Вот, наконец, увидел. Конечно, его нельзя было назвать прекрасным, но что-то в этом определенно было. Что-то успокаивающее, притягивающее.

Александр с удивлением понял, что напряжение отпустило его, и злость тоже, только теперь появилась усталость, огромная, жесткая, похожая на медвежью шкуру, которую накинули на его плечи.

– Дай мне сигарету, – заявила Марта, заставив черные брови Саши подняться вверх.

– А больше тебе ничего не дать, сестренка? – спросил он чуть грубовато, вновь вживаясь в образ «старшего брата».

– Сигарету, – повторила упрямо девушка, хотя ни разу в жизни не курила.

– Нет, – ответил Дионов, заглянув в пачку, в которой оставалась всего лишь пара штук дорогих сигарет. Марта всегда думала, что целоваться с курящим парнем – это как-то не слишком приятно. Не слишком богатый опыт скрипачки ограничивался двумя мальчиками-музыкантами, которые, как и она, вредных привычек не имели, а еще одноклассником, который в девятом школе вообразил, что влюблен в нее, и Марта с ужасом от него бегала, хотя на выпускном он все-таки сумел заполучить первый в ее жизни поцелуй – отвратительный и слюнявый. Да и подруга Надя часто говорила, смеясь, что целовать курящего парня – это как облизывать пепельницу. Но Марте так совершенно не казалось. То ли причиной этому были дорогие сигареты Дионова, то ли тот факт, что она целовала любимого человека, забыв обо всем на свете.

– Жалко, что ли? – обиделась девушка. Вернее, сделала вид, что обиделась. Если он хочет опять быть ей «старшим братом», она немного побудет «младшей сестренкой».

– Конечно, жалко, – согласился тут же Александр. На самом деле он не собирался брать на себя ответственность за то, чтобы эта малышка начала курить.

– Вот ты скаредный. – Марта встала около него, разглядывая огни в воде, и поймала на себе изучающий взгляд молодого человека.

– Что? – не поняла она, старательно делая вид, что в салоне БМВ сейчас ничего не произошло.

– Неприятно? – только и спросил он.

– Что неприятно?

– Я неприятен?

– Саш, у тебя комплекс? – вдруг по-взрослому спросила Марта. – Ты все время думаешь о себе в самом плохом ключе.

– Объясни, – нахмурился Дионов, вновь осознавая, что девушка все-таки уже совсем не маленькая. Тон у нее сейчас был похож на тон его первой учительницы, в которую, между прочим, мелкий Саша был по-детски наивно влюблен, как, впрочем, и несколько его друзей, тот же Женька. Интересно, как он там? После заключения Александр ни разу не виделся ни с ним, ни со старыми друзьями, которые знали, что он сидел.

– Ты все время думаешь, что тебя боятся, что ты не такой, как все, что ты… – Она замолчала, подбирая слова, чтобы не обидеть Сашу.

– Кто я?

– Что ты хуже, чем другие, – продолжила Марта, смело глядя на молодого человека. Может быть, у него опять сорвет крышу или что-нибудь еще произойдет в его голове, и он опять поцелует ее? Ведь теперь можно. Ника с другим, а он свободен.

Александр утомленно на нее взглянул.

– А я и есть хуже, чем другие, – сообщил он ей, вновь начиная злиться, только по другому поводу. – Девочка, я же много раз тебе говорил, чтобы ты сняла свои розовые очочки со своих прекрасных глазок. Поверь, – он провел указательным пальцем по ее подбородку, после, правда, отдернул руку и даже заложил ее за спину, чтобы больше даже случайно не коснуться девушки, – это поможет тебе взглянуть на настоящий мир без прикрас. А он не такой милый, как ты думаешь.

– И не такой мерзкий, как думаешь ты, – упрямо сказала Марта.

– Не хочу с тобой спорить.

– Ты лучше многих других! – воскликнула девушка совершенно искренне.

– Я же сказал, что не хочу спорить.

– Естественно, тебе это невыгодно, тебе еще жениться на мне нужно, – развеселилась вдруг девушка. Дионов тоже улыбнулся – неожиданно, даже как-то невольно.

– Это точно.

– Кстати, – сказала Марта, касаясь локтем молодого человека и наслаждаясь пейзажем, – мне кажется, на свадьбе должно быть много гостей? Если Ники не будет, наши родственники не придут, так ведь?

Дионов кивнул.

– Тогда, может быть, мне привести своих друзей? – длинноволосая девушка сама удивилась своему вопросу. И как только ей это в голову не приходило раньше?!

– Каких друзей?

– Музыкантов. Не волнуйся, они приличные, – Карлова нечаянно вспомнила Визарда-Феликса, от которого исходила просто невероятная энергетика.

