Испанец опаздывал, но всего на десять минут, что в этой стране было вполне нормальным явлением. Орлова злилась, а Марианна совершенно равнодушно смотрела на море, что виднелось из панорамного окна. И когда винодел появился, то сначала даже не поняла, откуда ей знакомо его лицо. Сначала в памяти мелькнул образ Бандераса времен фильма «Десперадос», а потом… потом Воронцову бросило в дрожь, а сердце необъезженным скакуном метнулось куда-то прочь. Потому что в ресторан вошел тот самый незнакомец, танцевавший с ней на площади фламенко. Тот самый, чьи глаза-кинжалы она не могла забыть. Тот самый, похожий повадками на средневекового махо, что носит ножи за поясом. Тот самый, от взгляда на которого Марианна, всегда самоуверенная и дерзкая, вдруг покраснела и едва не выскочила из-за столика, чтобы сбежать как можно дальше.

— Вот же он! — выдохнула между тем Стефочка, возвращая Марианну в реальность, к договору и делам фирмы. — Альмавива! И неужели его не учили не опаздывать?

— Это наш винодел? — спросила Марианна, нервно теребя салфетку.

— Он самый, — и Орлова бросила быстрый взгляд на свою переводчицу — оценивающий и подозрительный. — Но он мой! Ясно?

Марианна лишь передернула плечами, и этот ее жест мог означать что угодно. Одно неясно — неужели шеф не видит, что любовница у него под носом ищет более удачный вариант? Иван никогда не был глупцом.

Когда Альмавива подошел, то галантно поцеловал руки дамам, и первой — Стефочке, к явному ее облегчению. Потом представился. Голос его был томным, грудным, с бархатной хрипотцой, словно мужчина чуть простужен. Но слова испанец произносил резко, порывисто. Говорил он, конечно, на испанском, и Стефочка выжидающе уставилась на Воронцову, ожидая ее включения в работу.

— Добрый вечер, сеньориты, меня зовут Энрике Франциско Альмавива Кастильо, и я представляю винодельню, с которой ваша фирма собиралась заключить контракт. Предлагаю приступить к делу после ужина — советую попробовать улиток, паэлья тут просто восхитительная, а еще — чоризо и хамон.

Марианна вежливо улыбалась, не выдавая своих чувств. Сеньор Альмавива много говорил, был галантен, и никоим образом не подавал вида, что встречал ее ранее. Это было немного обидно, но ожидаемо. Правда, ее светлые волосы и голубые глаза явно привлекли его внимание, и девушка то и дело ловила восхищенные взгляды, но возникло такое чувство, что он любуется породистой кобылицей.

Орлова раздражалась, что долго несли меню для дозаказа, потом — что еще столько же времени пришлось ждать десерты, и то и дело нервно поглядывала на часы, вызывая у сеньора Альмавива недоумение, а у Воронцовой снисходительные усмешки.

Испанцы не любят спешить, да и каталонцы не слишком от них отличаются. Поэтому не нужно злиться на официантов — они не виноваты. Нужно лишь попытаться получить удовольствие от общения. Ужин будет длиться не меньше двух часов, и Стефочке нужно с этим смириться.

То ли это все — мавританское влияние, то ли особенность менталитета, но факт оставался фактом — испанцы любят затяжную сиесту, любят опаздывать, могут забыть о своем обещании или вовсе резко изменить решение. Из-за этого Марианна рекомендовала менеджерам на переговорах пользоваться диктофоном. Орловой она это говорила сто раз, но если та решила проигнорировать совет — ее проблемы. Если Стефочка забыла, что испанское «маньяна» это, по сути, то же самое, что русское «после дождичка в четверг» — пусть потом сама решает все вопросы, которые возникнут после заключения договора.

Сеньор Альмавива оказался очень дружелюбным и внимательным, и Орлова явно была им очарована. Нужно отдать ей должное — кажется, шеф держал ее не просто так, и она умела не только в постели кувыркаться — хватка у нее на удивление оказалась отличная, и после ужина, который длился невыносимо долго, договор все же был подписан. Но не без некоторых изменений. Впрочем, это уже были сущие мелочи. Марианна даже удивилась тому, что все прошло так гладко — она настроилась бодаться до последнего.

— Надолго ли вы в Барселоне? — поинтересовался Энрике, почему-то пристально глядя на Марианну. Это вызвало очередной приступ злости у Стефочки, которая изо всех строила испанцу глазки, но не удосужилась ни единого такого взгляда.

И было все же непонятно — сеньор Альмавива спрашивает из вежливости, или его правда интересует этот момент?

