- Добро пожаловать в «Саншайн Кэмп», Вы должно быть Луиза?

- Да, мэм. Это Джаред, Кэлвин, Кэндис и Николас.

- О, я так рада, что вы приехали, меня зовут Дестини. – Пожимает каждому руку. – Идемте, я покажу вам ваш домик. Дети обрадуется вашему приезду.

- Мы тоже рады быть здесь. – Говорю я. – Правда ребята? – Пытаюсь быть дружелюбной, но наша компания не выглядит такой, все молчат, как бараны, следуя за женщиной. Я никогда не была в лагере, это место похоже на меленькую деревушку, огороженную синим забором, теплое дуновение ветерка, доносит запах реки, я чувствую себя более уязвимой среди тишины, нарушенной лишь мелодичным  чириканьем птиц и шелестом наших ног. Это абсолютно иное место, даже наш маленький город не похож на то, что я вижу здесь. Я чувствую, что могу дышать. Я могу гулять по улице, зная что никто не обзовет меня, не оскорбит и не подставит подножку, никто не поцарапает мою машину, никто не посмеется надо мной.

Возвращаюсь в реальность, когда Кэлвин слегка толкает меня дважды локтем. Я будто на несколько минут выпала из этого мира. Дестини показывает нам дом, в котором мы все впятером будем жить. Это небольшое, по моим меркам строение из красного кирпича  не способно приютить нас всех.

- Здесь четыре комнаты. Вас пятеро, но я думаю, девушки смогут жить в одной комнате.

Натянуто улыбаюсь. Черта с два я буду жить с Кэндис Девелпорт. Существование под одной крышей с ними уже заводит меня в ступор.

В маленькой гостиной стоит диванчик и два кресла, небольшой письменный стол, шторы цвета шоколадной глазури, в тон коврику на полу.

- Можете располагаться, я вижу вы устали с дороги. Луиза, чуть позже я принесу расписание вечерних мероприятий.

- Спасибо.

- Мэм, что насчет гонорара? – Гребаный Джаред.

Дестини меняется в лице, но я спешу ее приободрить и сгладить нелепость ситуации.

- Джей так шутит. Как всегда, и никто не смеется. – Смотрю на него, выражая взглядом угрозу. Женщина невнятно хихикает.

- Располагайтесь, я загляну позже.

- Какого черта? – Шипит Кэндис, бросая на пол свою дорожную сумку. – Что значит, шутка?

Ехидно улыбаюсь.

- Ох, я разве не сказала? Это благотворительная поездка.

Все затаив дыхание смотрят на меня, видимо ждут, когда я рассмеюсь и скажу, что пошутила. Выкусите!

- Ах, ты гребаная шлюха! – Девушка бросается на меня, ядовито шипя, испепеляя своим дыханием все вокруг, Николас перехватывает ее, крепко сомкнув руки на талии, оттаскивает от меня. – Отпусти, я убью ее. Убью!

Делаю несколько шагов вокруг этих голубков.

- Мне кажется здесь один человек, которого обвиняют в убийстве. Думаешь, тебе стоит меня бояться? – Останавливаюсь напротив ее лица, Николас смотрит на меня, словно дохлую кошку сожрал. – Бу! – Громко смеюсь, когда Кэндис снова пытается на меня наброситься. – Не трать энергию, птичка. – Хватаю свою сумку и открываю первую попавшуюся дверь.

- Я помогу. – Кэл несется за мной, выхватывая сумку из рук, я не успеваю ничего сказать.

В комнате светло и пахнет хвоей. Одна кровать, один шкаф, небольшой ковер на полу, прозрачные шторы, развивающиеся на ветру. Я чувствую себя здесь лучше, чем дома.

Кэлвин проходит вперед и ставит мою сумку у шкафа.

- Собираешься меня отчитывать?

- Нет. Я догадывался.

- Думаешь, я поступила плохо? Как сука? Так делают шлюхи?

- Луиза.

- Вы ненавидите меня, я на вас плевать хотела. Все решили, можешь идти.

- Я не ненавижу тебя.

Глазеет, будто говорит правду. Очередная ловушка? Даже если нет, к черту все.

- Мне плевать. Иди к себе в комнату, Кэлвин.

- Я просто хотел помочь.

Выдыхаю.

- Оставь меня.

Ты не можешь мне помочь. Кэл смотрит на меня в упор какое-то время, я молча заставляю его уйти, он медленно несколько раз кивает и покидает комнату. Ты сама себя в это втянула, Луиза, назад пути нет. Мне придется целую неделю провести под одной крышей с этими ребятами, ни на секунду не расслабляться, даже во сне быть начеку.

