И голова вдруг стала болеть.

– Смотри в небо, – вдруг торжественно объявил пианист, задрав голову вверх. – Сейчас начнется!

И где-то далеко раздались громкие торжественные хлопки – один за другим. Марта, как и все присутствующие в панорамном ресторане люди, повернула голову направо, к огням мегаполиса, чтобы увидеть, как в небо стали взмывать яркие желто-белые столпы света, разрывающиеся на тысячи разноцветных огней с треском гигантских жемчужин, скатывающихся из чьей-то ладони прямо в небо.

– Вот и сюрприз! Я знал, что сегодня отсюда мы сможем увидеть великолепный фейерверк, – восторженно проговорил Феликс. – Великолепно, правда? Как будто бы звезды взрываются.

Марта медленно кивнула, не сводя глаз с берлинской лазури небес, на которой серебрились огненные блестки, взлетали на воздух стаи искрящихся птиц и расцветали золотые цветы, которым суждено было прожить лишь долю секунды, радуя глаза множества людей, прежде чем стать тусклым дымом.

Виски Марты вдруг заломило так, словно фейерверк был и в ее голове.

Сферы его огней определенно что-то напоминали скрипачке, чувствующей себя словно в невесомости.

Она на миг словно провалилась куда-то. Упала в воду: темную, холодную, безжизненную.

Гладь озера сомкнулась над ее головой. Заточила в себе. Не отпускала. А на поверхности его горел огонь.

Марта боялась сгореть, если попытается выбраться на поверхность.

В это же время из зала, где проходила свадьба, вышла невеста в пышном белоснежном одеянии и кокетливой короткой фате. Вернее, выбежала, и было видно, что она, несмотря на праздник, очень расстроена. Следом за ней спешил жених, что-то кричавший ей на немецком, однако девушка даже не оглядывалась на него – явно хотела сбежать от него прочь. Невеста, подхватив юбку обеими руками, направилась в сторону выхода, однако неожиданно столкнулась с вышедшим из-за угла официантом, который на подносе нес несколько бокалов с вином. Благородный напиток тут же оказался на свадебном платье, изуродовав его. Красное на белом смотрелось не слишком красиво. Но эффектно.

Девушка завизжала, брезгливо стряхивая с себя вино, официант испуганно принялся извиняться, а подбежавший жених стал что-то громко объяснять девушке, но почему-то получил пощечину и пару крепких ругательств.

Теперь добрая половина находящихся в ресторане гостей смотрела не на красивейший фейерверк, а на молодоженов, выясняющих отношения. И Марта не была исключением. Она просто не могла оторвать зачарованного взгляда от белого платья невесты, испачканного красным вином.

Прекрасная панорама и фейерверки над ночным Берлином прекратили ее интересовать.

Красное на белом. Красное на белом…

Марта в озере схватилась вдруг за бело-красную ткань, которую кто-то кинул ей в воду. И оказалась на берегу, тяжело дыша и откашливаясь. А рядом плавала лодка.

Теперь у нее не только ломило виски, но и болело в затылке – как будто бы ее по нему ударили битой. И били столько раз, сколько взрывался фейерверк. В глазах у нее все плыло, и теперь девушке казалось, что она стоит на какой-то пристани, ожидая, что вот-вот к ней приплывет лодка, в которой лежит что-то важное и что-то очень дорогое.

Реальность и фантазии смешались.

Под взрывы фейерверка невеста в испачканном платье второй раз ударила жениха.

Выбежавшие из крытого зала гости попытались увести пару обратно, однако те не обращали на них внимания. Ситуация складывалась некрасивая.

– О, Господи, – пробормотал впечатлительный Феликс, которому происходящее не нравилось. Он, поглощенный происходящим, не замечал, какой бледной стала его спутница. – Не люблю сцены. Все испортили. Все торжество фейерверка.

В это же время жених, скорчив свирепую физиономию, вдруг тоже замахнулся на кричащую невесту, однако не ударил – его руку перехватил один из гостей – симпатичный брюнет. Он закрыл невесту собой. Непонятно, кем он был, то ли родственником, то ли другом, то ли тайно влюбленным.

И эта сцена окончательно добила Марту, которая уже протягивала руки к грузу, что привезла ей лодка, начавшая медленно испаряться.

