— Успокоилась, сайрен?

— Да, — зачем врать, если это правда.

— Кто бы теперь меня успокоил, — холодно прошептал Шин, и под нашими взглядами, Ланкастер промолвил:

— Видимо в этот раз переговоры опять провалились. Но это еще не конец, Кенсин! — мужчина ехидно ухмыльнулся и свистнул, — Уходим.

Мы все продолжали неподвижно стоять, пока люди Ланкастера покидали додзё и забирали своих братков в бессознательном состоянии. Двери позади ударились о косяк, но все так и продолжали молчать и не двигаться.

— Рей! — Шин посмотрел в сторону блондина, и кивнул на Сина.

Парень буквально упал на одно колено, и свалился бы на пол совсем, если бы не Карина с Верой, которые вдвоем придержали его.

Бон Бон и Рей мигом пересекли зал и помогли Сину подняться, чтобы увести в дом. За ними побежали и девочки.

— Я… пожалуй пойду помогу, — тут же нашлась, когда поняла, что Джаред хочет поговорить с Шином.

— Нет, стой здесь! — ладонь сильнее сжалась, и я посмотрела на Джареда и его парней.

— Даже так, — хмыкнул чернокожий, — А я то думал ты просто свои манеры проявляешь.

— Джар, — Шин остановил парня, и тот кивнул.

— Ты же понимаешь, что появление в клубе одного из Безликих школы "Кагё рю" не случайность? — Джаред поднял обломок боккэн и провернул его в руках, — Мне такие проблемы не нужны. Мы живем из того, что зарабатываем в Клетке. Ты ведь понимаешь, что случиться если кроме тебя появится ещё парочка… — он посмотрел на меня, но все же продолжил, — …Безликих?

— Понимаю. Это моя проблема, Джар, поэтому тебе не о чем беспокоиться, — отрезал Шин, но затем осмотрелся вокруг и скривился, — Из-за твоего работодателя, у меня сплошные убытки. Я скоро по миру пойду.

Я опешила, и чуть рот не раскрыла от того, сколько нытья было в голосе Шина. Впервые при мне он говорил в подобном тоне. Словно маленький ребенок.

— Как угомонить этого дебила? Ты только посмотри во что они татами превратили?

И только тут до меня дошло, что это чудо, которое так и сжимало мою руку, спецом идиота из себя корчило, как только Джаред коснулся щепетильной темы. Ну гад! Тогда зачем заставил остаться?

— В любом случае спасибо за помощь, — Шин поклонился парням, а я продолжала стоять как…

Как кто? Почему я себя так по-дурацки ощутила? Словно мне в этой мужской компашке вообще не место?

— Тогда мы пойдем, а вы уж как то сами… — парень тоже осмотрелся и хохотнул, — …восстанавливайте очередной погром.

— Приходите в эти выходные на ужин, я вас приглашаю, — Шин снова поклонился, на что чернокожий хмыкнул, и опять осмотрев нас махнул своим парням.

— Непременно, брат! Я никогда не откажусь от вашего этого… гопчана! Вот.

Парни Джареда улыбаясь покинули помещение, и я наконец смогла выдохнуть. Меня словно удавка на шее душила всё это время, и даже странные игры руками не смогли помочь, если бы вокруг не воцарилась тишина.

Мы продолжали стоять держась за руки, а я не знала как себя вообще вести. Вокруг царил полнейший хаос и бедлам, а мы как два полудурка продолжали просто стоять, словно не нас пытались избить парой минут ранее.

Мало того, хватка Шина стала ещё сильнее, и моя рука в его ладони оказалась зажатой, словно в тиски.

— Однажды молодой парень встретил девушку, — вдруг сказал Шин полушёпотом, а я застыла, — Она отнеслась к нему с пренебрежением, потому что он оказался беден и не образован.

Парень говорил спокойно и настолько тихо, что мне стало не по себе. Что за бред он несет, после подобного? Не ясно что с Сином! Почему он вдруг не дал мне уйти и позволил услышать то, что явно было предназначено не для моих ушей?

Все это я хотела спросить, но не решилась его перебить.