– Приглашай. Они придут, ты уверена? – Саше было бы на руку, если бы среди гостей были люди творческие, интеллигентные. Это сделало бы бракосочетание, которое должно было состояться уже завтра днем, более правдоподобным.

– Думаю, да. – Марта вспомнила Юлю, Стаса и Криса. Она придет домой, позвонит им и спросит. Раньше ей и в голову не могло прийти, что она по доброй воле захочет позвать сестру на свою свадьбу. А еще ей и в голову не могло прийти, что Крестова может поддержать ее в любых начинаниях и аферах. Глупости какие. Марта даже головой потрясла.

– Какой цирк я устраиваю, – с горечью проговорил молодой человек.

– Все пройдет хорошо, – ободряюще улыбнулась ему Марта.

Они еще некоторое время простояли на мосту, успокаиваясь и разговаривая о какой-то ерунде, и только, наверное, через полчаса, уже слегка замерзшие, пошли в машину.

– А здесь вообще можно останавливаться? – перед тем как сесть в БМВ, робко спросила Марта. Она слышала от Стаса недавно, что на мостах останавливаться вроде бы нельзя – его за это однажды даже штрафанули.

– Можно, – кивнул Саша. – Здесь четыре полосы, здесь можно. Садись, сестренка.

«Сестренка» – этим словом Дионов вновь ограничил их непонятные отношения, но Марте сейчас было все равно. Она чувствовала себя так, как будто бы побывала сегодня на самом настоящем свидании, полном опасностями.

Александр довольно быстро довез свою вторую невесту до дома и был так любезен, что проводил ее до самой квартиры, остановившись за один пролет от нее, на лестничной площадке.

– До завтра, – сказал он, чувствуя, что не очень хочет расставаться с девчонкой. А это его напрягало. Саша очень не любил к кому бы то ни было привязываться. Чтобы не получилось, как с Никой. – Ты все помнишь, что мы с тобой сегодня обговаривали относительно свадьбы?

– Помню, все помню, – кивнула Карлова.

– Я заеду за тобой в двенадцать утра и отвезу к себе в квартиру. Миха привезет твою свидетельницу. Вас одевают, красят и делают прически. За город уезжаем к пяти, на церемонию. В шесть будем на теплоходе. Если ты и правда хочешь позвать своих друзей, скажи мне, я пришлю за ним тачки.

– Я все помню, Саша.

– Отлично. Иди домой, – разрешил Марте Дионов. Она за несколько секунд преодолела лестничный пролет и оказалась около своей двери, держа наготове ключ. Дионов стоял внизу и смотрел на девушку внимательным взглядом, собираясь уйти только тогда, когда она окажется дома.

Марта аккуратно вставила ключ в замочную скважину. Время уже подходило к двенадцати и, возможно, ее мама и бабушка уже спали. Будить их девушке не хотелось.

– Мне понравилось, – неожиданно обернувшись, тихонько сказала ему Марта. Молодой человек с трудом расслышал – Что понравилось? – не понял он.

– С тобой целоваться, – при этом она одарила Сашу таким хмурым взглядом, что он даже и не стал шутить или подкалывать ее. Брюнет дождался, пока девушка откроет дверь и скроется в квартире, в которой, судя по сладкому приятному аромату, готовили какую-то вкусную выпечку. На миг или даже чуть больше Александру захотелось оказаться за дверью этой уютной квартиры – а он не сомневался, что Марта живет именно в такой, однако он отлично понимал, что никогда там не окажется.

Он быстро спустился по лестнице и, оказавшись в своей верной машине, поехал к себе.

– Где ты была? – устало спросила Марту мама, когда она оказалась в прихожей. Ни она, ни бабушка не спали. Скорее всего, что-то готовили – по всей квартире витал аромат бабушкиной выпечки.

– Я же звонила и сказала, что гуляю с друзьями, мы были в кафе, отмечали закрытие сессии, – ответила Марта, ставя балетки на полочку. Она действительно разговаривала с Эльвирой Львовной, правда, сказала неправду. Ну не могла же она сообщить маме, что стоит и выбирает обручальные кольца или свадебное платье!

– Марта, у тебя появился… парень? – вдруг очень осторожно спросила Эльвира Львовна. Удивленная Марта хотела сказать, что никого у нее нет, но вдруг огрызнулась, хотя редко позволяла себе это:

– А что, мне нельзя иметь парня?

Такого заявления ее мама не ожидала. Да и такого тона – тоже.

– Почему, можно, просто… почему ты не сказала о нем мне? – серьезно спросила она, подозрительно оглядывая дочь.

– Мама, – хотела было что-то сказать Марта, но ее неожиданно перебила бабушка, которая неслышно вышла из кухни.