Грузом оказалась толстая, но необычайно легкая книга, из которой вылетели сотни страниц, стоило только Марте открыть ее. Тонкие белые листки взмыли в воздух, окружив девушку, словно щит. Скрипачка удивленно глянула на листки и зачем-то протянула вперед руку ладонью вверх, словно звала птиц. Вместо них ее ладони по очереди касались листки, касались – и исчезали.

Девушка, чувствуя слабость во всем теле, видела все это внутренним взором – видела целое кино, подаренное растворившимися в ней же листками чудной книги.

Это не заняло больше трех секунд, но эти секунды стали одними из самых важных секунд в ее жизни.

Кусочки пазлов пропавшего года сложились воедино.

И Марта вдруг совершенно ясно вспомнила все.

Она и Ника встречают ее бывшего парня, которого зовут Александр.

Он приезжает к ней в консерваторию, и все думают, что он – ее парень.

Саша в знак благодарности покупает ей скрипку.

Спасает от придурков в кафе «Три сосны».

Они встречаются после ее победы на скрипичном конкурсе, и она ночует с ним в его квартире.

Марта бежит к нему после перестрелки, боясь, что с ним что-то случилось, и в груди все горит от страха.

Узнает, что сестра собралась за него замуж и борется сама с собой и своими чувствами, столь ужасными и прекрасными одновременно.

Безумно любит его, редко видит и так скучает, но знает, что не должна испытывать к нему никаких чувств – он же жених Ники.

Саша защищает ее от мерзкого мужчины с развратным взглядом.

Расстается с Никой и просит заменить кузину на свадьбе, и Марта соглашается.

Они вместе выбирают платье и кольцо, целуются с ним на мосту.

Плывут на теплоходе «Олимпия».

Уходят в коттедж подальше от всех гостей, и там…

Там… там… там…

Она думала, он умер из-за нее.

А он жив. Господи, он жив!

Марту словно подбросило, и она распахнула глаза. Никто не ведал и не понимал, что сейчас творится с ней в эти секунды. Никто не чувствовал весь ужас и все слезы девушки, которая вспомнила все, что скрывала от нее ее собственная коварная память.

События той страшной ночи всплыли в ее голове размытыми неясными обрывками.

Звездопад – испачканное красным платье – фейерверк.

Эти три эпизода помогли Марте вспомнить практически все. А самое главное, вспомнить Сашу. Сашу, ее Сашу, Сашу Дионова, который только что подходил к ней!

Он изменился, он стал старше и жестче – Господи, он – взрослый опытный мужчина, хотя она запомнила его другим! – но зеленые глаза оставались все такими же, как и прежде, и все так же Марта любила их и их обладателя, и все так же хотела коснуться его и обнять. И если разум забыл об этом, то тело отлично помнило. Душа помнила. Сердце.

Оно никогда не забывало.

Берлинский незнакомец убрал с лица свою маску, показав такое знакомое и любимое лицо с зелеными проницательными глазами.

Скрипачка вдруг поняла, почему в ее душе есть пропасть, которую она так стремится заполнить.

Просто когда она потеряла память и забыла Александра, ее сердце стало вполовину меньше.

– Марта? – забеспокоился Феликс, глядя на белую как мел девушку, у которой тряслись губы. И глаза были, как стеклянные. – Что с тобой?

Она молчала, не слыша ни его слов, не грохота фейерверка. Для нее существовал сейчас только ее Саша, которого Марта и сейчас безмерно любила, но только скрывала это даже от самой себя.

Девушка уставилась на то место, где должен был сидеть Дионов и его друзья, но, к ужасу Марты, теперь оно было пустым.

Видимо, компания Александра только что ушла.

У Марты в животе стало холоднее, чем в Антарктиде, хотя в висках стучали огненные молоточки, и она резко вскочила.

Нет, только не это!

– Ты куда? – удивленно прокричал ей вслед Феликс, но ответ не получил. А Марта подбежала к официанту и на английском, очень волнуясь и оттого отчаянно жестикулируя, спросила, где те мужчины, которые сидели за тем вот столом?

– Они расплатились пару минут назад и ушли, – ответил официант замершей девушке, и она сорвалась с места и побежала вон из зала под удивленные взгляды посетителей.

– Марта! Вернись! Ты куда? – закричал ей вслед опешивший Феликс. – Марта!