— Девушка не знала, как себя вести дальше, ведь не смотря на то, что парень был невеждой, он ей понравился. И он её защитил. Но невидимая тонкая нить судьбы, которая их связывала оборвалась… Девушка вышла замуж за богатого и успешного мужчину, как того требовала её семья. Время шло, а воспоминания о парне, который сумел прикоснуться к ней "по иному" не проходили. И тогда… Ми Су решила разыскать Ван Рю. Единственным, что осталось у неё от первой любви был браслет из белого нефрита. Точно такой же, как всю жизнь, до самой смерти носил Ван Рю. И вот… Ми Су удалось сбежать, и разыскать его. Старый колодец в храме под Небесами хранил их секрет. Там красная нить судьбы соединилась вновь…

Шин замолчал. Не знаю чего он ждал, но я даже шелохнуться не могла, насколько яркой перед моими глазами была картинка, которую он описывал. Браслет из белого нефрита… Неужели он сейчас рассказывает мне про него?

— И что было дальше? — все же с опаской спросила я, а Шин тут же обернулся ко мне лицом.

— Я обещал лишь первую часть легенды, сайрен, — прошептал парень, и осмотрел мое лицо, словно цепляясь взглядом за каждую черту.

Этот жест и то, как он взглянул на меня, вызвало настолько теплое ощущение, что это выбило из меня дух. Так, словно вы закрываете глаза и перед вами именно то, что вы хотите видеть, слышать и чувствовать. Я хотела защиты и покоя… Всегда! Но сейчас мои глаза были открыты, и я не мечтала об этом, а видела прямо перед собой.

Совсем медленно, словно с опаской он сперва прикоснулся к моей щеке. Точно так же лишь подушечками пальцев, как к руке. Провел ими по коже, а мне захотелось, чтобы Шин и вовсе меня обнял. Внезапный, просто дикий порыв и желание спрятаться от всего мира… в его руках, выбил почву под ногами напрочь.

— Расскажи до конца… — прошептала, и его рука вздрогнула, а потом ладонь накрыла щеку полностью, прошлась по скулам, опустившись вниз к шее, пока парень следил глазами за каждым её движением.

— Рано… — прошептали губы в сантиметре от моих, а я даже не заметила, как ласковые прикосновения подействовали словно гипноз.

Воздух лопнул между нами, и образовался вакуум, как только горячее дыхание коснулось моих губ. Шин остановился и посмотрел мне прямо в глаза. В какой-то момент мне показалось, что они стали ещё темнее, словно провалы, в которых я видела своё лицо. Отчетливо в них можно было различить каждую черту, и мой собственный взгляд.

— Ты стала дышать глубже, сайрен… Это страх или желание, госпожа? — мягкая кожа еле задевала мою и словно иссушила её своим жаром.

— Ты продолжишь эти игры? — я сглотнула и поняла, что жутко хочу пить, — Или уже сделаешь то, что хочешь?

— А чего я хочу? — опять шепот, а рука, которая держала мою, резко обхватывает меня, и прибивает всем телом к парню.

Резкий выдох прямо в его губы, а мои начинают зудеть, как и ладони, что тут же уперлись в его грудь. Жар от тела напротив начал опалять мою кожу даже сквозь ткань. Ну бред же? Это ведь обычные заигрывания, при чём совершенно мне не понятные и словно чужие. Для меня всё в его поведении было непривычным. Он не просто смотрел с похотью, Шин словно ласкал взглядом мои губы, даже не прикасаясь к ним, и именно это я и чувствовала. Он не пытался облапать меня или просто принудить… Он играл на моих инстинктах и ощущениях, словно я должна реагировать на них сразу.

Ну что необычного в том, что тебя погладил по щеке мужчина? Нет ничего. Это вызовет трепет и ощущение тепла, возможно отголосок желания.

Но не в случае с этим парнем. Одно только прикосновение, и чувство как мышцы его руки играют на моей пояснице, пока другая ладонь распутывает и пробирается сквозь пряди волос, чтобы обхватить шею рождает во мне желание на грани отчаяния. Я хочу эти руки, и лишь одно воспоминание того, как он появился и что вытворял в этом зале, добавляет ощущений и усиливает тягу еще больше.

Россказни о том, что большинство девушек хочет трепета и розовых бабочек в животе, видимо для меня полный бред. Потому что в эту секунду я понимаю, что меня прям заводит картинка этой холодной и спокойной силы.

Я хочу верить ему. Я хочу, чтобы он приходил вот так и говорил: "Иди ко мне!". Это звучит ужасно, но я из глупой дурочки, которая боится собственной тени, и напуганной беглянки и безголовой богачки, рядом с ним… начала превращаться в личность. За каких-то пару недель это место, его правила, и этот парень заставили меня не искать защиты хоть в ком-то, а выбрать того, кто сможет меня защитить.