– Эля, вот ты мне сразу сказала в свои двадцать, что со Славой своим познакомилась? – спросила она сварливо свою взрослую дочь.

– Хватит мне говорить о нем! – тут же вскинулась женщина. Она не могла разговаривать об отце Марты?

– Эля, уже сколько лет прошло, а ты все никак успокоиться не можешь, – покачала головой пожилая, убеленная сединами женщина в цветочном розово-голубом переднике.

– Мама, это мое дело, я сама со своей личной жизнью разберусь, – поджала губы Эльвира Львовна.

– Марта, думаю, вправе сказать то же самое, – посмотрела дочери в голубые глаза бабушка Марты. – Хватит ее контролировать, милая моя. Тебе ведь не нравится, когда я контролирую тебя, так ведь? И не говори ничего сейчас о возрасте, хорошо?

– Мама! Хватит! И при чем тут возраст? – рассердилась Эльвира Львовна.

– Когда тебе было двадцать, ты за Костю вышла и ребенка от него ждала, – напомнила пожилая женщина.

– Вот именно! Когда мне было двадцать, как Марте, я совершила ошибку, и я не хочу, чтобы она. – начала было женщина, но осеклась, увидев полный негодования, возмущения и обиды взгляд своей дочери.

– Спасибо, мама, что назвала меня ошибкой, – громко и выразительно сказала Марта. Ей стало обидно. У нее был такой насыщенный день и столько неприятностей – этот похотливый мужик, например, которого и вспоминать страшно, и вместо того, чтобы просто как-то поддержать, мама начинает нести всякую обидную чушь!

Марта, хлопнув дверью, скрылась у себя в комнате.

– Марта! – крикнула женщина в растерянности. – Я не это имела в виду!

Однако ответом ей было молчание.

– Вот видишь, Эля, – наставительно сказала растерянной дочери самая старшая из Карловых, – вот видишь?

– Что вижу? – волком взглянула на нее та, понимая, что обидела дочь. Она действительно имела в виду совершенно не это!

– Хватит контролировать дочь. Если у нее появился парень – это ее дело и ее парень. А совершать ошибки мы все горазды, знаешь ли. И ты не сможешь ее контролировать, она уже взрослая девица, – вполне резонно заметила бабушка. – Я, конечно, тоже не хочу, чтобы она однажды, как говорится, принесла в подоле, но если так.

– Мама! – заломила руки Эльвира Львовна. – Что ты несешь?!

– Я просто размышляю вслух, – вздохнула пожилая женщина и направилась на кухню, оставив дочь в одиночестве. Эльвира подошла к большому зеркалу, висящему в прихожей, и с какой-то глубоко затаенной печалью посмотрела на свое отражение. Когда-то, в возрасте Марты, она была очень даже красивой статной девушкой, у которой было много поклонников – иные из них были такими настойчивыми, что рисовали ей краской признания в любви под окнами и пели песни под балконом, сильно этим раздражая не только родителей и брата, но и многочисленных соседей. Одна из таких соседок, зловредная баба Яна, даже в школу ходила однажды жаловаться на юную соседку, к которой повышенное внимание проявляло большое количество парней.

Да, когда-то у Эльвиры Львовны было много поклонников, которые настойчиво пытались добиться расположения гордой светловолосой голубоглазой красавицы, однако все они были ей не по душе. Зато когда ей только-только исполнилось девятнадцать, Эльвира случайно познакомилась со студентом консерватории по имени Костя и совершенно внезапно влюбилась в него – почти мгновенно, за один вечер, проведенный в большой веселой компании. Кажется, это был день рождения одной из многочисленных подруг Эльвиры. Костя – симпатичный высокий молодой человек с зелеными глазами и растрепанной шевелюрой обаятельного музыканта, здорово и волнующе пел под гитару, очаровав все женское общество.

Тогда, наверное, чуть ли не впервые обычно неприступная Эльвира сама первой подошла к молодому человеку, завязала с ним разговор и добилась того, что Костя, которому чуть резковатая, но красивая девушка с характером тоже понравилась, пригласил ее, жутко стесняясь, на свидание. Эльвира благосклонно согласилась, вся сияя от непонятного счастья, и ждала их следующей встречи так, как будто бы ей должны были отдать миллион рублей или, по крайней мере, билет на концерт любимых групп «Наутилус Помпилиус» и «Парк Горького». Правда, Костя умудрился немного опоздать, а Эльвира, наоборот, пришла первой и некоторое время ждала парня, обозлившись на него, но, как только увидела, сразу простила – почему, и сама не понимала. Костя притащил с собой букет роз, и на каждом свидании молодой пианист дарил Эльвире цветы, или небольшие подарки, или делал приятные сюрпризы, заставляя влюбляться в себя все больше и больше, хотя больше, казалось, было уже невозможно.