– То ты меня убьешь? – дерзко спросила Марта, но ее и слушать не стали – только одарили ледяным взглядом зеленых глаз.

– То сбегай сейчас, – продолжал Дионов незаконченную фразу. – Если не хочешь участвовать в этом спектакле, уходи сейчас.

– Я хочу участвовать в этом спектакле, – твердо сказала Марта, словно просыпаясь от своей апатии, в которую ее загнало волнение. – И ты что, мысли читать умеешь?

– В смысле? – парень вновь нажал на газ и помчался вперед.

– Откуда ты знаешь, что я думаю? Может быть, мне приятно помочь тебе, – тихо отозвалась длинноволосая девушка, не глядя на него.

– Хорошо, – как будто бы сам себе сказал Саша. Ты уверена?

– Да уверена. Я, правда, хочу тебе помочь. Это ведь несложно – надену платье и фату и поиграю сегодня роль невесты. – С одной стороны, Карлова говорила правду, а с другой, лгала. Притворяться невестой любимого человека, который даже и не догадывается о твоих чувствах, – это мучение, приятное моральное мучение.

– К тому же вчера мы прорепетировали, – не думая, сказала вдруг Марта, вспоминая их первый поцелуй. Александр сразу понял, о чем говорит скрипачка, но ничего не ответил, лишь усмехнулся.

– Мы почти приехали. – Он взглянул на девушку и сказал:

– Все же подумай хорошенько, если ты не хочешь, можешь идти. Серьезно.

– Ты меня достал, – вздохнула Марта и посмотрела на Дионова печальными глазами. Сегодня они видятся последний раз, но этот день будет запоминающимся – самым запоминающимся в ее жизни. А ночь – самой грустной и одинокой. Но до ночи еще так далеко. «Поэтому нужно встряхнуться и наслаждаться моментом, – сама себе приказала девушка. – Давай, Марта, улыбайся и не порть никому настроение! Этот день ты запомнишь навсегда!».

– Что? – не понял парень ее взгляда, вновь подумав, что скрипачка не хочет идти на свадьбу, а он, такой мерзкий и плохой, заставляет ее. – Что с тобой?

– Голова болит, – ответила девушка, прежде чем вылезти из автомобиля, и это частично было правдой. От бесконечных раздумий и переживаний ей казалось, что голова распухает, как кусочек хлеба, который намочили водой.

– У меня есть отличное обезболивающее, – несколько повеселел Александр. – Идем ко мне. Тебя уже ждут, моя маленькая невеста.

– Идем, э-э-э, мой большой жених, – пошутила в ответ Карлова.

Она одарила Дионова новым взглядом, за игривостью которого таились и нежность, и печаль. Ей очень хотелось, чтобы он обнял ее – хотя бы на миг, прижал к себе и, ничего не говоря, поцеловал бы, как вчера, но Марта прекрасно понимала, что это – только мечты, и больше этому не бывать.

Она не слишком хорошо помнила, как они с Сашей поднялись в его большую и дорого обставленную квартиру; как ее встречала встревоженная и невероятно удивленная таким поворотом событий Надя, облаченная в короткое черное платье, которая должна была стать ее свидетельницей; как стилист – хрупкая, модно стриженная девушка в огромных очках и с ярким платком на шее – красила ее и укладывала волосы; как девушки помогали ей надеть свадебный наряд; как приехала Юля, так мрачно посмотревшая на Сашу, что тому стало не по себе; как Дионов самолично надевал на Марту изящные серьги из белого золота или из платины – девушка не поняла – с розовыми искрящимися на солнце камнями, которые, как потом сказала Марте Надя, оказались бриллиантами. Из этого всего скрипачка лучше всего запечатлела в памяти прикосновения Саши к ее шее и обнаженным плечам, от которых у нее вдруг участилось дыхание.

После всего этого Александр как-то странно глядевший на невесту, отвел ее к нужному автомобилю – огромному лимузину красного цвета с квадратной довольной мордой, на капоте которого сиял под лучами летнего солнца огромный замысловатый бело-зелено-розовый то ли букет, то ли венок из живых роз с лентами.

Лишь глядя на свадебное украшение машины, сделанное умелыми руками флориста, Марта более-менее пришла в себя. Надо же – ночью время для нее тянулось, как жвачка, прилипшая к рукам, а то, чего она так ждала, проскакало перед ней махом, как вороной конь.

– Садись, – велел девушке Александр. Он вдруг наклонился к ней и спросил очень тихо. – Боишься?