Все эти мысли, и действия Шина заставляют еле сдерживать совершенно естественную реакцию на мужские ласки. Вот только подобная истома лично во мне возникала при реальном поцелуе, а не в случае, когда меня нагло дразнят и гипнотизируют своими необычными глазами, и запахом.

Черт возьми, но этот чертов "альпийский лужок", как афродизиак херов, вызывал желание облизаться и прокусить губы до крови.

Помешательство! Этот парень какой-то дьявол из чистилища, а не мужик.

— Не знаю… — и это было правдивым ответом, на его вопрос о собственных желаниях.

Я не знала чего хочет этот парень. Я не знала, почему мне до одури самой хочется наброситься на него, и не ходить по этому краю, который доводил мой женский организм до бешенства.

— Спасибо за правду, сайрен!

Воздух со свистом вернулся в легкие, но ненадолго. Потому что я чуть не застонала в голос от того, что сотворил этот гад.

Шин схватил мою ладонь, и поднеся к губам, медленно провёл языком от основания запястья к кончику мизинца, смотря мне прямо в глаза.

Кровь застыла именно в том месте, а чувствительность пропала на ряду со вспышкой возбуждения смешанного с испугом. Выбери он правую руку…

"— Никогда не показывай ему браслет…"

Слова бабушки Шилы, пронеслись в моей памяти, но отрезвить не сумели. Ясное дело, мои ладони не облизывал никто! Мало того никто не смотрел при этом в мои глаза так, словно намекая, что меня ждет многообещающая прелюдия перед крышесносным сексом.

"Мариш, только не застони в голос! Ради себя и своей бабской чести, ты и виду не должна подать!"

— Ты хочешь услышать… — он отпустил мою руку, и ухмыльнулся, — …вторую часть?

— Уже не уверена, что вообще хочу вести светские беседы на тему мифологии, — его вторая рука была всё ещё в моих волосах, и продолжала поглаживать затылок.

— Не уверена, значит?

Рука притягивает меня ближе, а я привстаю и обхватываю своими его плечи, зная, что мое желание, очевидно уже на лбу должно быть написано.

И, как ни странно, его удовлетворяют. С громким вдохом, на грани гортанного стона, я понимаю, что меня не целовал до этого никто, потому что дрожь бежит от самых пят, руки начинает сотрясать озноб, а губы разогреваются настолько быстро, словно до этого были обескровлены.

И всё это время мне смотрят прямо в глаза, даже отрываясь, чтобы сделать вдох, он смотрит и ловит любую реакцию взглядом. А когда моё наслаждение от игры его языка на моих губах, от наших движений, становится явным, поцелуй превращается в глубокий и медленный танец ласки, и я слышу это… То как в мою грудь гулкими ударами отдает его сердцебиение.

Мы отрываемся друг от друга, и я понимаю, что натворила. До меня доходит, насколько отдалась порыву чувств к этому человеку. Я секундой ранее дышала его дыханием, и на моих губах остался его вкус. А самое главное, я была в его руках, и в этот момент меня впервые за эти месяцы отпустил страх. По какой то идиотской причине я свято поверила, что если этот мужчина будет моим, я перестану бояться навсегда.

Всех… Кроме него…

— Я хочу…

— Вторую часть легенды?

— Да… — я подняла глаза от его шеи, на которой до сих висела маска.

— Всё будет зависеть от того, насколько здесь станет чище, сайрен.

С этими словами, Шин выпустил меня из рук и отошел. Но только до меня дошел смысл произнесенного, и я хотела ответить на эту наглость, как парень совершенно спокойно продолжил:

— Ты можешь больше не бояться его. Ланкастер не придет сюда снова. И не тронет тебя.

— Почему?

— Потому что теперь у него есть игрушка действеннее тебя.

О чем говорил Шин, я естественно не понимала, но в момент когда в додзё вошли парни, он добавил:

— Но… — его взгляд снова опустился на мои губы, и я заметила, как глаза Шина еле заметно сощурились, — Я бы уже не был так в этом уверен.

— Хён! Нужно поговорить! — Рей виновато на меня посмотрел, и перевел взгляд на Шина.

— Мари, я это… — Бон Бон почесал затылок, и указал на выход в сад, — …там чай заварил для вас с девочками. Вам бы успокоится и лечь спать пораньше.

— А Син?! — я посмотрела на всех троих с ужасом вспомнив, что совсем забыла об избитом парне.

— Да все в порядке с ним, не стоит переживать. Нас не впервой месят. Какая разница, на татами или просто так, — Рей снова посмотрел на Шина, и тот кивнул.

— Иди, сайрен. У вас завтра будет много работы.