— У меня еще несколько деловых встреч, — сказала Орлова, ожидая, пока Марианна переведет, — мы могли бы завтра обсудить оставшиеся вопросы за обедом…

— Я все решил, — безапелляционно заявил Энрике, поигрывая бокалом, и снова обратился к Воронцовой. — А вы, донна? Когда возвращаетесь в Россию?

— Нескоро, — улыбнулась она, мельком заметив злой взгляд Стефочки. — У меня отпуск, и я собираюсь провести его в Андалусии. Мечтаю увидеть Алькасар. Надеюсь, что уже через пару дней буду гулять по его прекрасным садам!

Энрике кивнул, задумавшись о чем-то своем.

И когда Альмавива откланялся, заверяя в том, что рад будет сотрудничать с их фирмой, Марианна лишь разочаровано вздохнула — кажется, она даже начала понимать Стефочку, пытавшуюся выскочить замуж за какого-нибудь испанского гранда. Эти мужчины действительно великолепны!

ГЛАВА 4

Чайник, чай, кофе и сахар со сливками, к счастью, оказались в номере. В маленьком холодильнике даже были какие-то напитки. Жаль вот только, что чего-то алкогольного не нашлось, а идти по темноте в бар не хотелось. Но все это пригодилось бессонной ночью, и девушка то и дело кипятила воду, заваривая крепкий чай. Он прочему-то напоминал о детстве, о сладких булочках с корицей, которые пекла бабуля, и успокаивал. Но ненадолго — снова начинали лезть непрошенные мысли про ужин с Энрике, и его гордый орлиный профиль стоял перед глазами.

Спала Марианна плохо, ей было то жарко, то холодно, и она то и дело выходила на балкон, мрачно глядя на россыпь огней Барселоны и на светящуюся сине-красным башню. Этот город стал казаться пустым и ненадежным. Хорошо, что скоро она покинет его.

Воронцова злилась на себя, что так раскисла из-за какого-то мужчины — что она, мужчин никогда в жизни не встречала? И красивее встречала, и галантнее, и добрее Альмавивы. Но почему именно он так зацепил? Почему она все время думает о нем? Он ведь ни словом, ни жестом не намекнул на продолжение знакомства, да и Марианна сама же против таких скоротечных романов!

Тесноватая комнатка с широкой кроватью казалась клеткой. Хотелось покинуть ее как можно скорее, и как только солнце позолотило морскую гладь, плеснув с небес алые краски рассвета, Марианна с облегчением выпорхнула из номера, нарядившись в легкий шифоновый сарафан, не забыв прихватить крем от загара и шляпу. На пляже девушку уже должны были ждать Миша с Сашкой — они еще ночью прислали сообщение и кучу селфи на фоне Саграда Фамилия. Кажется, им понравилось творение Гауди. Надеясь, что парни смогут отвлечь ее от этой апатии, Марианна попыталась выкинуть испанца из головы, думая о предстоящей поездке в Севилью.

Одно в Барселоне несравнимо прекрасно — то, что она находится на морском побережье. Можно не спеша прогуляться, позавтракать кальмарами и салатом из свежих овощей, и вперед — лежать на белоснежном песке, плавать в бирюзовых волнах, сидеть в пенном прибое… А если у тебя еще есть веселая компания и вкуснейшая огненная маргарита — то жизнь и вовсе удалась.

Именно об этом думала Марианна, флиртуя с Мишей-Майклом, пока его неугомонный друг пытался закадрить какую-то смугляночку. Та с восхищением любовалась необычной для испанцев внешностью Сашки и что-то щебетала, естественно, на каталонском. Вскоре Воронцова не выдержала и решила помочь парочке, принявшись переводить. Так и выяснилось, что смуглянка приглашает Сашку к себе в гости на сангрию и паэлью, и наверняка там им переводчик не понадобится. Вскоре их обоих как ветром сдуло с пляжа — Сашка таки нашел свое барселонское приключение.

Цветастое легкое парео, в которое закуталась Марианна, должно было защитить от агрессивного солнца, когда они с Мишкой гуляли по линии прибоя, наслаждаясь легким ветром, несущим запахи каких-то цветов. Днем Воронцова и ее новый друг перекусили в пляжном кафе — чирингито — и там же наслаждались свежим мятным мохито. К вечеру удалось даже потанцевать сальсу на одной из открытых для отдыхающих площадок. День прошел чудесно, и Марианна даже удивилась, что нелюбимый ею «тюлений отдых» может принести столько наслаждения. Все-таки иногда нужно нарушать свои традиции и делать что-то совершенно непривычное!