– Хватит задавать мне этот вопрос, – возмутилась Карлова. – Ты мне задаешь его каждый месяц по разу. Я, по-твоему, такая трусиха?

Она храбрилась из-за такой близости любимого человека, чувства к которому она тщательно скрывала, у нее стали подкашиваться ноги.

– Нет, ты очень смелая девочка. – Саша очень легонько поцеловал ее в висок, заставив от удовольствия закрыть глаза. – Садись, Марта, едем, – он распахнул перед скрипачкой дверь, и она с некоторым трудом и очень осторожно, боясь, что с платьем что-то случится, залезла внутрь довольного жизнью красного зверя по кличке Хаммер. Стас, Крис и еще несколько друзей Юли, только сейчас увидевших Марту, стали весело махать ей и что-то орать, но через минуту и им тоже пришлось рассесться по машинам и ехать к речному вокзалу.

В кожаном салоне красного лимузина невеста, положив на колени утонченный небольшой букет роз, сидела вместе с молчащей Юлей и совершенно ничего не понимающей, но пытающейся всех развеселить Надей, а друзья Крестовой, которых на свадьбе Марта очень хотела видеть, а также жених со свидетелем (им, естественно, был Миха) ехали в других машинах, дорогих и декорированных не менее интересно, но вместе с тем неброско и стильно. Кортеж, сопровождающий невесту к месту проведения выездной свадебной церемонии, был хоть и не слишком большим, но заметным.

– Рассказывай, как дошла до жизни такой, – сказала сестре Юля, на которую очень удивленно косилась Надя, еще не знающая об их родственных отношениях. Крестова поверить не могла, что Марта согласилась на такую глупость. Да еще и ляпнула вчера, что любит этого Дионова, который казался ей парнем опасным и неприятным. Таким милым девочкам, как ее сестра, не место рядом с такими взрослыми мальчиками, занимающимися плохими делами.

– Я же рассказывала – Ника бросила Сашу перед свадьбой, и он попросил поиграть меня роль невесты, – хмуро сообщила Карлова и добавила: – Спасибо, что пришла. И тебе спасибо, Надь.

– Да не за что… – даже растерялась та. – Я всегда хотела побыть свидетельницей. Только… я не совсем понимаю, что здесь происходит, и почему вы общаетесь, – она кинула полный недоумения взгляд сначала на Марту, а после на Юлю. – Вы ведь вроде бы не подруги, да и Марта, к-хм, – Надежда замолчала, решив не говорить Крестовой о том, что Карлова ее терпеть не может, однако та все равно догадалась.

– Меня не любит? – насмешливо спросила она у Нади. – Есть такое. Я часто вызываю негативные эмоции у людей.

Карлова, услышав это, поморщилась.

– При чем тут это? Надя, она, в смысле Юля, – моя сестра, – почти без запинки сказала невеста подруге, и глаза той от удивления расширились. – У нас разные матери, – добавила Марта. – Но это неважно. Важно, что вы обе согласились мне помочь. Если честно, мне немного страшно.

– Все будет хорошо, – ободряюще улыбнулась Надежда, которая пребывала в преотличнейшем настроении – и на свадьбу такую классную умудрилась попасть, и переписывалась с самого утра с Олегом, который не на шутку заинтересовал ее, хотя знакомы они были всего ничего. Она только что, перед тем как залезть в лимузин, написала сообщение, а теперь дожидалась ответа.

– Тебе уже не отступить, – почти одновременно с Надеждой сказала Крестова, – раз согласилась. Поэтому просто наслаждайся моментом, раз ты его лю…

Марта, поняв, что хочет сказать ее прямолинейная сестра, перебила ее:

– Я поняла! Буду наслаждаться. И вы тоже!

– Естественно, – радостно согласилась Надя.

Крестова просто кивнула. Эту коротко стриженную девушку, и сегодня одетую совершенно не по-праздничному и неженственно, а в черные джинсы и белую рубашку, на которой стильно смотрелся тонкий темный галстук, эмоции разбирали не часто. Но из-за внезапного исчезновения Феликса, который так же внезапно появился в ее жизни, Юля чувствовала себя неуютно и даже как-то опустошенно. Единственное, что осталось ей на память об известном музыканте, был его телефон – не навороченный, как многие современные мобильники, но созданный в итальянской фирме, славившейся в узких кругах производством эксклюзивных моделей для определенного класса населения – очень и очень обеспеченного. Сотовый Визарда, видимо, специально заказанный им, был сделан не из пластика, а из ядровой части ствола черного дерева, а на задней черной его панели красовался знак анха, инструктированный из блестящих небольших камней, играющих на солнце куда ярче горного хрусталя.

