Кэтрин Коултер - Сезон солнца

Зарабет очнулась, увидела над собой расстроенного мужа и смертельно перепугалась.

– Что случилось? Я ничего не понимаю. Почему ты держишь меня на руках?

– Ты потеряла сознание.

Зарабет медленно коснулась его щек и почувствовала, что они влажные.

– Ты плачешь? Но почему? Я просто устала. Ничего страшного. – Она неуверенно улыбнулась. – День выдался тяжелый, вот и все.

Магнус целовал ее в побледневшие губы и улыбался.

– Ты когда-нибудь раньше падала в обморок?

– Нет, я не склонна к подобным глупостям.

– Именно так и сказала моя мать.

– И все же, почему ты плакал, Магнус? Со мной случилось что-то серьезное? Или… неужели Рагнар… Что с ним?

– Мой друг в порядке. Скажи, у тебя широкие бедра?

– Если ты позволишь мне подняться, то сам сможешь посмотреть.

– Лежи спокойно. – Магнус уложил Зарабет поудобнее у себя на коленях и ласково провел рукой по ее животу. – По-моему, все в порядке. Я скажу матери, что доволен осмотром. Интересно узнать ее мнение.

– Магнус, здесь люди! Что ты делаешь? – Она возмущенно оттолкнула его руку.

– Я твой муж. Пусть смотрят, если им хочется.

– Отпусти меня. Я прекрасно себя чувствую. Нет ничего глупее, чем сидеть у тебя на коленях в этом кресле в то время, как… – Зарабет попыталась подняться и вдруг снова побледнела. – Что со мной? Похоже, я сейчас снова упаду в обморок, меня тошнит и…

– Ты беременна.

– …и в голове какой-то звон. У меня и раньше кружилась голова, например, от голода или когда я чего-то сильно боялась, но… Что ты сказал?

– Успокойся и сиди смирно, – улыбнулся Магнус. – Я не хочу, чтобы ты упала еще раз. Все в порядке, бояться нечего. Просто ты носишь моего ребенка.

Зарабет молча уставилась на Магнуса, пытаясь осмыслить его слова. Нет, это невозможно! Реальность состоит в том, что Лотти утонула, а Эгил исчез. Реальность в том, что ей пришлось пережить страшные часы в плену у Орма…

– Я беременна? Ты в этом уверен?

– Да.

В его небесно-голубых глазах плескалась радость. Зарабет не могла отвести взора от их сияния.

– У меня никогда не было ребенка, – вымолвила она растерянно и вместе с тем испуганно. – Впрочем, нет. У меня была Лотти. Я относилась к ней, как к своему ребенку.

– Зарабет, я прекрасно понимаю, что Лотти тебе никто не заменит. Она навсегда останется в нашей памяти и в наших сердцах. – Он глубоко вздохнул. – Я продолжаю надеяться, что Эгил жив и мне удастся вернуть его. Возможно, это безумие. Если Эгил мертв, как и Лотти, мы всегда будем помнить о них. А наш ребенок… я хочу верить, что он вырастет здоровым и будет счастливым, как и его родители.

Зарабет склонила голову на грудь Магнусу. Он уперся подбородком ей в макушку.

– Что же теперь будет? – задумчиво прошептала она.

Магнус хотел что-то сказать, но душераздирающий стон помешал ему. Рагнар попытался подняться, опираясь на руку Элдрид. Наконец ему удалось выпрямиться и сделать несколько шагов.

У Зарабет сердце разрывалось от боли при виде мучений Рагнара. Если бы она могла вцепиться Ингун в горло и придушить ее своими руками, то сделала бы это с огромным удовольствием. Рагнар стиснул зубы, чтобы не закричать от боли.

– Меня ранил Орм, – сказал он, отстраняя руку Магнуса, который бросился вперед, чтобы поддержать друга. – А она стояла рядом и смотрела! Ингун сказала Орму, что я бил ее. – Лицо Рагнара стало серым от нестерпимой боли. – Она просила Орма убить меня. Ей хотелось, чтобы я испытал страшную боль в наказание за мои насмешки. Как же я был глуп, Магнус! Поделом мне, идиоту!

Элдрид пыталась успокоить его и отвести на место, но Рагнар отталкивал ее руку.

– Ложись, – сказал Магнус, подхватил друга и уложил силой. – Оставайся здесь. Зачем ты вскочил? Тебе не терпится броситься за Ормом? Возьми себя в руки, ты же понимаешь, что сейчас это невозможно. Скоро мы вместе отправимся в погоню, а пока образумься, Рагнар, и слушайся Элдрид. Ни она, ни я не хотим тебя схоронить раньше времени.

Магнус убедился в том, что Рагнар внял голосу разума и лег на место, и только тогда вернулся к жене.