Но та не останавливалась. Она выбежала из ресторана и бросилась к лифтам – закон подлости не сработал, и створки одного из них открылись тут же, как только находящаяся на грани истерики девушка нажала кнопку вызова. Она сейчас безумно хотела только одного – найти того, кого любила, и того, кого забыла, чтобы вспомнить через целых восемь лет. Того, кто только что подходил к ней и почти касался ее волос своей щекой. Того, кого она отвергла, причинив боль.

В голове скрипачки билась лишь одна мысль: «Господи, где же Саша?! Где он?!».

Он же не мог уехать, не дождавшись ее? Нет, не мог. Он не мог… Не мог!

А она не может потерять его – теперь уже навсегда.

Несколько минут – и Марта выбегала из здания торгового центра, оглядываясь по сторонам в поисках Саши. Ей вновь повезло – она заметила, как друг-бугай Дионова – кажется, его звали Миха – последним садится в белый БМВ последней модели.

Но на этом удача, казалось, покинула скрипачку. Роскошный автомобиль тронулся с места и медленно поехал по дороге, чтобы влиться в неспешный поток других машин.

Сердце Марты на миг прекратило биться. Неужели Саша уедет? Просто возьмет и уедет? Неужели она отпустит его?

Девушка, недолго думая, побежала следом за БМВ, громко крича, словно сумасшедшая, пугая прохожих:

– Саша! Саша! Постой! Пожалуйста!

Она не может потерять его!

Однако чуда не произошло. Белоснежный автомобиль так и не остановился, уехав прочь, не вняв ее крикам.

Марта, которую трясло от осознания прошлого и от ошибки, которую она совершила в настоящем, на ставших негнущимися ногах опустилась в своем дорогом черном платье прямо на асфальт, не обращая внимания на удивленные взгляды других людей. Ей ни до кого не было дела.

Она плакала, закрыв лицо ладонями.

Неужели ей не хватило всего лишь половины минуты, чтобы вновь встретиться с Сашей?

Девушка не могла поверить в то, что какие-то жалкие тридцать секунд смогли бы сыграть в ее жизни важнейшую роль.

Тридцать секунд стали равны восьми годам. Но как такое может быть?

Девушка давилась рыданиями. И немудрено – она только что вспомнила то, от чего ее защищала собственная память. И вспомнила единственного человека, которого любила и, как оказалось, продолжает любить, как будто бы и не было этих восьми лет…

А фейерверки все опаляли ночные облака. Огни разрывали небо на части, а сердце ее разрывалось на части следом за ними.

Марта плакала, давясь рыданиями, глотая слезы и хватая ртом воздух.

– Что случилось? – раздался вдруг над ней спокойный мужской голос.

От неожиданности Марта вздрогнула и медленно убрала руки от глаз, поняв, что прямо перед ней на корточках сидит Саша и смотрит внимательными, чуть прищуренными глазами в ее мокрое от слез лицо.

Такой взрослый… Красивый. Близкий.

Марта моментально почувствовала себя все той же двадцатилетней девчонкой, влюбившейся в крутого и опасного Дионова.

Как же давно она не видела его лица.

И как же скучала без него.

– Что случилось, что ты кричала мое имя на весь Берлин? – спросил Александр хрипло.

Она молчала. Улыбка сквозь слезы вышла жалкая.

– Вставай. Пойдем. На тебя вся улица смотрит.

Александр, который и предположить не мог, что она начнет себя так вести, явно был обескуражен. Он никуда не уехал вместе с Михой, а решил остаться и подождать Марту, которая, по его мнению, вновь сделала вид, что они незнакомы – так сильно хотел поговорить с ней. Если честно, Саша и не ожидал увидеть ее в ресторане, а когда увидел – повзрослевшую, элегантную, еще более с возрастом похорошевшую и улыбчивую, но вместе с другим мужчиной, понял, что не может не подойти к ней.

– Вставай, – повторил он тише. И про себя добавил: «Пожалуйста».

Однако встать Марта была не в состоянии – так дрожали ее коленки. Она, глядя на Дионова блестящими болезненными глазами, вдруг провела ослабевшей холодной рукой по его щеке, продолжая плакать, только уже беззвучно.

– Это ты, – проговорила Марта сквозь слезы с нежностью, боясь, что это лишь ее видение.

– Я, – зачем-то сказал Саша, растерявшись. Простое касание – а по телу словно ток прошелся. И в солнечном сплетении что-то щемило.

Может быть, душу?

– Прости меня, – едва слышно произнесла Марта, не в силах оторвать взгляда от его лица. И Саша понял: ее глаза остались такими же: наивными и светлыми.