Этот телефон Крестова нашла на подоконнике вместе с зарядным устройством и, чуть подумав, забрала себе, чтобы отправить его назад к хозяину. Если честно, она злилась на Феликса – не потому что уехал, а потому что уехал, не попрощавшись.

– Ты какая-то не такая, – сказала вдруг Юле Марта. Та приподняла бровь с проколом.

– Да? А что во мне не такого?

– Ты выглядишь грустной.

– Я такая же, как и всегда. Лучше объясни мне подробнее, куда мы едем и где будет проходить эта ваша выездная церемония? – Юля внимательно оглядела сестру, выглядевшую в своем белом свадебном платье, как куколка, и вдруг вспомнила слова Феликса о том, что ее сестра… восстановится. Крестовой стало неуютно, но она взяла себя в руки и приказала себе слушать Марту, а не свои собственные размышления. Они подождут другого случая.

Пока Карлова торопливо объясняла подробности вечера, рассказывая, где и как будет проходить свадебная церемония, Надежда, внимательно оглядев кожаный, бордового благородного цвета, салон лимузина и заметив бар, предложила девушкам шампанское.

– Настоящая или ненастоящая это свадьба, но мы обязаны за нее выпить! – воскликнула будущая свидетельница, пытаясь, по ее мнению, хоть как-то разрядить несколько мрачноватую обстановку в салоне. Невеста и ее сестра согласились, и вскоре Юля умело открывала бутылку, а после разлила шипящий напиток, который с детства ассоциировался у Марты с праздником, по тонконогим высоким бокалам, нашедшимся тут же, в баре.

От шампанского у Марты немного закружилась голова, и ей вдруг стало жарко – особенно лицу, поэтому она, недолго думая, открыла тонированное окно и слегка высунулась в него, наслаждаясь свежим воздухом.

Лимузин, впереди и позади которого находилось несколько машин, составляющих небольшой свадебный кортеж, стоял на одном из главных проспектов города в заторе. Как таковой, серьезной пробки не было, но автомобили передвигались медленно, словно нехотя. Кортеж не был исключением, а потому, когда юная невеста с высокой прической, в чьих руках все еще был бокал с недопитым шампанским, выглянула в окно, то на нее тут же обратили внимание многие люди: и в машинах, и на тротуаре. На нее смотрели, ей махали и улыбались – кто-то даже достал телефон, чтобы запечатлеть, а группа молодых парней и девушек закричала что-то радостное. Марта, под смех Надежды и скептическую улыбку Юли, не ожидая такого внимания со стороны совершенно посторонних людей, в смущении закрыла окно и спряталась в салоне. Однако все же ее успели заметить два человека, внимание которых Карловой было совершенно ни к чему.

Один из них – Олег, который так ненавидел Дионова, сидел на переднем сиденье угнанной, слегка побитой машины позади свадебного кортежа. Этот человек, чьи прозрачно-голубые глаза горели огнем ненависти и мести, планировал следовать за Дионовым и его новой невестой до того самого места, где должна была состояться церемония. Олег все отлично, как он думал, рассчитал и мечтал – по-другому и не скажешь! – уже через несколько часов насладиться поражением врага номер один и прекрасным сочетанием белого и красного. С очередной подружкой невесты, глупой милашкой по имени Надежда, Олег познакомился совсем не зря – ему нужен был кто-то, кто должен был провести его на церемонию бракосочетания.

Этот худой нервный молодой мужчина, выглядевший несколько старше своего возраста, с болезненным блеском в глазах и асимметричной улыбкой, был уверен, что его месть обязательно свершится.

Того, кто находился рядом с ним за рулем, тоже нормальным назвать было нельзя. Евгений – а это был именно он, бывший лучший друг Саши Дионова, к которому однажды ходила в гости Ника, – так сильно вцепился в руль, что костяшки на его руках побелели. Возможно, у него была температура, потому что симпатичное лицо молодого человека было красным и напряженным, а глаза казались больными. Челюсть была сжата так же сильно, как и пальцы рук. Да и вообще, казалось, что Женя напряжен всем своим телом. Губа его была разбита в кровь, правда, уже немного зажила, а вот синяк на скуле казался новым, как будто бы ударили парня вчера. Изредка Евгений испуганно посматривал на Олега, завороженно глядевшего на свадебный кортеж, и беспокойно сглатывал. Через пару минут, когда свадебные машины заворачивали налево, в сторону речного порта, Олег весело обратился к Евгению: