В себя парень более-менее пришел тогда, когда услышал множество веселых возбужденных голосов, какие бывают только на праздниках, а еще – смех и щелканье затвора фотоаппарата. Ник приподнялся на локтях, повернул голову на звуки и увидел приехавшую в это живописное место многолюдную шумную свадьбу. Толпа нарядных родственников всех возрастов, начиная от седенького бодренького дедушки лет восьмидесяти, заканчивая двумя непоседливыми мелкими детьми-дошкольниками, сопровождала важно вышагивающих жениха и невесту.

Одеты оба были странновато, по меркам Ника. Он – в черно-зеленый пиратский костюм, с повязкой на глазу и в шляпу-треуголку. Она – в короткое игривое белое платье и в длиннющую, легкую, блестящую на солнце, как стекловата, фату, которую придерживали две подружки, семенящие на каблуках следом за счастливой парочкой.

Позади семенили свидетель и свидетельница, слева от них бегал туда-сюда непоседливый оператор, а справа пытался сделать красивые снимки фотограф. При этом фотограф и оператор друг другу явно мешали, но в открытую конфронтацию не вступали, ограничиваясь злобными взглядами, взаимно бросаемыми друг на друга.

Никита, глядя на всю эту свадебную процессию, от которой за километры пахло шампанским и особым настроением, ухмыльнулся. На свадьбах он никогда не был, но они его забавляли.

– Жених и невеста, к обрыву! Да-да, вот так! Ближе друг к другу! Невеста, голову склони к плечу! Да не к своему! К жениховскому! Жених! Руку на талию невесте, подбородок вперед! Где улыбка? Ребята, улыбаемся! Счастливее улыбаемся! Ну что это за улыбка? У вас свадьба, как-никак! – командовал фотограф, утирая пот со лба. Он явно запарился снимать, впрочем, молодожены устали сниматься не меньше, правда, фотографа они слушались и делали все, что он говорим им.

– Кто-нибудь, уберите детей! Они в кадр лезут! – заорал фотограф, потешая своими воплями Никиту, который несколько заинтересовался действом. Мальчик и девочка, действительно, балуясь, подбегали к застывшей невесте и дергали ее то за короткую пышную юбку, то за фату.

– Так, а теперь свидетели! – орал фотограф. – Свидетели, дорогие мои, вставайте рядом с женихом и невестой! Свидетель, убери шампанское!

– Куда? – с глуповатой улыбкой пожал плечами уже несколько перебравший парень с бело-голубой лентой, перекинутой через грудь. Свидетельница решила щегольнуть – и ее лента была перевязана вокруг бедер, обтянутых коротким платьем, которое все время норовило задраться вверх. На это дивное зрелище засматривались почти все мужчины – кроме, наверное, жениха, дедушки и маленького мальчика.

– Кто-нибудь, возьмите у свидетеля стакан! – возопил фотограф… – И не давайте ему пить до тех пор, пока я не отсниму все!

Никита, продолжая глядеть на все это сомнительное веселье, поднялся на ноги. Неожиданная чужая свадьба напомнила ему о том, что скоро кое у кого тоже будет бракосочетание. Эта мысль, острая и даже какая-то внезапная, его не обрадовала. Неправильно, наверное, было так думать, но Никите не особенно хотелось, чтобы Ника выходила за кого-то замуж. Наверняка ей попался какой-то урод. А кого она еще могла выбрать?

«Тебя могла, она же типа тебя любила», – тут же мрачно подумал парень, но себя в категорию уродов записывать не спешил. Понаблюдав немного за фотосъемкой новобрачных и их гостей, Кларский, засунув руки в карманы, неспешно двинулся вдоль берега, пока метров через сто не набрел на деревянную лавочку с крытым верхом и не уселся на нее, лицом к реке, вид которой его успокаивал.

Три года назад он приезжал за непослушной Никой в подобное место, когда она ускакала с кем-то на шашлыки. Помнится, тогда к ней клеился какой-то неприятный скользкий тип, лица которого Никита, естественно, уже не помнил. Все-таки хорошее было время. Правда, тогда он и не думал, что будет скучать по этой особе с малиновыми губами и наглыми глазами. Думал, что вообще ни по кому скучать больше не будет. Но нет. Ошибался.

За своей спиной Никита вдруг услышал тихие шаги, и тут же, по старой привычке, напрягся, незаметно сунув руку в рюкзак, небрежно брошенный рядом, и нащупывая рукоять пистолета. Если это был кто-то из людей Макса или Смерчинского – он готов был сражаться до последнего.

– Парень, у тебя зажигалки не найдется? – прорезал относительную тишину мужской голос: несколько нетвердый, но настроенный весьма миролюбиво. Кларский резко повернул голову, не вынимая руки из рюкзака, и с некоторым удивлением обнаружил около себя одного из главных действующих лиц свадьбы – господина жениха. Он до сих пор продолжал оставаться в своем забавном костюме, а вот повязку с глаза и шляпу-треуголку снял.

– Найдется, – кивнул Ник, разглядывая «гостя», и вместо пистолета вытащил из рюкзака зажигалку, а после поднес ее к сигарете парня, зажатой в его зубах. Никита расслабился, поняв, что это явились не по его душу. Нет, за ним больше никто и никогда не придет. Он сделал для этого все, что мог.

– Уф-ф, спасибо, друг, – поблагодарил Кларского жених, с удовольствием затягиваясь сигаретой и откидываясь на спинку лавки.

– Пожалуйста.

– Они меня забодали, – вдруг доверительно сообщил он Нику, которому, в принципе, было как-то все равно. У него были другие проблемы.

– В смысле?

– Видал? У меня тут свадьба, – не без гордости сказал жених, мотнул головой в сторону и зачем-то приложил к лицу повязку, закрывающую один глаз.

– Видал. И даже слыхал, – усмехнулся Кларский.

– Дернуло меня жениться. А сюда всей толпой после регистрации фотаться приехали. Общие снимки уже сделали, сейчас фотограф Женьку мою снимает одну, говорит, она в белом платье на фоне гор и реки отлично смотрится.

Никита вежливо улыбнулся.

– А я пока прячусь. Пару минут просто хочу побыть один и покурить, – продолжал жених, все с тем же удовольствием смоля сигарету и вытягивая ноги вперед. – Устал, блин. И гости задрали. Когда уже этот ералаш закончится?

– Ты не хотел свадьбу? – чисто из вежливости спросил Ник.

– Да мне все равно было, – честно признался жених. – Свадьба, не свадьба. Главное – вместе быть, а поход в загс – дело не принципиальное. Она захотела – сыграли свадьбу. Денег, правда, потратили немало. На эти деньги можно было пол-Европы объездить, а так мы на свадебное путешествие в Таиланд полетим. А мне туда как-то в лом мотаться, я там пару раз отдыхал уже. Блин, – вдруг прищурился жених, пытливо взглянув на своего собеседника, – ты еще мелкий совсем, не понимаешь меня.

– В смысле? – спросил «мелкий» Никита, который подозревал, что они с этим недоумком – почти ровесники.

– Смотришь на меня, как на полоумного, – расхохотался жених и похлопал Кларского по плечу. – В твоих глазах читается священный испуг! Типа, брат, на кой тебе жена и свадьба, гулял бы еще и гулял! Я в твоем возрасте тоже так думал – какая совместная жизнь, какая семья, вы о чем, ребята? Я до тридцатника минимум холостяком буду! Буду шататься по девчонкам и менять их, как перчатки, жизнь прожигать буду и жить в свое удовольствие! Ты ведь так думаешь, да?

Чтобы не расстраивать эмоционального жениха, устроившего себе перекур, Никита кивнул.

– Вот видишь! – тут же обрадовался парень, выдыхая дым прямо в лицо Нику и заставляя того морщиться. – Я был прав! Ты прям как я пару лет назад! Так вот, брат, все меняется, оказывается. Я просто-напросто в один чудесный день встретил ее, мою Женьку, и все. И захотел быть с ней вместе. Чтобы она стала частью моей семьи, – он хмыкнув, затянулся. – Потому что если она станет частью моей семьи, она всегда будет со мной и никуда уже не уйдет.

– Не уйдет? А как же разводы? – насмешливо спросил Ник, но жених его не услышал – привстал с лавки, выглянул из-за ближайшего кустика, чтобы удостовериться, что гости и невеста его пока еще не ищут.

– Короче, однажды все поменяется, и на моем месте будешь уже ты.

Это звучало почти зловеще.

– Не буду, – ответил Кларский.

– Почему это ты так думаешь? Хотя я ведь тоже не верил, что захочу жену, – рассмеялся жених весело. – Говорю же, поменяются твои взгляды, брат!

«Заткнись. Какой я тебе брат?», – с раздражением подумал Ник, но вслух сказал, глядя на солнце:

– Не поменяются.

– Да почему же?!

– Девушка, которая мне нравилась, выходит замуж. Но, как видишь, не за меня.

– А-а-а, – многозначительно протянул парень. – Вот в чем дело. Но ты мужик или кто? – Он вновь похлопал Ника по плечу, не замечая, что тому неприятны прикосновения. Он был весел, не совсем трезв и, кажется, даже счастлив, несмотря на то, что устал от свадьбы.

– Если ты мужик, ты это… борись за нее, – выдал гениальную мысль жених.

Никита одарил идиота скептической полуулыбкой, больше похожей на оскал.

– А что? – продолжал развивать свою мысль парень, и на его лице появилось философское выражение. – В жизни за все нужно бороться. За женщин тоже. Думаешь, моя Женька сразу стала моей? – Он рассмеялся. Ник, ничего не говоря, вновь позволил себя улыбку-оскал. А его нечаянный собеседник все не унимался.

– Когда я пытался познакомиться с ней, она сказала мне: «Ты кто такой, друг? Давай, до свидания!» А я не отставал от нее. Прилип как банный лист, боролся. И вуаля – спустя полгода Женька стала со мной встречаться. А сегодня стала женой. Круто же?

– Ага, круто, – кисло согласился Кларский.

– Ты все-таки не понимаешь пока мою мысль о совместной жизни! – сделал вывод жених, торопливо докуривая сигарету.

– Думаешь? – поднял на него глаза Никита, и парень в костюме пирата неожиданно понял, что незнакомец-неформал не так уж и молод, как ему думалось. По крайней мере, глаза у него очень уж взрослые. И опасные.

– Как бы ты боролся за женщину, если бы знал, что скоро она выходит замуж?

– О-о-о, – задумался жених и даже закурил вторую сигарету. – Это серьезно, друг. Просто иди и забери ее!

– Да? – спросил Ник, и его серые глаза засмеялись. – А если бы, скажем, за твоей Женей, – вспомнил он имя невесты, – сегодня пришел бы какой-нибудь тип и сказал, что любит и хочет забрать, что бы ты сделал?

– Убил бы засранца, – честно сказал жених. – Ну, морду бы в раскрошенные кирпичи превратил – это уж точно. Если такая сволочь появилась сегодня, я бы…

– А если бы знал, что твоя Женя его любит? – продолжал допрос Никита, заинтересовавшись ответами говорливого молодожена.

– Женьку я бить не могу, так что не знаю, что бы я ей сделал, – задумался жених. – Отпустил бы? Блин! Что за вопросы, брат? Давай о хорошем говорить! Короче, просто борись за тел… Женщину, – поправился жених. – Ты же мужик, а не кусок ткани. Да?

Со стороны того места, где находились гости, невеста и фотограф, слышны были какие-то встревоженные голоса – наверняка они хватились жениха, и почти тут же около лавки появился свидетель и утащил его с собой.

Жених безуспешно пытался зазвать Ника с собой на торжество, уверяя, что докажет ему, юному и еще пока глупому, пользу семейной жизни, однако Кларский был непреклонен и ни на какую свадьбу идти не желал. Какое-то время он просидел на лавке, разглядывая спокойную широкую водную гладь, поймавшую в свои руки непослушное летнее солнце, а после встал и, не торопясь, продолжая что-то обдумывать, медленно пошел к самому краю обрыва. Где-то вдалеке находилась свадьба, решившая прогуляться вдоль берега, и платье невесты белым ярким пятном выделялось на общем фоне. Никита почти минуту разглядывал это белое пятно с очень задумчивым видом. А в его памяти одновременно сменялись одна за другой полуразмытые картинки, на которых была изображена еще одна невеста, которую он увидел на балконе одного знакомого двора.

Как сказал жених? Бороться за женщину? Забавно. Хотя, а почему бы и нет? К тому же теперь он будет в безопасности. Надо дождаться новостей о том, что оперативники, завладевшие архивом, возьмут Макса и Смерчинского. И смело можно действовать.

И Ник дождался этих новостей. Поздно вечером это случилось, и груз с души окончательно спал с его плеч в воду, подняв миллионы брызг – таким тяжелым он был.

И он пошел бороться. То есть искать. Название клуба, где должен был проходить девичник Ники, парень хорошо запомнил, и единственное, чего он боялся – не застать там свою стервочку. Естественно, не нашел, обознался, но это его не смутило, и Никита поехал к дому Ники, сумев приехать первым и встретить ее около подъезда.

Кларский сам не ожидал такого поворота – он приехал к ее дому для того, чтобы дождаться утром. Теперь они дожидались утра вместе.

* * *

Первым, на рассвете, проснулся Никита. Он резко открыл глаза и сел в постели, оглядывая комнату прищуренными глазами. Ничего подозрительного он не обнаружил, а потому позволил себе потянуться, разминая затекшие мышцы. После он перевел взгляд на спящую Нику, которая под тонкой простыней свернулась калачиком. Вместо подушки у нее под головой была рука. Спали они лицом друг к другу, поэтому когда Кларский проснулся, он не разбудил Нику, да и двигался парень почти бесшумно.