– Не правда.

– Не правда? Ты позволила Бену бесстыдно манипулировать собой. Ты позволила безнаказанно ускользнуть его любовнику, который наверняка стал бы главным подозреваемым. Ты даже моему поведению пытаешься придумать какие-то оправдания. – Он устало отвел взгляд в сторону. – И после этого ты еще называешь себя жесткой!

– Сильному не обязательно быть агрессивным, – мягко возразила Мэлори. – Терпимость и гибкость значат не меньше.

– Однако, действуя агрессивно, ты не нуждаешься в гибкости.

– Вряд ли мы придем к согласию в данной дискуссии.

– Ты отказываешься спорить?

– А зачем? И без того ясно, что мое восприятие мира не просто отлично от твоего. Я предвижу, что мы не сможем прийти к согласию по очень многим вопросам.

– Возможно. – Сэбин распахнул дверь слева от них, и взгляду Мэлори предстала роскошная столовая зала. – Однако иногда несовместимость в мелочах вовсе не означает несовместимость в главном.

Обнаженный Сэбин стоит на коленях между ее раздвинутыми ногами. На его лице написано наслаждение.

Эта картина лишь на мгновение вспыхнула в мозгу Мэлори, но этого было достаточно, чтобы у нее – уже в который раз – перехватило дыхание.

– А что ты считаешь «главным»? – осведомилась она.

– Во-первых, проблему голода в странах «третьего мира», во-вторых, стоит ли нам избавляться от ядерного оружия, в-третьих, надо ли стремиться к звездам или сначала попытаться улучшить жизнь на Земле. – Сэбин невинно улыбнулся и отодвинул стул, приглашая Мэлори садиться. – А ты подумала, я имел в виду что-то другое?

– Я? – Мэлори села и взяла со стола салфетку. – Просто поинтересовалась.

Сэбин занял место напротив нее.

– Ну что, сделаем это!

– О чем ты?

– Полетим к звездам?

Он подал знак официанту в белой униформе, стоявшему поодаль в ожидании распоряжений.

– Итак, нам предстоит обсудить размеры финансирования НАСА…

* * *

Когда с ужином было покончено, Сэбин успел выяснить точку зрения Мэлори не только по поводу обозначенных им тем, но практически вообще обо всем на свете. Он обрушил на нее град вопросов и с неподдельным интересом выслушивал ответы.

Что касается Мэлори, то она также сделала ряд открытий. Их с Сэбином взгляды действительно расходились по большинству вопросов, однако он, неожиданно для нее, проявил большую терпимость и готовность слушать даже в тех случаях, когда был явно с ней не согласен. Спорить с ним было даже интересно. Он демонстрировал при этом чувство юмора и способность «завести» оппонента до такой степени, что спор превращался в настоящее представление.

Наконец было покончено и с десертом. Сэбин отодвинул свой стул.

– Кофе будем пить позже. Ты когда-нибудь видела ночное небо над пустыней?

– Нет, я выросла в Чикаго.

– В таком случае тебя ждет огромное наслаждение. – Сэбин галантно предложил ей руку. – Пойдем в сад.

– Прогулка по аллее, усаженной примулами? – усмехнулась Мэлори.

– В Седихане примул нет. Тут гораздо более экзотическая растительность.

Он раздвинул стеклянные двери, и на Мэлори буквально обрушилось благоухание жасмина и гардений. Идя вслед за хозяином дома по ухоженной дорожке, она полной грудью вдыхала напоенный ароматами воздух.

– Чудесно!

– А теперь взгляни вверх. – Он указал на ночной бархат неба, усеянный мерцающими звездами. – Как у тебя поворачивается язык утверждать, что мы должны оставаться на Земле, когда нас ожидает все это?

– А Эфиопия?

– А Юпитер?

– А Бангладеш?

– Эх, восковое сердце!

Мэлори опустилась на мраморную скамью возле изящного мозаичного фонтана и подняла глаза на Сэбина. Он возвышался над ней подобно статуе, а его густые волосы казались в свете луны почти черными.

– Для чего ты привел меня сюда? Чтобы поговорить о финансировании НАСА?

– Нет. – Он оперся о чашу фонтана. – Я подумал, что следует окружить тебя всей этой красотой в тот момент, когда сообщу, что не отпускаю тебя.

Мэлори вздрогнула и напряглась:

– Как? Но ведь за ужином ты сказал, что мы…

– Обсудим твой отъезд, – закончил он за нее. – Вот, мы этим и занимаемся. Ты остаешься в Кандрахане.

– Но это невозможно!

