь его лежал к вокзалу.

Он не верил в то, что судьба так благоволит ему, словно бы он – белый, а не черный. На солнце, а не в тени.

«А мог бы быть черно-красным – если бы обагрил руки в крови», – сказал исчезающий зверь внутри него. – «Это красивое сочетание».

Солнце почти совсем перестало раздражать его, хотя упрямо лезло в его глаза.

До вокзала парень добрался быстро и без приключений. С ним, правда, вновь хотели познакомиться какие-то девицы, принявшие его за классного скейтера, но Ник вновь должен был отказать представительницам прекрасного пола – сейчас в фокусе его внимания были только Таня и ключ. Если ему действительно везет, если удача взяла его за руку, то он заберет архив Марта.

Ник, правда, до конца боялся поверить в такое невероятное везение, а потому старался не думать об этом. Может быть, все это вообще ложь, которую заставил сказать Таню Макс, в чьи руки попал этот чертов ключ, дабы выманить его, Ника, а он, как последний придурок, купился на это.

А еще его нереально веселил тот факт, что если бы он шел убивать, звонить Тане, естественно, не стал. И не узнал бы о том, что существует второй ключ. Если это не уловка врагов.

Через час Ник, приехавший на вокзал, оживленный и шумный – с трудом можно было разобрать, что объявляют по громкоговорителю, – перезвонил Настиной сестре. Его внутреннее состояние чем-то отдаленно напоминало общую оживленно-ожидающую атмосферу, царившую в этом людном месте: парнем овладело состояние огромного беспокойства и предчувствия того, что скоро что-то поменяется, он окажется в новом месте и, возможно, в новой жизни. Гудки поездов заставляли его напряженные мышцы почти незаметно, но нервно вздрагивать. Ник постоянно оглядывался – то украдкой, то не скрываясь, но слежки за собой так и не обнаружил.

Если все, что он планировал, получится, он станет почти счастливым.

Таня на его звонок ответила очень быстро. Судя по шуму на заднем плане, она тоже находилась на вокзале.

– Сделала? – коротко спросил парень.

– Сделала, – отвечала девушка, и голос ее до сих пор немного дрожал.

– Молодец. – Ник не часто позволял себя комплименты или хорошие слова. – Номер ячейки и пароль?

Таня без запинки отбарабанила и то, и другое. Паролем оказалась дата рождения Полины, и Никиту это могло бы даже умилить, при условии, что он был на это способен.

– С Настей все будет хорошо? – в который раз с запинкой спросила ее родственница.

– Будет, – пообещал Никита, понимая, что если в камере хранения он найдет не столь необходимую ему карту-ключ от банковской депозитарной ячейки, а что-то левое, плохо будет и ему, и Насте, и ее дочери.

Но он должен рискнуть.

– А что… – хотела что-то еще спросить девушка, но Кларский отключился и, как и всегда, вытащил симку из телефона.

Ник, привалившись к прохладной стене перехода, в который только что спустился, размышлял, как забрать ключ из камеры хранения. Поскольку человеком он был осторожным и расчетливым – лишь изредка над его разумом верх брало сердце, как это недавно случилось в подъезде Насти, то он понимал – около камеры хранения его могут поджидать люди Макса, страстно желающие его поймать. Поэтому нужно было обезопасить себя от такого вот глупого промаха – идти в лапы к врагу Никита совершенно не хотел. Он хотел мстить. Нет, получается даже, вершить правосудие.

Сначала Кларский подумывал над тем, что можно было бы нанять для этого кого-нибудь из вокзальных аборигенов, крутившихся неподалеку. Распивающего пиво плохо одетого и дурно пахнущего мужчину лет пятидесяти – скорее всего бомжа; или парнишку-карманника, вскользь, как бы нехотя, но с острым каким-то даже крысиным интересом поглядывающего на прохожих с сумками; или девчонок-попрошаек, у одной из которых в руке мелькнул не слишком дешевый мобильный телефон и почти тут же спрятался в кармане старой драной полосатой кофты, надетой поверх такого же ветхого платья, под которым наверняка пряталась куда более приличная одежда.