– Как ты себя чувствуешь?

Зарабет ощущала слабость: ее тошнило, голова шла кругом, но она вымученно улыбнулась:

– Я в порядке.

Магнус покачал головой, оглянулся на Рагнара и взял жену на руки.

– Вам обоим необходимо отдохнуть. Боюсь, нашему другу придется пролежать дольше, чем тебе. Не противься, Зарабет. Я хочу, чтобы ты была здорова и счастлива.

Он уложил ее на груду мягких одеял под деревом, и уже через несколько минут Зарабет крепко спала.

Харальд прислал своих рабов, и строительство началось. Валили лес, и к звуку падающих деревьев быстро привыкли. В воздухе вкусно пахло свежей стружкой и опилками. На дом шли только дубы, которых в округе было мало. Тогда Магнус отправил в лес поисковые группы.

Хельги осталась помогать Зарабет по хозяйству. Дел у них было невпроворот. Магнус приказал на случай дождя выстроить временные хижины.

Магнус руководил строительством и наведывался на пристань, где спешно заканчивался ремонт «Морского ветра». Викинг лелеял мечту о мести. На четвертый день после пожара прибыл Хафтор Ингольфсон с двумя сыновьями. Они принесли Магнусу соболезнования и предложили помощь, а кроме того, хотели выяснить, не известно ли ему, где скрывается Орм.

Магнус солгал, ответив, что не знает, и Зарабет, присутствовавшая при их разговоре, не выдала его. Ингольфсоны так сильно ненавидели Орма, что готовы были отправиться на край света, достать его из-под земли и растерзать голыми руками.

– Почему ты не сказал им правду? – спросила Зарабет у Магнуса вечером, когда они легли спать под открытым звездным небом.

– Я сам доберусь до него и заставлю ответить за все.

Зарабет понимала Магнуса. Она глубоко вздохнула и придвинулась к мужу поближе. Внизу живота стало горячо, и она вспомнила о том, что Магнус не любил ее с того дня, когда случился пожар.

– Я хочу тебя, – сказал он.

Зарабет подалась к нему, но Магнус поспешно отодвинулся.

– Но я боюсь причинить тебе и ребенку вред.

Она приподнялась на локте и шутя укусила его за нос.

– Что произойдет с мужчиной, если он не будет освобождаться от семени?

– Скажи это другими словами, Зарабет.

– Хорошо. Если мужчина не будет удовлетворять свою страсть…

– Он превратится в старую развалину с понисшим животом, гнилыми зубами и сединой в волосах.

Зардбет весело расхохоталась. Магнус улыбнулся при звуках ее смеха.

– Какой ужас! Значит, вот почему у тебя такие светлые волосы! – Она поднесла к глазам его прядь, чтобы рассмотреть получше. – Нет, седины пока не видно. Дай-ка я посмотрю на твои зубы.

Магнус послушно открыл рот, и Зарабет поцеловала его в губы.

– Я не допущу, чтобы ты превратился в старую развалину. – И она положила его руку себе на живот. – Здесь еще никто не шевелится.

– Я знаю. Но рисковать все же не стоит.

Магнус поцеловал ее. Вокруг было полно народу, но его это не волновало.

– Если я буду любить тебя, ты станешь кричать? – шепнул он ей на ухо. – Скажи правду, Зарабет. Я должен заранее знать, придется ли мне закрывать тебе рот ладонью.

– Да, – усмехнулась Зарабет. – Но моей вины в этом нет. Сам приучил меня стонать и выть, как раненый зверь, когда ты берешь меня.

– Похоже, это единственный способ для меня избежать насмешек со стороны окружающих. – Магнус лег на нее сверху. – Не возражай, я твой муж и знаю, что делаю.

Он целовал ее нежно и страстно до тех пор, пока не почувствовал, что Зарабет готова принять его в себя, признавая в нем не только мужа, но и желанного мужчину. Она извивалась под Магнусом, сгорая от нетерпения.

– Не спеши, – произнес он, лаская ей грудь. – Если тебе будет больно или неприятно, скажи мне.

Магнус не причинял ей боли, и Зарабет хотела его. Сильная рука скользнула ей под платье и стала ласкать ее. Магнус чувствовал кончиками пальцев, как она возбуждается. Его движения стали ритмичными, и Зарабет поняла, что не может дольше владеть собой. Она приподняла бедра, и из ее гортани вырвался хриплый приглушенный стон.

– Ты умница, Зарабет. Я так рад, что тебе хорошо.

Когда она выгнулась дугой и готова была закричать, Магнус закрыл ей рот поцелуем. Ощутив содрогание в чреве Зарабет, он овладел ею. Она пыталась повернуть голову, чтобы поцеловать его но он не позволял ей сделать этого, лаская губами мочку уха.