Сажусь на кровать, опускаю голову на колени. Здесь четыре комнаты, нас пятеро, очевидно, Кэндис и Николас поселятся вместе. Хочу придушить их обоих. Я была слишком глупа, наивна, даже не смотря на кучу подозрений, я позволила им смеяться за своей спиной. Этого не произойдет больше. Никогда.


Глава 31

Принятие ванны не уменьшило масштаба моей растерянности, я чувствую себя правильно и неправильно в один и тот же момент, словно моя жизнь закончилась в далеком две тысячи двенадцатом и я все еще не понимаю, кем должна быть, а кем быть не следует. Не достаточно иметь много денег, чтобы создать хорошую жизнь, чтобы чувствовать себя хорошо, полноценно окунуться в суету возможностей и быть кем-то важным, не просто занимать хорошую должность, а играть важную роль в жизни других таких же, как ты. Все звучит правильно в моей голове, но не в моем сердце, которое, как некоторые любили говорить, у меня отсутствует.

Мне понадобилось не больше минуты, чтобы сбросить с себя полотенце, надеть свой шелковый, недавно купленный халат и открыть дверь одному из идиотов, решившему вдруг поговорить со мной.

- Чего тебе? – Складываю руки на груди, становлюсь той, кем должна быть, той которую он во мне видит.

- Поговорить. – Проталкивает меня вперед, закрывая за собой дверь, нагло проходит в комнату, пахнет от него свежестью, волосы влажные после душа, как и у меня.

- Твоя девушка не против? – Не должна я это спрашивать. Не должна. Выглядит так, словно я ревную, и судя по его взгляду, он тоже это понимает.

- Я представляю интересы группы, Кэндис могла бы это сделать, но боюсь, она бы просто надрала тебе задницу.

Издаю легкий смешок, наблюдаю за каждым движением Николаса. Он направляется к кровати, из кучи вещей, которые я вывалила туда из чемодана, он берет флакон цветочного масла и легким движением руки снимает колпачок, подносит к носу, вдыхает аромат, меня начинает это раздражать.

- Говори. – Быстро подхожу и выхватываю флакон у него из рук. Ухмыляется.

- Я хочу знать, каким образом бесплатные гастроли помогут погасить долг.

- Пока я работаю с вами – долг автоматически погашается.

- Твоя прихоть?

Лениво пожимаю плечами.

- Как долго ты намерена.. – Прочищает горло. – Терроризировать нас?

- Как только решу, что достаточно.

- Достаточно для чего?

- Просто представь, что я так развлекаюсь. Скучно мне.

- О’кей. – Смеется. Снова расхаживает по комнате, все разглядывая вокруг, хотя особо то  нечего.

- Что-то еще?

Резко разворачивается на пятках.

- Кэлвин сказал, что на тебя напал какой-то мужик, ты его знаешь?

Они с Кэлвином разговаривали обо мне? Или они все разговаривали обо мне?

- А ты? – Хочу уличить его или все же хочу доказать себе его непричастность?

Николас делает два шага вперед, приближаясь ко мне, я отступаю на шаг, он замирает, понимая очевидное – я не хочу, чтобы он приближался. Дистанция в нашем случае лучшее, что может быть.

- Я не хочу, чтобы ты впутывала меня в то, к чему я не имею отношения. Обо всем, что я делал, ты уже знаешь.

Воспоминания иголками терзают внутреннюю часть меня, ту часть, которая все еще бессильна, я сжимаю руку в кулак. Этот разговор заведет нас обоих в тупик, я не хочу его продолжать, поэтому просто отдаю Николасу распечатку с расписанием их выступлений на всю неделю.

- У вас восемь выступлений, в младших группах вы не поете.

- Я не нападаю на людей, Саманта. Я не убийца.. В отличие от тебя.

- Что ты сказал?

- То, что ты и сама прекрасно знаешь.

Что-то глубоко внутри меня ненавидит его,  но что-то еще большее во мне ненавидит эту ненависть..

- Чего ты добиваешься?

- Джексон был не просто моим другом, он был отличным  парнем. Знаешь, его родители могли бы разорвать тебя на куски, но они не такие мерзавцы, как я. – Посмеивается. Гнев порождает гнев. Я не могу этому поддаться, иначе медленно сгорю изнутри.

- Пошел вон.

- Тебе всего лишь нужно было принять наказание, но ты просто откупилась. От убийства нельзя откупиться.