Однако вышло иначе. Как только Ник решил уже, было, сделать шаг к одному из постоянных обитателей вокзала, как к нему подошли парни-неформалы в количестве трех штук. У двух из них, одетых в простые, как и сам временно преобразившийся Никита, футболки с логотипами неизвестных Кларскому рок-групп, свободные бриджы и кеды, были скейты, у третьего, с темными волосами, завязанными сзади в хвостик, борда не наблюдалось, зато за плечами виднелся чехол от гитары. Кажется, все три молодых человека вновь признали Никиту за своего, а потому обратились к нему с просьбой легко, словно были старыми знакомыми, и сразу же перешли на дружеское «ты».

– Хай, ты местный? – спросил парень с хвостиком Кларского, молча разглядывающего незнакомцев. Судя по сумкам, они только что сошли с какого-то поезда. Как это часто бывало, они не очень понравились Никите, но он не подал вида, а просто кивнул.

– Классная доска, – кивнул на его скейтборд один из парней, явно заинтересовавшись – в его веселых глазах зажегся огонек какого-то фанатизма. Он что-то спросил у Ника по поводу скейтборда – что-то, что мог понять только тот, кто реально катается и разбирается в них, однако Кларский даже рта для ответа не раскрыл – парень с хвостиком строго взглянул на друга и велел ему захлопнуться.

– Потом, – сказал он приятелю и опять обратился к Никите. – Друг, мы тут проездом, через час на поезд пойдем. И нам очень нужен «Ипсилон-банк». Ты не знаешь, где его ближайшие отделения или там терминалы? У нас с Инетом проблемы – не можем по карте найти, да и бабло на телефоне почти закончилось, – тут он с обескураживающей улыбкой глянул на Никиту, явно ожидая от него помощи. Помочь тому было не в лом, и молодой человек, нарисовав в уме схему близлежащих улиц, без труда назвал им ближайшее место, где находится терминал «Ипсилон-банка». Кстати говоря, в сейфах именно этого банка и хранился архив с компроматом Марта. Ник в очередной раз подивился такому совпадению.

– Спасибо, друг, – обрадовались парни, а Ник, кое-что смекнувший, даже предложил проводить их до банка. Слово за слово они разговорились. Направлялись молодые люди (кстати, ровесники Никиты) на юг в гости к друзьям. Двое из них, как уже было понятно, жили сноубордом, а третий, с гитарой за спиной, – паркуром. Нику, конечно, это было не очень понятно, да и экстремальные виды спорта, столь любимые молодежью, он не слишком-то одобрял, считая больше игрой, нежели смыслом жизни.

На обратно пути к вокзалу, после того, как парни добрались до отделения «Ипсилон-банка» и сняли деньги, а после подурачились и пофотались на телефон на фоне старинного паровоза, украшающего вокзальную территорию, Никита, натянув на лицо улыбку этакого разгильдяя, спросил:

– Парни, я вас об услуге попросить могу?

Молодые люди тотчас закивали.

– Без проблем. Какой? – спросил парень с хвостиком.

– Мне нужно кое-что забрать из камеры хранения, – сказал Ник, решивший, что смысла врать нет. – Но там, возможно, могут находиться люди, которые меня ищут.

– Нужно, чтобы кто-то другой забрал? – сразу понял его собеседник с гитарой за спиной.

– Да. Забрал и быстро сделал оттуда ноги, – подтвердил Кларский.

– Я могу это сделать, – чуть тронула улыбка изогнутые губы молодого человека. – Меня не поймают. – Он говорил это не самодовольно, а просто констатируя факт. Его друзья тут же подтвердили это.

– Что там лежит? Наркота? Оружие? – осведомился длинноволосый. Спрашивал он это не из-за любопытства и без негодования по поводу того, что в камере может храниться что-то незаконное. Просто интересовался.