– Еще, еще… вот так. Я хочу тебя…

Зарабет снова изогнулась, и Магнус, уткнувшись лицом в ее волосы, тихо застонал. А она подумала о том, что это и есть настоящая жизнь: любить и быть любимой, доверять и принадлежать своему мужу, делить с ним горе и радость и знать, что так будет всегда.

В тот день было жарко, вокруг стоял шум строительства, смех и крики.

– А, Тостиг, как твои дела? – с улыбкой приветствовала викинга Зарабет.

– Спасибо, госпожа, хорошо… вот. – Он неуверенно протянул ей кусок материи, выцветшей от солнца и дождя.

– Где ты нашел это? – хриплым от волнения шепотом спросила Зарабет.

– В лесу, в листве под деревом. Мы не заметили его, когда искали Эгила, хотя должны были. Ведь мы тогда несколько раз прочесали это место.

Зарабет почувствовала, что сердце готово выскочить из груди. Она схватила лоскут и бросилась искать мужа:

– Магнус! Магнус!

– Это от платья девочки, госпожа? – спросил Тостиг, схватив Зарабет за руку.

– Да, похоже, что так… – упавшим голосом вымолвила Зарабет. – Магнус!

Он услышал ее крик и, встревоженный, обернулся. На жене не было лица. Она подобрала юбки и бросилась к нему, размахивая над головой какой-то тряпкой.

– Смотри, это от ее платья!

К счастью, Тостиг последовал за ней и успел подхватить хозяйку, когда она снова пошатнулась и чуть не упала. Очнулась Зарабет на руках у мужа, который сидел в кресле, установленном под высокой сосной.

– Посмотри, что нашел Тостиг! Лоскут от ее платья! Тостиг нашел это в лесу, далеко от воды…

– Возможно, но ты не должна…

– Пойми, если это так, значит. Лотти не утонула!

– Ты уверена, что Лотти в тот день была именно в этом платье?

Тень сомнения пробежала по лицу Зарабет. Она тяжело дышала, но на ее щеки уже возвращался румянец.

– Успокойся, Зарабет.

– Думаю, что да. Элдрид должна точно помнить. Она сшила это платье для Лотти.

– Разве она шила платья из голубой шерсти только для Лотти? Может быть, это лоскут от одежды другой девочки? Хорошо, сейчас разберемся. Тостиг, позови Элдрид.

Элдрид мгновенно развеяла их сомнения: прижав лоскут к груди, она разрыдалась. Успокоившись, тетушка Магнуса объявила, что платье из голубой шерсти она сшила специально для своей любимицы. Ни у одной другой девочки не было ничего похожего.

– Где же Лотти? Может быть, в Британии вместе с Эгилом? Вдруг Орм их обоих отвез туда и продал в рабство? Неужели этот негодяй вытащил Лотти из воды? А вдруг малышку спас Эгил, а бандит потом захватил детей на берегу? Но почему тогда на том рисунке у костра был изображен только мальчик? Почему?

Зарабет задавала все эти вопросы Магнусу, зная, что муж сделает все, чтобы найти ответы.

* * *

Дети викингов поразили ее: мальчик держался с достоинством и оберегал девочку, которая жалась к нему и не выпускала его руки из своей. Они редко разговаривали друг с другом. Как правило, мальчик, которого звали Эгил, обращался к девочке. Та произносила только его имя, которое значило для нее очень много, судя по тому, как дрожал в этот момент ее голосок и какое в глазах ее появлялось выражение благодарности и преданности. Дети общались в основном на языке жестов, который еще теснее связывал их, тем более что был непонятен окружающим.

Сесилия подумала, что это очень умное изобретение. Она была добра и внимательна к детям. Гутрум подарил ей их на двадцатилетие с такими словами: «Я дарю их моей прекрасной Сесилии, чтобы они исполняли все ее желания. Дети малы и не станут совать свой нос в дела взрослых».

Сесилия ожидала получить драгоценности и несколько дней дулась на своего дядю и любовника, короля Гутрума, пока не поняла, что тот придумал прекрасный способ связи между ними. Сесилия могла теперь посылать ему записки в любое время. Кто станет обращать внимание на мальчика или девочку, тем более на рабов!

Даже сварливая и ревнивая жена Гутрума не догадается, что делают в королевских покоях эти дети!

Сесилия вздохнула и погрузилась в размышления. Она скучала. Гутрум должен был прийти к ней, но почему-то задерживался. Наверное, пирует с друзьями и обсуждает предстоящий поход на владения короля Альфреда! Или в одиночестве готовит план окончательного уничтожения своего противника, который несколько лет назад довел его до разорения. А Сесилия должна скучать и ждать. Зато когда она нужна ему, Гутрум становится ласковым, как христианский епископ!