Вечером, переодевшись в открытое платье с воланами и рюшами, соорудив на голове целую башню из локонов, Воронцова с удовольствием прогулялась с Мишкой по узким улочкам Готического квартала. Очередной коктейль ударил в голову, и когда парень прижал ее к стене, увитой лианами, Марианна не стала сопротивляться и ответила на его поцелуй. Но отчего-то не ощутила ничего, кроме разочарования. Ничто не зажглось в крови, ничто не всколыхнуло чувства, и лишь мысль про Альмавиву заставила отшатнуться испуганно, поспешно повторять, что дело не в Мишке, просто… просто она не готова к таким отношениям и не романы крутить сюда приехала.

— А мне кажется, дело совсем не в этом, — проницательно сказал парень, немного грустно глядя на Марианну. — Просто… просто вчера, когда мы познакомились, ты была какая-то другая. Такое чувство, что тебя подменили. Неужели твое сердце ранил тот танцор на площади?

— Танцор? Ты о чем? Я даже лица его не помню! Все испанцы совершенно одинаковые! — попыталась отшутиться девушка, отводя взгляд.

Впрочем, зачем она пытается сейчас обмануть и Мишку, и себя? Да, ее сердце ранил Альмавива, но она, возможно, никогда больше его не увидит, и вообще… после того, как раскованно вела себя с ним за ужином Орлова, Марианна не удивилась бы, если бы узнала, что сейчас, в этот самый миг, Стефочка пытается очаровать строгого испанца на том самом свидании, на которое набивалась. Не просто же так Энрике спрашивал о планах?

— Извини, если вопрос будет неуместен… — парень запнулся, потом продолжил более решительно: — Но есть ли у меня шанс встретить тебя в Москве и попытаться завоевать?..

— Я не знаю, — улыбнулась Марианна, не желая расставаться на такой печальной ноте — ей пора было в гостиницу, рано утром нужно добраться на автовокзал, чтобы как можно скорее оказаться в Андалусии. — Но я буду рада увидеть тебя снова.

Мишка хороший парень, почему бы и не попытаться? Может, он поможет Марианне забыть про этого проклятого испанца?..

То, что для путешествий по красочной Андалусии нужно пользоваться автобусами, Марианна поняла давно, из общения с одним из своих спикеров еще во время углубленного изучения языка в университете. Поездка действительно не разочаровала — дороги в Испании прекрасные, виды — шикарные. Марианна ни на минуту не отводила взгляда от окна — так красивы были скалистые отроги и апельсиновые рощи, так милы и атмосферны старинные деревеньки с белоснежными приземистыми домиками, крытыми красной черепицей. В одной из таких была сделана остановка для желающих перекусить и насладиться освежающими фруктовыми коктейлями. В небольшом уютном ресторанчике за сущие копейки, если сравнивать с Барселоной, удалось попробовать вкуснейший свиной окорок и настоящую испанскую паэлью.

Радуясь, что удалось посетить еще и эту живописную деревню, Марианна наслаждалась едой, слушая, как откуда-то издалека доносится гитарный стон. Гитара плакала и пела, вызывая щемящую тоску и, повинуясь какому-то странному наитию, девушка забрала вещи из автобуса и, узнав у водителя расписание на следующий день, решила остаться в этом месте. Оказалось — оно того стоило. Здесь не было настойчивых гидов и официантов, здесь было на обед холодное острое гаспачо де ля роберто — томатный суп, который Марианна и сама умела готовить, но, конечно, у нее и вполовину не получалось так вкусно. Доброжелательная донна Амарго, с пронзительными цыганскими глазами и мозолистыми руками деревенской жительницы, пригласила Воронцову в свою маленькую гостиницу семейного типа, запросив за ночь и обед с ужином просто смешную цену — в Барселоне лежак на пляже стоил больше.

Донна Амарго с радостью рассказывала гостье о своей деревне, о том, как им жилось при диктатуре Франко и о том, как они любят своих монархов. Она попросила сына, тонконого подростка с волнистыми черными вихрами и живыми любознательными глазами, показать Марианне скалы и ущелье, в котором лет сто назад прятались разбойники, а во время гражданской войны — партизаны.

Они шли узкими улочками, украшенными геранью в синих горшках. Миновали таверну, возле которой играл уличный оркестр и росли миндальные деревья. В архитектуре было много мусульманских мотивов, и в то же время в церкви обнаружились картины эпохи барокко — удивительный сплав культур и традиций! А еще по дороге попался роскошный дворянский особняк, явно старинный, патио которого утопало в цветах и пальмах, а у забора росла одинокая олива. Шепотом мальчик рассказал, что здесь живет донна Бланка, призрак старой сеньоры, которую уморили ее же родственники, надеясь отыскать клад.