Я пять лет провела в закрытой психушке, которую почему-то называют реабилитационным центром. Я видела больше, чем многие другие семнадцатилетние девочки, около трех месяцев я просто сходила с ума, заставляя себя думать, что все это один и тот же день. Напичканная  транквилизаторами я внушала себе один и тот же момент, приходящий в голову, пока сама в него не поверила. Мне понадобилось много времени и сил, чтобы заставить себя стать человеком, а не овощем в огороде, который все время «подкармливают». У меня не было друзей, я почти не видела родителей, они думали, что я сумасшедшая. Пару раз в неделю мне давали мой мобильник, чтобы я могла позвонить кому-то.. Я пыталась.. Никто не хотел говорить со мной. У меня был дневник, в который я записывала всякий бред, несколько календарей, в которых я зачеркивала каждый день своего пребывания в дерьме. Я не выбросила тот дневник, не сожгла вместе с вещами, я оставила его как напоминание о худшем в моей жизни. Мне кажется, что чем больше я что-то хочу забыть, тем больше вспоминаю об этом.

- Если бы на его месте была ты, никто бы не расстроился. Понять не могу, как ты живешь с этим.

- Заткнись.

- Но тебе ведь плевать.. Корчишь из себя большого босса, ты же никто без денег своего отца.. Ноль. Пустое место.

- Прочь. Пошел вон. – Сильно толкаю обеими руками в грудь, снова и снова, Николас даже не сопротивляется. – Убирайся! – Выталкиваю его за дверь, Джаред и Кэл выбегают из своих комнат. – Чего уставились? Валите отсюда! – Захлопываю дверь, опускаюсь на пол, тяжело дышу, заставляю себя подняться, но приказы не работают. Нужно немного времени. Пять минут. Может десять. Просто немного времени, чтобы заставить ком в горле уйти, унять жжение в груди, избавиться от чувства беспомощности, встать, накрасить идиотское лицо, уложить волосы и одеться, продолжить «корчить большого босса».. Просто немного времени.

Слышу шаги за дверью, дурацкие разговоры о том, почему тут нет WI-FI, Кэндис называет Джареда придурком и говорит, что здесь даже связь нормально не ловит. Шаги утихают, голоса тоже, хлопает входная дверь, я позволяю себе опустить голову на колени и тихо расплакаться. Только одну минуту. Только одну.

Кто-то толкает дверь моей комнаты, я быстро вытираю лицо и поднимаюсь с пола.

- Мы все обсудили, пошел к черту.

- Это я. – Кэлвин, мать его.

- Тебя это тоже касается.

- Дверь не заперта, так что я вхожу.

- Кэлвин!

Но ему плевать, уставился как баран, одной рукой потирает мочку своего уха, другой тянется к моему лицу, я хлопаю по ней ладонью и отхожу.

- Ты плакала?

- Еще чего.

- Что произошло между тобой и Ником?

- Ничего, что бы тебя касалось. – Подхожу к зеркалу, нужно немедленно избавиться от красноты лица.

- Я знаю, что тебе тяжело..

Бросаю на него быстрый взгляд, фыркаю. Завязываю влажные волосы в хвост и протираю лицо тоником. Мне нужен воздух, эти люди пьют мою энергию.

- Выйди, мне нужно переодеться.

- Хочу, чтобы ты знала, я не твой враг. – Делая несколько шагов назад, он таки выходит за дверь, я делаю скучающее лицо и возвращаюсь к приведению себя в порядок. Внутри все еще душит, словно и не проходило никогда, будто сигнал о том, что пора привыкнуть к этому. Я не собираюсь.

Натянув топ и короткие шорты, я пошла прочь из домика, и снова столкнулась с Кэлом, который как бы незаметно оценил меня взглядом. Он что-то пробормотал, но я не расслышала из-за музыки в ушах, пришлось вытащить один наушник.

- Что?

Улыбается.

- Придешь нас послушать?

Какой абсурд.

- Я достаточно наслушалась вас, Кэл.

- Выглядишь так, словно на пробежку собралась.

- Выглядишь так, словно достал меня.

Вижу, как выражение его лица меняется. Я обидела его? Какая к черту разница? Я даже не должна об этом думать, вообще о ком либо. Мне плевать.


***

Из дневника Луизы

92 день

Я проснулась, это уже хорошо, наверное, должно быть.. Сегодня день, когда выдают телефон, я обвожу их красным, все дни, которые хоть как либо отличаются от других.

Я позвонила Лиззи. Ничего. И никаких звонков от остальных.

Глупо считать дни, когда понятия не имеешь, сколько еще времени до конца отсчета? Они думают, я сумасшедшая. Я не доказываю обратное, иначе мне назначат еще больше лекарств. Снова хочу спать. Вчера вечером мы смотрели телевизор, совместно, как обычно, женщина по имени Валентина шепнула мне, что я должна вести себя тихо и принимать лекарства. Я хочу закричать о том, что я не сумасшедшая, но тогда меня примут за еще более чокнутую.  Немного соскучилась по солнцу. Доктор Таккер обещала, что я смогу выйти погулять уже на следующей неделе. Это через четыре дня, двенадцать часов  и двадцать восемь минут, если часы на телефоне не врут.