Сэбин покачал головой:

– Я понимаю, это пускает под откос всю твою маленькую симпатичную теорию, но я не собираюсь быть душечкой, когда речь заходит о тебе и моем брате. И никогда не собирался. Я просто хотел тебя, вот и все.

– Но ты, черт возьми, получил то, что хотел!

– А я снова хочу, – спокойно сообщил Сэбин. – Снова и снова. Я хочу, чтобы ты была моей любовницей, Мэлори.

– Ну, знаешь ли, надо и меру знать. У меня нет ни малейшего желания становиться чьей-либо любовницей, и тем более наложницей. Я хочу жить своей жизнью. Мы допустили ошибку…

– То, что случилось в библиотеке, не было ошибкой. – В тоне Сэбина зазвучали стальные нотки:

– Я едва не сошел с ума, да и ты получила бездну удовольствия.

– Секс, – покачала головой Мэлори. – Я не могу строить отношения на одном сексе.

– Так бывает сплошь и рядом. Кроме того, нас с тобой может объединять гораздо большее, чем просто секс. Пока рано говорить, что именно. Я ошибался на твой счет, принимая тебя не за ту, кем ты являешься на самом деле, и теперь чувствую, что запутался. – Сэбин умолк, а когда снова заговорил, голос его звучал агрессивно. – Мне нужно время, чтобы во всем разобраться, и пока я это не сделаю, ты останешься здесь.

– Ты полагаешь, я прыгну к тебе в постель только потому, что тебе этого хочется?

– Нет. – Его губы сузились. – Я, черт побери, знаю, что ты этого не сделаешь, потому и пытаюсь использовать подвернувшийся мне шанс. Пойми, ради Бога, Мэлори, я не насильник.

Женщина засмеялась, но в ее смехе не было веселья.

– В это трудно поверить.

Пальцы Сэбина впились в свежевыложенный мозаикой бортик фонтана.

– Послушай, ты все равно еще не пришла в себя для того, чтобы работать.

– А вот это уж решать мне, а не тебе.

– Именно мне. По крайней мере до тех пор, пока я являюсь твоим работодателем.

– Ты?!

– «Глобал синема», – напомнил Сэбин. Мэлори вскочила на ноги. Глаза ее сверкали.

– Ты не дашь мне сыграть роль?

– Пока ты окончательно не поправишься.

– Тогда я найду другую работу. Стану официанткой или…

– Только не в Седихане. Ты не знаешь местного языка.

Руки Мэлори сжались в кулаки.

– Я начинаю очень сильно злиться на тебя, Сэбин.

– Это вполне понятно, и я тебя не осуждаю. На твоем месте я бы вообще лопнул от злости.

– Тогда отпусти меня.

Он медленно покачал головой:

– Не могу, не сейчас. Дай мне еще три недели.

– Чтобы я смогла убедиться в том, какое счастье могу обрести, превратившись в твою наложницу?

Сэбин подавил улыбку:

– Знаешь, что я пытаюсь сделать? Пустить время вспять. Я хочу, чтобы снова наступил тот день – день премьеры, когда нас еще ничего не разделяло. Я не собираюсь силой затаскивать тебя в постель и знаю, что подкупить тебя мне тоже не удастся, – пожал он плечами. – Остается лишь один путь – соблазнить тебя, а это требует времени. Дай мне три недели, и я попытаюсь убедить тебя в том, что ты можешь быть счастлива со мною. А после этого я позволю тебе покинуть Кандрахан, уехать в Марасеф и начать работу над картиной.

– И навсегда исчезнешь из моей жизни?

– Обещать не стану. Но, по крайней мере, не буду становиться у тебя на пути до тех пор, пока не закончатся съемки. Договорились?

Мэлори молча смотрела на Сэбина. В ее душе боролись злость, надежда и страх. Куда только подевались ее уверенность в себе и самообладание! Он решил заключить с ней сделку, перекроить ее жизнь так, как удобнее ему.

– Не знаю. Я должна подумать.

Сэбин кивнул:

– Я не сомневался, что ответ будет именно таким. Сообщишь мне о своем решении завтра.

– Сообщу тогда, когда сочту нужным. И ни минутой раньше.

Она развернулась на каблуках и быстрым шагом устремилась по направлению к дворцу.

– Как скажете, мэм, – послышалось ей вслед. Он откровенно потешался над ней. Мэлори обернулась и посмотрела на Сэбина через плечо:

– И запомни, я сделана вовсе не из воска!

– Начинаю думать, что сильно погорячился с этим определением.

– Ты чертовски прав!

"Вот это у меня вышло неплохо, – подумала Мэлори, быстро идя через холл по направлению к своей комнате. – Прямо как у Гленн Клоуз в «Опасных связях».

Хорошо бы еще вместо этой бравады вернуть настоящую уверенность в себе. Мэлори понимала, что ей придется принять условия Сэбина. А куда, черт побери, деваться! Ей позарез нужна роль, предложенная «Глобал синема».

И еще Мэлори жалела, что в тот вечер Сэбин показался ей таким привлекательным. Его сексуальной харизме было трудно противостоять, но сегодня вечером она узнала, что Сэбин способен возбуждать не только физически, но и с помощью интеллекта. На самом же деле ей действительно нравится этот человек.

Потому что ему хотелось понравиться, напомнила себе Мэлори. Он намеренно красовался перед нею, демонстрируя все стороны своей многогранной личности и желая показать, каким почетным и приятным будет место, которое он отвел ей рядом с собой.

Приятным? Она чуть не лишилась рассудка, когда они занимались любовью, и Сэбин действительно подарил ей такое наслаждение, что при воспоминании об этом внутри ее тела каждый раз поднималась горячая волна. Однако одного секса недостаточно. Так же, как недостаточно оказалось ее нежной, почти материнской преданности в случае с Беном. Она уже совершила одну едва не погубившую ее ошибку. Второй не будет. Карьера, друзья – все это хоть и не столь экзотично, как то, что предлагает ей Сэбин, но зато безопасно.

Теперь ей остается одно: сохранять выдержку и спокойствие на протяжении следующих трех недель.

* * *

Когда следующим утром Мэлори вошла в столовую, то застала там завтракающих Сэбина и Кери Литцке. Говоривший в этот момент Кери растерянно умолк и в замешательстве посмотрел на Мэлори.

– Здравствуйте, – наконец сказал он. – Вы, наверное, готовы растерзать меня на части и съесть заживо?

– Нет, такая мысль не приходила мне в голову. Видимо, потому, что вы мне не по вкусу. – Мэлори села за стол напротив Литцке и, положив на колени салфетку, расправила ее. Стараясь не встречаться с ним глазами, она взяла высокий бокал с апельсиновым соком. – Сэбин сказал, что оставил вас в Марасефе. Так что же вы здесь делаете?

– А раньше ты говорила, что он тебе нравится, – произнес Сэбин. – Будучи гостеприимным хозяином, я решил обеспечить тебе приятную компанию и вечером позвонил Кери. Пригласил его в Кандрахан, чтобы он тебя развлекал.

Было очевидно: Сэбин приступил к осуществлению плана соблазнения Мэлори.

Вместо того чтобы одаривать ее мехами и драгоценностями, он обеспечил ее собеседником – чтобы не скучала.

Приторным и донельзя ехидным тоном она спросила:

– Скажите, а в то время, когда вы не расставляете ловушки бедным наивным женщинам, вы исполняете роль придворного шута?

Кери сконфуженно моргнул:

– Мне самому была не по душе вся эта идея.

Сэбин только что сообщил мне, что вышло недоразумение, и теперь все выяснилось.

– Остынь, Мэлори. Зачем обвинять Кери в моих грехах!

– Ты прав. Но мне подумалось, он заслужил пару оплеух за то, что так рабски исполняет твои прихоти.

– Рабски? К Кери это не относится, – сухо заметил Сэбин. – По большей части он не столько молится на меня, сколько читает нотации.

– Хорошо, значит, ты разбираешься в людях, лучше, чем я думала. – Мэлори поставила бокал с соком на стол и улыбнулась Кери. – Разрешаю вам остаться, господин придворный шут.

Кери усмехнулся:

– Хочу предупредить вас: я не Робин Ульямс. Планка моего терпения находится гораздо ниже, чем у него.

– У меня тоже. – Слуга поставил перед Мэлори салат из арбуза и клубники, а затем бесшумно растворился. – Однако на всякие глупые игры у меня времени нет. Я постараюсь извлечь из вашего присутствия максимальную пользу. Мне нужен кто-то, кто помог бы мне репетировать. Пусть от вас будет хоть какая-то польза.

– Репетировать? – Кери перевел изумленный взгляд на Сэбина. – Но я думал, что она…

– Мэлори хочет быть готова на тот случай, если впоследствии все же решит покинуть Канд-рахан и взяться за роль во «Взлете». – Говоря это, Сэбин не отводил глаз от Мэлори. – Но я надеюсь, что с присущей ей мудростью она решит воспользоваться трехнедельным отпуском, прежде чем принимать то или иное решение. Я прав? Мэлори встретилась с ним взглядом:

– Отчасти. Окончательное решение все равно остается за мной. Но, полагаю, три недели отдыха мне не повредят.